"Камикадзе на прогулке" - читать интересную книгу автора (Кукса Олег Владимирович)

Глава 11 Новая надежда

1

Пока алькальд, пригласив меня за свой столик, расспрашивал про Землю и мою дипломатическую миссию, к Светлане подошли немцы-родственники калек, прибывших с торговым караваном. Какая-то женщина что-то обьясняла по-немецки, в конце начав плакать. А это уже было, как я понял, страшным аргументом для Светланы. Поэтому она, даже не попрощавшись ни с кем, покинула нас. Видать ушла в свою операционную.

Что ж — у нее своя работа, у меня — своя.

— Не надейтесь, что Земля, обнаружив на Новой Женеве гроллов, сразу же начнет боевые действия, Фернандо. Это было бы очень наивно с вашей стороны. Вопрос в том, чтобы гроллы сами поняли, что ситуация изменяется.

— Но надо же что-то делать!? — проворчал алькальд.

— Что же вы сами хотите? Какую помощь сами ожидаете? Мы еще не наладили безопасной переправки грузов и людей на Новую Женеву. Ведь очевидно, что начинать агрессивные, необдуманные действия было бы пока безрассудством!

— Хм, — алькальд задумался. — Что-то мне, сынок, в голову ничего не лезет. Вот что — осмотрись сам, и придумай что-нибудь толковое. Хотя… По твоим хитрым глазенкам вижу, что ты уже что-то надумал.

— Есть кое-какие идеи, но их порядок и время необходимо очень хорошо продумать. Прежде всего, Фернандо, мы не станем бить себя в грудь и кричать — «Вон с нашей планеты!» Никто не обратит на это внимания. Начнем с простого. Я тут почитал кое-что из распоряжений гроллов и этот их Мирный Договор, и, думаю, мы должны начать их бить там, где они сами ощущают свою неправоту и нарушают свои же собственные законы. Мы поймаем их же на их двойных стандартах, Фернандо, а они даже пикнуть не смогут.

— А конкретнее?

— Платят ли гроллы арендную плату Федерации Землян за использование нашей земли?

— Да с какого рожна они будут платить!? — изумился алькальд.

— Значит, имеет место самый банальный самозахват земли. Когда я полностью ознакомлюсь с гролловским законодательством, я более чем уверен, что наткнусь на явное нарушение их законов. Федерации известно местонахождение их городов, и мы вправе задать им вопрос о том — а почему же они не исполняют свои собственные законы? Ведь в подобных случаях такое незаконное использование земли является враждебным действием. И вот тогда, если гроллы полностью игнорируют этот факт, мы укажем им на то, что они должны либо платить за аренду земли, либо покинуть чужую собственность.

— А получится? — задумался алькальд.

— Почему бы и нет? А начнем мы, пожалуй, с легализации дружественных инопланетных миссий и баз. Например, с балоргов — я уже слышал, что они исподтишка нам помогают импортной техникой. Мы можем вообще установить банальный бартер — а в ответ официально откроем балоргам право на торговлю с Федерацией. И вот тут-то, если сунутся гроллы, мы покажем им большой кукиш. Ведь официально их на нашей территории нет, раз они не платят за аренду. А у легальных экспедиций этот вопрос будет уже решен. И мы подкрепим эти договоры юридически на Земле и Новой Женеве одновременно. И так, откусывая кусочек за кусочком, мы вынудим гроллов отступать шаг за шагом. Гроллы запрещают огнестрельное оружие? А мы говорим, что наша армия должна быть оснащена по последнему слову техники. Ведь мы не заикаемся о том, чтобы начать грессивную войну против гроллов? Нет. Так почему они сунут свой нос на наш материк, Новую Европу, к колонистам?

Алькальд хихикнул.

— А ведь верно! Гроллы сами, ни с того, ни с сего войну не начнут! Семья Роон, Шоган, Билдхат… Да много еще кто такой вой поднимут, что всем воинственным гроллам несладко придется! Неет, гроллы и в Семилетнюю Бойню пытались погасить конфликт любой ценой, и если мы не будем лезть на рожон — гроллы к нам не сунутся, это верно!

— Поэтому Фернандо, я прошу тебя — вытаскивай на свет божий все явные несправедливости и болячки — все то, что по твоему мнению несправедливо по отношению к колонистам. И мы, шаг за шагом, будем вести юридическую войну, заставим гроллов отменить самые явные нарушения прав людей. Задачу понял, Фернандо?

— А как же! Я бы начал с разрешения нашей армии автоматического огнестрельного и энергетического вооружения. Если мы не стреляем по гроллам — мы никаких законов не нарушаем, и точка! Мы имеем право на ношение оружия, если не доказано, что мы применяем его против гроллов. Тогда наши патрули вокруг городов спокойно смогут использовать оружие против тварей, охраняя пеонов на полях.

— Ты уже смекнул, в чем дело! — усмехнулся я, подливая алькальду вино.

— Затем — эти позорные генетические эксперименты! Гроллы внаглую требуют своих жертв и их потомков проходить генетические проверки, чтобы исследовать результаты своих грязных экспериментов! Это неслыханно! Да еще и штрафуют за то, что наши отказываются на них идти!

— Штрафы в отношении людей, находящихся на своей территории — это вообще нонсенс, Фернандо. Если гроллы имеют претензии к кому-либо из граждан Федерации — пусть обращаются к нашим судам! Мы более не будем отдавать своих граждан на чужую территорию без уважительных причин. Если аресты и будут происходить — люди должны временно содержаться в наших тюрьмах, под нашей юрисдикцией. Да много еще чего, Фернандо! Теперь ты понимаешь — как много нужно сделать, прежде чем громко хлопать по груди и кричать — «гроллы — вон c нашей территории, или мы вам покажем кузькину мать!»

— Даа. Пожалуй я это… погорячился. Но мы столько уж от них натерпелись!

— В общем, пока я остановился в Штаб-Квартире Светланы Сотниковой и начну собирать данные, которые так нужны на Земле. Заодно ознакомлюсь с телевидением Союза Семей в ее конференцзале. Вопросов так много, что раньше чем через неделю мне не управиться. А затем, подготовив все для десанта еще одного файтера с передатчиком Дальней Связи, мы пошлем новый доклад на Землю и будем встречать гостей. А пока — лучше не торопить события, Фернандо. На Земле уже знают про гроллов, и там есть тысячи прекрасных специалистов. Знайте, мы не оставим вас, как раньше, в изоляции. Мы прочно закрепились на подступах к планете, установив через спутник канал гиперсвязи с Землей. Поэтому, в крайнем случае, мы уже можем рассчитывать на мобильную военную помощь наших боевых кораблей. Но еще раз предостерегаю — нужно воздержаться от неоправданно опрометчивых, скорых решений. Даже если мы имеем возможность выжечь все города Союза Семей орбитальной бомбардировкой — как на это отреагируют гроллы с других их планет-колоний? К тому же — вы представляете, сколько тысяч гроллов погибнет, если мы на километр вглубь превратим хоть один их город в озеро магмы? Вы сами хоть представляете — что это? Гибель не одного-двух, а сотен и тысяч живых существ, вина которых всего лишь в том, что они оказались не в то время и не в том месте! К тому же, вместе с гроллами, как я слышал, живут огромные общины выживших колонистов, принявших гражданство Союза Семей. Старики, женщины, грудные дети! Разве не должны мы показать гроллам, что подобные методы войны аморальны и призвать их к ответу другими, более достойными методами? Или пойдем убивать без разбору всех гроллов и тех, кто с ними живет?

Старый алькальд молчал, нахмурившись, о чем-то думая. Затем, допив вино, покачал головай:

— Вот что, Дэниел. Больше я тебе глупых вопросов задавать не стану. Но, прости старика — лучше уж от этих вопросов пухнет твоя голова, а не моя. А я лучше попью молодого винца. Потому что я понял — быстро мы от гроллов никак не избавимся. А выжечь их города… Чем мы тогда будем лучше их? Я помню Хиросиму и Нагасаки! Я помню о том, что мы вырезали население целого континента, Северной Америки, с девизом: хороший индеец — мертвый индеец! Да, ты прав, Дэниел — легкий, быстрый путь будет гибельным и для нас, и для гроллов. Иначе мы так и останемся в их глазах дикими туземцами, варварами. Подопытными лабораторными мышами, с мнением которых не стоит и считаться. Так вот что я тебе скажу, мальчик — заставь их считаться с людьми! Чтобы я хоть на старости лет увидел, что гроллы больше не помыкают нами так, как им взбредет в голову. Заставь их уважать нас, Дэниел Николсон!

Следующим на очереди оказался полицейский участок. Я зарегистрировал у сержанта Хосе Гарсия свое оружие и двустволку. Хосе просветил меня, что лицензия на оружие не дает мне права выносить его, особенно винтовку, за пределы форта без выполнения утвержденных планов военных действий. Только тогда, когда выход солдат записан в журнале и утвержден приказом. Иначе гроллы просто конфискуют его. А согласовать военные дествия с гроллами — куча геморроя. Поэтому лучше не морочить себе голову и научиться стрелять из арбалета, к наличию которого гроллы пока не цеплялись, потому что надо же чем-то охотиться нашим охотникам?

В общем, я взял на заметку еще одно несуразное требование полиции гроллов, надзирающей за проигравшими войну Федератами. Оружие, конечно, не должно бесконтрольно распространяться. Но чтобы запрещать его использование армии колонистов!? Не обломится гроллам — с этим мы быстро покончим. Сначала начнем регистрировать оружие сами. И отберем у них право проверять оружие на территории Федерации. Наоборот, сами введем запрет ввоза гролловского оружия на нашу территорию без согласования с Министерством Обороны Федерации. Ответим им той же монетой. Раз они требуют регистрацию оружия у нас, то чем они лучше нас?

А когда я узнал, что лицензия на оружие платная, и идет в карман Союзу Семей, я вообще хищно потер свои руки, вспоминая основной закон физики — действие равно противодействию. Мы покажем им всю лицемерность двойных стандартов, заставим ощутить их на собственной шкуре.

— Ну что, Дэниел, поздравляю тебя с обновкой! А это — ключик от твоего ящика в тире, где будет храниться ружьишко — у нас с этим строго. Гроллы не любят, когда штатские зазря с оружием по форту разгуливают. А ты, вроде как, к гарнизону еще не приписан, и все еще относишься в глазах гроллов к штатским, — сообщил мне старый сержант, Хосе Гарсия, вручая однозарядную охотничью двустволку местного производства и документы на нее. — Теперь ты уже не смахиваешь на салагу, хоть и инопланетник. Да лаадно, что так смотришь? Меня и еще пару наших Фернандо уже просветил и строго-настрого запретил тебе намыливать шею и наоборот — всячески оберегать.

— Да я, в общем, могу за себя и сам постоять, Хосе, — криво так ухмыльнулся я, подгоняя ленту-пояс с патронташем на себе.

— Хм, я так вижу, ты не салага? Звание? — окинув взглядом мои уверенные движения старый вояка.

— Сарший Лейтенант Дальней Разведки.

— Опыт? Воевал?

Воевал!? С кем воевать огромной, могущественной межзвездной державе!? Опыт, конечно есть, но что такое война, в Федерации Землян давненько не вспоминали. Так что я сокрушенно покачал головой:

— Хосе, для экономии аремени считай меня салагой, а там посмотрим. Я на планете — всего второй день! Кем я еще могу быть, как не салагой? Но я готов начать с нуля и спрашиваю тебя — с чего начнем?

— Хм, — старый сержант задумался. — А, пожалуй, с тира. Опробуем и пристреляем твой новый штуцер. Заодно и ящичек, где ты будешь хранить оружие, покажу. И там ты увидишь, как выглядят энергетические твари на Первом Слое энергии. Я бы начал с этого потому, что cпору Ракетчика тебе, пожалуй, в любом случае придется ставить. Без энергоматрицы, конечно, тебе будет тяжеловато, но… Надо же с чего-то начинать, а Ракетчик Первый Слой прекрасно сканирует, и можно для его кормления обойтись лишь специальной диетой. А тир у нас как раз для ориентирования в Синеве и приспособлен. Тем более, один из наших сержантов сейчас гоняет там салаг — учит их отстреливать атакующих Кхотаров.

— Кхотаров? — встрепенулся я. Знакомое, блин, имечко. — Таак, показывай, где тир, Хосе!

Старый сержант сопроводил меня в центральный корпус, и я с сомнением опускался по лестнице на подземный уровень здания.

Тир? А где же шум выстрелов?

Когда я, пройдя через двери-шлюз, увидел обьемную стереокартинку, в которую палили новобранцы — у меня глаза полезли на лоб. Работа была явно неземной, и отменного, обьемного качества. Откуда здесь взялись голографические панорамные проекторы!? А выстрелы не слышались потому, что стрелков защищала какая-то еле различимая силовая мембрана, почти заглушающая шум выстрелов. Перед ней и стояли новобранцы, наблюдая за стрельбой своих товарищей.

Сержант Хосе Гарсия представил меня своему другу, тоже сержанту. Луис Гомес был отличным стрелком и снайпером, вот и взял на счебя обучение стрельбе новобранцев. Судя по его кислой физиономии, дела у салаг были неважные. Те стояли на огневой позиции пятерками, и Луис гонял их, как сидоровых коз. Фланговые, как я понял, стреляли по крайним тварям. Центральный — по центру, а двое от него валили тех тварей, которые были ближе всего к боевой группе, останавливая вырвавшихся вперед резвых Кхотаров удвоенным, плотным огнем. Но на практике пятерку салаг стая атакующих Кхотаров смяла — информационный стенд сбоку высветил на себе пять могилок и баллы, набранные при стрельбе каждым из стрелком. К барьеру стала следующая пятерка…

Начал я с того, что Хосе показал мне, как заряжать патроны в двустволку. Казалось бы, дело нехитрое. Но когда он заставил меня сделать это на время — я понял в чем дело, и для чего старый сержант заставил меня упражняться в этом нехитром действии. Пальцы должны отработать перезарядку двустволки на скорость до автоматизма. Так что — муштра, муштра и еще раз муштра. Но мне не привыкать…

— Стоп, — скомандовал Хосе. — Парень, ты это что выделываешь? Ты в тире, блин, а не в цирке!

— Винтовку заряжаю, — не понял я. — А что?

— Два патрона сразу?

— Так же быстрее! И я своим грависимбионтом подправляю, чтоб удобнее было загнать в патронник.

— Хм, — Хосе и Луис переглянулись. — И что, получается? А ну-ка сделай это еще пару раз.

Я сделал. Дело в общем не хитрое, если немного потренироваться.

— Похоже, ты знаешь, с какой стороны оружие брать. Лейтенант, значит? Становись на позицию. Эй, рядовые — посторонитесь! Ну, покажи им, лейтенант, чему вас там на… э-э-э… в общем, чему вас там учат?

Наука, в общем, была нехитрой. На мишени, показанной крупным планом, были расчерчены баллы за попадание. Энергоузлы Кхотара и его уязвимые точки обозначались десяткой, и так — по нисходящей, до нуля.

— Ну что, готов? Тогда слушай вводную — твоя задача, не убить, а подранить Кхотара. Заставить его убежать. Кхотары — падальщики, а не хищники, а других тварей, так ладно подчищающих Черноту в округе, немного. Так что мы их не трогаем, понял? Программа модулирует поведение голодного Кхотара, сытого Кхотара и так далее. Как набьешь руку на сотне-другой стендовых Кхотаров и освоишь науку — считай, и в реале получишь хорошие шансы его остановить, если голову не потеряешь и вспомнишь чему научился в тире. Ну, с Богом.

Кхотар появился совершенно неожиданно, сразу же ринувшись на меня. Я вскинул штуцер и уложил оба патрона в голову бестии. Быстро вылетели дымящиеся гильзы, но они еще не упали на пол, как я вогнал в патронник два новых, щелкнув, закрыв винтовку резким кистевым движением. Теперь пройдемся по передним двигательным сегментам-лопаткам.

Первый выстрел, второй… Уже перезаряжая свою двустволку, я уже видел, что выстрелы не понадобятся — раненый Кхотар уносился прочь подволакивая обеими подраненными в энергосуставах лапами. Но я на всякий случай сопроводил его, прицелившись — вдруг на меня выпустят еще одну бестию? Но не стрелял — я ведь обозначил энергонному хищнику, что готов за себя постоять, большего от меня сейчас не требовалось.

— Сорок баллов, говоришь? Эй, парень, где ты так научился управляться с двустволкой? — Хосе подошел ко мне и хлопнул, усмехаясь по плечу.

— Ты шутишь, Хосе? Я впервые взял ее в руки. Просто… приходилось стрелять из самых разных пушек. Вот и наловчился, понемногу.

— Наш парень! — Луис Гомес был рад тому, что хоть один из стрелков тира оказался на высоте. — А вы, салаги, учитесь, как надо! Четырьмя патронами Кхотара остановить!

— Но вообще-то, я не очень люблю стрелять на скорость. Одна цель — один выстрел — вот это по мне.

— Снайпер? — оживился Хосе.

— В том числе.

— Вот это да! Эй, Луис — принеси наши штуцеры! Только не учебные, лазерные, а настоящие, — рявкнул Хосе Гарсия своему коллеге, который хищно и радостно оскалился, глядя на меня. — Я тоже снайпером работал, Дэниел. Еще в конце Семилетней. И помоложе тебя был, сынок. Ну что, порадуй старика!

Сержант Гомес, вскрыв опечатанный шкафчик с оружием, вынес из него две длинные снайперки.

— Эти — местного производства, — пояснил Хосе. — Пристреляй, парень — пригодится. Нам снайперы очень даже нужны, в свете, {censored}, последних событий. Так что изучай, сынок, матчасть.

— Это что — дерево? — удивился я, разглядывая текстуру деталей снайперской винтовки.

Краска из-за длительного пользования винтовкой стерлась, и я наконец рассмотрел, из чего же здесь делают огнестрельное оружие. Но… Ведь пуля разорвет деревянный ствол!!! И все же — я ведь сам видел, что салаги передо мной стреляли из деревянных самоделок, нисколько не переживая за то, что оружие взорвется у них в руках. И как это понимать!?

— Да, снайперки — нашего производства, не гролловские. — невозмутимо ответил Хосе. — Они ведь не идиоты — снайперки нам продавать! Знают, небось, для чего мы их тут пользуем. В твоих руках Светочкина, кстати, работа. А вторая — германских мастеров. Только гроллы на такие штуцеры наложили запрет. Уж больно многих мы нащелкали из них во время войны. Так что дальше тира эти две, зарегистрированные, не пойдут. И патроны наши, особенно разрывные, гроллам светить тоже нельзя. За один такой патрончик в кармане — на полгода упекут, за терроризм, усек? Если гроллу попадаешь в глаз — бошку сносит к чертям. Да и вообще — гролла можно снять издали только либо в шею, либо в глаз. Одним выстрелом, естественно. Потому как второго нам никто дать не позволит — гроллы шустро активируют свои энергощиты. А порой гроллы умудряются отбить и первый выстрел, но таких, к счастью, немного. И на них очень классные броники — не пробьешь. Ну, или, на крайний случай, целься просто в голову, если нет нормального обзора. Но снайпер должен уметь выдать чистый выстрел. Как мы любим говорить — отправить одним выстрелом гролла во Вторую Жизнь.

— Вторую что? — не понял я, ложась со снайперской винтовкой на исходной.

— А {censored} его знает, парень. Только некоторых работорговцев-гроллов мы по два-три раза валили. Гроллы умеют как-то их хитро реанимировать, отращивая новое тело. Это называется Печать Семьи. В общем, Светочка, при случае, тебе намного лучше обьяснит. Она этих гроллов уже столько нащелкала, что у нее башка от этих Печатей Семьи, небось, распухла. Но по-другому нельзя — эти {censored} гроллы за каждую Печать все жилы вытянут. Приходится возвращать их этим сраным оккупантам. Ну, давай, порадуй старика — вышиби мозги тому ублюдку, что прячется за камнем, в трех сотнях метров от нас. И тогда, клянусь, я тебе поставлю бутылочку лучшего нашего вина из подвальчика Энрике! Нам снайперы ох как нужны.

Тир произвел на меня огромное впечатление. Когда мы, отстрелявшись по изображениям Кхотаров и бедных гроллов, покинули тир, подобревший Хосе предложил отметить мое боевое крещение в уже знакомом мне ресторанчике, за одним из столиков. Светланы по прежнему видно не было, а жаль. Но я тут же спрятал свои мысли о ней, увидев, как нахмурился Хосе Гарсия, сканирующий меня. Но мы оба сделали вид, что ничего не замети, и дружно продолжили попойку, заказав еще вина. Впрочем, к нам подсел Фернандо Торрес, желавший продолжить нашу беседу. Фернандо был уже навеселе, но, похоже, был тертым орешком, и держался хорошо.

Я тем временем, попивая с ними замечательное молодое винцо, осторожно начал вытягивать из обрадованного моей стрельбой из снайперок старого сержанта информацию об этом явно импортном, инопланетном тире. А ружьишко с патронташем, я, расписавшись, оставил в ящичке огромной боковой комнаты-арсенала. Блин, гроллы даже требовали регистрировать время выдачи и отдачи оружия в арсенал! В моем ящичке лежал журнал, в который Хосе меня и попросил внести первую запись. Потому что, если гролы устроят инспекцию, и оружие будет не на месте — три месяца гролловской тюрьмы мне обеспечено их статьей.

— Там, в тире — два штуцера над головой. Балоргские парализаторы, — пояснил Хосе мне. — А стрелков от нас защищает невидимый силовой щит, проходящий по синей черте на полу.

— Очень… перестраховано, ты не находишь?

— А балорги такие и есть, — усмехнулся Фернандо, подливая мне винца. — Даже по своей базе ходят в скафандрах высшей биологической защиты. Но, в отличие от гроллов, не задают нам лишних хлопот и не воруют людей. Считают {censored} гроллов преступниками, но боятся с ними портить отношения. Ученые, биологи — что с них возьмешь. Военной техники у балоргов из-за гроллов очень мало — гроллы не потерпят у себя сильные боевые отряды под боком. Впрочем, гроллы потому и относятся к балоргам так терпимо. Зная их менталитет, уверены, что от балоргов особых неприятностей не будет. Но все же балорги — те, кто не из совсем уж трусливых — изподтишка, здорово нам помогают своими контрабандными поставками.

— Так они — не только этот тир…? — поинтересовался я. — А что еще, Фернандо?

— Да все — компьютеры, видеокамеры, оборудование. Один раз гроллы на их научную миссию даже наехали, и знаешь из-за чего, {censored}? Из-за маленького, {censored}, энергогенератора! {censored} Даже конфисковали его, {censored}. Представляешь!? Боятся, {censored} видите ли, чтобы мы не пользовались электричеством, представляешь? Полгода от балоргов не было ни одного шаттла, {censored}! Наше правительство, конечно, злилось до чертиков, но ничего поделать не могло.

— А чего от них еще ждать, от этих {censored} ублюдков. {censored}? — согласился со Фернандо старый сержант.

— Хорошо хоть {censored} гроллы, все же вывели согласно Мирному Договору свои оккупационные войска и роботов с нашего континента. Оставили только несколько своих военных баз. Так что сейчас мы, вроде как, получше {censored, в значении «с ними»} ладим. Ну, в смысле, в городах Союза Семей наши бомбы взрываются не чаще обычного. А когда наши разведчики частят со взрывами — значит, Слава Устинов за что-то сводит счеты, по принципу «действие равно противодействию.» Очень, знаешь ли отрезвляет головы самым горячим ренегатам!

— Точно, — соглсасился Хосе, наливая. — Так выпьем же за это!

— Вот только в последнее время тритихло, — недовольно буркнул Фернандо. — Так, всего несколько раз отстрелили бошки или перерезали глотки гроллам-преступникам, скрывшимся после художеств на нашей территории. Хотя, Устинову лучше знать, он то этим {censored} ренегатам ничего не прощает. Значит, {censored, в значении ренегаты} все же меньше шалят в последние полгода. Обстоятельный мужик, злопамятный — нам такой Министр Обороны и нужен. В общем, балоргам удается нас поддерживать сейчас незаметно, не привлекая к себе излишнего внимания {censored} гроллов. Мы с ними, вроде как, неплохо ладим. А раньше без разрешения гроллов и чихнуть некак было! Не только нам, но и балоргам. Да и остальным инопланетяшкам — тоже…

Старый сержант допил винцо и недовольно буркнул:

— Ох, хорошее пойло! Одно только плохо — быстро кончается.

— Ну это не проблема… Энрике! — и Фернандо показал жестом, что винцо закончилось и следует принести еще две бутылки. — Ну, я две заказал, чтоб не гонять старого друга туда-сюда, — пояснил он. — Спасибо, Энрике, ты настоящий друг!

Я в это время, с твердым намерением выучить испанский, приказал внутреннему автопереводчику опускать свои {censored} — будто и сам не знал, что старый вояка порой ругается испанской ненормативной лексикой. Но автопереводчик был сделан в Евроазиатском Союзе, а у нас с этим строго — я даже не мог перевести для себя точное значение испанского мата.

Тоже мне — политкорректность. Наши ученые что — боялись, что мы, изучая другие языки, станем ругаться?

— Есть и другие инопланетные миссии, кроме балоргов? — сразу же, почуяв полезную информацию для отчета, уточнил я.

— Слушай, у нас под боком — только базы балоргов и тарханов. С этими мы ладим. Они барахлишко всякое, молекулярные закрепители принимают, да и вещички толковые нам в обмен продают… А вообще… Ходят среди наших сталкеров слухи о парочке гиблых мест, куда лучше не соваться по этой причине. На севере — в горах, и — юго-восточнее Нового Веймара. Но если туда не лезть, эти… инопланетные уроды вроде как не сильно нас беспокоят. Так что мы на них просто не обращаем внимания. Мы — сами по себе, они — сами по себе. Материк-то еще толком не заселен — только самые ключевые районы. Да и сейчас у нас хватает других проблем — поважней, чем возня с мелкими инопланетными контрабандистами-сталкерами. Лишь бы работорговлей не занимались, и на том спасибо. А того дерьма, что они на своих заимках собирают, у нас хватает, особенно после Выбросов.

— А что за проблемы? — поинтересовался я.

— Мы не успеваем защитить все города, и это куда более сложная проблема, чем инопланетяне и гроллы! — пояснил Фернандо. — Небесные Купола становятся все крупнее, многочисленнее. И мы, продвигаясь от южного побережья, покрыли за последние двадцать лет городами и фортами огромную территорию. Конечно, гиблых, необжитых мест на Новой Европе хватает — порой на сотни миль ни одного поселения. Но самые лакомые, безопасные кусочки мы здесь уже отхватили, и продвигаемся сейчас все дальше на северо-восток. Так что мы потихоньку обживаемся здесь, на Новой Европе — уже лет тридцать как с голодом покончили. А то ведь полностью зависили от продовольственных гуманитарных грузов наших союзных гроллов-людей. Не все из них такие уж…, как я посмотрю — есть среди них и нормальные.

— Вот, уже скоро дойдем до противоположного края материка, где одни только гроллы-ренегаты шастали да их пособники-бандиты, — согласился Хосе Гарсия. — Выберемся, как немцы, к восточному побережью Новой Европы.

— Но сейчас активизировались атмосферные твари и еще Смерчи достают до жути, — недовольно пробурчал старый алькальд. — Что-то начало привлекать Смерчи вниз крупными стаями — наши ребята, из Омеги уже с ног сбились, отбивая их атаки. А такие трех-пятикилометровые ублюдки много здесь наворотить могут, на земле.

— Верно — и чего им в космосе не сидится — ума не приложу. Там ведь астероидов с металлами — видимо-невидимо. Так нет — лезут и лезут!

Я не подал виду, внимательно слушая бывалого ветерана и Фернандо. Но внутренне содрогнулся, догадавшись о том, почему Смерчи изменили своему обычному поведению. Наши беспилотные шаттлы, черт побери! Мы, не стесняясь, гробили беспилотную автоматику, но это, видимо, привлекло дополнительное внимание Смерчей к атмосфере Новой Женевы. И к ее поверхности — тоже.

— Даже у гроллов есть несколько пострадавших городов и жертвы среди жителей, — продолжил Хосе, к счастью не заметив мои мысли своим Ракетчиком. — А я давненько не слышал про то, чтобы гроллы так облажались, да еще и у себя дома! Последние три месяца они даже патрули с восточного побережья Новой Европы сняли, чтобы усилить защиту городов Союза Семей своими шаттлами с воздуха. Да только толку от шаттлов… А планетарный флот гроллов, пока прилетит — на конец сражения разве что успеют. Так что Королевского Смерча лучше всего долбануть шестидесяти-стокапсульным Армагеддоном, пущенным с энерготурели главного калибра взрослого Небесного Купола. А ребят в Омеге, которые способны выдать такой залп, можно по пальцам моих рук пересчитать. И наша Пчелка — среди них. А Красный Лис нам еще намекал, что это она еще в возраст не вошла. Мол, пока она всего ребенок, и будет еще похлеще, когда повзрослеет.

— А Пчелка — это…?

— Наша Светочка — конечно! — изумился Хосе. — Ты что — не знал, как ее за глаза называют!? Ну, а Красный Лис — это мой давний кореш, Антонио Гонзалес, полевой командир Омеги. Этот наш — из Корто. Никуда не денется. А вот Светочка, хоть и росла последние несколько лет на моих глазах — все же из Нового Киева, и мы об этом не забываем.

— В каком смысле? — не понял я.

— А вот когда трехкилометровая громадина опустит свой хобот на наши головы и начнет заглатывать людей с полей — поймешь, — пояснил Фернандо, перебив старого сержанта. — Лучше бы ты этого никогда и не видел бы, иначе не задавал бы глупых вопросов. Я уж не знаю, сколько раз Пчелка своим Армагеддоном Лос Анжелес и его округу прикрывала, когда там становилось жарко. Кристиночке нашей все окрестные форты завидуют! Она ведь — мелкий подвид Небесного Купола. Сам видишь, как тут у нас тесно — и пяти тысяч человек в форте не умещается. А прогревы энерготурелей залпами Армагеддона усиливают боеспособность и боевую мощь главных калибров Кристины. Теперь она даже без Светланы шелкает на раз Смерчей-Скаутов своими Огненными Штормами высокого класса

— Да и Королевским на раз отстреливает гравитаторы-энергосегменты — в общем, все движимое и недвижимое хозяйство. Мало не покажется! — подтвердил Хосе Гарсия.

— Для мелкого подвида Небесного Купола, это, в общем-то, считай, раньше невозможно было, — продолжил Фернандо. — А своими энерготурелями, благодаря Светочке, Кристина уже столько Смерчей нащелкала…

— Даже нескольких Королевских, четырех-пятикилометровых! — подтвердил сержант Гарсия. А их тут отродясь не видели — в основном тут у нас мелкие Смерчи-Скауты шустрят.

— Впечатляет, — согласился я, подливая себе и собутыльникам вино.

— В общем, Кристина такую репутацию у Небесных Куполов набрала, что даже Кармен, Периметр Лос Анжелеса, ей завидует. — продолжил Фернандо, глотнув вина. — И Кристина до жути переживает, что Света, усиливающая ее залпы и раскачивающая мощь энерготурелей, переедет жить в какой-нибудь другой город.

— Вот почему мы никогда не допустим, чтобы здесь у нас в Двадцать Пятом появился какой-нибудь красавчик-прохвост и не заморочил нашей Светочке голову, — заявил сержант Гарсия.

При этом старый вояка, нисколько не стесняясь, неприязненно посмотрел на меня, вроде как приглядываясь — а не вхожу ли я в число этых самых-красавчиков-прохвостов?

— А ее мнением на этот счет, я так понимаю, вы не интересуетесь? — недовольно поинтересовался я, нахмурившись.

— Ничего ты не понимаешь! Если на ней женится Пабло Каррера — она будет и дальше здесь жить-поживать! — пояснил Фернандо.

— Да! Так что немецким щеголям-красавчикам мы сразу люлей выписываем, если тянут свои ручонки, куда их не просят! Так сказать, превентивно — нечего им тут мелькать! — поддержал алькальда старый ветеран. — Ханс Штейер, бедняжка, уже нарвался на неприятности, и похоже, наши орлы могли подвалить и к тебе.

— Но Пчелка мне ясно высказалась, что ты ее гость, — заверил меня Фернандо Торрес. — А это в наших краях — святое. Так что я предупредил наших головорезов, чтобы держались от тебя подальше.

— Да, с Фернандо шутки плохи — он держит форт крепко. Но ты уже так засветился, что мне и самому пару горячих голов пришлось остудить.

— Да, ты мне намекал на это в оружейной, после того, как я поцеловал руку Светлане у входа в форт. Но для этого у меня были причины — Светлана мне жизнь спасла! Я был благодарен ей за то, что она довела меня живым до безопасного поселения. За то, что… — я расстроено махнул рукой. Почему я это кому-то обязан обьяснять? — Все это мы сами со Светланой выясним. А вояки… Как подвалят, так и отвалят, — криво ухмыльнулся я. — Возможно, прямо в операционную особы, которую мы здесь обсуждаем.

— Да я вижу. Но мне показалось, что ты еще и не из глупых, парень, — парировал старый сержант. — Держись от Пчелки подальше. Она еще — ребенок. И если наш командир валяет дурочку и, зная об этом, тянет резину, то тебе я прямо говорю — не морочь девочке голову своей любовью, пока она так молода и неопытна.

— Дэниел, мой друг хочет сказать, что Светлана для нас слишком важна, — дипломатично обняв меня за плечо, произнес Фернандо. — Она вынашивает малютку-спору Небесного Купола нашей Кармен — Периметра Лос Анжелеса, и почувствует твои эмоции и мысли, даже если ты будешь держать свой язык за зубами. Мы все здесь, в Корто, очень любим малышку — она всем нам, как дочь.

— Так что, если, не дай бог, обидешь ее… — Гарсия жестом пальца, перечеркнувшим шею, показал, что со мной будет. — В общем, будь добр — держись от нее подальше или, по крайней мере, будь с ней очень деликатен.

— Пабло ухаживает за ней очень долго, и знает — что к чему. Ему его мамочка всю плешь проела за то, что он никак на ней не женится. Но Пабло бережет малышку, не торопится — ждет, пока ее энергоматрица хоть наполовину войдет во взрослую фазу, — заметил Фернандо.

— Иначе гроллы будут приставать к нему, мол, почему занимаешься совращением малолетних? — хихикнул Гарсия, икнув.

— А ведь Светлане уже двадцать два, и выглядит она. Хм… Ну, ты сам видел.

— Мы тут папарацци несколько раз в госпиталь отправили, так что они намек поняли, и не беспокоят нашу Пчелку в Корто. И тем более, здесь, на нашей базе! И мы, ее кореша, порешили на том, что, если уж наш командир решил обождать, то и другим перед ее носом вертеться не следует! Это достаточно честно, не так ли?

Фернандо недовольно покосился на старого сержанта, но все же признал:

— Хосе, в общем, прав. Пусть первый шанс получит наш капитан, когда наша Пчелка расправит крылышки.

— Тем более, Светлана Каррера — это звучало бы для жителей Корто не в пример лучше, чем Светлана Сотникова. — подтвердил Хосе Гарсия. — А пока — мы оторвем голову любому, кто станет лезть к нашей Пчелке и морочить ей голову. Причем, это — не в переносном значении, если до тебя, часом, не дошло.

Я позволил своим глазам стать на секунду мертвыми. Показал кусочек того безжалостного боевого монстра, в которого меня превращали на Земле все эти долгие годы.

— Ты глазки-то свои придержи, парень! А уши, наоборот — я тебе дело говорю! — проворчал старый вояка, нахмурившись. — Ты здесь — всего первый день, а так уже засветился. И мыслишки твои, насчет Светланы, не только она чует. Думаешь, у нас тут нет парней-телепатов со спорой Небесного Купола!? Про Ракетчики уж и не говорю.

— Там, у входа в форт? — догадался я. — Я… Это вышло случайно.

— А мне и нашим орлам пофигу! И в ресторанчике — думаешь, я не заметил твои мыслишки и взгляды на Светлану? Так что… Я тебя предупредил, парень.

— Я в общем, догадался о сути твоих пожеланий довольно давно, Хосе, — недовольно пробурчал я. — Но это мое личное дело.

— Друзья, не ссорьтесь, — улыбнулся старый алькальд, подливая вино. — Не будем переходить рамки дозволенного в такой прекрасный вечер. Все мы рады такому дорогому гостю в наших краях. Но мне показалось, что ты, Дэниел, парень неглупый, раз тебя сюда направили с Земли связным. Так вот, горькая судьба таких жертв гроллов, как наша Пчелка, тебе намного быстрее раскроет глаза на то, каковы на самом деле гроллы. А тебе ведь придется с ними иметь дело, так или иначе. Так что мотай на ус. Ты ничего не знаешь о том, каково это быть — жертвой генетических экспериментов гроллов или их потомком-Проводником! На северо-востоке Федерации таких очень много из-за того, что Рейдеры, на поверку, не брезговали заниматься работорговлей для гроллов. И Федерация выдвинула свои поселения на восток не просто так, а чтобы иметь военные базы и вычистить от гроллов-ренегатов всю эту территорию. Лет сорок назад, перед войной, здесь, на северо-востоке, тоже были расположены подпольные генетические лаборатории. Пока мы их не стерли еще в начале Семилетней с лица земли. Но Свете от этого не легче. Она сражалась вместе с нами два года с Рейдерами, парень, ела с нами армейскую баланду и штурмовала базы и форты Рейдеров. И, когда мы взяли штурмом их столицу — Бранденбург и покончили с этими ублюдками, Света все еще выглядела двенадцатилетним ребенком, несмотря на свои девятнадцать.

— Ты шутишь, Фернандо? — не понял я. — Как это? Но…

— Она стала девушкой-подростком всего два с половиной года назад, гринго — в двадцать лет. И будет, биологически, девушкой-подростком еще несколько лет, пока ее энергоматрица не войдет во взрослую фазу. Эндестенд?

— Но ведь она выглядит намного старше? Как это…

Хосе покачал головой, глядя на мою ошеломленную физиономию.

— Для ясности — гроллы убили ее мать, выкрав ее для своих экспериментов тогда, когда она под своим сердцем носила Светлану, — пояснил сержант Гарсия. — Так что не питай иллюзий насчет гроллов. Это — наши враги, и точка!

— Ну, Гарсия — есть ведь и союзники, которым от ренегатов достается не меньше нашего, — возразил Фернандо. — Но мне страшно представить, что пришлось пережить Надежде Сотниковой перед тем, как Господь забрал на Небеса ее истерзанную гроллами-вивисекторами душу. Это очень грустная история, Дэниел, которую многие из наших знают, потому что речь идет о Пчелке и ее родителях. Ее отец, Николай Сотников, тоже погиб на войне с ними. Он, кстати, был не только энерговоином Омеги, но и разведчиком-снайпером — столько этих уродов наклепал… Эх — накрыли его с шаттла… Одни обугленные останки остались. Аккурат тогда, когда Омега штурмовала одну из подпольных лабораторий гроллов. А Николай был сильным энерговоином, со сложной энергоматрицей, с асимметрией в сторону Второго Слоя. Красный Лис на него большие надежды возлагал… Эх… — Фернандо поднял свой бокал и мы помянули Николая, выпив до дна.

— Но наши отбили несколько детей-подопытных у гроллов, и еще несколько людей-рабов. Так часто бывало. А самое паршивое — мы узнали, что освободили Светлану Сотникову, дочь Николая, спустя лишь несколько лет после ее освобождения, — продолжил Фернандо. — А все это время она жила в Новой Калифорнии, в интернате для сирот. И был там очень странный скандальчик с документами на ребенка.

— Похоже, кто-то в Новом Киеве получил деньги на лапу, и продал ребенка на юг с липовыми документами, — подтвердил сержант Гарсия. — Так что малютка натерпелась настолько, что тебе и не снилось! Она выросла на наших глазах, сражалась в войне вместе с нами. У нее здесь, в Корто, никого нет из родни, но для всех нас она стала нашей приемной дочерью. Мы любим ее, не представляем себе Корто без нее. Вот почему мы так переживаем за нее!

Старый сержант, недовольно нахмурившись, обновил себе выпивку и хлебнул винца, вспоминая о чем-то неприятном.

Что ж, я уже знал, что с родителями Светланы случилась трагедия. Но слышать это от старого сержанта было даже больнее, потому что Светлана для меня сейчас значила намного больше, чем я мог представить при нашем знакомстве. После того, как она, несмотря ни на что, довела меня до безопасного, хорошо защищенного форта выживших колонистов.

— Светлана сама, без родителей, поднялась на ноги, стала Мастер-Целителем и нашим старшим региональным Проводником. И, как по мне — стала лучшей Целительницей во всей Федерации, — продолжил Фернандо. — Гарсия прав — Пчелка делает для нас сейчас намного больше, чем могут выдержать эти хрупкие плечи. Но она все равно делает свою работу — без писка и шума, улыбаючись. И мы помним об этом. Даже немцы своих бедолаг-калек сюда присылают, когда узнали, какие чудеса здесь творит наша Пчелка в своей операционной! Совсем уже достали. В Новом Веймаре медицина финансируется отменно, но у них и близко нет таких Мастер-Целителей. Только потомки Целителей-православных могут быть такими сильными, как наша Пчелка. И как гроллы Семьи Роон.

— Но, видать, гроллы Старших Семей, воруя людей, захватили нескольких целителей из таких семей, чтобы разобраться что-к-чему. Экспериментаторы, блин! — горячо возмутился Хосе Гарсия. — Вот Светочке и досталось по первое число — ведь ее родня, как я слыхал, тоже относится к общине православных целителей. Видать, гроллы потому и положили свой глаз на ее мать. И не думаю я, что они предполагали, что мы отобьем ее у гроллов-ренегатов.

— Вот немцы и сплавляют Пчелке, в Двадцать Пятый, своих самых тяжелых горемык, которых считают безнадежными. Знают, что она поднимет их на ноги.

— Да я в курсе… Светлана как раз их и пошла оперировать, — но я в то же время был очень расстроен. — Значит, Светлана — гролл?

Хосе, нахмурившись, снова отхлебнул молодого винца.

— До тебя дошло, наконец, умник. Ведь ее родители уже были генетически модифицированы, особенно Николай. Он же в Омеге служил. Видать, удумали чего-то новое, эти гроллы, и им понадобилась беременная женщина-Проводник с целительскими способностями, уже с базовой энергоматрицей.

— Ну, это вопрос спорный — насколько Светлана человек, а насколько — гролл, — покачал головой Фернандо. — Ох, если бы у всех гроллов, как у Светланы, было такое искреннее, доброе сердце. Но… таких, как она — не бывает. Для гроллов мы ведь так — людишки. Подопытные крысы. Вот и Светочка с матерью попали под раздачу…

— Ублюдки… — прорычал Гарсия. — Никогда им не прощу. Всю жизнь нашей Пчелке испоганили. А на ведь — артефакт.

— Артефакт? — не понял я. — Что это значит.

— Ну, как Красный Лис, например, — пояснил Фернандо. — Все артефакты уникальны, насколько я понял. И Пчелка — в том числе. Она — вообще загадка, с нестандартной энергоматрицей, полученной, видать, в ходе их… экспериментов.

— Видал я не раз, как Пчелка гроллов Чернотой крошит, когда мы с ними сталкиваемся. В пепел, блин — даже самого в жуть бросает, — согласился Гарсия. — А бандюки, завидев смерть своих корешей от Черного Вала, например, в портки не раз накладывали, когда убегать от нее приходилось по горящей, чернеющей земле. Да так, что пылает от одного конца горной долины, до другого конца — далеко не убежишь, если осталось чем бежать. А локальный Армагеддон — это вообще звиздец! Как-то на привале на нас спикировал Смерч-Скаут, да где там… Света его прямо на подлете засекла и сожгла, а мы все оглохли от взрыва — небо над нами словно огненной пеленой затянуло. Охохох…

— Совсем молоденькая ведь девчонка, а столько ей пережить, навоевать вместе с нами пришлось… — кивнул головой Фернандо. — Подростки гроллов Армагеддонами, что характерно, по Смерчам не стреляют, а ходят в детский садик, школу или что там у них. А Светлана… Видать, гроллы что-то очень опасное для здоровья пробовали — она вообще могла умереть или получить кучу неизвестных болячек.

— Но вроде все обошлось… — облегченно вздохнул Гарсия, и мы снова выпили.

А я вспомнил о странных обмороках Светланы в ущелье.

И мне стало жутко. Страшно — за Светлану.

— Но почему гроллы такие вещи творят!? — не выдержав, рассердился я.

— Да селекцией занимаются. — пояснил Фернандо. — Породы новые выводят. Здесь, на Новой Женеве, уже десятка три модификаций вида Homo Sapiens. И Светлана — новый пробный камень, вне всяких сомнений. Как по мне — она явно гролл Линии Воинов, иначе бы не сверкала своими Армагеддонами. Но не пойму только — почему она так ловко управляется в гролловской операционной Семьи Роон? Сплошная загадка, да и только. Гроллы Линии Воинов исцелять, считай, не умеют. Для этого у них отдельная модификация рода человеческого — Семья Роон. Но, скажем, так — Светлане, видать, лет до двадцати пяти суждено забыть о материнстве, потому что, думаю, раньше ее энергоматрица во взрослую фазу не войдет. Она станет матерью намного позже, чем ей хотелось бы, иначе ее ребенок может родиться слабеньким. Плавали — знаем. Энергоматрица для успешных и безопасных родов должна быть во взрослой фазе. А сложные энергоматрицы, такие как у Светланы, раскрываются чуть позднее, даже по гролловским меркам. Пчелка пыжится, старается выглядеть человеком — на свои двадцать два, но… Мы-то, ветераны и Проводники, знаем — кто она и что она. Просто уже привыкли за несколько десятилетий к таким, как она, энергетическим воинам Омеги.

— Это — те ребята, которые, вроде как, гроллы, с мощной боевой энергоматрицей, но воюют за Федерацию. Которые выросли и воспитаны здесь, на Новой Европе, среди людей, — добавил Гарсия.

— Значит, у воинов Омеги не может быть детей от людей? — задал я тревожащий меня вопрос.

— Неет! Все гроллы и люди, здесь, на Новой Женеве, всех модификаций, биологически совместимы. Ну и дети их, конечно, тоже. Ведь гроллы Союза Семей от людей не сильно-то и отличаются. Просто становятся взрослыми намного позже. Видишь ли, гроллы-люди намного медленнее стареют, а ценой за это является и более позднее взросление, чем у обычных людей. Светлана, по меркам Союза Семей, все еще ребенок — у них совершеннолетие привязано к переходу энергоматрицы во взрослую фазу. Только, если муж или жена у человека — генетически модифицированный, то победят гролловские гены. Это уж ублюдки из Союза Семей постарались!

— Но это же… Количество модифицированных гроллов-людей растет?

— А ты на лету смекаешь, парень! — едко усмехнулся Хосе, опустошив последнюю бутылку до дна, разливая нам, и я заказал нам у Энрике новую, несмотря на протесты Фернандо, который в итоге тоже заказал еще одну бутылочку.

Ох, а винцо хорошо пошло, как я погляжу. Кажется, я сел за стол к очень крепким орешкам.

— Мало им было, видите ли, добровольцев-людей, которых гроллы сделали первыми Проводниками, с энергоматрицей. Так еще и работорговлей начали заниматься! И еще удивляются, почему мы начали уничтожать их города и базы. Думали, что мы их, благодетелей, на ручках будем носить за то, что они тут вытворяют с нами!

— Я слышал про Семилетнюю Войну.

— Вот-вот. Знал бы ты, что они сотворили с нашими военнопленными! Почти всех — поголовно… Снабдили энергоматрицами и генетически модифицировали… — высказал свою злобу и ненависть Фернандо. — Якобы для того, чтобы приспособить их под условия Новой Женевы. Уже сейчас каждый десятый гражданин Федерации — генетически модифицированный. А еще через два поколения эти поганые гроллы закончат свое сраное Покорение — на планете останутся только гроллы-люди, если мы ничего не придумаем. Так гроллы и познают новую, открытую ими разумную цивилизацию. Они, видать, поставили своей целью всех людей, выживших после Катастрофы, переделать в новый подвид гроллов-людей, приспособленных под местные условия, смекаешь? И тогда появится еще один подвид Старшей Семьи, включенный в эту гребаную поливидовую цивилизацию, которой, небось, столько лет, что мы еще, люди, даже в проекте не намечались, а на Земле еще бродили динозавры.

— Значит — вот почему вы пошли Семилетней Войной на гроллов?

— Да. Но мы поздно спохватились — гроллы нас разделали под орех. На нашей собственной планете, смекаешь? И, парень, как по мне, этот термин устарел. Как по мне, вернее уже будет — Двадцатисемилетняя Война, а не Семилетняя. Просто мы поумнели, и нашли другие методы борьбы, — усмехнулся Хосе.

— Верно, Хосе! — подтвердил Фернандо. — Война все еще идет, Дэниел! Просто по другим правилам. И не всегда проигрываем мы. Научены горьким опытом. И мы уничтожаем не всех гроллов подряд, без разбору, как в Семилетней, а только тех, в чьих преступлениях мы уверены на все сто. И Светочка тоже вносит в эту борьбу свою лепту. Она ведь внешность-то может менять, и поэтому… эээ… кхм… — алькальд запнулся, сболтнув лишнее и нахмурился, пристально глядя на меня, и сменил тему. — Эх, да что там говорить… Только мы стараемся не бередить ее раны. Да и ты заруби себе на носу — только попробуй проболтаться ей о нашем разговоре!

— Да, это так, между нами, мужчинами. Дружеские пожелания. Так что прислушайся и уважь старика, который сносил бошки гроллам своим штуцером еще на той самой, Семилетней.

— Но Света же — телепат! Как я от нее скрою?

— Нее! Она не любит шарить по чужим мозгам, уж я-то знаю — у самого Ракетчик! — покачал головой Хосе Гарсия. — Бывает, конечно, но в основном редко и случайно. Света очень тактична, не то что некоторые телепаты. Помнит о том, кто она и старается лишний раз не злоупотреблять своими, скажем так, особыми талантами. А если чего и заметит, то не подаст виду — не будет так переживать. Ведь это же только мысли.

— Верно, она на такие вещи старается не обращать внимания, — подтвердил Фернандо. — Это не то же самое, что сказать ей что-то обидное в лоб.

— Ведь ей приходится жить с тем, что ее изувечили гроллы, и порой я слышу в ее сердце, как она рыдает внутри из-за этого, но внешне и виду не показывает. И этих ее, невыплаканных, спрятанных от нас слез я гроллам-вивисекторам никогда не прощу! — прорычал Гарсия, гнесно сверкнув глазами. — Так что, забудь о ней — не твоего она поля ягода. Ты ведь человек, а не генетически модифицированный гроллами. Ведь не будешь ты ждать несколько лет, чтобы малышка вошла в возраст и полностью стала взрослой женщиной-матерью, а не девушкой-подростком, как сейчас? А наш капитан — станет ждать. Он ведь тоже — гролл-человек, считай, генетически модифицированный в третьем поколении…

Фернандо внимательно смотрел на меня, наблюдая за мной, следя за моей реакцией. Словно пытаясь понять — что я за птица. И я, наконец, догадался, к чему весь этот разговор о том, что Светлана — гролл и не пара таким людям, как я. Старый алькальд боялся того, что Светлана полюбит меня! Господи, да они оба боялись того, что Светлана влюбилась в меня!

Это был один из тех случаев, когда я пожалел о том, что не являюсь телепатом. Неужели Фернандо и Хосе Гарсия своими Ракетчиками почувствовали какие-то мысли Светланы насчет меня, и это их всполошило?

— И кто из наших добровольцев под скальпель гроллов тогда знал, что наши благодетели, которые уберегли нас в первые годы Катастрофы, относились к нам, как к подопытным кроликам? — продолжил Фернандо. — Добровольцы верили, что делают это во благо других людей, ради их спасения и помощи гроллам. Охохох…

Пьяный Хосе хлопнул меня по плечу, глянув на мою недовольную рожу и добавив:

— Тебе, инопланетнику, этого не понять — кто она, и кем она станет. Такие, как она, женятся намного позже, и только на генетически модифицированных людях. Это хоть немного сдерживает эксперименты, задуманные гроллами над нами. Поэтому Пабло Каррера, зная это, готов обождать с женитьбой и детишками. Его дед, кстати, был добровольцем, и Пабло уже набрал такую силу, что стажируется сейчас в Омеге, как энерговоин. Чем не пара нашей Пчелке? К тому же из очень известной семьи, с хорошей репутацией в наших краях. Но даже мы, ветераны и энерговоины Корто, очень встревожены за Светлану — уж больно она в последние годочки на Красного Лиса стала своей боевой мощью походить. А того гроллы Союза Семей даже за человека не считают — предлагали ему стать Экзекутором Семьи Хартан, представляешь!?

— Да! Антонио Гонзалес — молодец! Послал их подальше, как и их сраную компенсацию! И Красный Лис валит гроллов-преступников штабелями, да те на него управы найти не могут — кишка у них тонка, смекаешь? Все это (…), гроллы-ренегаты — (…) шестерки, (…) гроллы-Воины. Они и в подметки не годятся нашим парням из Омеги. И мы выжигаем этих (…) гроллов-ренегатов, (…), со своей территории каленым железом. И не остановимся, пока не вырежем всех этих (…), которые сунут свой нос на наш континент, нарушая Мирный Договор!

— Но причем здесь Светлана? — не понял я. Похоже, старому алькальду подливать уже хватит — скоро свалится под стол.

— Эх… Думаешь, мы не задумывались о том, что (…) гроллы не захотят наложить в будущем на Светлану свои лапы? То-то и оно, что эти (…) не такие дураки. Так что — припишут ее эти (…) к какой-нито своей Семейке и обьявят ее гроллом.

— Ничего у них не выйдет, Фернандо! — возразил Хосе Гарсия. — Светочка пока держится — послылает гроллов подальше, не проходя их сраную генетическую проверку. Чтоб, значит, не стало все предельно ясно — к кому ее припишут в Союзе Семей. К тому же она все равно останется с нами, людьми — в Омеге. Как Красный Лис и еще несколько наших вояк-омеговцев, официально признанных Союзом Семей гроллами. Все они стали Отверженными, потеряли даже те немногие права, которые есть у наших обычных граждан Федерации. Но, думаю, когда Света станет Отверженной, то будет и дальше крошить этих (…) недоносков-гроллов, сующих свой нос на наш материк, в Федерацию. Выпьем за это!

Я поддержал тостом все никак не пьянеющего ветерана. Ох, неужели скоро придется заказывать еще одну бутылочку?

— Да, мы переживаем за нее немного — за ее доверчивость и наивность. — подтвердил Фернандо. — Ведь она, считай, все еще ребенок — по меркам гроллов, конечно. И если ей запудрят мозги, например, Мастер-Целители Союза Семей, из РоонХартисса — жди беды! Поговаривают, что она уже якшается с некоторыми из них. Созванивается постоянно, переписывается. Не нравится мне это. Эти (…) гроллы умеют мягко стелить, если захотят. (…), нянчатся с ней, втираются в доверие — разрешают ей покупать то, что нашим и в жизни не достать — видал ее конференцзал? А операционную? Ее гроллы Семьи Роон для Светланы с другой планеты телепорт-посылкой доставили, представляешь!?

— Мягко стелял, гады — верно ты сказал! — подтвердил Гарсия.

— Вот мы и переживаем за нее — слишком уж она, малышка, отзывчива и доверчива, как я погляжу. И эти (…) гроллы уже запустили в нее свои коварные коготки, подловили на этом.

— В каком смысле — подловили? — обеспокоился я.

— Затянули к себе, на другой материк. В самое сердце территории гроллов, — недовольно прорычал Фернандо. — Мол, неплохо бы ей подучиться в Роонхартиссе медицине, чтоб получше, значит, спасать людей, на стационарной гролловской операционной. Даже визу на территорию Союза Семей ей выбили и грант на бесплатное обучение. Она, глупенькая, и пропадала у них на учебе целых два месяца. А наши поля за это время эти (…) Смерчи два раза Чернотой заливали! Половину виноградника Родригесов выжрали, (…) (…). Не говорю уж о тех, кто погиб, пока ее не было. Или тех, кто стал в длиннющую очередь на операцию, пока она отсутствовала. Про немцев, которых мы отшивали обратно — уж и не говорю.

— Ох, Дэниел… Для того, чтобы понимать наши местные проблемы — нужно родиться и выжить на нашей планетке. — тяжело вздохнул Гарсия, цепко глянув на меня. — Так что послушай старого вояку — просто обходи Светлану стороной и не смущай ее своими похабными мыслями. И без тебя забот хватает, связанных с нашей Пчелкой. Если вскружишь ей голову и уедешь в столицу — она, небось, за тобой поплетется. И тогда я, клянусь, сам выпущу тебе кишки, вот этим ножом, чтобы она вернулась, поплакав, обратно — в Двадцать Пятый. Так что подумай о том, чтобы моя шутка так и осталась шуткой, гринго.

Откровенный разговор со старым сержантом и в конец совсем упившимся Фернандо Торресом мне многое объяснил. Особенно — догадки о том, что гроллы приложили к судьбе Светланы свою руку. Это объясняло очень многое. Особенно — ее слезы, там, на перевале, когда мы говорили про Семилетнюю Войну. Поэтому я не стал стучать кулаком в грудь и доказывать, что, мол, у меня своя голова на плечах, насчет Светланы. И, подобрев, Хосе начал меня знакомить со своими корешами, которые заглянули скоротать время в ресторанчике «Рассвета», пока не появились гроллы-копы. Но я уже знал, что через час-другой Светлана и ветераны штурмового отряда Пабло Каррера вместе со спецназом Омеги отправляются на «ночной мордобой Рейдеров-партизан». Так красочно выразился Хосе, когда мы пересели поближе к его корешам-воякам, резавшихся в преф за двумя столиками в уголке ресторана.

Хосе поинтересовался — есть ли у меня временная регистрация? Но ксива с пропиской в доме Светланы, выписанная алькальдом, уже лежала в моем кармане. Ведь Света предупредила Фернандо о визите гроллов в форт, и не хотела, чтобы меня загребли в гролловскую тюрьму из-за отсутствия документов.

Я держал свои мысли под контролем, как мне посоветовал Хосе, и не думал лишнего про Светлану, когда мы сели перекинуться в картишки и выпить молодого винца, поднесенного нам Энрике. А я вот подумал, что пора обзаводиться местной валютой. Потому что две тысячи евро, выданные мне Светланой — это, конечно, хорошо, но одалживать деньги у девушки — это моветон. Поэтому, обмениваясь сальными шуточками, мы расписали пульку, и я, познакомившись еще с несколькими ветеранами Корто и управившись за двадцать минут, положил себе в карман почти сотню евро, глядя на мрачные, недоумевающие лица солдат и игроков за столом. Особенно смешной была рожа у сержанта Соболева, чьей колодой мы играли, и который продул обоим приличную сумму. Так что я, пересчитывая деньги, как бы между прочим посетовал на то, что играть краплеными картами слишком просто, и не стоит ли сменить колоду, чтобы у вояк было больше шансов отыграться?

Хосе, выигравший двенадцать евро, чуть до инфаркта не захохотался, хлопая меня ладонью по плечу, а второй — по столу. А вот третий, Григорий Соболев, мрачно выругался по русски, под дикий хохот трех десятков вояк, сидевших в ресторанчике. Кажется, увидев, сколько вина я вылакал в попойке с Фернандо и Гарсией, ветераны Корто посчитали меня легкой добычей. А русский мат я, в общем, уже более-менее хорошо знал — моя подруга, Наташа Климова, политкорректностью не отличалась.

Попробовали новой колодой, не крапленой — только что распечатанной, местного производства. Я остался при своих, проиграв малку, всего восемь евро, так и не догнав Хосе, мизером закрывшего пульку. Просто — карта не пошла, и Хосе влил нам вистов в паре партий, пока я не закрылся, и мы дружно принялись закрывать пулю бедному и бледному сержанту Соболеву. Хорошо хоть Хосе горку набрал приличную, спалив паровозиком из трех взяток мизер, который я ему впихнул в конце партии. Что меня, в общем, и спасло от разгрома — карта что, говорится, не шла и прикуп почти все время уходил в жадные руки бывалого Гарсии.

В общем основной банк достался старому пройдохе, который ногтем все же успел за партию наметить несколько карт и отыграть часть денег, проигранных в первой партии. Но я не стал мешать ему развлекаться — до конца партии оставалось не так много. Хосе поблагодарил нас обоих — меня — за хороший преф, а сержанта Соболева — за хорошие деньги. Мол, на выпивку теперь хватит. И закупил еще бутылочку, которую мы тут же втроем и оприходовали.

Расстроенный Григорий, просадив приличную сумму за обе партии, бурча под нос, поднялся из-за стола и подсел к новобранцам из Лос Анжелеса, твердо намереваясь восполнить финансовые потери. На меня он задумчиво покосился и только покачал головой.

Он что, меня за пьяного салагу держал, которого можно ободрать как липку?

Ну-ну. Попрактикуйся, парень, на ком-нибудь другом. До Хосе Гарсии тебе еще — как до Нового Киева пешочком, так что тренируйся на салагах-новобранцах.

Подробнее 2ур. 104

Сесть за столик с Хосе были и другие кандидаты-ветераны, так что я, тоже поблагодарив старого сержанта за хороший преф, отпросился у него, сославшись на работу. И, как я понял, крапленые колоды здесь встречались намного чаще, чем нормальные. Вот ведь пройдохи! А за столик с Хосе сели другие его кореша, которым капитан Каррера приказал расслабиться и оставаться в форте из-за низкой боеспособности, или отсутствия энергоматрицы. Ведь в гарнизоне служили не только генетически модифицированные энерговоины, как я уже понял — штурмовой отряд Пабло Каррера был комбинированным, а снайперам, в общем-то и не следует лезть на рожон, а отстреливать противника издали.

Что ж, я получил на Планете Хаоса свои самые первые, заработанные мною деньги — восемьдесят девять евро. По крайней мере, уже могу купить на свои денежки выпивку, выкачивая информацию из полупьяных вояк. Но все равно я был расстроен. Я хотел, используя технику учителя, нашего декана, Леонардо Капелла, активировать свой дар предвидения. Но тщетно. Я был, после отравления Чернотой и клинической смерти, мягко говоря, в ужасной форме. А я-то надеялся, что после суток отдыха уже восстановлюсь. Но, кажется, мой дар ускользнул от меня к моим ученикам в момент клинической смерти. Слишком сильной была между нами связь. Похоже на то. Ладно — посмотрим через пару дней.

В конце концов, отчет на базу отослан, и у меня осталось еще две «Иглы». А ценных данных — более чем предостаточно. Светлана доверчиво дала мне ключ не только от моей новой комнаты, но и разрешила брать, под присмотром ее стажеров-Проводников, Жени и Диего, из библиотеки любые книги. Но не больше чем две за раз, и строго следить за тем, чтобы записи Светланы не выпали из книг и остались на своих местах. О таком я даже и не мечтал, ознакомившись с одним лишь справочником Верешковского, и впервые увидев библиотеку Светланы. Боже, да мне там и за месяц не управиться — на сотню Игл не влезет! И, подумав, я согласился с мнением старого солдата — Светлана по-детски доверчива. Обвести ее вокруг пальца — проще простого. Ведь она знакома со мной всего второй день, а уже полностью доверяет мне. Вот почему я промолчал в тряпочку, когда Хосе мне намекнул на то, что я злоупотребляю вниманием Светланы, которая почувствовала за меня какую-то ответственность.

Но, положа руку на сердце — где бы я был, если бы нее детская, искренная самоотверженность, доверчивость, когда она, бросив все, вытащила меня из под носа Смерти буквально на своих плечах? Ты не забыл еще ее слезки и сбитые до крови ноги, десантничек? То-то и оно. Но, осмотрев двухэтажный особнячок Светланы, спроектированный ею под Штаб-Квартиру Проводников, я уже знал, что для нашей первой, временной базы ничего лучше и не сыскать. И ты уже, дорогуша, подумываешь о том чтобы наложить на эти восемь жилых комнаток свои ручонки — для наших десантников. Так чем ты отличаешься, родной, от расчетливых гроллов? Ничем?

Я не собирался отказываться от гостеприимного приглашения Светланы, и чихать я хотел на скрип в зубах у местных вояк. Сунутся пересчитать мне ребра — пусть пеняют на себя. А я свое дело знаю — готовить следующий отчет на базу и, самое главное, приготовить все для того, чтобы обеспечить безопасную переправку членов Экспедиции на Новую Женеву. А тогда — посмотрим. Может быть, действительно переберемся в Новый Киев, поближе к правительству Федерации.

Таак — пора переправлять в Двадцать Пятый штатный передатчик Дальней Связи. Я обещал Светлане, что хотя бы две недели Дальняя Разведка воздержится от стартов техники, пока не успокоятся встревоженные нами Смерчи. А затем… Всего один шаттл с передатчиком, спустившийся к округе Двадцать Пятого в условленный с помощью моей Иглы срок, и, надеюсь, Светлана отсечет погоню своими Армагеддонами. Лишь бы шаттл с десантником и передатчиком добрался до атмосферы и не погиб в верхних ее слоях! Надеюсь, помогут и другие энергетические воины Новой Женевы — Светлана обещала мне, что на помощь ее друзей из третьего взвода Омеги можно рассчитывать.

Устроим Смерчам теплую встречу. Первым бы я спустил с нашей базы Тэцуо. Этот мастер рукопашного боя и любых видов оружия — прекрасный аналитик. Да и за себя постоять может. А затем, можно было бы спускать и Амандочку с Димкой. И, быть может, мы вместе что-нибудь придумаем насчет того, как мне вернуть дар предвидения. А пока… Нужно забить следующую Иглу текстовой информацией настолько, чтоб на базе и за две недели не разобрали ее. Тогда передышка в две недели, которую я обещал Светлане, будет оправданной, и эти поганые Смерчи, надеюсь, успокоятся. И мы тогда подумаем о том, чтобы я не работал в гордом одиночестве и был снабжен постоянной связью с базой и Землей.

End 2ур. 104

Когда я вышел из ресторана, из-под сводов центральной многоэтажки-гостиницы, мне сразу бросилась в глаза, что гроллы уже здесь. Стоило только глянуть на перепуганные лица местных крестьян, спешащих по своим домам и на полуметровые сферы, снующие туда сюда по воздуху.

Если это не патрульные роботы гроллов, то я — Красная Шапочка.

Когда я прошел через подьезд кольцевого дома, окружающего гостиницу и вышел на улицу, один из таких патрульных роботов подлетел ко мне, сканируя на предмет вооружения и боеспособности. Нацелил на меня явно что-то стреляющее. Что это — парализатор, плазменная пушка, лазер? А бог его знает… Но я старался вести себя естественно, продолжая неторопливо идти по узкой дорожке между домами к Штаб-квартите Светланы, на плоскую крышу которого по свойски приземлился один из гролловских шаттлов. Робот не отставал — ему не нравилось, что я приближаюсь к военному шаттлу. И мне это тоже очень не нравилось. Гроллы вели себя здесь не как гости, а как хозяева. Словно явились богами в первобытное племя, ожидая от примитивных туземцев всяких глупостей и безропотного поклонения.

Один из летающих роботов передо мной висел над человеком, поваленным наземь. Тот ругался, что-то обьясняя по-немецки, но роботу до его обьяснений не было никакого дела. Человек, как я понял, был немецким охранником, охранявшим прибывший в Двадцать Пятый форт торговый караван из Нового Веймара. Он снова постарался приподняться, и сразу же, вскрикнув, получил новый разряд электрошоком от летающей сферы.

Охранник говорил очень быстро и эмоционально, но мой автопереводчик молчал, даже не переводя такие безобидные немецкие перлы, как «свинья», «глупая голова» и «дерьмо». Ну да, в немецком, как пояснила мне Лаура Хенкель, с ругательствами было туго, не тот менталитет. Хотя некоторые немцы, как ни странно, освоили для выброса негативных эмоций русский мат. И когда я спросил Наташу Климову, прекрасно знавшую несколько языков, почему русский мат, а не английский — она заверила меня, что на английском с ругательствами тоже очень туго. У меня глаза полезли на лоб. Но Наташа наотрез отказалась мне обьяснить, почему. И, как сами понимаете, автопереводчик, сделанный в Евроазиатском Союзе, для этой цели тоже явно не годился.

Наконец, рядом с бедолагой появился гролл, надевший ему наручники и зачитывающий ему права на ломанном английском. Теперь я понял — почему. Охранник был сейчас в штатском, а под его курточкой в кобуре хранился обрез уже знакомой мне по тиру однозарядной двустволки и патронташ к нему. И парень, от волнения растерявший остатки своего английского, явно струхнул после шокового удара патрульного робота гроллов.

— Этот парень говорит, что он военный, сержант Герберт Шлосс, из Нового Веймара, и у него есть лицензия на ношение оружия. Он — не штатский, — обратился я, не выдержав, к гроллу-копу. — И лицензия — вот в этом фургоне, который он охраняет. Прямо перед вашим носом.

Охранник выдавил из себя «Danke», но рукой махнул. А к нам направился еще один гролл-полицейский. Видать, полиция гроллов следит за тем, чтобы никто из снайперов на подстрелил их начальство.

— Это уже не играет роли, — на ломанном английском отмахнулся гролл. — Лицензию на оружие нужно носить всегда с собой. Спасибо за содействие полиции, сэр, но мы проверим его и просто выпишем штраф, если вы не соврали нам. Но он — не местный, так что сам виноват в своем разгильдяйстве. Он даже английского не знает, а учить все эти ваши диалекты для общения мы не собираемся.

— Он — наш гость, в отличие от вас, — не выдержал я, и услышал, как робот-патрульный придвинулся ко мне вплотную, наблюдая, сканируя и наставив на меня свою турель.

Думают, что это меня напугает? Наивные, они не на того напали. И, кстати, почему они не используют электронные голосовые переводчики? Небось, не считают их нужными, гордецы. При их-то техническом уровне могли бы озаботиться не только переводом с английского.

— Не лезьте не в свое дело и покиньте охраняемую зону, сэр. Впрочем, погодите — мне понадобится переводчик с немецкого языка. Нужно заполнить все эти графы, а этот туземец ни слова не понимает по-английски или испански.

Я усмехнулся, глянув на гролла, достающего планшетку с электронным бланком ареста на сенсорной панели.

— Поищите кого-нибудь другого. Ведь я — не лезу в свое дело, а просто иду к себе домой. Безоружным, причем, заметьте.

Второй гролл, придерживающий арестованного охранника каравана, что-то по-гролловски посоветовал своему коллеге. Мол, арестуй его тоже, и все дела.

— А ваша Мясорубка? — ухмыльнулся коп. — И куда это, вы, кстати, направляетесь?

— В Штаб-Квартиру Светланы Сотниковой — я ее гость, — ответил я, указав на Светочкин дом, на плоской крыше которого и примостился гролловский шаттл, потому что, видать, Штаб-Квартира была приспособлена под такие посадки — на ее крышу вела лестница. — Можете у нее спросить, если не верите. А я пошел.

— Стоять! Если ты Проводник-стажер Черной Ведьмы — покажи свою лицензию Проводника. И паспорт с регистрацией и пропиской — тоже. Пока я не узнаю, что ты за птица — я тебя к командному шаттлу Харта не подпущу.

Я побагровел от ярости. И тут же заметил, что к месту ареста немца, выйдя из ресторанчика, уже спешит наряд наших вояк.

— Считывай, — я протянул ему свою правую руку. — Если у тебя есть допуск хотя бы второго уровня или разрешение штаба Дальней Разведки. Это — наша территория, сынок, и не тебе проверять документы у офицера Федерации Землян с полным дипломатическим иммунитетом.

— Что за..? — гролл что-то по своему забулькотел по своему видеофону, вызывая своего начальника.

К нам подошел еще один гролл. На этот раз, судя по более богато оформленной экипировке и бронике, офицер. У него даже лица не было видно, а броник явно был пуленепробиваемым и герметичным. Но гролл носил его с явной легкостью и грацией. Небось, с экзоскелетом-усилителем, бронька-то.

— Что у вас, рядовой Норх? — офицер, раскрыв силовой щит шлема, глянул на меня пристально, и Хаммер подсказал мне, что гролл меня явно чем-то сканирует.

— Вот этот — не имеет паспорта и нашей регистрации. И рвется к нашему командному шаттлу.

Офицер гроллов цепко глянул на меня, представился:

— Лейтенант Ашт Хор Турхат. Документы, пожалуйста. Почему направляетесь в охраняемую зону?

Этот гролл словно в Лондоне родился — ни капли акцента. Видать, опытный, бывалый гролл. Один из наших вояк встал рядом со мной, нахмурившись, шепнул по-испански:

— Тебе Фернандо ксиву выписал?

Я кивнул головой. И снова раздался шепот у моего уха:

— Лучше покажи, пока не рассердились.

Но я, отдав честь, представился:

— Старший лейтенант Дэниел Николсон, Дальняя Разведка Федерации Землян. Местный алькальд, Фернандо Торрес — в курсе. И Старший Проводник Корто, Светлана Сотникова — тоже. Я — ее гость. А вот вас, ребята, в этом списке — нет. Так что осадите назад. И, если до вас еще не дошло — я сам зачитаю вам ваши права за то, что вы наехали на дипломата, имеющего нулевой допуск и полную дипломатическую неприкосновенность. Понятно?

Сержант Григорий Соболев, с которым Хосе познакомил меня в ресторане, под очень колоритный розыгрыш пульки, шумно вздохнул, словно увидел меня впервые. Ну да, я еще не только хорошо играю в преф, обув двух пройдох их собственной крапленой колодой.

— Да арестуй его, командир! — по-свойски предложил своему офицеру коп, придерживающий арестованного сержанта-немца. — Врет он! Земляне здесь со времен Катастрофы не объявлялись. У него документов нет, вот и заливает нам сказочки!

— Кстати, сержант Соболев, гроллы перед исполнением своих правовых обязанностей на нашей территории должны представиться и предъявлять свои документы? — поинтересовался я, заметив, что это сделал гролловский лейтенант.

— Представиться — да. А вот документы — по первому требованию.

— Так я и думал. Лейтенант Ашт Хор Турхат, обьясните мне — почему ваш подчиненный так грубо нарушает субординацию? Оба — документы пожалуйста.

— Рядовой Норх Турхат, — выдавил из себя, представившись, второй коп, который требовал у меня документы. — Ты еще пожалеешь об этом, уштахрет!

Я невозмутимо, неторопливо посмотрел документы, пока лейтенант шептал что-то грозное своему подчиненному. А Григорий Соболев и еще три вояки из нашего форта уже приосанились за моей спиной, как гончие собаки на охоте.

Я достал свою ксиву, передал ее лейтенанту вместе с его документами:

— Можете ознакомиться, лейтенант.

Тот, задумчиво глянув на меня, начал рассматривать мои документы.

— Моя комната — в Штаб-Квартире Старшего Проводника Светланы Сотниковой. Вот этот ключик мне сама Светлана и дала — можете у нее спросить и проверить. Да там, в ксиве, и прописочка в ее Штаб-Квартире стоит. Так что я законы, даже ваши, соблюдаю, лейтенант Ашт. А считать данные, вшитые в чип в моей руке, я так понимаю, вы не имеете допуска. Так что, лейтенант, нам придется арестовать вашего рядового. Нарушение, конечно, мелкое, но — порядок есть порядок, не так ли? Рядовой Норх Турхат — сдайте свое оружие своему командиру, и пройдите в полицейский участок для оформления.

— Но, командир!? — рядовой гролл добавил что-то по-гролловски.

— Отставить! — рявкнул Лейтенант Ашт. — Оружие, Норх, живо. Будешь целую неделю у меня Устав зубрить, салага. Лейтенант Николсон, приношу свои извинения. Конечно, вы правы, указав мне на недопустимое нарушение Устава и Мирного Договора.

— Хорошо, — кивнул я. — Вижу, вы сами ему мозги на место вставите. Отставить, сержант Соболев.

— Есть, лейтенант, — серж даже честь мне отдал, придерживая рукой свою двустволку. Хорошо хоть не ухмыльнулся, наблюдая этот спектакль.

— Кстати, сержант Соболев, немецкие охранники предьявляли нам свои лицензии на оружие?

— Как положено, лейтенант — у входа в Форт.

— Значит — они, пройдя у нас проверку, имеют право на ношение оружия в пределах территории нашего Форта, ведя охрану своего имущества?

— Так точно, лейтенант! — браво отрапортовал бравый сержант. Вот только на этот раз ехидная ухмылка на его лице выдавала его с потрохами.

— Тогда потрудитесь мне обьяснить, лейтенант Ашт Хор Турхат, почему наш коллега, охраняющий собственность дружественной нам державы, лежит здесь в наручниках за то, что он и должен носить оружие по долгу своей службы?

Гролл покосился на своего подчиненного, и настолько сжал челюсти, что тот вжал свою голову в плечи.

— Блин, ты шутишь, Дэниел? Это же незаконный арест! — сержант Савельев нервничал, глядя на три летающие вокруг нас сферы роботов-патрульных. — Солдаты-охранники из торгового каравана Нового Веймара не обязаны носить с собой лицензию на оружие, если она проверена нами, федератами. Это же наша территория и юрисдикция! Как они, по-твоему, будут охранять фургоны от залетных воришек?

Сержант замялся на месте, глядя на лейтенанта гроллов, который побагровел от злости, глядя на своего подчиненного, а затем рявкнул:

— Рядовой Норх, сдать оружие! За прямое нарушение статьи Мирного Договора, за превышение полномочий и незаконный арест!

— Но лейтенант! — рядовой гролл изумленно косился на него, — Это же не я, а патрульный робот! Хушталар Хуман тесс!?

Но лейтенант, сурово глядя на подчиненного, покачал головой:

— Я серьезно, Норх! Сержант Соболев, лейтенант Николсон — забирайте его. Наш шаттл отлетит после шаттлов Харта, минут через двадцать. Так что постарайтесь, чтобы вы оформили ему штраф побыстрее и сопроводили в шаттл, на крыше вашего центрального здания. А я с ним еще потолкую, когда мы доберемся до базы! Хорошенько потолкую! Верните незаконно арестованному гражданину его оружие, рядовой Ланнас.

Охранник-немец, с которого сняли наручники, поднялся, со спешкой выговаривая:

— Danke! Danke shЖn, herr Leutenant!

Из дома вышла, наконец, Светлана. Рядом с ней шла взволнованная пожилая женщина под ручку с улыбающимся молодым парнем, который все время вертел головой, осматривая форт и, особенно, гроллов и их шаттл, примостившийся на крыше. Женщина что-то быстро говорила по-немецки, но ее грубо прервал гролл, почему-то прикрывающий глаза рукой. Он резким жестом показал женщине и молодому человеку убираться прочь, и охранники-гроллы подхватили штатских под руки, уводя их подальше от отряда спецназа гроллов, готовящегося к вылету. Женщина успела только, обернувшись, громче сказать «Danke shЖn, freunlein!», и я наконец, благодаря автопереводчику догадался, что она благодарила за исцеление своего ослепшего сына.

В гролловской бронированной одежке Светлана выглядела как-то непривычно. Быть может, дело в том, что ее роскошные волосы были уложены в косичку и плотно закреплены заколками сзади, а не ниспадали на ее плечи, как обычно. Да и не было на ее устах очаровательной, мягкой, еле заметной улыбки. Даже наоборот, она явно была чем-то обеспокоена, смущена. Плачущий гролл рядом с ней ее явно распекал. Я не понимал этого гортанного инопланетного говора гроллов и не был телепатом — но догадался, что в слезах гролла повинна Светлана. Почему грол прикрывал руками глаза, словно получил ожог или ему плеснули в лицо кислотой? И чем так смущена Светлана?

Увидев нас, она заспешила к нам. Плачущий гролл ее грозно окликнул, но она, махнув рукой, и, что-то сказанув по-гролловски, побежала дальше, ко мне.

Испугалась, что я влип в неприятности? Пожалуй, да!

— Приветики, ребята! Пропустите его, или у всех нас будут неприятности! Я с начальством ругаться не советую, мальчики, и вам того же желаю. Он возвращался к себе домой, Ашт! И вы посадили свой шаттл на мСй дом! А господин посол имеет полное право находиться в моем доме, в отличие от вашего шаттла, нарушившего мою частную собственность.

— Да мы уже разобрались, Света. — Ашт Хор Турхат, надо же, выдал ей свою улыбку. Видать, хорошо знал ее. — Но ведь шаттлы Омеги частенько здесь садятся, экономя время, и Раймонд Шоган, как я вижу, тоже. Ну что, скоро отправляетесь в Двадцать Седьмой?

— Да, минут через пять, Ашт. Наши, из Омеги, уже грузятся в один из ваших шаттлов на крыше Рассвета.

— Лейтенант Николсон, извините за недоразумение — это больше не повторится, — заверил меня лейтенант Ашт. — Уж я об этом позабочусь. Можете пройти в свою комнату.

Но тут Светлану снова резко окликнул плачущий гролл, что-то приказывая ей. Та замешкалась, оглянувшись к Штаб-Квартире, затем снова встревожено поглядела то на меня, то на лейтенанта гроллов рядом со мной.

— Лучше не серди Раймонда, Светочка — мы не тронем твоего гостя, — усмехнулся Ашт. — Но лучше ему не высовывать свой нос из своей комнаты, пока командный шаттл Харта не улетит. Я вижу, что Раймонд сердится. Кстати, почему он плачет?

— Долго обьяснять, Ашт — маленькое недоразумение, — отмахнулась Светлана, — Я делала глазную операцию, а Раймонд захотел через Единение считать данные из моей головы. Вот и нарвался.

— Хм… А почему тогда не плачешь от боли в глазах ты? — недоуменно нахмурился гролл.

— Да так, привычка, — как ни в чем не бывало ответила Светлана, глядя с тревогой на меня. Хотела мне что-то напоследок сказать, но не знала с чего начать?

— Светлана! Бегом сюда! — рявкнул, наконец, Раймонд Шоган на родном языке Светланы.

— Иду! Мне пора — мы уже вылетаем. Дэниел… — Светлана посмотрела на меня встревоженным взглядом. — Будь осторожнее, хорошо? Не ходи по форту один… Ашт?

— Беги, Светочка — тебя уже заждались. И не переживай — я прослежу за этим.

Светлана, кивнув, понеслась к шаттлу, где переговариваясь, плотной группой стояли гроллы и бойцы спецназа Федерации, с флагом Федерации на плече. Ашт тем временем сопроводил меня ко входу в Штаб-Квартиру Проводников Корто.

— Зайдите пока лучше внутрь, лейтенант Николсон, — посоветовал мне он. — Вам нельзя вертеться под носом командного состава Харта.

— А что это за фрукт, Пчелка? — пробурчал один из спецназовцев-Федератов, цепко меня рассматривая.

— Это Дэниел Николсон. Он… мой гость, Антонио. Я тебе позже все обьясню, — ответила Светлана, надевая свой меч с ножнами за спиной на своем бронике. На поясе у нее уже висел какой-то очень странный диск.

Что это — тоже оружие? Какая-то мина?

Я хотел шагнуть к Светлане, но меня оттеснил огромный мужик-федерат в бронике гроллов. Их и отличить-то можно было разве что по разным эмблемам на плечах.

— Посторонись, — проворчал он, заходя на лестницу.

Ну да, многие вояки уже начали усаживаться в шаттл, а я тут под ноги лезу. Что у него на плечах — ракетная установка или автоматическая пушка? Не знаю, но весит это, судя по всему, немало. Но довольно пожилой боец-богатырь нес свой груз с медвежьей грацией и силой.

Я хотел перемолвиться напоследок со Светланой, но сдержался. Она что-то живо рассказывала по-гролловски трем гроллам, указывая что-то в обьемной голограмме-карте, висевшей перед ними. Даже плачущий гролл подобрел, невозмутимо рассматривая карту и слушая доклад Светланы. Другие гроллы тоже изредка что-то предлагали, и гролл, прикрывающий глаза, что-то с ними обсуждал. Затем снова что-то спрашивал у Светланы.

Некак ей было со мной лясы точить. И я прошел в дом Светланы, увидев, что гроллы и спецназовцы обратили внимание на мои взгляды, брошенные на Светлану Сотникову. Пару ребят уже скалились, стараясь не заржать, рассматривая меня. По их взглядам было видно, как они относятся к салагам, которые слоняются там, где место только для бравого спецназа, да еще и заглядываются на их молоденьких коллег-красавиц. Непорядок, блин.

— Присаживайся, Дэниел, — предложил мне один из охранников форта, указывая на стул рядом с собой. — Лучше не лезь под горячую руку. Гроллы Харта, да и наши, из Омеги, не любят, когда у них под носом слоняются посторонние.

— Даже нас от входа в дом турнули, представляешь? — согласился второй охранник.

— Ладно, присядем, — согласился я.

Оба охранника, как я вижу, меня запомнили.

— А где Женька и Диего? — поинтересовался я.

— Смотрят что-то в конференцзале, — буркнул один из охранников. — Слава Богу, кажется, они отсюда сваливают! И Пчелку с собой забрали.

— Дай Бог, все хорошо сложится — чтоб из наших, из гарнизона, никто не погиб.

— И из Омеги — тоже. Света говорила, что в форте — крупная банда Рейдеров и гроллов-ренегатов. А эти — наворотят дел…

Последовала резкая команда одного из гроллов. Видать, спецназ уже заканчивал посадку на шаттл, судя по звукам топающих по лестнице людей и гроллов.

— О, полетела птичка! — пробормотал охранник рядом со мной, услышав усилившийся гул двигателя гролловской машины. — Глянем на шаттлы?

Охранники вышли из дома Светланы, задирая свои подбородки вверх. Я последовал их примеру. Это действительно было красиво — транспортный шаттл гроллов поднимался вдоль здания гостиницы, а на ее крыше к открывшемуся просвету Периметра Форта уже поднимались и другие шаттлы. Штук семь-восемь. Затем они исчезли, растворились в воздухе, переходя в невидимый стелс-режим.

И что-то в моем сердце отозвалось болью, пустотой, тревогой.

Я понимал, что спецназ колонистов, гроллы-копы, забирая Светлану с собой, отправяются на военную операцию. Быть может, кто-то из них сегодня пойдет в свой последний бой. Но они, своей жизнью, военным опытом, талантом свое место в шаттлах заслужили. И если Светлана среди них — значит, так надо. А я, боевая машина смерти, воспитанная, созданная на Земле за эти годы — места в шаттле пока не заслужил.

Я не понимал только, почему эта маленькая, хрупкая девушка — лучше тех мрачных ветеранов штурмового отряда капитана Пабло Каррера, которых гроллы вытурили из армейской операции, сославшись на их низкую боеспособность. Но знал только, что, если Светлана погибнет — что-то умрет и в моем сердце. Потому что только теряя, мы понимаем, что утерянное — бесценно. Я любил Светлану — мою Пчелку, моего Ангела-Хранителя. И осознал это даже не сейчас, когда она покинула меня. Намного раньше…

Я выполнил свое Предназначение — зацепился на поверхности, дошел с помощью моего Ангела-Хранителя к безопасному поселению, в котором не спеша мог собрать сведения о Новой Женеве. Но любовь, тревога в моем сердце говорили мне, что я уже не рад этому. Потому что Свет Очей Моих покинул меня, уносясь навстречу ночному бою, опасности и, быть может, смерти. А я — позволил ей покинуть меня.

Шаттлы гроллов исчезли, но я все еще смотрел в небо. Выполнив свое Предназначение, я осознал, что прошел через Смерть к своей Любви, как и предсказал мне пять лет назад Сато. Никто не верил тогда в его слова. Но я — верил своему старому другу. И это было единственным, что утолило боль моего сердца. Если Сато предвидел правильно — Свет Очей Моих не погибнет сегодня. Вернется ко мне. И мы еще не один день будем лелеять зарождающиеся лепестки счастья и любви. Я не должен торопиться и торопить ее. Поэтому я буду, работая в форте, ждать ее возвращения — с Верой, Надеждой и Любовью в сердце.

(Конец 1 книги)

г. Днепропетровск, 2007 г., переработка октябрь-декабрь2008 г.

No Copyright — SteelMaster. (RealName: Кукса Олег Владимирович)

http://zhurnal.lib.ru/k/kuksa_o_wgt;