"Камикадзе на прогулке" - читать интересную книгу автора (Кукса Олег Владимирович)

Глава 3 — Уроки верховой езды в горных условиях…

— Я готова! — послышалось из-за валуна.

Сначала я увидел ее лицо. Она посмотрела на меня почему-то немного настороженно. Словно не знала, чего от меня ожидать. Затем все же вздохнула и зашагала по камням упругой, изящной, уверенной походкой, несмотря на два рюкзака в ее руках, которые она грациозно несла, словно те были невесомыми пушинками.

Темно-голубые, выразительные глаза, длинные светлые волосы, уложенные в аккуратную, ухоженную стрижку — с косичкой сзади и элегантной челочкой спереди. Она что, побывала в первоклассном салоне-парикмахерской — там, за камнями!?

Настоящая роковая блондинка. А лицо… От такого не сразу отведешь взгляд… И оно было до боли знакомым — по третьей карте Судьбы. Мое предсказание перед стартом, надо же, оказалось буквальным — мой учитель, Леонардо Капелла, был бы доволен такой точностью прогноза.

Губы были не то чтобы очень полными, но вполне близки к тому виду чувственности, который не оставил бы ее незамеченной среди мужчин. Улыбка у нее, наверно, вообще производит сногсшибательный эффект и невольные мысли о том — каково было бы целоваться с этой красоткой?

Бывает такое неповторимое сочетание черт лица, губ и глаз женщины, которое невольно привлекает взгляд мужчины. Настолько, что, если она войдет в помещение и и всего лишь легонько улыбнется, как все мужские взгляды будут обращены только на нее, прекрасную незнакомку.

В ее лице чувствовалась порода — одень такую синеглазую блондиночку с роскошной прической покрасивее, добавь макияж, и она гордо понесет себя по подиуму, как прирожденная модель, качая очаровательными бедрами. Да и сейчас она была приодета очень даже ничего, я бы даже сказал стильно.

Подробнее — 2 ур. 28

Немного неуверенный, детский взгляд говорил о том, что незнакомка, видимо, чем-то напугана. По тому, как она, перед тем как войти в пещеру, пыталась разглядеть что-то видимое только ей за валунами, у моего шаттла, я с сожалением констатировал, что девушку намного больше смущает эта невидимая тварь, кушающая моим шаттлом, а не я.

А бедра, как я убедился, действительно очаровательные. Как и стройные, словно вычерченные талантливой рукой художника ножки, почти до коленей прикрытые тонкой кожанной юбочкой, с разрезом по бокам. Я поймал себя на том, что откровенно любуюсь ею, особенно когда она так ловко — грациозно и быстро движется по камням, неся в одной руке, как пушинку, тяжелый рюзак, а в другой — изящную кожанную куртку-броню, которую, видимо, не успела надеть из-за спешки. В общем, такие девушки на мужчин с первого взгляда производят сногсшибательное действие. Мне до смерти осталось всего несколько минут, но видит Бог — я на несколько мгновений забыл даже о терзающей меня боли.

Таак, десантничек — думай о работе, а не, хм… Тебе сейчас не очаровательными красотками любоваться надо, а успеть провести инструктаж бедной девушки, которую ты выловил в линиях будущего. Вот ведь, охотничек за вероятностями — отхватил себе на этот раз классную добычу!

На вид ей было около двадцати трех — двадцати пяти. Скорее женщина, чем девушка. Вполне сформировавшаяся женщина, судя по прелестным очертаниям. Вот только в чертах лица неуловимо проскальзывало что-то юное. Словно ей было все же на несколько лет меньше. У меня-то уж глаз наметанный.

Сколько же ей на самом деле? Лет двадцать, не меньше. Хм, ладно — девушкам, даже знакомым, таких вопросов не задают. А мы ведь, право, еще даже не познакомились.

Впрочем, немного низкий по моему вкусу рост, около ста шестидесяти пяти сантиметров, некоторая хрупкость, утонченность вместе с явной атлетической закалкой и чуть более широковатыми плечами, несколько портили картину. На напряженной руке, которой девушка, играючись, держала не маленький, я бы сказал, рюкзак, явно проступали натренированные мышцы. Заставьте маленькую, тонкокостную, хрупкую девушку заняться тяжелой атлетикой, и посмотрите на нее годика через два — тогда поймете, о чем я.

Легкая свободная футболочка из тонкой ткани соблазнительно облегала верх незнакомки, не пряча от меня явно вычерченные бицепсы, трицепсы и другие мышцы под упругой кожей. К тому же природа щедро наделила ее очаровательными женскими атрибутами. И вряд ли здесь носят лифчики, судя по местной моде. Хотя дисбаланс между хрупкостью и мышечной массой на плечах и руках, на мой взгляд, был выше желаемого. Так что незнакомка только выиграла во внешности, когда, положив рюкзак в паре метров от меня, накинула на себя куртку из тончайшей кожи. И, как я понял, футболочка была лишь удобной подкладкой для кожанной брони.

Я поймал себя на том, что на эти несколько секунд забыл о смертельной опасности, остановив в конце свой взгляд на свободной футболке с низким вырезом, пока девушка подходила ко мне. Но поймав себя на этом, снова посмотрел ей в глаза, когда она с озабоченной миной наклонилась к мне, присев.

Девушки, не обижайтесь — если мужчина начинает вести себя как полный идиот и пялится на вас, забыв обо всем — не сердитесь и не ругайтесь. Знайте просто: если вы смотрите в глаза мужчине — ему не выиграть этого противоборства. Он обязательно, рано или поздно, скользнет глазами ниже, по вашей груди, бедрам, ногам. Это заложено природой, мужским подсознанием — не на что и обижаться. Если взгляд мужчины, скользнувший по вам, неосознанный, мимолетный, без намеков на хамство и наглость — это наоборот, высший комплимент, который мужчина оказывает женской красоте. Так что вините в этом не мужчину, а себя, если конечно собираетесь кого-то в этом винить. Либо — Природу и саму Жизнь, наделившую вас невероятной красотой и привлекательностью, перед которой нашему мужскому подсознанию не устоять.

Благодарю тебя, Господи — ты хотя бы один раз послал мне своего Ангела-Хранителя — во плоти, а не Святым Духом! Не зря меня на базе называли самым удачливым прохвостом. Любимчиком Фортуны. Я, что ли, виноват в том, что так хорошо играю в карты? Никогда не мухлевал, не метил карты, как некоторые. Честное слово!

Даа, вот что значит — повезло! Встретить помощь, и где — посередине заброшенного каменного ущелья, глубоко в горном массиве!

Было в незнакомке что-то, невольно притягивающее взгляд. В том, как изящно она двигалась — уверенно, грациозно, и ни одного лишнего движения. И — какая удивительная ткань — откуда здесь она!? Даже подумать не мог, что выжившие колонисты будут носить такую изящную, очень хорошего качества, стильную одежду! Словно она была куплена в модном, элитарном магазине, а не…

Даа, здесь действительно жарко и моя спасительница предпочитала комфортную, удобную одежду. Но куртка, видимо, в застегнутом варианте являлась легкой броней, потому что мастерски была укреплена в некоторых местах чем-то, вроде внешней мелкоячеистой кольчуги, которая защищала плечи, туловище и руки незнакомки. И явно являлась компромиссом между кожаными доспехами воина и удобной, стильной одеждой. К тому же сорту относилась укороченная кожаная юбочка, с такими же кольчужными вставками в кожу. А переливы серых оттенков брони создавали неповторимый, сложный узор, по которому сразу можно было сказать, что эта броня была явно сделана на заказ и стоила, скорее всего, немаленькие деньги.

В такой кожанной броне должно было быть немного жарко в такую погоду, а, если учесть увесистый прямоугольный рюкзак за спиной и маленький, изящный ручной арбалет с колчаном коротких болтов на боку, то носить все это, на мой взгляд, по такой жаре было непросто.

End 2ур. 28

Пока незнакомка перекатывала меня на бок, отчего-то настороженно глянув и приложив к моей груди свою ладонь, я получше рассмотрел торчащую из ее рюкзака длинную, изящную рукоять чего-то из разряда холодного оружия, а также рукояти метательных ножей, закрепленных в ножнах — на самой куртке и ее рукавах. Похоже, моя спасительница была снаряжена серьезно, и, видимо, умела всем этим пользоваться.

— Потерпи, — как-то буднично, но все же ласково произнесла незнакомка, наклонившись рядом со мной и коснувшись ладонями моего лица. — Может быть, будет немного больно. Лучше закрой глаза.

Ее руки заскользили по моей голове, моим щекам, затем по груди и бокам. На лице же было спокойное, сосредоточенное выражение, а жесты и движения рук были уверенными, словно делала она это миллион раз. И я невольно узнал в этих движениях жесты матерого врача, осматривающего бог знает какого пациента в своей жизни.

И все же… А чего это она делает!? Для таких нежных ласок еще вроде бы рановато! Мы даже еще не познакомились толком, а она уже… Но девушка уверенно полезла своими ладонями мне под комбинезон, раскрывая его, дотрагиваясь, скользя ладонями по внутреннему броннику, от низа живота до моей шеи. Лишь недовольно нахмурилась, наткнувшись на него. Кажется, если бы она добралась своими ладошками до моего бренного тела, и ощупала мою кожу, ее бы это устроило больше.

Резко закололо во всем теле, словно ударило током. Ааа, вот в чем дело! Все-таки, как мне и подумалось в первый миг, это осмотр врача, заметил я про себя несколько разочарованно. Извините, девушка — а мы-то губу раскатали… Эх, что-то вы все время не о том думаете, молодой человек…

Подробнее — 2 ур. 29

Кажется, меня лечат местными народными методиками. Ну да, она же предупредила, что вылечит меня. Как интересно — шаманство какое-то. Разве так лечат? А где же лекарства и прочие атрибуты медицины?

Ладно, подыграем с умной физиономией девушке — чем бы суеверным она не тешила свое невежество. В конце концов, мы и ожидали, что выжившие на Планете Хаоса в социальном развитии будут отброшены тысячелетия на два-три назад. Но мне, как дипломированному врачу и хирургу, верить в это шарлатанство было как-то не с руки. Однако моему Ангелу-Хранителю моя вера или неверие были, мягко говоря, до лампочки. Она просто, с нейтральным, немного сосредоточенным, выражением лица делала свое дело. Обыденно так — мол, не в первый и последний раз.

— Одежду я тоже постараюсь почистить, заражение свежее, но это не так легко и требует времени, — ласково сказала, наконец, моя спасительница, продолжая нехитрую лечебную процедуру легкими прикосновениями своих очаровательных ладошек.

— Местное излучение? — догадался я.

— Да, — согласилась она. — Вот такая дрянь у нас называется Чернотой.

Она словно зачерпнула что-то, и, вытянув одну из своих ладошек из-под моего комбинезона, поднесла ее ближе к моему лицу, показывая. И, кажется, она внимательно следила за моей реакцией. И лишь когда я перехватил ее пристальный взгляд, смутилась, наконец, опустив свой взгляд на свою ладонь.

Посмотрев на нее тоже, я совершенно отчетливо разглядел темную дымку, пар, который, скопившись в ложбинке, медленно втягивался в ладонь девушки. От черного марева почему-то пощипывало глаза, словно она поднесла моим глазам свежеразрезанную луковицу. Но никакого резкого запаха и в помине не было. Просто было неприятно смотреть на эту Черноту.

— На Черноту лучше не смотреть так пристально, ее токсины опасны для глаз, — подтвердила девушка, тут же убирая руку, снова засовывая ее мне под комбинезон. Кажется, она все же была немного смущена тем, что вынуждена заниматься моим лечением таким вот экстравагантным способом. Печенкой чувствую — если бы мы были хорошо знакомы — наверняка стащила бы с мня всю эту зараженную Чернотой одежду. Это было написано у нее на смущенных, алеющих щеках заглавными буквами.

End 2ур. 29

— Тебе еще повезло — Чернота еще не проявилась в нашем мире. Ее еще можно откачать, — пояснила девушка, прислушиваясь к своим ощущениям и продолжая поглаживать ладонями мои руки. И я заметил, наконец, как из рукавов моего комбинезона в ее ладони втягивается эта чернеющая, почти незаметная дымка. Ничего себе!?

— Через полчасика-часик твою одежду пришлось бы выбросить — вторичные токсины испортили бы ее. Она начала бы фонить, разрушаясь, и за какой-то час превратилась бы в труху, годную одним лишь Кхотарам на кормежку. А станции чистки, сам понимаешь, здесь в горах нет. Но одежда — бог с ней, а вот кроссовочки твои… Без них по горам — сам понимаешь… Впрочем, как я вижу, Лизуны в тебя столько своей дряни накачали, что на сегодня ты свое уже отбегал. Такие токсины и мне сразу не откачать — так что извини.

К своему удивлению, я обнаружил, что свинцовая, давящая тяжесть во всем теле пропала! Мой Ангел-Хранитель в этот момент уже ласково, нежно поглаживала мои ноги. Я почувствовал себя намного бодрее, словно ее руки вобрали в себя какую-то темную пелену, прижимающую меня к камням.

Шарлатанство не шарлатанство — но положительный эффект налицо. Действует — еще как действует! Это я заметил, наконец, что телеметрия моей внутренней медаптечки изменила кривую показателей, рванув вверх, к уровню нормы!

Кажется, тут у нас доморощенная шаманка-Целительница. Это, мягко говоря, мне крупно повезло…!

Мои руки!!!

Кожа светлела прямо на глазах.

Подробнее — 2 ур. 30

Кажется, я был несправедлив к девушке. Не знаю, каким образом, но она спасла мою шкуру! В буквальном смысле — спасла от этой уродливой, словно зола, черноты! Фортуна обо мне действительно не забывает! Вот это повезло! Я прислушался к своим ощущениям, снова считал показания медицинской телеметрии — они неумолимо росли к норме.

И как это понимать!?

Впрочем, я ведь знал, что это — не моя партия. Вся моя карта бита. Но кто же мог знать, что кто-то усядется за стол к Смерти, и продолжит партию моей жизни? Я был просто ошеломлен, по-другому и не скажешь — впервые в раскладе Карт Судьбы Леонардо Капелла какая-то карта перебила Туза Смерти, означающего окончательную, бесповоротную Смерть. Не Вальта или Дамы Смерти, даже не Короля — а Туза!

То-то обрадуется старый декан нашей Академии, когда я добавлю в его коллекцию новый вариант расклада карт, со спасением обреченного на смерть. А уж я как рад — сами понимаете! Ведь смертельное излучение Панеты Хаоса и самой Катастрофы было нашим камнем преткновения — никто из наших, ушедших в десант, честно говоря, не надеялся здесь выжить больше нескольких часов. Вопрос был лишь в том — что ты успеешь сделать для Экспедиции за эти последние роковые часы и минуты, пока излучение планеты Хаоса не убьет тебя?

Хотя, конечно же, всегда на заднем плане была вера в чудо. Призрачная, невесомая тень надежды на то, что выжившие колонисты, живущие здесь, нашли ответ на то, как бороться с неведомыми для нас излучениями Катастрофы.

И эта надежда, наконец, стала осязаемой, реальной.

С моих плеч словно упал непреодолимый груз обреченности и страха. Что уж говорить — я предполагал, что со мной случится то же, что и с моими товарищами, погибшими до меня. Несмотря на благоприятные признаки, и третью карту в раскладе, я все же не верил в глубине души в то, что выживу. Привел все свои дела в порядок, на тот случай, если…

Но я даже не предполагал, насколько на самом деле сильную карту я выбрал из колоды Судьбы в предвидении будущего для того, чтобы, как оказалось, перебить козырного туза Смерти! Я знал, что мухлюю по черному, на что-то еще надеясь — ведь это самая фатальная карта в Колоде Судьбы Леонардо Капелла. Не помню, чтобы раскладах старого мастера она перебивалась. Но все ведь рано или поздно происходит в первый раз, не так ли?

Это была новая игра, с совершенно неизвестными для меня правилами, в которую решил сыграть неизвестный, неведомый джокер. Мой Ангел-Хранитель. Она, насколько я понял, не раз играла в партию со Смертью. Вот только, в отличие от меня, умела бить козырные тузы самого страшного, финального партнера по игре.

Хороший, сильный игрок. Смерти такой — не по зубам. Я не мог понять, за счет чего же наши больше не будут гибнуть, и получил, наконец, ответ.

Вот что значит — подфартило! С такой союзницей мы еще повоюем!

End 2ур. 30

— Я бы не стала здесь задерживаться, — заметила незнакомка, продолжая свои процедуры. — Мы можем погибнуть в любую секунду. Я оттащу тебя подальше от Смерча-Убийцы, и там поговорим.

«Cмерч-Убийца», отметил про себя я в момент, когда она переворачивала меня на бок. Видимо, местное название этой невидимой твари. Что ж, вполне подходит.

— Если не возражаешь, я закреплю сзади свой рюкзак тоже на тебе, так мне удобней будет, — девушка немного нервничала, все время посматривая на вход в пещеру. Ее движения были быстрыми, уверенными. — Кстати, меня зовут Светлана. Светлана Сотникова.

Я немного смутился от того, что забыл представиться. Надо же, для Ангела-Хранителя, посланного ко мне с Небес, у нее такое простое — русское имя. Даже не библейское.

Жаль. Я бы не возражал. Но все оказалось немного прозаичнее — мой Ангел был вполне земным и осязаемым, в отличие от библейских. И в общем, я этому даже рад, очень рад!

— Очень приятно! Дэниел Николсон… извините что…

— Потом, — практично прервала меня русская богиня красоты и нахлобучила мне на голову мою каску. То, с какой легкостью она его подогнала и закрепила, говорило о ее сообразительности.

— Мои вещи… — зашипел я от напряжения и накатившей боли.

— Я не слепая.

Она приоткрыла свой, в отличие от моего, полупустой рюкзак, достала из своего рюкзака мою каску и положила его на камни. И когда же она ее успела подобрать!? Когда порхала по камням невидимой бабочкой?

— Все твои вещи, которые ты на камешках набросал — уже в моем рюкзаке, — отрезала Светлана, а затем, продолжая закреплять на мне рюкзак, цепко глянула мне в глаза. — Ты ведь не местный, не так ли? Я так понимаю — только что десантировался. Уж больно ты чистенький, как я погляжу. Сразу видно, что на Новой Женеве только что объявился.

Она что — мои мысли читает, или от природы такая догадливая!? Хм, наверно, девушка знает про предыдущие десантирования или слышала про них. Это меня приободрило — быть может, местные жители настроены дружелюбно и помогут нам!

— Да… — пробормотал я ошеломленно. — Как ты догадалась!? Слышала о предыдущих десантах?

Девушка утвердительно качнула головой, закрепляя рюкзаки на моей спине. А затем снова начала обрабатывать меня своими полупрозрачными ладошками.

— Да уж, слышала, горе ты мое, — горько процедила она, вглядываясь отчего-то в мое лицо. — Да и вещички твои, оборудование… Вызвать-то своих сможешь, на подмогу?

Я покачал головой, с унылым выражением лица. Мол, нет шансов. И она так сочувственно посмотрела на меня… Хотела что-то у меня спросить, но все же сдержалась. Лишь легкая печаль в ее глазах выдавала ее волнение. Но я почувствовал, что она действительно искренне хотела мне помочь, как бы там ни было. Словно почувствовала тень моей боли, моего отчаяния.

— Даа, место глухое, гиблое — одни только дураки и сталкеры шастают. Тут даже пару гролловских шаттлов гробанулось, несмотря на всю их защиту и стелсрежим. Вот только понять не могу — какого… — девушка запнулась на полуслове, чуть не ругнувшись, но все же не выдержала и взорвалась, чуть не крича. — Что ты здесь, в этой глуши, делаешь!? И это за день до Выброса, без энергоматрицы!? Тебе что, жить надоело!?

Я опустил свои глаза. А затем отрицательно покачал головой, мотая на ус каждое слово девушки, не подавая виду.

Шаттлы? Гроллы? Перевал Смерти? А местное названьице-то, небось, не просто так подобрано!

Какое-то время рассерженная Светлана пристально смотрела на меня, прямо в глаза, затем добавила:

— Я из-за тебя такой крюк накинула! И, если заночуем здесь, на Перевале Смерти… Тогда ночью, во время Выброса — хана, без вариантов! — немного обиженно, раздраженно, со злостью сказала она, положив свои ладони на мой живот, долечивая меня. — Есть у тебя какие-то Ценные Указания на этот счет, десантничек?

Я промолчал, опустив глаза.

— Какого… тебя здесь скинули!? Изучать Зону Перехода во время ее Выброса, на поживу Черным? Тебя что — на убой твои хозяева пустили, списали в расход?

— Нет, — набычился я. — Я сам.

— Ах, сам? А зачем? Горные цветочки в гербарий собирать? — не сдержалась Света, разозлившись.

Я молчал. Даже щеки, небось, покраснели от стыда.

— Ты не поймешь, — все же выдавил из себя я еле слышно. — Я должен был сегодня высадиться здесь. Чтобы встретить тебя. Это — предопределено.

— Ах вот как? Предопределено? Твои начальники что — знали, что я тут рядом ошиваюсь!? Что, как всегда, кинусь на помощь!? Тоже мне, дурочку сердобольную нашли! Отвечай!

— Я же сказал — я сам. Я знал, что здесь мне кто-то сможет помочь. Потому и десантировался именно в это время, в этом месте — рядом с тобой, Света. Это был мой единственный шанс выжить. По крайней мере, я так думал. Извини, что втравил тебя в это…

Светлана постаралась взять себя в руки, но ее сверкающие гневом глаза выдавали ее с потрохами. А как бы я себя чувствовал, на ее месте?

— И что же мы теперь будем делать, десантничек хренов? — все же поинтересовалась она. — Тут, до ближайшего поселения — сутки пехом! За себя-то я не переживаю, но с тобой на руках…

Девушка тяжело вздохнула, растрепав свои очаровательные локоны, когда покачала головой, окидывая меня взглядом. Затем приподняла свою ладонь с моего живота, наполненную черным паром и выплеснула что-то на камни. На них появились шипящие капли черных, как смола, потеков.

— Гадость какая… — зло, раздраженно пробормотала Светлана, снова положив свои полупрозрачные ладони на мой живот. — И этот еще, уселся на Перевале, и гадит Чернотой. Нет, нужно валить отсюда…

Затем она еще раз глянула на меня, прикидывая, как будет меня тащить, и на ее лице снова появилось раздражение:

— Моим мокасинам — хана! В лохмотья разобью, пока буду тебя тащить. Так что с тебя — новая обувка, когда выберемся, — буркнула она.

— Заметано, — буркнул я в ответ. — За мной — не заржавеет.

Она сказала не «если», а «когда». Такая уверенность в себе немного обнадеживала. Но… Да я и сам все прекрасно понимал! Под сотню кило, с гаком — это ей не под силу, и ежу понятно. Даже если бросить оборудование, мой заветный рюкзачок. Но, это — минус килограмм двадцать, не больше.

Все равно — без толку…

Я виновато посмотрел на нее. А та, поджав губы и глядя на меня, настороженно спросила, как бы в шутку:

— «За мной — не заржавеет». Ты киборг, что ли?

— В смысле? — не понял я.

— Ну, тут некоторые киборгов с искусственным интеллектом используют. Тарханы и гроллы, например. От человека и не отличишь, даже сканируя.

— Хм, — я немного опешил. — Нет, я человек. Ну… почти. Вообще-то это спорный вопрос, Светлана. Я — файтер.

— Это такая разновидность киборгов на Земле? — наморщила в тяжелых раздумьях свой лобик Светлана.

— Нет! — покачал я головой. — Когда в человека ставят боевые биоапгрейды, телеметрию, биокомпьютер, например — он становится файтером. Принято так называть.

На лице Светланы появилась неприкрытая радость и облегчение. И она с благодарностью посмотрела на меня, а на лице мелькнула тень смущения. Но все же она была рада тому, что я человек. А смущение… сейчас ее ладони были на моем животе, вытягивая из меня Черноту. Но немного ранее она обрабатывала мои ноги, поясницу и окрестности, с немного интимными, нежными прикосновениями ладоней. Было из-за чего смущаться бедной девушке-целительнице.

— Извини, что так получилось, — все же выдавил я из себя виновато. А затем все же спросил, с надеждой. — Свет, а ты не сможешь подлечить мои ноги, чтобы я сам…?

И я запнулся, уже без слов зная ответ, глядя на помрачневшее лицо девушки.

— Если через каждые два часа не сделать несколько нисходящих операций — ты останешься парализованным калекой, пока тебя не подлечат основательно, на стационаре, в госпитале, — пояснила она, тяжело вздохнув. — Вторичные токсины Лизунов — это не шутки. Тебе всю нервную систему, до самого позвоночника пожгло. Вот так, без операционной, мне тебя на ноги никак не поднять. Хотя… Но все равно — это уже ночью будет, Дэниел. Аккурат во время Выброса. Вот такие дела… Ты что, даже не знал, что идешь на верную гибель?

Я снова виновато опустил глаза. Да знал я все прекрасно! На что я только надеялся — и сам не пойму. Но все же я этот призрачный шанс поймал, потому что рядом — Светлана. И та, почувствовав мою вину, мою надежду на нее, кажется, все же поняла, что такой уж вышел расклад, и ничего уж тут не поделаешь.

— Вот что — я знаю фарватер Перевала Смерти как свои пять пальцев. Берусь тебя отсюда вынести до Выброса, а там уж сам со своим начальством разбирайся, потому что разозлилась я на них основательно, могу и нагрубить ненароком, — сказала Светлана, наконец, решившись на что-то. — Я ведь уже помогала как-то двоим вашим горе-десантникам выбраться из подобной передряги.

— Правда!? — обрадовался я. — И что?

— Что-что, — передразнила меня Светлана. — Подлечила я их в самый последний момент, чего уж там. А теперь вот ты. Даже не думала, что придется ввязываться в такой переплет еще раз. Вам что, горы Корто медом помазаны, что ли?

— Ну… У нас тут зона десанта, — начал я было оправдываться.

— Да знаю я. Твои дружки тогда почти без всего оборудования остались. Оно, понимаешь ли, очень вкусное для местных тварей, вот и пошло на корм Кхотарам и Баньши. — Светлана удрученно покачала головой. — Когда вы уже чему-нибудь путнему научитесь, салаги? Это вам — не пикник на природе, а планета, находящаяся в самом центре Катастрофы. Исследователи хреновы, мать вашу так.

— Спасибо, Света, за наших!

— Да не за что — они щедро заплатили. Очень милые ребята, как я погляжу.

— А где они сейчас?

— Я их подлечила и вывела к Лос Анжелесу. Они потом подарили мне, на день рождения, пару очень даже полезных безделушек. Вот только не знаю, где ваша новая база, Дэниел. Где-то в горах, под Лос Анжелесом, как я поняла. В общем, ваши ребята сказали, чтобы я не волновалась за них, и поблагодарили за помощь. Не думала, что мне придется вам помогать еще раз. Бывает же такое!

Девушка не могла сдержать своего удивления, а я внутренне ликовал. Значит, кто-то из наших выжил! А мы-то думали… Неужели, это Герман Штальке наткнулся на Светочку, и та помогла ему!? А мы-то не надеялись на то, что он выживет. Ведь он умирал, судя по его последнему докладу с Планеты Хаоса. И даже, судя по словам Светланы, он уже вышел на контакт с кем-то в Лос Анжелесе. Но кто же второй? Неужели Сато, получив помощь от местных жителелй, перебрался сюда, с соседнего континета и нашел Германа, обьединившись с ним? С него станется, если он вышел на связь с местными колонистами, выжившими после Катастрофы. Просто так сложилось, что наши парни остались без передатчиков. Даже одноразовой Иглы под рукой не оказалось — все сгинуло на этой «гостеприимной» планетке, во время десанта.

— А этот ваш Лос Анжелес… Где он расположен?

— Это город-государство, столица Округа Корто, — ответила тут же Светлана, пристально, с подозрением глянув на меня. А затем сочувственно добавила, покачав головой. — Километров под двести отсюда, на северо-восток. Здорово же тебе досталось, если ты забыл.

— Да нет, — смутился я. — Я и не знал.

— Ну-ну, — недоверчиво хмыкнула она. — Тебя Чернотой долбануло — на несколько смертей хватит… Как у ваших ребят из десантной капсулы. Она, выйдя из телепорта, гробанулась тут же, километрах в пятнадцати отсюда — нарвалась при выходе из временного туннеля на молоденькую Ночную Баньши. Та и слопала десантную капсулу — небось от неожиданности. Хорошо хоть выплюнула потом, почуяв внутри людей. И подчистив свою Черноту, дождалась, пока они выберутся, а потом уж ее сожрала.

Ох, интересные же тут десанты бывают, как я погляжу. Надеюсь, на моей физиономии не отразилась и тень удивления. По крайней мере эта блондиночка, ничего не заметив, как ни в чем не бывало продолжала рассказывать, подгоняя поклажу:

— Баньши в последние два десятилетия людей почему-то перестали есть. Никто не поймет — почему. Но — факт. Ну кто же десантируется ночью, Дэниел? Слава Богу, я тогда рядом с вашими ребятами оказалась. И Левиафаны мои знакомые помогли — всю ночь от Черных хищников отбивались. Куда им было деваться? Так что не бойся — я в курсе. И мысли твои не читала! Честно! Ваши не разрешают — мол, временная этика запрещает. Просто — догадалась. Ты настолько чистенький — не излучаешь естественного фона, что это сразу наводит на мысли, что ты не житель Новой Женевы и прибыл совсем недавно. А внешнюю энергию заражения от внутренней, фоновой, я, слава богу, никогда не спутаю. Да и оборудование твое, с рюкзачком — явно не местного производства, а с Земли. Так что местные жители тебя сразу раскусили бы. Но не переживай — я тебя экранирую. Никто и не заметит. А через пару дней ты уже не будешь вызывать таких подозрений…

— Хм, Света… — начал было я, но поймал себя на том — что же ей сказать? Похоже, моя спасительница приняла меня за кого-то другого. Тоже землнина, но не совсем с той Земли, а из ее будущего.

— Что там, за камнями, твоя десантная капсула? А остальные? — тем временем спросила девушка, тяжело вздохнув. Сочувствие, появившееся в ее глазах, говорило о том, что ей не было чуждо сопереживание, — Еще кто-то был? Не успели выбраться?

— Нет-нет! У меня одиночная капсула, — ответил я. — Самая обычная, не временная. Я через атмосферу спускался, на десантном шаттле.

— Зачем!? — не поняла девушка, опешив. — У вас же телепорты есть! Так же безопаснее — вышли из джампа рядом с поверхностью планеты, и полный порядок.

— У нас нет телепортов, Света. Пока — нет, — пожал я плечами. А сам думал о том, что мои надежды на спасение моих товарищей снова приближались к нулю. Да и Светлана, кажется, была ошеломлена не меньше моего, доперев, что я хоть и из Земли, да не той, что она думала.

Времечко не то, знаете ли.

— Нет телепортов!? Минутку… Ты что — из нашего времени, что ли!? — малышка даже побледнела от изуления.

— Ну да, — смущенно подтвердил я.

— Через атмосферу, из космоса — без телепорта!? — пожалуй, Светлана была кажется, изумлена намного сильнее, чем если бы я прибыл из другого времени. Или же оказался бы неведомым инопланетянином.

Дожились, блин, Земляне… О нас тут, похоже, никто и не вспоминает! Еще бы — после Катастрофы уж семьдесят два годочка миновало! Могли и забыть, конечно…

Но все же немного обидно.

— Да, с орбиты — на десантном шаттле, — насупившись, резко ответил я. — Вот только эти… невидимые Смерчи достали.

— Сумасшедшие!!! Таак, теперь понятно, что здесь делает Королевский Смерч-Убийца в середине дня! Не удивительно — такой способ десантирования, через пастбища Смерчей рядом с планетой! Это же верная гибель! — чуть не кричала изумленная девушка, уставившись на меня. — Говоришь, уже высаживались?

— Ну, да. По крайней мере, успели выбраться из десантной капсулы, прежде чем эти ваши Смерчи принялись за них.

Светала все так же изумленно пялилась на меня. Затем она потупилась, поникнув.

— Жаль. Значит, погибли… — расстроилась она.

— Все равно нужно надеяться на лучшее, — насупившись, проронил я. — Ведь наткнулся я на тебя. Может и им кто-нибудь помог.

— Может, и помог, — согласилась девушка, но затем с сомнением добавила. — Но если Смерч-Убийца был рядом — они наверняка получили смертельную дозу Черноты, Дэниел. А без лечения… Чернота Смерча-Убийцы спустя какое-то время образует токсины, смертельные для человека. Хотя, они не сразу убивают — через два-три часа. Так что у них все же были шансы.

— Вот видишь — может быть, за эти два-три часа они наткнулись на кого-то!

Светлана покачала головой.

— Задолго до смерти человек слепнет. А, даже если и выживет, останется слепым — Чернота повреждает сетчатку глаз и хрусталлик. Так что далеко бы они не ушли. Их свалило бы в лихорадке — и получаса хватило бы, если доза смертельная. — а затем она с болью в глазах, с горечью и печалью добавила. — И, Дэниел… Я — Мастер-Целитель этого Округа. Единственный — на многие десятки, даже сотни километров вокруг нас… — Светлана взяла меня за руку, нежно сжала ее, смотрела на меня с состраданием в глазах. — Если бы они выжили, их бы лечила либо я, либо мои ученики-аспиранты. Я бы знала… Сколько их было?

— Неважно… — перед моими глазами стояли лица моих погибших товарищей. Я не хотел об этом сейчас говорить. Не хотел показать свою боль, свои слезы перед этой девушкой, которая была моей единственной надеждой на спасение.

— Мне очень жаль, Дэниел, — прошептала она.

Наконец, моя спасительница окончила мое лечение, удовлетворенно осмотрев меня напоследок. А я тем временем своими глупыми, невинными, заданными как бы невзначай вопросами выуживал из нее ценную для меня информацию.

— Мало какая тварь может нагадить так сильно, как Смерчи, — ответила Светлана на очередной мой вопрос о том, кто такие Смерчи. — Они фонят очень токсичным видом Черноты. Те же Сколопендры почти не фонят, разве что во время энергобоя, или когда сильно подранены. Хотя… Все, конечно, зависит от дозы облучения. Чем больше заражение, тем быстрее печальная развязка. Если кожа почернела — это признак того, что доза смертельная, и ты уже ходячий труп. Это только вопрос времени, Дэниел. Да ты и сам видел небось свои черные руки…

— Ну, видел… — признал я, снова расстроившись.

Значит, у наших ребят шансов выжить и не было. У Германа уж точно — это Смерч, терзающий его шаттл, на него Чернотой нагадил, без вариантов.

Разве что у Сато Такеда оставались шансы — ведь он так и не вышел на связь после десанта. Хотя… Нарвался же я на своего Ангела-Хранителя! И чувствую себя после ее помощи просто отлично!

— Через атмосферу не пройдешь — небось, сам убедился! Если бы кто-то из ваших добрался до поселения Федерации — я бы знала. Я, видишь ли, помимо врачебных обязанностей, еще и местное начальство. Не, серьезно — чего скалишься? Старший Проводник Округа Корто, капитан Светлана Сотникова, к вашим услугам.

Девушка улыбалась так очаровательно, что я не допер — она шутит, или говорит серьезно? Такая молоденькая, и уже в начальство выбилась? А по чинам ведь она постарше тебя будет, господин старший лейтенант!

Ну-ну. Ладно, поверим на слово. Я ведь тоже сейчас автоматически стал начальником с супер-пупер-полномочиями. Когда ощущаешь за своими плечами мощь огромной межзвездной державы — это, знаете ли, придает уверенности. Не так ли, господин посол?

Ладно, в послы я не готовился, но файтеров первой волны учат всему понемножку. К тому же Аманда не раз меня консультировала по различным тонкостям и сложностям, особенно перед экзаменами на Юридическом Факультете Академии. Так что знакомство с нею благотворно сказалось на моей дипломатической и юридической квалификации.

— Слышишь, какие твари там верховодят? — печально уточнила девушка, обратив внимание на визг раздираемого Смерчем шаттла. Она, наконец, закрепила рюкзаки и пристроила в одном из них свой арбалет. — Смерть там… Кушает твоим шаттлом, да еще твоими припасами чавкает! Пока мы за валунами — нас практически не облучает. Но оставаться здесь нельзя — погибнем во время Выброса… Да и до Смерча рукой подать — еще пройдется по камням над нами, нашаривая. Нагадит — мало не покажется. Так что в любом случае нужно выбираться отсюда, и поскорее. Я бы еще рискнула войти в Дальний Переход здесь, в горах. Но с тобой — нет шансов, залипнем. Ничего не поделаешь — придется пешочком.

Я хотел было задать очередные глупые вопросы, но все же благоразумно сдержал себя. Что за Дальний Переход, хотел бы я знать? И почему вдвоем мы должны были в нем залипнуть?

Ладно, потом разузнаем.

— Ну, я все вроде закрепила. Сейчас мы для Смерча невидимы, но на экранирование силовым щитом у меня уходит много сил. Так что сваливаем отсюда, и побыстрее. Ничего, тут совсем недалеко — до поворота в ущелье и километра не будет. А там, за скалами, устроим капитальный привал — там у меня знакомая энергоколония. Если что — прикроют нас огнем.

— Ты шутишь!? А как ты… — я смущенно замолчал, с сомнением глядя на хрупкую, изящную фигурку очаровательной блондиночки и на ее ножки-тростиночки.

«Тут совсем недалеко… и километра не будет.» Она сказала это так буднично, словно нужно пройти десять, а не тысячу метров.

Да в ней и метра семидесяти нет — я выше ее на целую голову! Я тяжелее ее в полтора-два раза! Какие, блин, сотни метров!? Да ей и сотни шагов не протянуть — с таким-то грузом, за сотню килограмм! Разве что будет тащить меня за руки, повесив оба тяжеленных рюкзака на себя. А она вместо этого еще и свой рюкзачок на меня нацепила. Ведь побьет мое оборудование и свой арбалетик о камни!

Вот только взгляд Светланы явно говорил о том, что мои сомнения, небось, отразившиеся на моей роже, задели-таки ее за живое.

— Уж как-нибудь, — мрачно процедила она сквозь зубы, присаживаясь рядом со мной. — А у тебя есть предложения получше, десантничек? Нет? Ну так молчи и не отсвечивай!

Я смущенно покраснел.

Такого рывка я не ожидал от хрупкой, изящной, низенькой по моим меркам женщины. Но Светлана выжала меня с земли одним уверенным, хорошо отработанным, грациозны по своему совершенству рывком. Даже не покачнулась. Штангистка она, что ли?

Быть может, мышцы, скрытые сейчас курткой, действительно были не рисовкой, а суровой необходимостью. Мои восемьдесят семь килограмм, даже если учесть более низкую гравитацию, по сравнению с земной, составляли не менее семидесяти. Плюс — еще два рюкзака. Да еще ее арбалет, колчан, тесачок и ножи… И эта девица, на голову ниже меня, нагнувшись вперед и удерживая меня за руки, несла меня так, чтобы удерживать вес всей своей спиной! По силам ли такое человеку!?

Ох, не первый раз она кого-то тащит на спине — уж больно ладно она это делала. Акробатка, что ли, в перерывах между занятиями со штангой?

В общем — спортсмэнка, не без иронии отметил про себя я. Вон как по камням полетела, с таким-то грузом!

А если серьезно, она ведь говорила — Старший Проводник округа Корто. Наверное, местный проводник, сопровождающий в горах, по дикой местности, наполненной неведомыми чудовищами Катастрофы. Вот откуда такая профессиональная подготовка и умение спасать людей в горах. Хм, интересно, у этих Проводников есть какие-то нормативы по спасению терпящих бедствие? Уж больно ладно она меня тащит на своем горбу. А в спасатели ее, девушку, определили, небось, потому, что, при такой великолепной физической подготовке, она еще и может подлечить потерпевшего на дикой местности, в горах.

Если так — я снова схватил Фортуну за нос и сдал себе нужные карты!

Чем я там был недоволен насчет тяжелой атлетики? Беру свои слова назад! Нет уж — очень хорошо, прямо замечательно, что Светлана портила хрупкую фигуру физическими нагрузками. Небось, ее коллеги-Проводники, тоже от удивления челюстями щелкали, вот и выбилась моя спасительница в местное начальство.

— Тебе удобно? Ничего не давит? — заботливо спросила Светлана.

Уж я-то после тренировок знал, как тяжело говорить, когда несешь большой груз. А она спросила это так буднично, как бы между прочим…

Я был просто ошеломлен. Она что — еще и пытается меня подбодрить!?

— Нормально, — буркнул я.

— Ничего, тут до поворота ущелья, сам видишь, недалеко. Минут за десять-пятнадцать дотопаем. А через несколько километров, в ущелье — деревья подходящие. Волокушу сделаю… Но до них еще — переть и переть, — продолжила Светлана. — Ты это… насчет других десантников-Временщиков с Земли помалкивай…

— А что так?

— Они этого не любят — работают в изоляции. Пространственно-временная этика, блин… не имеют права вмешиваться — только наблюдают чего-то. Мне так ничего и не объяснили — мол, им это запрещено. Но что-то тут важное для них есть, это точно. Похоже, изучают энергетику Катастрофы на Новой Женеве. Я на их базе никогда не была. Сами находят меня… когда вляпаются во что-то серьезное, и им нужна помощь Мастер-Целителя…

— И давно они здесь ошиваются? — как бы невзнаяай спросил я.

— Месяца два, насколько я знаю, — ответила Светлана. А затем насторожилась. — Блин, Дэниел, это же закрытая информация! — а затем расстроено добавила про себя — Вот дура…

— Да я просто спросил, — попытался оправдаться я. — Не хочешь не отвечать, не надо.

— Не принимай меня за идиотку, ладно? — огрызнулась та. — Ты еще ни одного вопроса просто так не задал. Собираешь информацию для своего доклада. Думаешь, стала бы я тебе отвечать на все эти дурацкие вопросы, если бы не чувствовала, как важно для тебя получить ответы?

— Ну… да — собираю данные для своего отчета, — признал я.

— Да я не против. Но взамен… Брякнешь своему начальству про Временщиков — у меня неприятности будут. Так что — никому ничего о Временщиках! Только между мной и тобой. Это — прайвэси. Временная этика невмешательства. Эндестенд?

— Хорошо, больше о Временщиках — ни слова! — согласился я. — Но ведь интересно же! Извини, не удержался. Скажи хотя бы — из какого они времени?

— Дэниел! — прорычала она в ответ, предупреждая.

А затем она с какого-то бодуна предложила, словно нашла изящное решение этой проблемы:

— Слушай, а давай я тебе память аккуратненько подотру — ты и забудешь…? По свежему… очень хорошо получится. Ты о Временщиках и помнить не будешь! Да, как я сразу до этого не додумалась?

И Светлана начала опускать меня на камни, обернулась ко мне, внимательно глядя мне в глаза.

— Не надо стирать! — я оцепенел.

О Боже, она все-таки телепат! Вне всяких сомнений!

— Да я аккуратно, — предложила Светлана. И было в ее взгляде что-то нечеловеческое, пугающее меня до жути. Словно смотришь в глаза телепата нулевого уровня и проваливаешься в них, подчиняясь чужой воле.

— Не надо! — выдавил я из себя, но взгляд отвести уже не мог. Это меня разозлило.

— Но, Дэниел, так надо, — возразила Светлана, но все же остановилась, опустив глаза, прервав что-то страшное, неведомое для меня. Не потому, что я сумел вырваться из капкана ее затягивающих глаз, а потому что я просто попросил ее об этом.

— Это совсем не больно, — объяснила Светлана, упрашивая меня. — Так надо, Дэниел. Я не шучу — это закрытая информация, не подлежащая разглашению. Ты не имеешь права на доступ к ней. В подобных случаях рекомендуется либо коррекция памяти, либо вербовка в волонтеры. А я не хотела бы тебя втягивать в это. Так что…

— А я сказал — только попробуй! Нечего в моих мозгах копаться — я тоже знаю, что такое военная тайна! Одной тайной больше, одной меньше — я все понимаю. Ни гу-гу — штатским. Только в соответствии с уровнем доступа к информации. Кстати, ты сама мне все рассказала!

— Я же не знала. Думала — ты один из них, — смутилась Светлана. — Значит, не разрешаешь? Тогда у нас — проблема.

— Светлана, пойми — я, между прочим, не просто десантник, но еще и глава дипломатической миссии межзвездной державы, с очень широкими полномочиями! Автоматически стал Послом Федерации Землян, когда зацепился здесь, на поверхности. Я теперь представляю интересы Земли на Новой Женеве! И мне по долгу службы необходимо знать, кто нелегально находится на доверенной мне территории. Еще прочитаешь чего лишнего в моей черепушке — сама потом будешь давать мне подписку о неразглашении!

— Ты прав — это не исключено… Ладно — сама виновата… Вот что, Дэниел, я поставлю тебе простенькую блокаду, и ты не взболтнешь чего лишнего о Временщиках. Это штатная процедура для волонтеров Временщиков.

— Как это? — не понял я.

— Ты будешь все помнить, но что-то будет тебе мешать выдавать информацию о Временщиках. Как только ты начнешь говорить на эту тему — ты остановишься.

— Хорошо. Я так понимаю, ты блокаду прямо сейчас и поставила? — все же уточнил я. Что-то было в ее голосе… Незаметное, но заставившее меня хорошенько запомнить ее слова.

— Ну да. Ты не телепат — надюсь, тебе поможет держать язык за зубами. Но… Нет такой блокады, которую я не могла бы прошибить, — не без сожаления сказала Светлана. — И которая удержала бы мой длинный язык. Ты думаешь, Временщики тоже не поставили мне блокаду? Прайвэси, Военная Тайна, Временная Этика… Достали вы все меня… своей конспирацией!

Светлана, кажется расстроилась. Хм, и я слышал о подобных проблемах у телепатов. От той же Аманды Симмонс, Димки Воронова и Сергея Малахова. И… хм…

— Значит, ты мою блокаду тоже пробиваешь? Свободно читаешь мои мысли? — немного настороженно поинтересовался я, и на щеках смущенной Светланы тут же появился еле заметный румянец. — Хм, извини, если я что подумал не так о тебе.

— Нет, ничего… — пробормотала смущенная Светлана, но все же немного обиженно. — И не боись — я уже поставила себе усиленную блокаду… Больно мне нужны твои мысли… посол. И… был бы ты сантиметров на двадцать короче… Это было бы неплохо — удобнее нести.

Светлана приподняла меня на свои плечи, подладилась. Подбросила меня на своей спине, чтобы было удобнее нести. И я тут же гравидеструктором уловил гравитационный импульс от девушки.

Что!? Она и с гравитацией баловаться умеет?! Я активировал гравилокатор, выведя свой Хаммер из стелс-режима. Даа, у девушки тоже был какой-то гравитационный симбионт, и она его использовала на полную катушку — уменьшая переносимый вес и страхуя себя от падения. Ну, тогда понятно, почему мы так быстро удаляемся от места моей злополучной посадки. И, кажется она все же немного обиделась. Но ведь я ничего такого не сказал? Хм… быть может, подумал?

— Тоже мне… салага безногий… в Черноту вляпался по уши… а уже в начальники лезешь… — недовольно ворчала Светлана, обходя крупный валун. — Труп ходячий… Нее, даже не ходячий… Я из тебя уже… несколько смертельных для человека… доз Черноты выкачала… Сдох бы там… к чертям собачьим… посол… и посол бы на Небеса… на корм Смерчу… Не разрешаешь стереть память — значит, не буду…

Подробнее — 2 ур. 31

Она еще раз, задержав дыхание, легонько подбросила меня на своих плечах — чтобы было удобнее нести. Да, насчет лишних двадцати сантиметров она не шутила. Мои ноги скользили по камням, и это мешало Светлане неимоверно, сбивало ее с шага. Поэтому она в итоге, слегка наклонившись вперед, выжала меня на свои плечи, чуть выше. Но все равно, мои бесчувственные ноги-колоды носками то и дело бились по ее ногам, сбивая с набранного бедной девушкой темпа.

И все же она снова бодро зашагала размеренной походкой по еле приметной тропинке, которая в некоторых местах носила явно рукотворные очертания.

— Грависимбионт заглуши, — процедила она сквозь зубы. — Не боись, не уроню.

— А я и не боюсь, — пробурчал я. — Так, осматриваюсь.

— Вот и осматривайся — глазками… а не отсвечивай где ни попадя своими биомодулями… исследователь хренов! — проворчала она. — Смерч на прямой видимости… если еще не догадался… Ты бы еще ручкой сделал… или еще что… своими симбионтами учудил… мол, здесь мы… Жить надоело, что ли?

Я промолчал, выполнив ее указания и переведя свой Хаммер обратно в стелсрежим. Замечание было, в общем-то дельное — Светлана по определению разбиралась в здешних полевых условиях на порядок лучше меня. Не думаю, чтобы маломощный пеленг Хаммера в режиме гравилокатора был заметнее того же мощного, точечного гравиимпульса, исходящего от девушки, но ей, как говорится, виднее. Рисунок каждого гравиимпульса имеет свой сложный почерк, и более сильный импульс ее симбионта может на поверку быть на порядок безопаснее, чем более слабый сканнинг моим Хаммером.

Например, рев водопада мы будем воспринимать как что-то должное, а намного более тихий крик боли умирающего человека, попавшего в аварию, или какой-то неприятный для ушей звук всполошит не в пример сильнее. С гравитацией точно так же. Так что не будем спорить по этому поводу…

Кто-то всерьез поработал взрывчаткой, прокладывая в узкой расщелине дорогу, по которой и повозка пройдет, не то, что одинокий путник. Вот только оплавленные в некоторых местах камни выглядели совсем уж древними — видать, горные работы вели еще колонисты, до Катастрофы. Похоже, мы шли по некогда оживленному маршруту, который за десятилетия и пришел в такое жалкое состояние под неизбежными камнепадами — то здесь, то там Светлане приходилось петлять между завалами, полностью скрывающими рукотворные следы деятельности человека.

End 2ур. 31

— Тут — несколько инопланетных научных миссий… И все — через порталы норовят… — спустя полминуты продолжила недовольно бурчать Светлана. — Никто… через атмосферу не лезет… Дураков — нет!… Разницу-то… в техническом развитии хоть улавливаешь?

Ох, кажется, моя вьючная лошадка на меня немного обиделась. Она знала, что была обязана стереть мне память. Знала, что так для нее будет лучше. Но моя просьба все же заставила ее уступить.

— «Широкие полномочия»… Слова-то какие громкие! Как ты их исполнять-то будешь… полномочия свои? Посол… тоже мне… Думаешь, тут с тобой… хоть кто-нибудь считаться будет?

Слышать от нее это недовольное бурчание было неприятно. Но… Не рановато ли я ей в начальники полез, посол недоделанный? Постукивая онемевшими колодами-ногами по ее стройным ножкам и рассматривая камушки из-за ее плеча?

— Ну… — и я закрыл свой рот.

Потому что нечего было сказать. Светлана была права.

Подробнее — 2 ур. 32

Только сейчас я полностью осознал, что Планета Хаоса, и происходящее на ней, находится в сфере интересов не только Земли. Мы ведь уже знали о присутствии балоргов в системе Новой Женевы и Селесты. И они, видимо, не были единственными, кто изучает феномен Катастрофы.

Мои полномочия сейчас были просто смехотворными. Не соответствовали возможностям других заинтересованных в происходящем на Планете Хаоса сторон.

Ну, и что мне с этим поделать? Пока, кажется, ничего…

Злополучное место десанта было все дальше и дальше. А Светлана не останавливалась, грациозно, с легкостью вышагивая по еле заметной тропинке. Я даже представить себе не мог, чтобы девушка могла быть способна на нечто подобное! Но мой Ангел-Хранитель бодро несла свою ношу, набрав приличную крейсерскую скорость. Петляла по ущелью вдоль и поперек, обходя гору и крупные завалы камней по узкому ущелью, стремительным маршем в несколько сот метров.

Впрочем, огромная оплавленная дырища, уходящая под земную твердь, в каменный монолит и все еще дымящаяся от жара раскаленных камней, рядом с которой невозмутимо прошла Светлана, на мгновение отвлекла меня от таких мыслей.

Что это было? Нора какого-то неведомого энергомонстра? Но Светлана не обратила никакого внимания на оплавленную, глубокую нору, уходящую в каменную твердь. А ей виднее. Скорее всего, невидимое чудище, проплавившее себе вход под землю или, надеюсь, наоборот, благополучно покинуло эту местность и не представляло для нас какой-либо опасности.

Я хотел было спросить Светлану, но сдержался. Она уже очень шумно дышала, сцепив зубы и стараясь как можно быстрее отойти от твари, угробившей мой шаттл. Некак ей со мной было разговаривать…

Она перехватила после одного из рывков мои руки поудобнее, и я даже начал жалеть о том, что они тоже превратились в бесчувственные колоды — уж больно часто они прижимались к очаровательным выпуклостям незнакомки. Что тут поделаешь — толковых вариантов, как меня тащить, было действительно немного, и ей пришлось пойти на некоторые жертвы со своей стороны. Для нее я был сейчас, небось, массой под сотню килограмм, которую нужно умудриться перенести как можно быстрее из пункта А в пункт Б. Вот и выполняет эту задачу, как может.

Могло бы быть и хуже, если бы она волоком потащила меня за руки по ущелью — отбил бы я себе тогда об камни все движимое и недвижимое, превратившись в один сплошной синяк. И ведь не пикнул бы, если бы случился такой расклад. Так что я был очень даже благодарен ей за то, что она избрала более щадящий вариант транспортировки, нисколько не смущаясь. Поэтому я постарался выбросить фривольные мысли из головы, как бы те не лезли в голову.

End 2ур. 32

И что ты там, Дэн, пищал про ее хрупкость и утонченность? Что, челюсть отвисла, дружок? Не ожидал такого от низенькой девчонки, десантничек? Она что, до поворота ущелья, уходящего за гору, собралась без привала дойти!?

Ничего подобного со мной в жизни не происходило, и я не скоро оправился от изумления. Но девушка, надо же — падать замертво на камни решительно отказывалась и продолжала бодро шагать все дальше и дальше, сотню за сотней метров, не сильно-то шумно и сопя от напряжения.

Оставалось только облегченно вздохнуть, когда у поворота ущелья гора начала заслонять нас от места гибели моего шаттла и пирующей на нем невидимой твари. А я все ждал — когда же она остановится на отдых? Я уже давно сделал бы привал, на ее месте. Это с моей-то подготовкой! Но Светлана, сцепив зубы, целенаправленно стремилась дойти до поворота в ущелье, чтобы горы скрыли нас от невидимого Убийцы и идущего от него смертельного, неизвестного облучения. Потому что я опять обратил внимание на то, что телеметрия аптечки снова начала приобретать тревожные очертания — Смерч напоследок все же умудрился немного нам нагадить, хотя это были, честно говоря, крохи по сравнению с тем, что мне пришлось пережить до вмешательства моей очаровательной спасительницы.

Но Светлана даже не остановилась за поворотом, шла все дальше и дальше, пока монолит скалы полностью не закрыл вид на узкую долину, из которой меня вынесла эта малышка на своих плечах.

Вот это закалка! Я вспомнил знаменитых русских писателей, описывающих загадочную душу русских женщин.

Как там… — есть женщины в русских селеньях… «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет…»

Эта — могла.

— Американец… а чем ты… Лизунов шарахнул?

— Гравидеструктором.

— Чево? — остановилась Светлана, тяжело дыша. — О господи… язык сломать можно.

— Ну, Хаммером, проще говоря. Оружие такое. И я не американец, а англичанин. Хотя прадедушка у меня — действительно американец. Я в Лондоне родился.

— Англичанин? — растерялась Светлана, снова приподняв меня, и пройдя несколько шагов вперед, высматривая что-то впереди.

Дышала она тяжело, но вполне сносно. А я бы на ее месте давно уж замертво на камешках валялся бы, небом любовался… А этой — все нипочем.

— Я англичанина… да еще посла межзвезной державы… на своем горбу в первый раз тащу… У нас тут, в основном, американцы с юга… любители таких вот прогулок… — заметила Светлана, медленно продвигаясь вперед, — Туррристы, блин… Вляпаются во что-то… А потом еще хамят… что я так долго до них добиралась… Воображают себя крутыми сталкерами… и лезут туда, куда и сталкеры-то свой нос не показывают…

Даа — туристов она явно не любит. Сказала это слово с таким презрением! Мол, пусть салаги сидят дома, и не высовывают из него свой нос. И, кажется, в ее глазах я тоже был таким вот салагой. Туристом. Послом, которого она хотела бы послать подальше. Но деваться некуда — порядочные люди, тем более спасатели, терпящих бедствие в горах людей не бросают. Думает, небось — «Свалился ты на мою голову». Или не думает?

— Светлана, я вам очень…

— Дэниел, погоди… — девушка, перебив меня, остановилась, разглядывая что-то впереди.

А мои руки, когда она осторожно поставила меня на камни, снова, смещаясь, скользнули по очаровательным полушариям. Но не будем об этом, не будем… Девушка тем временем, дышала уже надрывно, взахлеб, но все же на ногах держалась ровно, решительно отказываясь падать замертво на землю.

— Ты лучше… Сможешь этим своим грави… Лизунов еще раз шугнуть? Я сейчас… немного не в форме… «Батарейки» на моей Мясорубке сели, блин… Лучше поберегу силы…

— Могу. Только я их не вижу, — ответил я, благодаря своему росту без проблем выглядывая из-за головы Светланы. Слегка прижался щекой к ее локонам, рассматривая камни перед нами. Но, как и прежде, зачечь Лизунов так и не смог, как ни старался.

Вот бы сейчас сюда разработку Джо Мэрайфилда. Жалко, что я уже «опробовал» его энергорадар, скормив какому-то неведомому невидимке, в обмен на свою жизнь.

— Мне их не засечь, — все же недовольно пробурчал я почти на самое ее ухо. — Где они?

— Видишь те два валуна… утопленные в щебень прямо на тропинке… метрах в семи от нас?

— Ну.

— Вот там они и устроились… на солнышке греются… Всю тропинку перекрыли, гады… Стреляй, чего ждешь? К нам уже направляются первые гости… Возьми на два метра ближе, перед валунами… Только меня не задень — в Мясорубку еще завалимся.

— Не задену. Готово!

Я прицелился и активировал Хаммер. Впереди звонко хлопнуло — мелкую щебенку разнесло во все стороны, а по этим двум крупным валунам растеклось несколько луж еле различимого, водянистого студня. Где-то я это уже видел. Идиот — мог бы догадаться и, сразу же использовав Хаммер, не оказаться в таком вот — плачевном, парализованном виде. Но кто ж знал!? Хотя… если бы я использовал Хаммер прямо под носом у Смерча, возможно, я бы уже давно был грудкой пепла на камнях. Кто знает?

— Молодец! Всю колонию накрыл одним залпом! Так намного проще пройти… — Обрадовалась Светлана, снова подхватив меня за руки, и, не взваливая полностью на плечи, довольно бесцеремонно потащила по камням. Но, думаю, кроссовки из бронепластика выдержат такое испытание с честью. — Как раз между Сковородкой… и Мясорубкой… Лизуны ведь не настолько глупые… куда попало не полезут.

— Что такое Сковородка и Мясорубка? — тут же осведомился я.

— Опять информацию собираешь… десантничек? — ехидно заметила девушка. Она снова остановилась и, облегченно вздохнув, опустила мои ноги на камни. — Прямо с моего горба?

Светлана осторожно пристроила меня полулежа, оперев спиной о каменную стену ущелья, рядом с погибшими Лизунами.

— Собираю… — нехотя признался я, осматривая местность цепким взглядом. — Мне еще отчет на базу готовить. У меня три одноразовых передатчика Дальней Связи. Потом покажу тебе, как с ними обращаться.

— Да знаю… Хоть не соврал… Молодец!… - похвалила Светлана, с трудом стаскивая дрожащими руками свою кожанную куртку долой. Затем с минутку присела на камни рядом со мной, чтобы немного отдышаться. Кажется, у нее это получалось неплохо.

— По ощущениям… твои передатчики — такие вкусные! У одного из моих энергосимбионтов просто слюнки текут… Лишь бы другие твари… хищники не заметили… Иначе нам крышка… Но я, вроде, неплохо пока твои вещички экранирую.

От этого жадного, пристального взгляда моей спасительницы, брошенного на мой рюкзачок, мне стало как-то не по себе. Никогда я еще не видел, чтобы на рюкзак, набитый оборудованием, пялились с таким плотоядным взглядом.

— Дэниел… они не годятся… носить их — верная гибель… Слишком вкусные… — только подтвердила мои подозрения прекрасная незнакомка, облизнув свои губы и сжав их, с трудом отводя свой взгляд от этого «лакомства».

Затем она, подняла меня на руки и переложила на свою мягенькую куртку. Я пытался ей помочь все еще слушающейся меня левой рукой, но это было, надо признать, жалкое зрелище. Так что оставалось только помолчать и дождаться, когда Света закончит свои процедуры. Она, тем временем, тяжело дыша, провела по мне своими изящными пальчиками несколько раз.

Я иногда замечал краем глаза что-то вроде еле различимого дыма, входящего в ее пальцы, ладони. А кожа ее, казалось, на мгновение, стала полупрозрачной, синеватой. Лицо у Светланы было усталое, с потеками пота по вискам. Но очень красивое…

Я с трудом закрыл глаза, облокотив голову на рюкзак, подложенный Светланой. Потому что ненароком обратил внимание на то, как грациозно обтягивает свободная футболка тело тяжело дышащей девушки.

Еще обидится за то, что я пялюсь на ее округлости…

— Дэниел, через одежду я эту гадость одними руками… через ткань не вытяну… Так что чищу, как могу.

— Ну так стащи с меня куртку.

— Да… это было бы неплохо, — согласилась она.

Она сняла мой бронекомбинезон, на мгновение уставилась на второй слой внутреннего броника-подкладки.

— Тебе не жарко… парень? — выдохнула она.

— Да уж — зубы от холода не стучат, — согласился я, добившись наконец легкой, смущенной улыбки на очаровательных устах своей спасительницы.

— Может, выбросим внутренний броник? — виновато предложила она, а затем пояснила. — Для меня каждый килограмм сейчас… А в Двадцать пятом я… что-нибудь приличное из одежды взамен куплю.

Я взвесил ее предложение. В общем, дельное предложение, чего уж там.

— Снимай с меня эту гадость. Все равно толку мне от броника — ноль…

— Б… — почти выругалась Светлана, раскрыв передний сегмент внутреннего броника и ощупав мою кожу легкими прикосновениями ладоней. — Твоей печени и почкам — хана! Про легкие уж и не говорю.

— Что делать-то будем? — выдавил я из себя, глядя на черную кожу.

Кажется, Светлана была права. Я и сам увидел разницу в очистке. Мои руки были намного светлее, а полоса от броника внизу живота продолжалась почти обугленной, черной кожей. Но внутренняя телеметрия тем не менее показывала заметное улучшение. Да и мои биофаги оживились, начиная размножаться, восстанавливая свою популяцию и регенерируя внутренние ткани. В первую очередь, принялись за легкие и почки, потому что дела там у меня, скажем так, были совсем неважные.

— Ничего не пойму… Словно что-то выталкивает токсины Черноты… через поры кожи, — наморщив свой лобик, пробормотала очаровательная блондинка, касаясь, поглаживая руками обугленную кожу. — Концентрация Черноты в коже просто зашкаливает… а внутри, вроде как, ничего — могло быть и хуже.

— Это мои биофаги, — объяснил я. — Стараются, выводят из меня всю эту дрянь.

— Это хорошо, — пробормотала она. — Значит так… Толком я тебя не полечу… Но есть вариант… Анестезия в твоей аптечке есть?

— Найдется. Какая нужна — местная или общая?

— Общая… Минут на пятнадцать… — выдохнула девушка…

Не знаю, что она там делала, но проснулся я, судя по таймеру моего биокомпьютера, минут через семнадцать, причем совершенно бодрым. А Светлана наоборот, выглядела уставшей. Но довольной.

— Хорош спать. Я, пока ты дрыхнул, даже одежду твою почистила от Черноты. Чшшш, не шевелись и не напрягайся — я еще не закончила… Не напрягай свой живот… Вот так, умница… — сказала Света, через несколько секунд выдвигая свою почти невидимую руку из моего живота. — Ну, как ты?

— Спасибо, — буркнул я, стараясь все же понять, каким образом ее полупрозрачная рука, утопленная в живот по самое основание кисти, прошла через кожу, не оставив повреждений. Еле сдержал себя от глупых вопросов.

— Эти твои биофаги — настоящее чудо! Очень здорово мне помогли — заботливые такие! — признала девушка, приподнимаясь и сияя очаровательной, довольной улыбкой.

И все же Светлана — молодец! Настоящий профи! Дотянула на последних каплях силы воли до безопасного места. И не забыла снова очистить меня от смертельного, неизвестного излучения. Вот только мне показалось, что она немного похудела — черты лица стали какими-то более резкими, угловатыми. У меня-то уж глаз наметанный.

И все же, мое самочувствие заметно улучшилось. Да и телеметрия аптечки на моем внутреннем биокомпьютере удивленно сообщила, что анализ крови опять показывает полное отсутствие лейкемии. Все — в норме. Я снова покосился на свои руки и живот, стараясь не пялиться на тоненькую футболочку Светланы, из явно дорогой ткани.

Интересно, какая она наощупь?

Хотя — нет. Размечтался, блин, калека недоделанный.

Порядок! Потемневшая кожа опять вернулась к своему естественному цвету! Впрочем, судя по телеметрии внутренней медаптечки — этого и следовало ожидать. Я прислушался к себе и анализу данных телеметрии. Популяция биофагов увеличилась чуть ли не вчетверо, продолжая гоняться за неизвестными токсинами по всему телу. Основная борьба сейчас шла с совершенно неизвестной группой токсинов, которые парализовали мои ноги и нанесли поражения всей периферийной нервной системе, вплоть до позвоночника.

Светлана же, закончив мое лечение, молча улеглась на камни, рядом с нашими рюкзаками, облокотившись спиной и головой на валун и растирая свои ноги общим массажем. В то время как я с комфортом лежал на ее кожанной куртке, с мягкой подушечкой-рюкзачком под головой. Ну, не совсем мягкой, из-за моего оборудования, но все же…

Ах ты умница моя! Светик, светлячок мой ненаглядный! Подарить бы тебе за это огромный букет красавцев-цветов!

Я представил себе Светлану, лежащую на лепестках алых роз, с охапкой полевых цветов в руках. И с цветочным венком на голове. Светлана тем временем, довольно застонав, перевернулась на другой бок, подоткнув под голову свой рюкзачок и обернувшись ко мне. На ее губах мелькнула улыбка, и она не без удовольствия глянула на меня, осматривая плоды рук своих.

— Как ты себя чувствуешь после операции? — поинтересовалась она, все еще довольно улыбаясь и глядя мне в глаза. — Голова от анестезии уже не кружится?

Я молча показал жестом руки — мол, все в порядке. Улыбка Светланы стала еще более лучезарной — видать, была довольна проделанной работой в нелегких полевых условиях.

— Вот и хорошо. Отдохнем немного, и потопаем дальше. Но минут через десять — мне еще нужно восстановиться после синтез-операции. Все-таки, без операционной, она отнимает уймы сил.

Она уже дышала ровно, как ни в чем не бывало — словно и не было за ее плечами изнурительного километрового марша, с сотней кило на плечах.

Оклемалась, родимая. Лошадка моя ненаглядная.

Хотя, цветы — это, конечно, хорошо. Но у меня ведь есть для нее подарки и получше. Для того и брал на базе. Заслужила, Светик-светлячок.

Ладно — пусть будет для нее сюрприз. Пока не до раздачи подарков. Тут бы ноги подальше от Смерча унести.

Вроде бы она употребляла слово — Мастер-Целитель. По мне так — полная мистика. Но действует. Еще как действует!

— Да это еще так, легкая косметика. Чтоб ты не отправился на Небеса через пару часов из-за вторичных токсинов, — поморщилась Светлана, потянувшись к своему рюкзачку и усаживаясь рядом со мной, облокотившись на валун. — Тут повышенный фон Черноты, и я прикрыла нас силовым щитом. Но дело в том, что, когда я устаю — сама фоню Чернотой. Ты уж потерпи, Дэниел. Когда доберемся до моей операционной, в Двадцать Пятом — долечу тебя основательно позже.

Тем временем она достала флягу из своего рюкзака, сделала быстрый глоток, а затем протянула флягу мне к губам. Я прихватил флягу уцелевшей рукой…

Как приятно глотнуть свежей родниковой воды! Вода была слегка минерализирована — такую бы в супермаркете продавать втридорога…

— Эй! Ты так пол-фляги выдуешь! Нам еще по Перевалу Смерти полдня переть! Десантничек…

— Извините, Светлана, — я нехотя убрал руку от фляги, и Светлана тут же закрыла ее и спрятала в рюкзак, гляля на меня. Пить все еще хотелось, хотя было немного стыдно от того, что я свалился ей на голову, а теперь еще и опустошаю ее скудные запасы. И то ли еще будет…

— Ладно, — Светлана, хмыкнув, насмешливо глянула. — Что это ты вдруг завыкал — от смущения что-ли?

Злоупотреблять вниманием Светланы я не хотел, но работа есть работа — я должен был как можно скорее собрать ценные данные для своего первого сеанса связи и очень надеялся, что Светлана поможет мне и поделится своим опытом. Один такой сеанс Дальней Связи означал бы, что моя высадка окажется бесценной для моих друзей и сможет подготовить их к контакту с Планетой Хаоса.

— Извини. Но я хотел бы повторить свой вопрос. Для отчета на базу. Мы ведь уже в безопасности?

Девушка кивнула.

— За поворот ущелья мы зашли. Из зоны облучения — выбрались. Смерч на нас Чернотой уже не гадит. Почему бы и нет? Отчет — говоришь? Передашь его на базу тогда, когда я скажу. Иначе нас этот Смерч… Сам понимаешь?

— А он большой?

— Километров пять в высоту. И шустрый, зараза — я тебе потом покажу рисунок. Торнадо, Смерч таких размеров когда-нибудь видел? Ты думаешь, почему его так назвали?

Я судорожно сглотнув, представил себе эту картинку. Ничего себе!?

— За сколько он сюда доберется?

— Секунд за пятнадцать… Да ты не бойся — его от жратвы сейчас не оторвешь. К тому же, ему потребуется отдохнуть для подьема в атмосферу — раз он сегментами-якорями укоренился на склонах ущелья, это надолго. Так что пожертвую для науки глотком воды. Заодно подкормлю ту Сковородку, что мы обошли. Что-то она на меня сердится…

Светлана достала болт с тряпичным наконечником, намочила его водой. Зарядила арбалет, сперва нагнувшись, а затем распрямившись, используя мышцы спины. Видимо, тот, несмотря на небольшие размеры, обладал мощным натяжением тетивы. Хотя арбалеты я до этого видел только на картинках. Нас снабдили более грозным оружием. Например, гравитационным симбионтом, который не требует пополнения боезапаса. Ну и так, по мелочи…

— Это — Сковородка. Хищный подвид. Не люблю таких — нападающих без разбору на кого-попало. Эта — готовилась спалить меня, если бы я оступилась. Голодные Cковородки, они такие — обезбашенные. Лучше к ним не подходить, — пояснила Светлана, стреляя перед собой чуть в сторону, в восьми шагах от того места, где мы прошли по камням, в самое основание темнеющей области между камней. Она все еще тяжело дышала, но, кажется уже потихоньку пришла в себя.

Стрела вспыхнула, зашипела, и через десять секунд рассыпалась на чернеющие угольки, которые всосались куда-то вниз, под землю. Все это я сумел снять крупным планом! Но, оказывается, одну подобную сьемку я, к сожалению, уже видел.

Бедный Жан-Клод… Значит, вот как он погиб…

Вечная ему память…

— Если приглядеться — над Сковородкой воздух немного горячее, — объяснила Светлана. — Так что для Проводников они не опасны — слишком легко обнаружить. А для крестьян… Если протянуть руку, не наступая на край Cковородки — почувствуешь тепло. Многие люди, не Проводники, прощупывают дорогу длинным деревянным шестом. Но не во все невидимые формы жизни я бы втыкала палку. Иногда это смертельно опасно. Так что, если видишь камни чуть темнее окружающих — лучше проверь рукой, не теплый ли воздух впереди.

— Действительно — просто, — согласился я.

— Да, вот что еще! Органика в Сковородке и Жарке сгорает дотла, и ветер уносит пепел, — добавила Светлана. — Но какой-то мусор все равно остается. Так что нужно всего лишь быть внимательным. Но, в общем-то, стационарные энергоколонии питаются подобно деревьям и любой другой растительности. В горных долинах и на равнинах энергоколонии даже вступили в симбиоз с нашей земной фауной. И деревья, насекомые, да много еще чего — находятся под их опекой. И если кто попробует сдуру срубить деревцо не там, где положено — сам понимаешь, уже не жилец. Хм, некоторые энергоколонии и за яблоко-то сорванное, не в том месте… Органика на удобрения, знаешь ли, всегда нужна, а в человеке ее — под сотню кило. Так что все в дело пойдет…

— Хм. А я-то никак не мог сообразить, почему эти энергомонстры не трогают леса и растения.

— Да, — качнула головой девушка. — Наши ученые называют это мудреным словом «Экосистема». Мобильные хищники охотятся, за редким исключением, за такой же мобильной добычей — никому не хочется рубить сук, на котором сидишь. Сковородки, например, обожают кедровые орешки и вишню. Целый год ухаживают за своими любимыми деревьями-питомцами, дожидаясь времени урожая. А Мясорубки сбивают спелые плоды или подкатывают упавшие поближе к своим соседям в энергоколонии. А Летуны и птицы всех гусениц и других паразитов на материке извели — не любят здесь никому не нужных паразитов. Даже комаров, считай, не осталось, разве что в болотистой местности еще сохранились. А вот мух совсем не осталось — все на корм пошли.

— Прям рай… — недоверчиво ухмыльнулся я, покачав головой.

— Для стационарных энергоколоний — да, — согласилась Светлана. — Им в родном мире на порядок беспокойней жилось, чем на Новой Женеве. А крупным, мобильным Черным и Красным хищникам оставаться надолго в нашем пространстве не в пример сложнее. Далеко от Зон Перехода они не удаляются, разве что при очень удачной охоте. А самых самонадеянных и наглых приходится, конечно, отоваривать по мере сил совместными усилиями… Дэниел, давай еще одну Сковородку покормим — зачем еде-то пропадать? И Мясорубку заодно. Она еще маленькая, молоденькая — сама до мертвых Лизунов не дотянется. И я отдохну. Можешь даже снять на камеру, лады? Вот, держи — для своего отчета.

Ладно, Дэн, ничему не удивляйся. Ты — профессионал. Спокойно снимай на камеру. Тепло — говоришь? Когда хорошенько познакомлюсь со Светланой — попрошу повторить ее этот номер, записывая картинку через бинокль, работающий в инфракрасном диапазоне и закрепленный в моем рюкзачке. А пока — не будем наглеть, парень, и посмотрим только то, что нам соизволят показать. Нас и так балуют.

— Покормить тебя? Да-а, ты действительно не в форме. Хорошо, — согласилась Светлана, глядя на другую Сковородку, впереди нас. — Таак, для тебя, малышка — пару крупных Лизунов. А остальные — малышу-Мясорубке. Пойдет? Ладно, сейчас несу.

Светлана, не торопясь, подняла что-то невидимое в ладони. На вид это напоминало еле видимый студень. Увидев выражение моего лица, она немного смутилась:

— Дэниел — с ними трудно общаться. Они же — дикие! А если я вслух говорю — так лучше передать мысль получается, четче. Я уж буду делать так, как меня учили в Академии Проводников — ты не возражаешь?

Я не возражал.

— Где твоя доля, спрашиваешь? Ну, нахалка! А пару боевых Капсул Черноты в основание — не хочешь? — это она сказала Сковородке, по которой стреляла из арбалета. — Обойдешься! Будешь в следующий раз на меня меньше зубы скалить!

Светлана не торопясь, подошла к центру второй Сковородки, опустила студень на камни, которые сразу же задымились.

— Кушай, солнышко, кушай, — ласково приговаривала девушка, словно разговаривала с бездомной кошкой. — Проголодалась, милая? С рук слизать? Конечно, можно. Сейчас, или когда принесу второго? Хорошо, несу… Держи… Нет, остальных — малышу. Он тоже голодный. А вам ведь, соседям, надо ладить друг с другом. Да, да, не бойся, облизывай — мне эта слизь на руках тоже не нравится… И совсем-совсем не нужна… Вот так… — руки Светланы немного задымились, — Боишься опалить? Но, надо же когда-то тренироваться, не так ли? Если что, я залечу мелкие ожоги. Вот так… умница… Видишь, как просто! Для первого раза очень даже хорошо получилось… Нет, нет, совсем не больно, не извиняйся. Я — к малышу.

— Как твои руки? Не обожглась? — не сдержался я. — Можно снять крупным планом?

— Чистенькие, — улыбнулась Светлана, подойдя ко мне, и показав ладони с обеих сторон, — Как видишь, со многими подвидами Сковородок вполне можно поладить. Особенно с такими молоденькими, как эта малышка. Будь ласков, спокоен, уверен, не проявляй агрессии — и дети к тебе сами потянутся. Они обожают в Единении с человеком разговаривать — ничего подобного в их мире не было. А вот со взрослыми Сковородками, Жарками, Зубатками и, тем более Зыбью, которые выросли в диких местах, сильно-то и не поговоришь. Хотя… Некоторые сообразительные Сковородки, вблизи от наших городов, людей вообще никогда не тронут. Знают, что люди — разумные. Привыкли к этому. И таких можно использовать для безопасного отдыха. Или еду разогреть. Даже поспать час-другой на Сковородке, возле основания. Ни одна подвижная тварь не сунется. Но только днем.

— Почему — только днем? — не замедлил спросить я.

Конечно, любоваться на изящную, разгоряченную девушку-красавицу — это хорошо. Но нельзя забывать об отчете на базу.

— Ночью из-под земли поднимаются Черные твари, — ответила Светлана, отчего-то улыбнувшись. — Бо^'льшая часть появляется через Зоны Перехода. И многие из них плюются Чернотой. Сковородка от этого не защитит. Им и самим достается. Выживают только крупные симбионтные колонии из нескольких видов стационарных форм жизни, прикрывающих друг друга огнем энерготурелей. Именно поэтому в месте такой колонии очень важно знать фарфатер прохода. Тут, например, ловушка на ловушке. Мясорубки, Сковородки и две колонии Ракетчиков.

— Ракетчиков?

— Это тоже стационарная форма жизни. И довольно сообразительная. Прикрывает округу с воздуха своими энерготурелями.

— А они опасные для человека — эти турели? Можешь показать?

— Нет. Их энерготурели сейчас под землей — отдыхают. Так что не покажу. Да ты их все равно не увидел бы. Они невидимые — на Первом Слое энергии. Ракетчиков я люблю — зря никогда не нападают, особенно первыми. Ну… нападают… Но на меня — нет. Просто Ракетчики не любят бандитов и собак. Первых — за наглость. Вторых — за то, что собаки охотятся на зайцев, оленей и прочую живность. А, сам понимаешь, здесь в ущелье со жратвой — не очень. Так что Лизуны — это для энергоколоний, считай, основная мобильная пища.

— А их здесь, Лизунов этих, много?

— Еще бы! Расплодились, понимаешь! Пользуются тем, что место глухое, опасное. Если заснешь не на Сковородке — проснешься уже парализованным, обглоданным. Или не проснешься вообще! Поэтому мне так нравится здесь отдыхать. Эта симбионтная колония энергетических форм жизни, во главе с Ракетчиком, меня хорошо знает — и я ее тоже. Место приметное — возле поворота. Здесь, на этой Сковородке, я обычно и останавливаюсь на отдых, когда приходится идти по Перевалу Смерти. Можно даже еду приготовить или чай, а не давиться сухим, холодным пайком. Даже ночевала как-то — охотилась здесь на молоденькую Ночную Баньши вместе с Левиафанами — она здесь всю округу терроризировала, обжирала. Я подранила ее Армагеддоном, а Левиафаны добили ее и сожрали. Мы тогда всю ночную черную живность в округе поразгоняли… А вот малыша-Мясорубку я в прошлый раз здесь не видела. Небось, недавно из споры вылупился. Вот, заодно, и познакомимся.

Светлана смазала одну из сторон небольшого булыжника бледным студнем мертвого Лизуна.

— Смотри внимательно, — продолжила она и, прицелившись, забросила камень в проплешину между валунами. Камень захрустел, не долетев до земли, и будто взорвался изнутри мелкой окрошкой, сыпнувшей вниз.

— Видишь мелкий щебень? Это основание Мясорубки. Она любит органику, не брезгует и Лизуна размолоть. Если в мелком щебне нет крупных камней — лучше проверь, бросив камень, смазанный какой-нибудь органикой, в центр зоны с мелким щебнем. Просто и надежно — окропил, например, водой камешки, и боеприпасы для обнаружения Мясорубок тебе обеспечены… Я сейчас — покормлю малыша.

— А это не опасно? — все же не удержался я от глупого вопроса.

— Для меня — нет. Он не агрессивен — я бы почувствовала. Тем более, этот малыш и мой энергосимбионт-спора — из одного подвида. Вот если бы из другого… Сам понимаешь — конкуренция видов за обладание охотничьих угодий… Кушай, малыш, кушай.

В основании невидимой ловушки что-то громко хрустело. Светлана еще два раза носила останки Лизунов к Мясорубке. Затем побросала камни, вымазанные мертвыми Лизунами, к малышу-Мясорубке. Тот довольно хрустел размалываемыми камнями, обгладывая их.

— Наступишь по неосторожности ногой на Мясорубку — там, где сейчас я стою — в лучшем случае останешься без ступни. И, если не пережмешь артерию — тебе каюк. А, если неудачно упадешь… Сам понимаешь, — продолжила обьяснять она. — Ступню сможет восстановить далеко не каждый Проводник — только Мастер-Целители. Ну, или в городе, на стационарной операционной, снабженной синтез-материалами. Ну… мы правда беремся и за такие операции, но они столько сил отбирают, что… — Светлана вздохнула. — Ты уж лучше, как оклемаешься, ходи по средним и крупным камням. Или валунам — там неприятных сюрпризов на порядок меньше.

— Хорошо, — заметил я, цепко рассматривая обе ловушки. — Впереди справа — тоже Мясорубка?

— Да, чуть впереди, — согласилась Светлана. — Но она — более взрослая, сытая. К тому же — из более хищного подвида и злится, что мы не скормили ей ни одного Лизуна. Я к ней даже близко не рискну сейчас подойти — у взрослых и диких хищников психика непредсказуемая, сам понимаешь. А Ракетчик, глава энергоколонии, которого я знаю — сейчас в фазе сна, отдыха. Все-таки, середина дня — энергоколонии в это время в основном отдыхают после ночных сражений с Черными хищниками. Так что обойдем стороной — оно так будет спокойнее. Что поделаешь — ночью без поддержки сильных стационарных хищников не отобьешься — у них мощные энерготурели. В том числе подземные — против Черных тварей, обгладывающих снизу, под землей. Поэтому Ракетчикам и приходится идти на такие непростые военные альянсы. Но врозь не выжить — Черные ночью сожрут. Ладно, хорошего помаленьку, потом поговорим. Лучше не рисковать — отойдем подальше от Смерча. Вот только дам слизать с рук остатки органики — моя знакомая Сковородка все еще голодна.

Подробнее — 2 ур. 33

Хоть бы остановилась на короткий привал. Дышать мне было трудно, моя грудь и живот затекли из-за неудобного положения. Но если терпит она, потерплю и я. Ей намного тяжелее.

Спустя какое-то время я все же обеспокоено спросил:

— Ты не устала? Может, отдохнешь?

— Нет… — коротко огрызнулась Светлана. Дышала она уже не так слаженно, как раньше. Но что бы я сказал, таская по горным тропам такую тяжелую ношу? Светлана за это время останавливалась всего четыре раза — на небольшие перерывы. И, вместо того, чтобы упасть замертво, восстанавливалась удивительно быстро, а затем снова бодро меня несла — еще метров триста-четыреста. А я еще проклинал многокилометровые марши с двадцатикило-граммовым рюкзаком на плечах.

Двадцать кило, ребятки, это не сто двадцать. Эта местная фотомодель могла мне дать фору на сто очков вперед.

— Лучше… не останавливаться… — добавила Светлана задыхаясь. На полминутки прислонив меня к каменной стене ущелья, и оперев мои бесчувственные ноги-колоды о камни. — Я же… отдыхала… Не успеем… дойти… до безопасного места… к вечеру…

Затем, хекнув, подняла меня и понеслась по камням дальше.

Шла она уверенно, но непонятными мне зигзагами. Видимо, что-то обходила. Несколько раз встречались Cковородки, и насчет еще одной Мясорубки я был почти уверен и снял ее крупным планом.

Светлане действительно было тяжело. Все чаще ее пошатывало — короткие привалы уже не восстанавливали сил.

Ей бы полежать на камнях замертво — минут двадцать…

Я был уверен, что если бы мы поменялись местами, я и в половину не смог бы так далеко ее пронести. Я бы уже на ее месте… Что-то было в этом, далеко выходящее за пределы человеческих сил. Для маленькой, изящной, низенькой девушки, то, что совершала Светлана, не по зубам. Невозможно! А она относилась к этому, как к чему-то обыденному, словно ей это не впервой.

Отдыхала пару минут, присев на камни. И, сцепив зубы, снова тащила меня вперед, словно и не было за ее плечами полуторачасового изнурительного марафона.

Быть может, она — не человек? Человеку, даже тренированному мужчине — такая нагрузка не по силам. Кто же она, что же она такое? То, с такой легкостью Светлана общалась с местными невидимыми энергетическими формами жизни, наводило на определенно нехорошие мысли. Тем более, она сама призналась в том, что у нее есть какие-то энергосимбионты, сходные с невидимыми энергетическими формами жизни.

Мясорубку мой гравилокатор уже вычислил — именно он работал как гравитатор. Но он уже давно не фонил и не помогал Светлане — сам устал, выдохся. Светлана сейчас тянула меня без его помощи, размеренно переставляя ноги.

Раз-два, раз-два, раз-два. И так, до бесконечности…

Это — не в человеческих силах. Ни одни, даже самые тренированные мышцы такой нагрузки не выдержат. Токсины, скапливающиеся в мышечных тканях, просто не позволят так бодро шагать. И где!? Не по ровной площадке, а по заваленной мелкими и крупными камнями горной тропе.

Раз-два, раз-два, раз-два… Уверенно. Грациозно. Размеренно. Минута за минутой.

Не одна ли она из невидимых монстров? Ведь я не видел Светлану в упор, когда она невидимкой стояла передо мной, и я случайно задел ее гравидеструктором.

Она! Была! Невидимой! Как все эти многочисленные невидимые энерголовушки, с которыми Светлана так запросто общалась.

На мгновение в моей голове мелькнула ужасная мысль.

Уверен ли я в том, что колонисты Новой Женевы выжили? А если нет, и вспаханные поля на Планете Хаоса обрабатывают вот такие, как эта красотка, порхающая по камням невидимкой, когда захочет?

Кто же они — умеющие читать мысли, но только с обоюдного разрешения, кормящие с рук смертельные для нас, десантников-землян, энергетические ловушки? Словно те были домашними животными, или, например, комнатный цветочек, заботливо высаженный в красивенький горшок. Быть может, невидимые чудовища, появившиеся на Новой Женеве после Катастрофы, и решившие поиграть в людей, которых они уничтожили в начале Катастрофы…?

Внешне, с виду, Светлана, вроде бы, напоминала человека. А внутри?

Вот то-то и оно…

Хм, не самые успокаивающие мысли о том, кто тащит тебя на своих плечах, спасая от смерти.

По крайней мере, эмоционально она вела себя вполне адекватно — как человек. Как разумное существо, обладающее вполне близкой к человеческой логикой. Увидела, бог знает каким манером, что я попал в беду. Решила доставить в ближайшее поселение, где мне окажут медицинскую помощь…

Раз-два, раз-два, раз-два… Минута за минутой.

Значит, не все так худо. Даже если она не человек, а какой-то мутант. Да хоть неведомый монстр, появившийся на Новой Женеве после Катастрофы — все равно соображает она вполне по-человечески! Настолько близко, что разницы и не уловить.

Надеюсь все же, что она была тем, за кого я ее принимал. Потомком выживших колонистов-землян. Причем — очень красивой, ослепляющей своим обаянием, добротой девушкой. Ее самоотверженность меня поразила — многие ли люди рискнули бы вот так, броситься на помощь к незнакомому человеку, терпящему бедствие? Тут бы самому как-нибудь выжить…

Нет, я чувствовал, что у Светланы — доброе, искреннее, даже слегка романтичное и наивное сердце. Словно она была еще ребенком, не потерявшим веру в добро, а не взрослой, циничной, видавшей виды женщиной. Ее самоотверженность меня просто поражала. Я не умел читать мысли человека прямо — так и не выучился, хоть в Псикорпусе и старались, инсталлировав в меня свои псимодули. В основном их главной задачей была все же моя псионная защита и блокада моих мыслей от сканирований посторонних телепатов. Но я, сканируя, находился рядом со Светланой достаточно, чтобы понять суть ее характера.

Но кто тогда может предсказать — насколько изменились люди, пережившие Катастрофу на Новой Женеве, которую знающие люди на Земле переименовали в Планету Хаоса…!?

End 2ур. 33