"Мученицы монастыря Святой Магдалины" - читать интересную книгу автора (Бруен Кен)* * *В следующий понедельник студент второго курса купил чашку кофе в кафетерии. Стоял один из редких, замечательных, ясных дней, на небе не было ни облачка. Вы могли почти потрогать надежду в воздухе. У людей улучшилось настроение, и с вами начинали здороваться незнакомые люди и улыбаться. Такой вот выдался денек Студент сел на лавку на площади и отпил глоток кофе. Подошел забулдыга и попросил: — На чашку чая не дадите, сэр? Но он просил не всерьез, скорее, по привычке, чем по необходимости. Без всякой униженности. Два неевропейца спросили, где найти отдел социального обеспечения. В двенадцать колокола пропели славу Деве Марии. В дальнем конце площади двое рабочих прекратили работу и перекрестились. Что не часто увидишь. Не то чтобы им хотелось бросить работу, они лишь отдавали честь Богоматери. Где-то в четверть первого к лавке подошел мужчина, встал за спиной студента и спустил курок. Затем круто повернулся на каблуках, направился к центру площади и… исчез. Уходя, он швырнул на землю обертку из-под фруктовой жвачки. Полицейским не приходилось упрашивать свидетелей. Их оказалось чересчур много. И все давали противоречивые показания. Одни говорили, что убийца высокий, другие — что низкий, одним он виделся толстым, другим — худым. Волосы у него были соответственно длинные или черные. Некоторые утверждали, что он лысый. Был он в костюме, кожаной куртке, пиджаке, плаще. Но совершенно точно старый, молодой, средних лет. Фоторобот походил бы на половину мужского населения и некоторую часть женского. Кленси разорялся: — Это ужасное, чудовищное преступление! Полиция не успокоится, пока преступник не будет пойман. Он еще бормотал про беззаконие, кризис общества, наркотики и другие темы, имеющие ко всему прежде перечисленному смутное отношение. В заключение инспектор заявил: — Полиция проводит необходимые следственные действия. В переводе это означало, что у них нет ни шиша. Я ушел в подполье с книгой. Как вам такое длинное название: Я уже прочел довольно много и почти забыл, как сильно мне хочется выпить. Зазвонил телефон. Я снял трубку: — Слушаю. — Джек, это Билл. — Привет, Билл. — Я хочу узнать, что ты успел сделать. — Да? — Есть успехи? — Ведется расследование. Он невесело рассмеялся, потом заметил: — Ты говоришь, как полицейский. — Старые привычки, верно? — Только не надо мне вешать на уши это дерьмо. — Нужно время, Билл. — И кто надоумил тебя задействовать этого религиозного придурка, Флада? — Никто. Если хочешь кого-то найти, лучше его нет. — А я говорю тебе, держи этого гребаного урода подальше от моих дел, понял? Я начал от всего этого уставать и сказал: — Что ты собираешься делать, уволить меня? Я расслышал, как Билл резко вдохнул воздух. Затем он проговорил: — Не вздумай со мной шутки шутить, мать твою. Я тебе этого не советую, Джек — Я плохо реагирую на угрозы, Билл. — Пора научиться. Клик Я попытался продолжить чтение, но настроение пропало. Чего мне больше всего хотелось, так это пойти в паб «У Свини» и выколотить всю душу из Билла. Я схватил куртку и так хлопнул дверью, что та сорвалась с петель. Есть на Сент-Августин-лейн небольшое кафе. Хозяин там баск Я все собирался спросить, каким ветром его прибило к берегам Голуэя, — так и не собрался. Кроме того, поговаривали, что баски не слишком жалуют любопытных. Как обычно, народу в кафе было много. Клерки из юридической конторы при зале суда, учителя из соседней школы милосердия, случайный студент и два рыбака-испанца. Хозяин кивнул: — Жак! Остроумный ответ не пришел мне в голову, к тому же я не вспомнил, как его зовут, поэтому ограничился вопросом: — Как делишки? Нескладно, верно? Но баска это не смутило. Он провозгласил: — — Прекрасно, — заметил я. Хозяин помолчал, потом вздохнул: — Я скучаю по Баск, тоскующий по Уэсли Барроуз: нет, мир определенно перевернулся.[3] Я был здесь несколько недель назад, и группа студентов пользовалась компакт-дисками в качестве пепельниц. Один из них сказал: — Не переживайте, это Гарт Брукс. На блокноте студента красовалось выгоревшее изображение Мэрилина Мэнсона. Я понимал, что одно с другим связано, но мне лень было думать каким образом. Принесли кофе, и хозяин спросил: — Есть будете? — Нет, спасибо. Я помешал кофе, предвкушая глоток горечи. В такие моменты я бы все отдал за сигарету и глоток виски. А потом полоску кокаина. Затем забытье. Я самым натуральным образом встряхнулся, чтобы отогнать гарпий. Зазвучала запись Лорены МакКеннитт, и я весь отдался музыке. Когда я поднял глаза, то увидел проходившую мимо мать. Старожилы Голуэя всегда пользовались этой дорогой, чтобы попасть в аббатство. Она висела на руке отца Малачи. Тот, разумеется, был окутан клубами сигаретного дыма. Как-то в книге Кэрол О'Коннор «Дитя Иуды» я наткнулся на такую фразу: Я прошептал: Аминь. |
||
|