"По дороге домой" - читать интересную книгу автора (Березовская Ольга)

Глава 12

Луна была круглой, блестела как новая монета и манила сделать какую-нибудь глупость или просто завыть. Скинуть с себя криком все накопившееся напряжение, страх и боль. Я улыбнулась, представив лица целителя и Великана после того, как они услышат вой, доносящийся из моего окна. Лицо капитана я представлять не хотела. О нем думать я не хотела вообще, но мысли снова и снова возвращались к этому человеку. Почему он так поступил?

С другой стороны, а как он поступил? Как можно это назвать? Предательство? Вроде бы нет. Предают друзей, предают родных, предают любимых. А я ему кто? Так, случайный попутчик. Он воспользовался моей доверчивостью? М-да. Да, не моей доверчивостью он воспользовался, а Дарана. Из-за него меня чуть не убили? Ну, так ведь не убили, он же в очередной раз появился, чтобы меня спасти. Ну, может не меня, и может не спасти, но ведь появился. Это было опасно? Но не меньшей опасности я бы подвергалась, оставшись в крепости.

Я его что, оправдываю? Нет, так нельзя. Это было нечестно. Он мог бы мне сказать. Неужели он думал, что я не согласилась бы, расскажи он мне все, что задумал?

На душе стало горько и противно. А еще противнее стало оттого, что я, наконец, поняла, почему так себя чувствую. Рок мне не доверял. Не доверял с первого дня, и до сих пор не доверяет. И объяснить себе, чем я заслужила подобное отношение, я никак не могла.

Все это глупости! Мне не нужно ни его уважение, ни его дружба! И сам бы он катился ко всем чертям!

Тряхнула головой, прогоняя глупые мысли, и замерла. В небе мелькнул силуэт, расправленные крылья, отразив лунный свет, блеснули расплавленным серебром. Звезда!

Я вскочила с постели и тут же пожалела, скривившись от боли. Уже осторожнее опустила ноги на пол и, оттолкнувшись руками, подняла тело в вертикальное положение. Нужно было попросить себе тросточку, было бы на что опереться.

Осторожно, почти ползком по стене пробиралась к двери. Нет, комната не была большой, просто даже такое расстояние сейчас казалось длиннее марафонской дистанции.

Шаг, еще шаг. Дверь. Слегка скрипнув, открылась. Уф, кажется пол дела сделано.

Выглянула за дверь и взвыла: коридор. Ровнехонький коридор, с одной стороны который украшали окна, с другой двери, расположенные на равном расстоянии друг от друга. Я огляделась по сторонам, похоже, моя дверь находилась точно посередине. Это, наверное, для того, чтобы мне не пришлось испытывать муки выбора, определяя, в каком направлении пойти.

А, собственно говоря, чего тут выбирать, вперед, значит вперед.

Шаг, еще шаг, еще и еще. Нет, выть мне уже не хотелось, разве что тихо заскулить. Лестница.

И чем я раньше думала!

Дверь в мою комнату призывно покачивалась, потревоженная сквозняком. Нет, назад возвращаться уже не имеет смысла. Я глубоко вздохнула, сжала зубы и ухватилась за перила.

Наверное, они определили меня на третий этаж. Я надеюсь, что на третий. Преодолев два пролета, я тяжело дышала, повиснув на перилах. Надеюсь, осталось только два или будет плохо. Мне будет плохо.

Ступенька, еще ступенька. И еще ступенька.

В зале было пусто. Либо все спят, либо наслаждаются теплой лунной ночью. Я тихо выругалась и поплелась к выходу. Эх, гулять, так гулять! Можно будет театрально рухнуть им под ноги, заодно проверим, кто из них сильнее на меня обиделся. Кто не кинется помогать несчастной, тому я и насолила больше всех. И ведь главное, это не будет с моей стороны обманом или лицемерием, потому что ногу я уже чувствовать перестала, только в горле саднит от боли.

Во двор я почти высыпалась, следом за неожиданно легко открывшейся дверью. Ухватилась за кованную железную ручку, повисла и осталась покачиваться, как мотылек на стебле. Ну, или почти как мотылек, надо же себя хоть чем-то успокаивать, тем более что у этой милой сцены было целых три свидетеля. Ой, как не хотелось мне выглядеть глупо или смешно, а уж тем более жалко перед одним из них.

Я быстренько опустила ноги на землю, принимая подобающее, а именно вертикальное положение. Мы молча смотрели друг на друга. Лим приоткрыл рот, видимо хотел что-то спросить, но был настолько удивлен моим появлением, что забыл о чем. Я переводила дух и пыталась сообразить, как быть: впереди пустое пространство, опереться не на что, есть риск не устоять на ногах, но тихий голосок внутри требовал уверенно подойти к ним, показать, что я сильная и какие-то мелочи, вроде отваливающейся, по ощущениям, ноги, мне не помеха. Нет, это не гордость, это глупость. Я благополучно сделала один шаг, на втором больная нога подломилась, и я со стоном рухнула на землю.

Поднимать бросились все. Переместив меня на лавочку возле стены, встали передо мной частоколом, сложив руки на груди.

— Ну и что ты тут делаешь? — нахмурился Великан. Я почувствовала себя нашкодившим ребенком. Дурацкое надо сказать чувство. И кто они такие, чтобы я перед ними отчитывалась.

— Погулять вышла.

— Нагулялась? — Лицо Великана все еще не выражала никаких теплых чувств. Если таким образом они пытаются воззвать к моему разуму, ничего не получиться, угрозами со мной ни о чем хорошем договориться нельзя.

— Нет. — Нарочито безразлично ответила я. — Я видела дракона. Где он?

— Перед тобой? — оскалился Великан, кивнув в сторону Рока.

Я устало вздохнула и посмотрела на него снизу вверх.

— Очень смешно, Великан. Я имела в виду другого дракона, если ты не понял.

— Он улетел, — вмешался в разговор Лим.

— Улетел? — мне захотелось заплакать. Из-за того, что мне стоило таких трудов сюда спуститься, из-за того, что дракон окончательно забыл о своем обещании, а может из-за того, что он с самого начала не собирался мне помогать.

— Он вернется через пару дней, — голос капитана резанул по ушам. Как же давно я его не слышала.

— Опять искать корабль?

— Нет. Он пытается решить твою проблему.

Значит не все так плохо. Значит не нужно расстраиваться раньше времени.

Великан наклонился и протянул ко мне руки. Я отшатнулась.

— Ты чего? — удивился гигант. — Я хотел отнести тебя в комнату.

— А я еще не хочу возвращаться.

Он упер руки в боки.

— Ночь на дворе вообще-то. Мы спать идем.

— И что?

— Что-что? Как подниматься к себе собираешься?

— Так же, как и спустилась, — я хорошо понимала, что осилить дорогу наверх самостоятельно не смогу, но упрямство заслоняло здравый смысл.

— Последний раз предлагаю.

— Идите, я еще погуляю.

— Ну, как хочешь.

Больше никто спорить не стал, они ушли, оставив меня в тишине.

Я проследила, как дверь закрылась за последним человеком, и уткнулась лицом в ладони. Я кожей чувствовала, насколько все неправильно, насколько все не так, вот только что не устраивало меня именно в этот момент, я не смогла бы объяснить даже, если бы от этого зависела моя жизнь. Поскорей бы вернулся Звезда. Поскорей бы попасть домой. С глаз долой, и из головы со временем исчезнет. Возможно это побег.

Я тяжело вздохнула и скосила взгляд на каменную лестницу, ведущую на крепостную стену. Ну, ведь добралась же я до двора, неужели не осилю такую мелочь.

Наверху гулял теплый ночной ветер, он трепал волосы и раздувал шелковую ткань изрядно потрепанного платья. Я грустно улыбнулась самой себе: с депрессией нужно бороться, иначе есть риск довести себя до нервного срыва.

Щека прикоснулась к холодному камню, в проем бойницы просматривалась вся округа, подкрашенная ночью черным и серебряным.

— Если ты караулишь дракона, то делаешь это напрасно, он не вернется ни сегодня, ни завтра.

Будь это любой другой голос, я наверно вздрогнула бы, но к неожиданным появлениям ниоткуда капитана, мне удалось, как ни странно, привыкнуть.

— Я отлично понимаю с первого раза. Совершенно не обязательно было лишать себя пары минут сна, чтобы убедиться в этом.

— Я надеялся, что ты уже успокоилась.

— Что?

— А говоришь, что понимаешь с первого раза, — Рок улыбнулся.

Мне хотелось ответить, сказать какую-нибудь гадость, чтобы стереть с его лица улыбку, но в голову ничего не шло. Я растерялась. Оставалось только пристально смотреть ему в глаза и делать вид, что так и должно быть.

— Похоже ты не на шутку рассердилась на меня, а за одно и на всех остальных.

Я!?

— Великан сказал, что не пойдет к тебе, пока не будет уверен, что его здоровью ничего не угрожает.

Что!?

— Только у Лима не было выбора. Клятву Гиппократа целители в этом мире, конечно, не дают, но долг есть долг.

Невероятно!

— Тебя что-то удивляет?

— Да, — я была обескуражена. — Вообще-то я думала, что мне объявлен бойкот за то, что я… была немного некорректна с тобой.

Рок снова усмехнулся.

— Очень дипломатично прозвучало.

Я отвернулась. Хочет смеяться, пусть смеется над кем-нибудь другим.

— Может скажешь, чем я провинился перед тобой на этот раз? — голос капитана перестал быть насмешливым.

— Провинился? Передо мной? Кто я такая, чтобы в чем-то тебя винить, — я устала стоять, опираясь на одну ногу, не выдержала, сползла вниз по стене, и села.

— Может быть уже стоит прекратить играться в игру «кто кого переупрямит»? Это может длиться вечно.

— У меня нет к тебе претензий, — и это была не совсем правда. — У меня только один вопрос. — Я замешкалась, может не стоит затевать этот разговор, ни к чему хорошему он не приведет. А впрочем, какая разница. — Совесть не мучает?

— Мучает, — голос капитана слегка охрип, похоже, он сам не до конца понимал, к чему приведет его настойчивость. — Тебе от этого легче?

— Нет, — я устало покачала головой.

— А ты могла предложить другой выход в тот момент? Даран, не задумываясь убил бы и тебя и меня, если бы я не сделал этого первым. Так было нужно.

— И подставлять меня тоже было нужно? — словно между прочим, словно ничего не значит.

Тишина длилась слишком долго: может минуту, может две. Потом Рок все же заговорил.

— Я тебя не подставлял.

— Ты мне сам сказал, что не веришь, что Даран сдержит слово, но, тем не менее, очень настаивал, чтобы я ушла.

— Был шанс. Здесь его не было.

— У кого был шанс?

— Хорошо, — Рок устало опустился на землю рядом со мной. — Я предполагал, что Даран пойдет за тобой, но я не собирался тебя бросать.

— А если бы ты не успел? — Мне стало страшно после собственных слов. А вдруг и, правда, не успел?

— Я успел, — твердо произнес капитан.

— А если бы все пошло не так, как ты предполагал?

— Например?

— Например, Даран отправил бы за мной своих гвардейцев, а сам решил, что пришло, наконец, время для нападения.

— Я же сказал, что не собирался тебя бросать.

— Ну конечно, — слегка нервный мешок, — с одной стороны родной отец, с другой совершенно чужая я. И муки выбора тебе были обеспечены. — Это не ирония, это правда, и она не горькая. Просто я точно знала, как поступила бы на его месте.

— Глупости.

— А если бы я пошла к Дарану?

— Зачем? — изумился Рок.

— Ну, например, попытаться убедить его в том, что он не прав.

— А что, были такие мысли?

— Были.

Рок ненадолго замолчал, собираясь с мыслями.

— Такого мне в голову прийти не могло. Это было бы не просто глупо с твоей стороны, это невероятно глупо. В следующий раз я хорошенько подумаю, прежде чем что-то делать, — почти виновато улыбнулся он.

— Следующего раза не будет, по крайней мере, со мной.

— Звучит почти как угроза.

Я перевела взгляд на капитана. Он не был зол, не метал молнии, как обычно. Рядом со мной сидел усталый, немного растерянный человек. Как же мало мне надо, для того чтобы все простить- просто увидеть в нем человека, а не заносчивую скотину.

— Угроза? Совсем нет. Если Звезда не врал, то через пару дней я буду дома. А вы, Лорд Капитан, отправитесь изучать аномалии на границе. Не думаю, что нам еще когда-нибудь удастся встретиться.

— Логично.

— Еще бы, — я встала, стараясь, чтобы на лице не отразилось, как мне сейчас на самом деле больно. Рок поднялся следом.

Ох уж эти лестницы и больные ноги!

Рок предложил мне руку. Предложение я отвергла, упрямо буркнув, что сама справлюсь, не инвалид. Капитан пожал плечами и ловко сбежал вниз. Мне оставалось только завидовать и, стиснув зубы, спускаться.

— Куда направляемся? — наконец дождавшись меня внизу, решил уточнить Рок.

— Спать. Ночь на дворе, если ты не заметил.

— Ну-ну. Такими темпами ты как раз к рассвету и доберешься.

— У тебя есть другие предложения?

— Миллион, — Рок подхватил меня на руки и взмыл в воздух.

— Эй, я же не знаю, где мое окно!

— Я знаю. — Он не стал уточнять, что частенько, пока она была без сознания, подлетал к этому окну, чтобы проверить, все ли в порядке. Почему подлетал, а не поступал как остальные, которые заходили через дверь? Ну, потому, что его не волнует ее здоровье и она в том числе. По крайней мере, другие должны были так думать и она в их числе.

Спустя минуту, мы находились в той самой комнате, которая временно считалась моей. Рок аккуратно опустил меня на кровать, но уходить похоже не собирался, присел на подоконник, закинув туда же одну ногу.

— Какие-то вопросы? — спросила я.

— Да.

— Задавай.

— Тот гвардеец, помнишь? — я кивнула. — Его лицо мне знакомо. Откуда?

Я пожала плечами.

— Может быть видел в подземельях Дарана. А может быть запомнил, когда в очередной раз меня спасал, — как можно беззаботнее произнесла я. — Когда Даран отправил меня казнить к мусорной яме, палачом моим был тот гвардеец.

— Какое-то маниакальное преследование.

— Ничего удивительного. Я же сломала ему жизнь.

Мало сказать, что лицо капитана вытянулось от удивления, он был шокирован.

— Как?

— Откуда я знаю, — все так же беззаботно продолжала я. — Это он так сказал. Похоже, одного моего появления достаточно, чтобы сломать кому-нибудь жизнь. — Почему-то эти слова дались не так легко, но я не буду об этом думать, ни сейчас, никогда.

— А я уж было подумал…

— Что ты подумал? — резче, чем хотелось бы. Ну почему он всегда думает самое плохое! Ненавижу его!

— Ничего хорошего, — Рок тоже немного напрягся.

— Я и не сомневалась! — простые слова прошлись острым ножом по сердцу. Я вскочила с кровати и отвернулась от окна и от человека, который там сидел. Чтобы не упасть, пришлось ухватиться за спинку кровати.

— Что за черт, Мирослава! — сквозь зубы проговорил капитан. — Ребячество какое-то.

— О, а я расту! Недавно был детский сад, теперь вот ребячество!

— Я не понимаю, почему ты опять злишься?

— А я не понимаю, почему с самого первого дня в этом мире, чтобы я не сделала, ты пытаешься найти в этом какую-нибудь мерзкую подоплеку. Сделать меня хуже, чем есть. Я сама в себе порой начинаю сомневаться.

— Ты ошибаешься.

— Нет! Я не ошибаюсь!

— Хорошо, черт возьми! Я был не прав! Извини! — Рок был раздражен. Он сейчас и сам не мог понять почему, возможно, потому что ее слова были чистой правдой, возможно, потому что все было наоборот, но ему надоели эти бесконечные споры. Он шел к ней не для того, чтобы ругаться. Напротив. Раз и навсегда помириться. Договориться. Только, похоже, этому не суждено случиться. — Повернись и посмотри на меня!

Было в этом приказе что-то, что заставило меня его выполнить. Может потому, что я не почувствовала в нем угрозы.

— Я предлагаю заключить перемирие.

— Я не объявляла тебе войну. — Да, это было уже не упрямство, простая глупость. Но что-то внутри, какая-то навязчивая сила не давала промолчать и примирительно улыбнуться.

Рок устало прикрыл глаза, тяжело вздохнул и развел руками.

— Я сделал все, что смог. Мы никогда не сможем разговаривать по-человечески.

— А знаешь, почему? — Рок вопросительно вскинул на меня глаза. Я улыбнулась. — Это потому, что ты дракон, а я фея.

Рок улыбнулся в ответ.

— Спокойной ночи.

Уже в дверях он остановился.

— На самом деле, я хотел сказать тебе совсем другое.

— Как загадочно звучит.

Он на минуту задумался, решая, стоит ли все-таки продолжать этот разговор. Я молча наблюдала за его застывшим силуэтом.

— Даран жив.

Я не поверила своим ушам.

— Что?

— Даран жив, — терпеливо повторил Рок.

— Но ты же сказал…

— Я этого не говорил. Я просто не стал отрицать, не имело смысла.

Перед внутренним взором промелькнул тот день, когда я, не дав ему ничего толком сказать, набросилась на него с обвинениями.

— Но как же тогда… мы тут, а…

— Кроме нас четверых, никто больше об этом не знает. А Даран не знает даже, что когда-то у него была гвардия.

Я молчала, пораженная не столько услышанной новостью, столько тем, как была несправедлива к нему.

— Я собирался, но не смог. Просто стер ему память. Он сможет выжить и позаботиться о себе, но никогда не вспомнит, кем был когда-то.

— Но он… его поведение… Кто-то может догадаться.

Рок покачал головой.

— Нет. На этом континенте Дарана нет.

Я не стала расспрашивать, как и куда делся Даран, и так понятно, что Звезда найдет способ спрятать его ото всего мира. Мне не нужно было знать, где он, я не собиралась когда-либо еще с ним встречаться, но с известием о том, что он жив, свалился с души огромный камень. Даран не заслуживал смерти, он был не в себе, а таких людей не наказывает даже в моем мире. Пусть живет. Пусть хоть немного поживет без злости в душе.

— А гвардеец? — на всякий случай уточнила я.

— Гвардеец мертв.

— Понятно.

Через мгновенье он уже исчез за дверью. Но томительное ощущение недосказанности все же оставалось. Недосказанности и тоски. Я была не права, и не один раз. Стоило бы вести себя по-другому.

Я опустилась на кровать и закрыла глаза. Не буду думать об этом. Не хочу.

Утром вместе с восходом солнца появился разъяренный Лим. Он ругался на меня за вчерашнюю выходку. Кричал, что рана была слишком глубокая, а он целитель, а не волшебник, и, если я не желаю лечиться, то, пожалуйста, конечно можно гулять и бегать по лестницам. А если с ногой возникнут какие-то проблемы, то он умывает руки, силой вылечить нельзя.

Я покладисто выслушала все, что накипело на душе у целителя, ни разу не перебив. Дождавшись окончания обличительной тирады, я сделала самое виноватое выражение лица, на которое была способна, извинилась и пообещала что больше никогда — никогда такого не повториться. Он поверил. Еще бы! У целителя была очень добрая душа, а у этого качества всегда есть издержки: наивность. Лим был слишком легковерный. Единственное, ему повезло с друзьями, они чувствовали подвох за версту — капитан в силу своей драконьей натуры, Великан, потому что сам был еще тем прохвостом, а дурак дурака, как говориться, видит из далека.

И хорошо, что Великан ввалился в комнату уже после того, как целитель успокоился, иначе было бы не избежать ехидных взглядов и восклицаний типа «ну-ну».

— Здорово, одуванчик.

— Ну, привет. Что уже не опасаешься за свое здоровье? — насупившись, пробубнила я.

— Лим, почему ты меня не предупредил, что она заразная!? — Завопил Великан. — Да ладно, ладно. Пошутил я. Не нервничай, тебе вредно.

— Я травмированная, а не беременная!

— Вот и зря. Так бы хоть удовольствие получила.

Великан заржал. А я судорожно стала искать, чем бы в него запустить. Поблизости ничего не было, только скляночки целителя, которые он поспешил убрать, заметив нехороший блеск в моих глазах.

— Да ладно тебе, одуванчик. Ты же злая, как собака была: не покусаешь, так облаешь. Вот мы и смылись на всякий случай.

— Ну и гад же ты, — я уже начала сдаваться и Великан это почувствовал.

— А то, весь в тебя. — Он, словно кот под теплыми лучами солнца, сладко сощурился и потянулся всем телом.

Дверь открылась, вошел Рок. А я-то ожидала, что он снова будет меня избегать. Ошиблась. Оно и к лучшему.

— Во! — Великану пришла в голову идея, он даже подпрыгнул на стуле. Порывшись в кармане, гигант извлек на свет колоду карт. Спросить, откуда они, я не успела, великан все рассказал сам. — Да эти, гвардейцы, когда пожитки собирали, оставили, а мы взяли. Рок нам такую игру показал, Дурак называется. Давай сыграем. На деньги.

— У меня денег нет.

— Ладно, — Великодушно согласился Великан, — отдашь чем-нибудь другим.

— Чем, к примеру?

— Придумаем.

— Ну, уж нет. На такие сомнительные авантюры я не пойду.

— Это почему, — удивился Великан.

— Потому что я и так много задолжала.

— Это чего? И кому?

— Двадцать шесть желаний. Мне. — Пояснил Рок.

— Двадцать пять! — возопила я. — Два желания я исполнила!

— Ну-ка, ну-ка. А с этого места поподробнее. — Великан почти похрюкивал от удовольствия, предвкушая услышать что-то пикантное.

Я закатила глаза, изобразив на лице неземную муку.

— Ничего особенного, — скромно улыбаясь, пояснил капитан. — Я задал два вопроса, она на них ответила.

— И все?!

— Все.

— Ну, ты дурак!!! — Великан покрутил пальцем у виска, потом его в очередной раз осенило, — Ерунда, еще не все потеряно; двадцать пять желаний все-таки осталось! Не растрачивай на треп. Поменьше слов, побольше дела.

Я не сдержалась, перевесилась через край кровати, подхватила свою босоножку и со всей силы запустила ей в Великана. Гигант вовремя заметил летящее в него орудие и успел пригнуться. Босоножка звучно впечаталась в стену слева от его уха.

— А если бы попала!

— Жаль, что не попала! — оскалилась я.

— Я ж говорю, злая, как собака.

Еще один день прошел в бездействии. Целитель прописал мне постельный режим, грозно сказал, что если я буду разгуливать без помощи, пока он не закончит лечение, то он раз и навсегда отказывается от такого пациента, и никто не сможет потом его заставить вылечить мне даже царапину. Я особо не привередничала, в конце концов нога-то моя, мне с ней еще жить и жить. Но когда в окне мелькнул знакомый серебристый силуэт, я, рискуя навлечь на себя гнев целителя, все же решила спуститься. Мне необходимо было услышать из первых уст, поможет мне Звезда вернуться домой или нет. Не люблю состояние неопределенности. От его ответа зависит дальнейший план действий: либо все просто замечательно, либо мне опять идти не знаю куда, искать не знаю что или кого.

Ступеньки уже не давались так тяжело, как в прошлый раз, и все же я решила остановиться перевести дух. Звезда говорил негромко, как будто боялся кого-то разбудить.

— У меня неплохие новости. Я все узнал, вдоль водной границы поддерживалось заклятие достаточно простое, но при этом мощное, которое не позволяло пересекать ее — в обратном направлении — живым существам. Естественно это сделал Даран, и естественно никто, почти, об этом не знал. С его смертью заклятие перестали обновлять, оно ослабло и через какое-то время просто развалится.

— И сколько ждать, — уточнил Великан.

— Неделю или две.

— Отлично. Нам до этой границы плыть не меньше двух недель, — подал голос капитан.

— А если вдруг кто-нибудь решит его обновить, в смысле заклятие? — неуверенно спросил Лим.

— Исключено. Это была личная задумка Дарана, и преследовал он только свои цели. Никакой пользы, одна растрата.

Даже мне не нужно было объяснять, что преграда на воде поставлена для водного дракона, одна неувязка: ведь для драконов не существует преград?

— Ох, блажь, — вздохнул дракон, — я же тебе говорил, что преград для нас не существует, но не тогда, когда они возводятся специально против нас.

— Ты, оказывается, и через стены мысли читать можешь, — я вышла из прохода.

— Твои мысли я и на другом конце мира услышу, потому что ничего более глупого просто представить не могу. — Если бы драконы умели улыбаться, это можно было бы назвать улыбкой, а так оскал.

— Вот легко обижать слабую женщину.

Я не обиделась, даже не думала об этом, потому что знала, что Звезда не серьезно, просто подтрунивать надо мной, у него успело войти в привычку. Я уселась на кушетку, демонстративно не замечая возмущенных взглядов целителя.

— Ты как? — лапа дракона слегка коснулась моей головы в отеческом жесте. Голубые глаза смотрели с сожалением и даже с болью. Я улыбнулась, он читал мои мысли, он знал, что все в порядке.

— А ты? — Я же мысли читать не умела, потому и спросила, не надеясь на правдивый ответ, я бы тоже не стала рассказывать все, что чувствую первому встречному.

Дракон молчал, на тонкой коже возле голубых глаз появились маленькие морщинки. Он знал все, о чем я думаю, и понимал, что у меня нет никакого злого умысла.

— Он чуть не убил тебя, а ты интересуешься моим самочувствием?

— Так ведь не убил.

— Это я вижу, — вздохнул дракон. — И не смотри на меня так, я все помню, домой отправлю, если сама не передумаешь.

— А почему я должна передумать?

— Позже об этом поговорим, хорошо?

— Хорошо, — вздохнула я. — Разве у меня есть выбор.

Рок стоял, прислонившись к стене, напряженно вглядываясь в горизонт. Не для того, чтобы кого-то или чего-то увидеть, просто так. Чтобы вытеснить из головы все мысли бесконечным пространством земли и неба, чтобы не осталось ничего кроме бело-голубых и зеленых пятен. Только, к сожалению, все из головы выкинуть не получалось, несколько навязчивых мыслей пульсировало там, доводя до бессильной ярости.

— Рок? — Звезда подошел бесшумно, как умеют драконы. — Я хотел задать тебе вопрос.

— Задавай.

— Я могу не переносить ее домой.

— Зачем? — Рок спрятал за ухо, упорно лезущие в глаза волосы.

— Она останется здесь.

— Зачем? — упрямо повторил Рок.

— Затем, что я умею читать мысли, — напомнил дракон, не обращая внимания на нарочито безразличный тон сына.

Рок замолчал. Трудно было привыкнуть к тому, что кто-то может читать тебя как открытую книгу, кто бы он ни был и какие бы цели не преследовал. Еще труднее было привыкнуть к тому, что этот кто-то его родной отец. Родной отец, который не стал для него близким и не известно, станет ли. И именно перед ним можно не надевать масок, потому что дракон видит суть.

Звезда прикрыл глаза. Как же он сейчас жалел, что мысли людей от него невозможно скрыть.

— Она все решает сама, чужих советов не слушает. И более чем уверен, что она все уже решила.

— Ты как будто не слышишь, что я говорю. Если ты захочешь…

— Я не хочу.

— Ты уверен?

— Так будет правильно.

— Тебе не кажется, что ты принимаешь решение сгоряча?

— Нет, не кажется.

Дракон пожал плечами, все же Рок унаследовал от него не только драконью кровь, но и драконий характер. Звезда хотел было объяснить, что нельзя рубить с плеча, что не правильно считать свое мнение единственно верным, что у кого-то другого, кого касается твое решение, может быть совершенно противоположное мнение, и, что он сам это знает лучше, чем кто бы то ни было, потому что до сих пор исправляет ошибки одного единственного решения. И он бы сказал все это, если бы в последний момент не наткнулся на взгляд сына. Слова застряли в горле, мысли в голове. Он увидел, что решение принято не сгоряча, что оно обдуманно и взвешено. Одно дело как обдумано, но это совсем другой вопрос.

— К тому же, тебе не кажется, что это немного… не красиво, за ее спиной обсуждать такие вещи? — на лице капитана появилась ироничная улыбка. Он слегка наклонил голову, дожидаясь ответа, отчего волосы посыпались на лицо, пряча глаза.

— Мне нужно было сначала узнать твое мнение.

— Ты его узнал.

— Не пожалеешь? — сделал последнюю попытку дракон. Ответом ему был смешок, который должен был означать «еще чего!».

Я лежала на траве, нежась в лучах солнца, собирая последние теплые дни в этом мире, дома сейчас еще весна, а это значит — привычная слякоть, а солнце еще ждать и ждать. В двадцати шагах за спиной была крепость. После заточения в пещере, замкнутые пространства стали для меня почти невыносимыми, даже если и ограничивали его только с четырех сторон, оставляя открытой верхнюю грань.

Дракон аккуратно спикировал со стены и распластался рядышком со мной.

— Значит, стремишься домой?

— Стремлюсь, — подтвердила я.

— Неужели тебе совсем не хочется остаться?

— Почему, немного хочется. Теперь, когда бояться мне некого, можно было бы провести здесь каникулы.

— Так в чем же дело?

— В том, что до каникул еще очень долго, а у меня две курсовые, и я их даже не начинала. Да и родители тоже. Представить не могу, что с ними сейчас твориться, и как я им объясню свое исчезновение. Буду надеяться, что они так обрадуются моему появлению, что не станут задавать никаких вопросов.

— Как у тебя все… непросто, — подумав, сказал дракон.

Я улыбнулась. Ну да, возможно мои проблемы кому-то кажутся несерьезными, а для меня это важно, потому что это моя жизнь. И я вернусь домой, где меня не будет стараться убить каждый встречный, где все привычно и, где есть к кому обратиться за помощью.

— Тебе и здесь в помощи не откажут.

— Так помоги мне вернуться.

— Я помогу. Только… тебе не будет жаль расставаться?

— С кем? С тобой? — перевернулась на живот и спрятала лицо в ладонях.

— И со мной тоже, — в голубых глазах мелькнули лукавые искорки.

И снова мне оставалось только улыбнуться.

— И с тобой тоже мне будет жаль расставаться. И, тем не менее, я хочу домой.

Дракон вздохнул, его дыхание, словно порыв ветра, разбросал девичьи волосы. Глупые и упрямые люди, склонные все усложнять. Это их решение. Они сами пусть и разбираются с его последствиями.

— Я должен предупредить тебя, это не совсем безопасно.

— Какие последствия?

— Летальные.

У дракона не было причин говорить неправду или пугать, значит это на самом деле опасно. Значит, рано расслабилась. Значит, стоит еще раз хорошо подумать. Нет. Я и так уже передумала все, что могла, других возможностей вернуться я не нашла и, где искать, не знаю. Опасно, ну и пусть, находиться в этом мире тоже было опасно, и все же я жива и здорова. Последний раз испытаю судьбу, ведь не может все столько раз заканчиваться хорошо, а под конец… Нет, я решила. Домой.

— Что мне нужно будет сделать?

— Да ничего особенного, — дракон равнодушно смотрел в небо, — просто стать драконом.

— Что?!

— То, что слышала.

— Издеваешься? Да?

— Нисколько.

Дракон не проявлял никаких признаков раздражения, нетерпения, агрессии, вообще никаких признаков он не проявлял, лежал себе и посматривал в небо.

Хм, может, нет причин возмущаться?

— Как ты себе это представляешь? — сдерживая эмоции, уточнила я.

— С трудом, — не задумываясь, ответил дракон. Показалось, что я медленно закипаю.

Вдох. Выдох. Спокойствие.

— Хотелось бы… по подробнее.

— Куда уж подробнее. Чтобы перетащить тебя в другой мир, нужно, чтобы ты хотя бы частично стала драконом. Другого способа я не знаю.

Я села и подтянула колени к груди. Мир, казалось, превратился в стекло, треснул и осыпался к ногам градом осколков. За что он так со мной?

— Успокойся, блажь. Нельзя же до такой степени не доверять окружающим тебя существам. В моих силах сделать тебя драконом. Нет, не таким, как я и не таким, как Рок. Но это изменение сознания, изменения твоего «я». Я не делал ничего подобного, никогда, и как это отразиться на тебе, не знаю. Вот это и опасно. Теперь решай, пойдешь на это или нет.

— Мне уже надоело думать, пусть будет так, как будет.

— Значит после захода солнца.

Дракон поднялся и немного неуклюже попал прочь.

— Чего от тебя хотел Звезда?

— В этот раз твой отец, похоже, пытался меня напугать.

— Получилось?

— Да.

— И чем же он тебя пугал?

— Ну, как сказать…

— Можно словами.

— Спасибо, что разрешил.

Никогда у меня не клеились разговоры с Роком. Почему ни одного раза мы так и не смогли удержаться от колкостей, обид и оскорблений? Почему мы настолько не понимаем друг друга? Почему мы настолько нетерпимы друг к другу?

— Не обижайся, я пошутил, — смягчился Рок, увидев в моих глазах разочарование.

— За то время, что мы знакомы, я изо всех сил вырабатываю привычку не обижаться на твои слова. Звезда сказал, что сегодня вечером я должна буду стать драконом.

— За то время, что мы знакомы, я изо всех своих сил и, видимо, скудного ума пытаюсь определить, когда ты говоришь в серьез, а когда шутишь.

— Если это непрозрачный намек, сейчас я говорю серьезно. Вопрос в том, насколько серьезно говорил твой отец.

Мы надолго замолчали. Нам обоим было нечего сказать. Нам обоим нужно было подумать. Подумать обо всем, что произошло и о том, что еще произойдет.

— Ну, расскажи мне, какого это человеку быть драконом? — наконец заговорила я.

— Что тебе еще рассказать? — он сделал такой акцент на слово «еще», что мне вдруг стало стыдно, будто я сую свой нос настолько далеко, что это не просто не прилично, а почти преступно.

— Не знаю. Возможно, есть что-то важное, что поможет мне снова стать человеком. Возможно, конечно, ничего такого, как обычно бывает с тобой не случится… А может и случится. Звезда сам не знает, что у нас получится.

— Скажи, а ты в своем уме? — спросил Рок, внимательно разглядывая мое лицо.

— А что, есть какие-то сомнения?

— Еще какие! Ты хоть чуть-чуть понимаешь, о чем говоришь?!

— Ты ставишь меня в тупик. То, что говорю, понимаю. Как все это будет происходить, нет. Чем мне это все грозит, не совсем.

— Исчерпывающий ответ. Ничем хорошим это тебе не грозит. Человек не может просто так взять и стать драконом. Либо ничего не получиться, либо это будешь уже не ты, и стать собой уже не сможешь. Поверь мне. Неужели Звезда сам не понимает, что этим он просто разрушит твою личность, а может быть просто убьет тебя!

Мне стало не по себе. Неприятно заныло под ложечкой. Как-то под безразличный тон дракона было легче принимать решение, чем под недоуменно-испуганным взглядом его сына.

— Он все понимает. Он меня обо всем предупредил. Чтобы не случилось, он тут ни при чем, я сама решила на это пойти.

— Ты сумасшедшая.

Да, наверно я сумасшедшая. Но как по-другому, как мне быть?

— Звезда не стал бы… Если бы это было так безнадежно, не думаю, что он бы это предложил.

— Не слышу уверенности в голосе.

— Рок! Хватит! Мне и без тебя тошно!

— Так зачем ты это делаешь?!

— А у тебя есть другие предложения?

— Есть. — Мы с вызовом уставились друг на друга. — Оставайся.

Я горько улыбнулась. Мы уже пытались поговорить об этом когда-то, можно попытаться снова. Остается вопрос: это кому-нибудь нужно?

— И что я тут делать буду?

— Жить.

— Краткость — сестра таланта. Я не сомневаюсь, что ты также умен, как и талантлив. Думаю, тебе не нужно объяснять, что мне нужно будет где-то жить, чем-то питаться, и мне никак не вписаться в эту жизнь, потому что… Да потому, что я ничего не умею, что делать не знаю. Тут все по-другому, меня учили жить в другом мире, в этом я не знаю как.

Мы снова замолчали. Мне нечего было сказать, я не понимала, почему приходиться объяснять Року очевидные вещи. У меня нет другого выхода, я это понимаю, он, похоже, нет.

Рок молчал. Нет, он молчал не потому, что ждал от нее объяснений. Он молчал, потому что надеялся, что она все-таки сама поймет, что совершает глупость, опасную глупость. Поймет и попросит остаться, не просто здесь, а с ними… с ним. Он бы не отказал. Неужели можно было хотя бы предположить, что он бросит ее без помощи?

— Ты можешь плыть с нами. — Все же сделал попытку он.

— Удочеришь меня?

— Если тебе этого хочется — да.

— Нет, мне этого не хочется. И чтобы со мной нянчились до конца жизни, тоже не хочу.

— Тебе решать.

— Да.

Рок отвернулся.

— Твоего упрямства хватило бы на троих.

— Если я тебя чем-то обидела, прости. Но я на самом деле считаю, что так будет лучше.

Наши глаза встретились. Мы долго смотрели друг на друга. Нужно было что-то сказать или сделать, но я не знала что. Мне никогда бы не хватило духа признаться, даже себе самой, что сделай он сейчас шаг навстречу, скажи, что боится за меня или просто не хочет, чтобы я уходила, и я останусь. Но он молчал, а навязываться я не хотела и не могла.

Молчание становилось почти невыносимым. Слишком долго. Если бы он хотел что-то сказать, уже давно сказал бы.

Я опустила взгляд и отступила на несколько шагов.

— Мы еще увидимся. Вечером, — тихо проговорила я. И ушла, пожалуй, быстрее, чем следовало бы, чтобы создать видимость равнодушия.

Солнце медленно ползло за горизонт. Чем ниже оно опускалось, тем сильнее билось в груди сердце. Я уже не думала правильно ли поступаю, решение принято и мучить себя дальше не имело смысла. О последствиях, которыми пугали Рок и Звезда я тоже не думала, внутри прочно засела уверенность, что все пройдет хорошо. Пугало что-то другое. Что ничего подобного со мной уже не случиться, что в моем мире мне никогда не встретить дракона, там нет веселого Великана и милого целителя, и Рока там тоже нет. И это почему-то угнетало. Было бы гораздо проще, если бы была возможность в любой момент вернуться в этот мир, но двери здесь открываются только в одну сторону. Можно отказаться и остаться. Нет. Глупо. Решение принято. А если все решено, то отступаться нельзя. Да и не к чему все это.

Солнце скрылось, сумерки покрыли землю.

— Пора, — были в его голосе вопросительные ноты. Я вздохнула, дракон дает мне последний шанс передумать. Не нужно, я все решила.

Дракон хотел ободряюще улыбнуться, но драконы не умеют ободряюще улыбаться, у них скорее получается оскал. Он крепко сжимал лапу, в которой лежало то, что должно было ей помочь в авантюре, задуманной ими. Звезда не настолько глуп, он никогда бы не предложил человеку ничего подобного, это было бы равносильно убийству, но Мирослава человек только на половину, и это дает ей шанс. Но и этого было бы недостаточно, чтобы без последствий для нее на время стать драконом. Но есть в этом существе кое-что еще: характер — «драконий характер». Ни капли драконьей крови — большая ошибка судьбы, она могла бы быть драконом, драконом, который дал бы фору его сыну. А ошибки нужно исправлять и у него есть такая возможность.

Я топталась на месте, нужно было прощаться, но я не знала как. Да к черту все!

Я по-дружески обняла Лима, подошла к Великану, встала на цыпочки, но так и не дотянулась до щеки, гигант, улыбаясь, поднял меня над землей, и только после этого мне удалось чмокнуть его в щеку. Напротив Рока я замялась: врагами мы уже не были, друзьями так и не стали, и даже если бы у нас было еще время, все равно дружбы бы не получилось, для этого было много причин, но не об одной из них думать не хотелось.

— Удачно добраться до дома, — тихо пожелала я.

— Тебе тоже.

— Спасибо.

Сделала шаг и встала напротив дракона. Звезда протянул лапу, на широкой ладони лежал неуклюже сплетенный небольшой помятый веночек, желтые цветочки были похожи на звездочки. Я протянула руку, увидела одобрение в глазах дракона и аккуратно взяла плетение. Веночек был небольшой, но свободно налезал на руку, где я его и оставила.

Я со страхом и нетерпением наблюдала за каждым движением дракона, он же не делал ничего. Будто сомневаясь, прикрыл глаза и запрокинул голову. Я ждала. Ждала переполненная уверенностью, что все у нас получится, у него и у меня, и все будет хорошо. Что именно будет хорошо, я не думала, просто хорошо.

Дракон вздохнул, неожиданно протянул лапу, захватил рукой затылок, приподнял голову, заставляя смотреть себе в глаза. Голубой омут забурлил и поглотил меня с головой. Испугаться я просто не успела, полностью подчинившись драконьей воле, и поплыла по течению его сознания… или моего. Все перемешалось и перепуталось. Течение несло и ускорялось, закручиваясь в спирали, увлекая за собой, затягивая в пучину, бросая из стороны в сторону. Волны метались и бились в истерике, натыкаясь друг на друга. Потоки переплетались и стремились вперед к невидимой преграде. Нити-течения сплетались, набирали силу и стальными прутьями ударяли в стену, она сотрясалась в конвульсиях, стонала, но держала удар, разрастаясь кружевом трещин. Кружева множились и заполняли все свободное пространство, вплетаясь друг в друга, врастая внутрь.

Удар. Еще удар. Преграда с жалобным всхлипом взорвалась, мгновенно развеянная стремительными потоками.

Голубая бездна расползалась перед глазами. Ресницы дрогнули и смахнули пелену. Я повела головой, любуясь открывшимся миром, открывшимся, как книга на развороте до этого тайком приоткрывавшая свои тайны, давая прочитать несколько слов, теперь разом выплесну всю информацию без остатка. Мир, имевший четыре измерения, открыл еще одно — пятое, вдоль которого строились невидимые пространства, другие миры.

Захотелось взвыть от радости, кинуться вперед, исследовать новую реальность. Вселенная открыта мне, теперь не существует преград. Свобода.

Руку обожгло, желтые звездочки словно впивались в кожу.

Я подняла голову и наткнулась на взгляд дракона. Укор? Волнение? Я улыбнулась. Нет, я не забыла. Домой. Где-то там за пятым измерением мой дом, к которому я так стремилась.

Я тряхнула головой, наслаждаясь обретенной силой.

— Что дальше? — я не узнавала собственный голос.

— Дальше? — Голос дракона, был серьезен как никогда. — Я дам тебе имя.

Краем глаза я заметила, как едва уловимо изменилось лицо капитана, почувствовала, как напрягся каждый мускул его тела.

— У меня уже есть имя, — возразила я.

— Ты получила свое имя, когда родилась человеком. Сегодня ты родилась драконом и получишь еще одно.

— И как же меня теперь зовут, папуля? — неуклюжая шутка совершенно не соответствовала моменту, но я не смогла удержаться.

Дракон прищурил глаза, в которых читалось удовлетворение.

— Одуванчик.

— Что!

— Одуванчик, — повторил дракон.

— Но почему?!

— А почему нет? — вопросом на вопрос ответил Звезда.

— Потому что… потому что… Я не знаю.

— Ты лесной эльф. Ты дракон земной стихии. Твое имя просто обязано быть цветком. К тому же ты такая… кажется, дунешь на тебя, и ты рассыплешься. И потом, тебя так уже звали.

— Хорошо, что не выдают драконьих паспортов, а то бы пришлось платить бешеные деньги, чтобы сменить имя.

Дракон закатил глаза.

— Нужно было назвать тебя «Блажью».

— Поздно. Дракон по имени Одуванчик. Боже мой! — Теперь была моя очередь закатывать глаза. Как же нелепо это звучит.

— Дракон по имени Одуванчик. Ты войдешь в историю, — сказал Звезда. — Историю, написанную в наших сердцах.

— А это немало.

— Вперед.

Я не оглянулась, когда Звезда подхватил меня и усадил на спину. Все, что можно было сказать на прощание, уже сказано, добавить нечего. Я буду скучать. Но им этого знать не нужно. У нас впереди целая жизнь. У каждого своя. И они такие разные. И по-другому быть не могло.

У дракона по имени Одуванчик не выросли крылья, сквозь череду миров ее несло крылатое существо, давшее новую жизнь и новое имя. У дракона по имени Одуванчик не было слез, была тоска, зажатая в сердце, и восторг, ликование: цель достигнута, а значит это победа. Миры мелькали перед глазами, сменяя друг друга, вытесняя из памяти все, что случилось в том мире, из которого она уходила, сейчас все казалось далеким и нереальным. Но у дракона по имени Одуванчик была хорошая память, и она запомнит это навсегда. А еще она была достаточно здравомыслящей, поэтому никто и никогда не узнает о том, что с ней произошло.

— Ты дома. — Голос дракона, казалось, раздавался откуда-то издалека. — Прощай, Одуванчик. Спасибо за все и извини, если что-то было не так. Я рад, что однажды встретил тебя.

Голос исчез, а вместе с ним все, что связывало с другим миром.

Венок, отданный драконом, соскользнул с руки, слегка поцарапав кожу. Желтые цветы пожухли и опали, стебли засохли и превратились в проволоку, такова для него была цена путешествия между мирами, возможно, он заплатил ее вместо меня.

Голова кружилась, во рту пересохло. Шершавый ствол дерева, на которое я опиралась, царапал кожу через легкую ткань платья. В городе уже стемнело, в окнах многоэтажек горел свет, сверкали фарами проезжавшие мимо машины, вдоль улицы стояли фонари, поливая прохожих рыжими потоками искусственного света.

А куда меня принес Звезда? Мой мир. Но где?

Я прикрыла лицо руками, пытаясь сосредоточиться.

— Вам плохо?

Я подняла глаза на участливого прохожего и улыбнулась.

— Все хорошо, спасибо.

— Может быть вам помочь?

— Да. Скажите, пожалуйста, где я нахожусь?

Прохожий замер в недоумении, но все же назвал улицу и номер ближайшего дома, подозрительно оглядываясь по сторонам. Я бы тоже удивилась, услышав подобный вопрос, но что оставалось делать, дракон не такси: к подъезду не доставляет.

— А город какой?

— Москва.

Я с облегчением вздохнула: добираться без денег из другого города было бы очень сложно. Прохожий тем временем спешил убраться подальше от странной незнакомки: может быть это розыгрыш, а может и нет, кто знает?

Холодный весенний ветер обнимал за плечи. Хорошо хоть весна в этом году ранняя и не дождливая, а то недалеко бы я ушла по снегу или слякоти в легком сарафанчике. Все же удача и впрямь на моей стороне.

Дверь открылась, и в комнату вошла женщина в домашнем халате и тапочках, она остановилась у окна, прикрывая распахнутую форточку.

— Мама, а как человеку узнать, где его дом?

— Заглянуть в паспорт или посмотреть на карте, — женщина улыбнулась, отчего возле глаз появились морщинки. У нее был приятный тихий голос. Все своим существом она излучала уют и спокойствие.

— Я не это имела в виду, — разочарованно протянула я.

Женщина присела рядом на кровать и нежно провела ладонью по волосам.

— Дом там, где сердце, Мирослава.