"Примус" - читать интересную книгу автора (Чулаки Михаил)

Глава 3

Однако пора было ехать.

Герой водит отцовскую старую машину, потому что не заработал на свою. Папа водил не очень хорошо, а уж под капот и вовсе не заглядывал, и потому держал свое авто на даче, редко используя для поездок за грибами, а в опасный город заезжать и вовсе не решался. Поэтому Герой без всяких прав катался по Комарову с двенадцати лет и под капот залезал увереннее, чем под юбку, а когда ему исполнилось восемнадцать, папа с облегчением передал право пользования автомобилем своему наследнику. Так что, без преувеличения, Герой вырос за рулем, чувствуя педали газа и тормоза вместе с рулевыми тягами как продолжение собственных нервов и мускулов. Здоровый человек ведь переставляет ноги или подносит ложку ко рту, не задумываясь, какие мышцы напрячь для такого случая, - так же Герой и ездит.

Он уже выходил, когда телефон зазвонил частыми гудками - междугородный. Скорее всего - родитель.

- Алло?

- Привет, чадо. Ну как ты там?

- Нормально. Как всегда.

Всегда оказывается, что рассказать о себе родителям нечего. Все мелкие повседневные события жизни покрываются одним словом "нормально".

- Праздник там у вас сегодня?

- Да. У Фили рождение, если помнишь такого.

- Ну, и общий тоже.

- Ты еще скажи - "всенародный". Очень мило прозвучит из твоих уст.

- А что? Победу я уважаю. Как у вас? Сильно празднуется?

- Не знаю. Мне бы главное, чтобы трассы не перекрывали, когда я еду. Не люблю всякие шествия, от них только проезд нарушается. Как в сердце инфаркт от нарушения кровообращения, так в городе демонстрация трудящихся. Тромбоз основных трасс. Ладно, у вас как?

- В инцидент попали, машину разбили, расходы теперь.

В Америке папе пришлось вспомнить свой скромный автомобилизм: там без машины как без ног.

- Ничего себе! Как это вы?!

- Да, впереди чайник один затормозил слишком резко. Негр за рулем, они всегда бестолково ездят.

Негры, конечно, мешают спокойно ездить белым людям, но у папы всегда реакция была слегка замедленная.

- Страховку-то получите?

- Не знаю, будет суд. Кого признают виновным.

- Вы-то как?! Целы?!

- Представляешь - ни царапины. А машина - в хлам. Не подлежит восстановлению. Надо что-то покупать. Секонд хэнд. Все равно нужны деньги. Мы не рассчитывали.

- Хотел бы я посмотреть, кто заранее рассчитывает на инцидент. Ну ты железный человек: такой случай, а ты про наши праздники расспрашиваешь!.. Сердце-то твое как?

У папы в Америке случился первый, а пока и последний инфаркт. Впрочем, там это называется "сердечный приступ". Здесь не было, пока боролся и страдал, а там расслабился - и получил.

- Нормально.

- Ну хорошо. Маму поцелуй.

Герой спускался вниз и все посмеивался удивленно: учудили родители, машину разбили! А папа-то рассказывал, что в Америке ездить в десять раз легче, чем в России: дороги хорошие - раз, и правила все соблюдают - два. Вот и приехал.

Прошел майский дождь и даже в машине ощущался запах мокрой земли и молодой зелени - запах исцеляющий после городского бензинового перегара. За Ольгином начался какой ни есть лес - и Герой вполне почувствовал себя в объятиях природы.

Впереди замаячил "БМВ" цвета майского жука - почти черный, но с золотистым отливом - и Герой, быстро нагоняя на своем желтом "жигуле" этого аристократа дорог, досадовал, что достался роскошный жук какому-то чайнику, который даже на пустом шоссе не решается выпустить на волю всю мощь своего классного фирменного мотора. За рулем именно такого красавца Герой легко видел себя.

Пойдя в обгон, он уравнял скорость и попытался разглядеть робкого водилу но увидел лишь затемненное боковое стекло.

И в этот момент майский жук нелогично вильнул влево, бортанув старого, но такого аккуратного, небитого геройского "жигуля" - и боль от процарапанного крыла и дверцы отдалась, словно от пораненного локтя или бока.

Баксов на шестьсот наказал проклятый чайник! Баксов, которых негде взять.

В ярости забыв осторожность - в такой дорожной упаковке вообще-то передвигаются бандиты, правда ездят быстрее, - Герой рванул вперед, развернул своего "жигуля" и встал поперек, заставив затормозить и золоченого жука.

Из "БМВ" в ярости вырвалась представительница дружественного пола.

Дама с золотым крестом навыпуск - поверх шелкового яркого костюма. Зеленого или синего. Какой-то цвет посредине.

Крашеная блондинка в летах за тридцать, но еще вполне удоболюбимая.

С телефонной трубкой в руках, которой она размахивала, как пистолетом.

- Ну как ты ездишь, мальчик? И дорогу теперь загородил! Видали таких?! Думаешь, одна слабая женщина? Осторожнее на поворотах! Если надо, быстро наедут мои мальчики. Если сами с тобой не разберемся. Без гаишников и без крышников. Тут и ремонт оценить, и моральные волнения! Все номера налицо, никуда не скрыться.

И в этот момент на Героя накатило вдохновение, какое внушала, бывало, старшая сестрица. То мужское вдохновение, которое не снилось Боре Куличу с его сверхтеориями! Обыкновенная химическая блондинка средних лет показалась прекрасной и насущно желанной. Счастье - немедленно!..

У кого какие бывают припадки и приступы. У кого эпилепсия - и даже у многих гениев: у Наполеона и Петра, например; у кого истерия, а у кого и желчная колика. А свои припадки Герой про себя называет накатами.

Он все видит и понимает, но действует как бы автоматически, словно радиоуправляемый робот. И всегда предельно расчетливо и аккуратно. Но остановить себя, отключить внешнее управление он при этом не в силах. В этом принципиальное отличие от эпилепсии, потому что эпилептик не сознает своих судорог, ощущения эпилептика во все время припадка залиты тьмой. Не то с Героем. Он сознает и ощущает - высшее блаженство.

"Не бывает некрасивых женщин - бывает мало водки!" - смеялась когда-то одна филологиня. Герой бы сказал, если б любил отливать афоризмы: "Не бывает некрасивых женщин - бывает мало вдохновения!" И женщины всегда сразу понимают его внезапные вдохновения. Ощущают себя прекрасными богинями. Да они и суть богини - в такие минуты.

Слыша, но не слушая дамские угрозы: "Ну чего?! Могу сейчас ребят моих вызвать!", он всадил ее в распахнутый "БМВ" так ловко, как Иванушка в сказке всаживал бабу-ягу в распахнутую печь, так что пораженная незнакомка, еще повторяя угрозы, уже сама нашла рычаг, откидывающий спинки передних кресел. И они наперегонки взаимно расстегивали друг на друге мешающие пуговицы, молнии и кнопки - и вот, и вот... Наслаждай подруга друга, наслаждай подругу друг!

Недолго полежав в блаженном расслаблении, незнакомка из "БМВ" захлопотала над Героем:

- Да что ж с тобой? Такой красавец, такой мужчина - чего ж ты на незнакомую бабу набрасываешься? Неужели своих нет?

Думает, задержать его сможет, коли такое счастье нашла на дороге. Милая женщина, она сделала что могла, но прекрасной богиней больше не казалась. Хотя и фигура есть, и лицо без непоправимых изъянов - губы только толстые, негритянские, и подбородок почти мужской. Но в общем, не стыдно ему за свой припадок. Но это еще не повод для знакомства.

- Захотелось вдруг, - только пробормотал он почти виновато.

- Счастливые твои вдруги-подруги. А зовут тебя как?

Герой только в крайней необходимости представляется полным именем, и то обязательно вместе с отчеством.

- Гера.

- Гера? Герман, значит? А ты знаешь кто? Ты для баб - Героин. Потому что тебя снова хочется - как шприц в кровь.

Он взглянул на нее одобрительно: догадливая. Потому что еще в университете девицы провозгласили его Ходячим Героином. Он и не знал долго, что они объяснялись между собой: "Как бы дозу Героина нашего заполучить? Не могу ломает без него!" И почти не ревновали подруга к подруге: потому что ни одна не надеялась удержать в единоличном пользовании.

Герой взглянул одобрительно - но промолчал. А она не могла остановиться:

- Да, как на дозу тянет. Хотя я не пробовала, не думай. Но рассказывают... А как меня зовут, и не спрашиваешь? Не интересно тебе? Джулия я - понял?

Она и должна называться - слегка с запросом. При золотом кресте навыпуск и рессорной машине. Просто Юлия - тоже не Маша, а эта даже Джулия - европейский стандарт!

- Ехать надо, - отлепил он ее руки. - Опаздываю.

- Свернули бы лучше ко мне. У подруги дача в Разливе как своя.

- Тороплюсь.

- Какая-нибудь пышечка ждет? Или модель тощая? Чего ж ты не донес до нее?

- Захотелось, - исчерпывающе объяснил он снова.

Он вышел из пружинящей машины, проверил пуговицы. Снова поразил запах земли и зелени - совсем было замутненный там, в чужой машине. И молодые листочки словно бы свидетельствовали об иной жизни - где не вдавливается самец в самку и не душит объятиями самка самца.

А Джулия не унималась:

- Ну так доедем до Разлива вместе! Хочешь моей тачкой порулить? А я в твоей сзади.

Подержаться за руль "БМВ" было бы интересно. Куда интереснее, чем за прелести Джулии. Но слишком дешево она его купить возмечтала.

- Лишнее это. Каждому - свое.

- А как мы чиниться будем? - радостно спохватилась настойчивая Джулия. Ведь это я на тебя наехала. Ремонт за мой счет полагается.

Это-то справедливо. Да и денег у Героя не было на дверь и крыло. А как бы заманчиво отказать гордо: "Подумаешь, поправлюсь сам!"

- Договоримся. Заеду в сервис, узнаю.

- Вот тебе мои телефоны, - она достала карточку с красивым клеймом какой-то фирмы в углу. - И твой мне надо тоже.

Вот чего Герой не любит: давать свой телефон. Замучает звонками женское племя, которому новой дозы Героина всегда позарез. Но у него на этот случай запасен номер глуховатой бабушки Милы: бабушка, во-первых, не расслышит звонка, а если расслышит - не успеет подойти, а если подойдет, прокричит только: "Нету здесь Герочки, нету! И неизвестно!"

Не оправдываясь: "А у меня карточки не завелось пока", потому что он вообще никогда и ни в чем не оправдывается, а уж в бедности своей - в особенности, он просто потянулся:

- Давай запишу.

Джулия угодливо достала еще одну свою визитку:

- Здесь пиши у меня на обороте.

- Только я бываю редко, - предупредил он.

- Конечно, по бабам шатаешься, - подначила она.

Он не возразил и не согласился, показывая, что тема его не интересует. Записал бабушкин номер, вручил чуть торжественно, как вручали комсомольский билет когда-то:

- Вот. Ну все. Счастливо. Узнаю в сервисе - позвоню.

Узнаешь про ремонт? А просто так? В Разлив бы заехал. Подруги не бывает почти. Там сауна - как раз на двоих.

Герой разглядел тоскливую бабью преданность в глазах и слегка передернулся, словно бы разрывая невидимые путы.

- Посмотрим, - обнадежил он неопределенно, только чтобы избежать упреков и сетований. - Привет.

И, перескочив в своего "жигуля", сразу ударил по газам. И ни разу не взглянул в зеркало заднего вида.

Чем дальше от этой жадной до него Джулии - тем лучше.

Самое волнующее счастье - счастье свободы. Не только от Джулии или другой какой воспаленной дамы, а свободы от желания топить себя в безднах женских страстей.

Другому бы на его месте - зачем физика, зачем какая-то посторонняя слава?! Да все бабы мира предпочтут его с его ничем не заменимыми способностями всем эйнштейнам вселенной, всем гениям и ноблецам! Другой бы позволял дружественному полу носить себя на руках и не желал бы иной удачи в жизни. А он не согласен! Ну не то чтобы дар совсем напрасный - он презрительно жалел тех, кто не слишком способен по этой части, надо иметь и Это, как и умелые руки и надежную память: без простых способностей счастья и свободы нет, но они - лишь условия, необходимые для полноты жизни, но не достаточные. Средства, а не цель. Будь Герой инвалидом - и вообразить трудно, но допустим для наглядности примера - для него простые шаги по земле сделались бы вожделенной целью, мечтой. Но нельзя же ходить и ощущать непрерывное счастье: я хожу на своих, а не маюсь в кресле с колесиками! Все способности Героя при нем - иначе и быть не может, но счастье - это не способности, а нечто совсем другое.