"Примус" - читать интересную книгу автора (Чулаки Михаил)

Глава 4

И наконец замелькали знакомые заборы родного с детства - и потерянного теперь Комарова. Герою всегда щемит сердце при возвращении к знакомым с младенчества летним домикам, пустырям, на которых играли в футбол и забытую ныне лапту, старым финским дачам, занятым некогда детскими садами, а теперь заброшенным. Тут воздух особенный, и деревья словно бы специальной разновидности, каких больше нет нигде. Был бы он совсем богатым, построил бы здесь кирпичный замок и жил бы круглый год, а в город ездил в бронированном джипе. Такой многобашенный замок уже воздвигся почти вплотную к станции - и наискосок от обкомовской дачи между прочим. Обнесен он глухой кирпичной стеной, напоминающей кремлевскую, - куда более непроницаемой, чем зеленый дощатый обкомовский забор. Новорусский кирпичный стиль принято ругать за безвкусие, а Герою нравится. Просто - это другой стиль, точно так же как другим был модерн зингеровского особняка на Невском - тоже ведь снобы ругали когда-то, а теперь - памятник архитектуры.

У Фили уже собрались. Машины тянулись вдоль забора, демонстрируя различную степень преуспеяния старых друзей: сам Филя ездит на "чероки", но не стыдится и причаленных рядом отечественных инвалидов: разбогатев, он не сменил пока ни жену, ни компанию.

У Фили всегда собираются 9 мая. Не столько по случаю Победы, о которой тоже помнят, сколько ради Филиного дня рождения. Угадал он удачно родиться: всегда двойной праздник в его день. И выходной - что особенно ценно.

Герой притер своего "жигуля" к Филиному забору, упершись бампером хотя и в десятилетний по возрасту, но все-таки спортивный "порше" Женьки Кулешова, вздохнул еще раз, глядя на помятости по правому борту, и достал с заднего сиденья сверток с подарочным тигром в половину натуральной величины. Сам Герой не любит игрушки, потому что от них никакой пользы. И досадует, когда ему их дарят: только зря загромождают комнату, а выкинуть подарок неудобно. Куда лучше подарки полезные, но пришлось для Фили купить бесполезного плюшевого тигра, потому что богатому Филе полезную вещь меньше, чем за сотню долларов, не подберешь. Вот Женька Кулешов, который уже почти выбился в богатое сословие, наверняка хвастанул мошной, подарив что-нибудь из репертуара магазинов Hi-Fi.

Старательно напомнив себе, что он ничуть не завидует ни Филе, ни Женьке с их современными привычками и возможностями, Герой подхватил своего никчемного тигра поперек плюшевого брюха и бодро вошел в дом. Здесь все делается преувеличенно бодро - таков принятый стиль.

Далеко идти не пришлось, стол был накрыт на большой веранде. Объемистый Филя уже водрузился во главе длинной и тесно уставленной "посадочной площадки", как принято называть это поприще коллективного объедения. К нему жались собственная его жена Света, и чужая - Томка Кулешова. Сам Женька никогда с собственной женой не садится, он устроился на другом конце посадочной площадки, откуда оглушал всех сотрапезников, подобно живому громкоговорителю.

- А вот и Герой не нашего времени заявился! - оповестил Женька. - А мы уж думали, ты по дороге зарулил в долгую яму со всей своей наукой! В долговую.

Герой на такие подначки внешне не реагирует.

- Привет всем! Филя, чтобы ты был такой же хозяин джунглей, как этот тигр.

- Сейчас вся жизнь - джунгли, - сказала Света. Она не только жена, но и подруга детства: они чуть не в одной коляске когда-то вместе лежали, что дает Филе повод повторять: "Я с женщиной сплю с трех месяцев!"

"И по сей день - с одной и той же! - всегда уточняет Светка. - Как только не надоест?"

Последний кокетливый вопрос свидетельствует о Светкиной незыблемой уверенности в себе.

- Тигр - самый сексуальный зверь на свете, - мечтательно сообщила Томка. Я читала, что тигр весь уходит на всякие средства. До последнего кончика усов. На всякие средства для мужчин. Пособия. Так что полезный подарок. Если бы не игрушка, а настоящий.

Она вовсе не хотела обидеть Филю женским подозрением - просто ей приятно по любому поводу поговорить о мужских свойствах.

- Филя в пособиях не нуждается! - сообщила Света.

Хотя, глядя на рыхлую его конституцию и робкую растительность на подбородке, в этом можно и усомниться.

- Вот слова, которые всегда должна повторять преданная подруга! Независимо от реальной прозы, - подхватил Женька. - За что и выпьем.

Герой не знал вовсе, что тигры используются таким образом, а то бы не стал дарить двусмысленную полосатую куклу: он всегда старательно избегает обидных шуток - хотя вообще-то самый распространенный вид юмора состоит в том, чтобы сказать знакомому какую-нибудь веселую гадость.

Места уже были разобраны, и Герою пришлось оказаться рядом с Борей Куличом, мрачно молчавшим, пока публика изощрялась в игривых намеках. Тридцатилетний с некоторым гаком, как и все здесь, он казался стариком, нечаянно забредшим на праздник молодости. Но теперь - по прочтении Бориной исповеди - Герой посмотрел новым взглядом на своего привычно хмурого соседа.

- А кормить нас здесь собираются? - осведомился Женька. - А то всегда от Фили со Светкой голодным ухожу!

Это означает, что у Фили по обычаю объедаются до одурения.

- Будут, Женечка. Уж перекусишь чем-нибудь. Я думала, пускай еще Шурка появится.

- На фиг Шурку! - восстал на жену и Филя. - Опаздывает всегда, а мы голодать должны! Опаздывающим - объедки! Явится, как всегда, с новой девочкой и будет на нее слюни пускать. Такой все равно недостоин настоящей мужской еды!

Филя шумит неубедительно, исключительно в подражание Женьке: голос у Фили при этом повышается и звучит почти фальцетом. Удивительно, как он достигает чего-то в делах: ведь коммерческий мир пока что держится на силе. А уж силу-то Филя нисколько не воплощает.

- Не с новой девочкой, а с новой шлюхой, выражайся точнее, - возразил Женька.

И тут энергично вкатился Шурка. С неизвестной девочкой, как и было предсказано. Тоже толстый. Но не рыхлый, как Филя, а плотный, словно японский борец-сумо. Отчего девочка казалась особенно маленькой и подтянутой. Совсем светлые волосы, заплетенные в детскую косу, почему-то вызывали полное доверие, что они подлинные, а не крашеные. И вся она казалась выцветшей, малокровной, плохо кормили ее в детстве, что ли?

- Шурка с новой бабой, - объявил Женька в своей манере.

- Бабу зовут Ариной, - постарался попасть в тон Шурка.

- Арина отродясь была бабушкой. "Выпьем, добрая старушка", - как сказал Пушкин. А эта еще не бабушка, - справедливо заметил Женька. - Ну не важно. Пушкин велел выпить - значит, выпьем. Мужчины пьют белую. Можно сидя. Стоя другие дела делаются, верно, девочки? Которые лежа, те же и стоя.

И Женька, широким жестом подняв стопку с водкой, неприметно вернул ее на место и отпил из запасной такой же стопки - сухого вина. Он всегда шумит на сотню, а пьет на копейку.

Шуркина спутница рассмеялась неожиданно низким голосом, словно бы синичка вдруг крякнула по-утиному:

- Не бабушка, это точно. А вообще-то полностью я называюсь Ариадной.

Она была совсем не красива. Выпуклый рахитичный лобик со временем сделается тяжелым, но пока он дополнял детский облик и вполне мог зваться невинным челом. Бледная девочка в компании взрослых. А странно низкий голос еще и усиливал контраст.

- А, вот это понятнее. Какая-то Ариадна что-то делала, не помню. Мужику подмахивала. В древнем Египте.

Всё Женька помнит, но прикидывается.

- Не в Египте, а в Греции, - серьезно возразила Ариадна. - Дело было в лабиринте на Крите.

- Самое важное, что дело - было! А уж где - несущественно. На Крите значит, шито-крыто, что они делали в этом лабиринте. Чего делают с девочками, когда папы с мамой нет дома.

- Этого она еще не знает, - рискнул сказать Шурка.

- Но, надеюсь, догадывается, - брякнул и Филя в своей черед.

Все разговоры об одном. Местный стиль требует говорить не прямо, а намеками. И это вдохновляет еще больше, чем прямое порнословие.

Герой привык к своим ребятам, но такие разговоры ему скучны. К счастью, его и не подначивают: как не пристают любители к гроссмейстеру с предложением сгонять блиц.

- Теперь выпьем за наши желания! Как кто-то сказал: "Желаю - значит, живу!" - вступил снова Филя.

- "Думаю - значит, живу" - поправил Боря. - Декарт сказал. Cogito ergo sum.

- По-моему, он слишком умный! Среди нас затесался высоколобый. Уж не закончил ли он какой-нибудь ветеринарный техникум?! - возопил Женька, сам успевший защитить даже докторскую, прежде чем ушел в бизнес.

- Нет-нет, Боря не такой, - вступился Филя. - Мы тут все настоящие мужики, никто больше четырех классов не превысил!

Филя в доктора не успел, застрял в свое время в кандидатах.

До Бори дошло, что ребята шутят, и он только хмуро отмахнулся.

- Пока живу - желаю, - повторил Филя. - И всем желаю - желать. За это и выпьем.

- А женщины желают танцевать! - объявила Света. - С теми, кто не жрать сюда пришел.

- Потому что жрать у тебя, как всегда, нечего, вот танцами и прикрываешься! - закричал Женька.

- Нечего жрать! - поддержал и объевшийся Шурка. - Ну совсем нечего.

Отяжелевшая публика выбиралась из-за стола. Потянулись танцы.

Под медленную музыку партнеры висели подруга на друге, не в такт переставляя ноги. Герой выделил взглядом малокровную маленькую Арину - ее в общей манере вытанцовывал Женька. Оттеснил, значит, Шурку, который постарался, привел девочку в компанию.

Шурка между тем точно так же обжимал под предлогом танца мечтательную Томку, Женькину жену, - но обмен был явно неравноценен. Хоть Шурка и старался как можно нагляднее изображать себя сексуальным маньяком, все равно ясно было, что он не сам получает удовольствие, но наивно пытается досадить Женьке. А Женька ничуть не досаждался - он наслаждался пальпацией прелестей юной Арины, которая и в столь тесном общении сохраняла ореол невинности вокруг волнующе рахитичного бледного ее чела.

Подошел нетанцующий Боря.

- Обезьянник, - кивнул он на обжимающиеся пары.

Почему-то соглашаться с Борей не захотелось. Но и спорить было лень. Герой лишь дернул плечом.

- Прочитал - мое? - Боря не решился обозначить жанр своего сочинения.

- Да.

Можно было бы сразу выдать рецензию, но Герой нарочно не пускался в комментарии, вынуждая Борю расспрашивать дальше. Ведь тот, кто просит отзыва, невольно ставит себя в зависимую позицию.

- Ну и как тебе?

- Даже интересно, - снисходительно похвалил Герой. - Я, конечно, не большой знаток всей этой современной литературы, постсимволизм и сюрмодернизм, но не слышал, чтобы писали об идеях. Обычно о любви или убийствах, так я понимаю.

- Ну а сама идея? - не отставал Боря.

- Физикам, наверное, любопытно, а всем прочим - не знаю.

Объяснять Боре, что отказаться от блестящего открытия - полнейшая глупость, Герой не захотел. Боря начнет скучно спорить, а Герой не хотел спорить, потому что пришлось бы невольно выдать свои мечты - о научных доблестях, о всемирной славе.

В музыке наступила пауза, что должно было означать перетасовку пар. И точно, за спиной раздался низкий голос, так мало подходящий к детской внешности:

- А вы почему не танцуете?

Очень оказалось кстати, чтобы отвязаться от Бори:

- Бывает, и танцую, - снизошел он, не выдавая своего интереса к этой странной девице.

- Говорят, вы очень умеете. Даже Шурик сказал, хотя он никого не признает, кроме себя.

- Обо мне вечно что-то говорят, - отозвался он неопределенно.

- Да, говорят как-то особенно, - не сбивалась она.

И вдруг поспешно:

- Ой, пригласите меня скорей, а то опять этот трубадур полезет!

- Ладно, Боря, потом, - и Герой вдвинулся в толпу танцующих.

Герой старался не прижимать свою инициативную партнершу, но все равно поневоле натыкался на бедра ее и живот, и не мог не вообразить находящийся в центре золотой треугольник. Всегда волосы на треугольнике черные - в том числе и у блондинок, а тут он вдруг вообразил с чего-то, что у Арины треугольник золотой - рыжий. Хорошо, что он недавно разрядился по дороге, а то бы не удержался и похитил юную деву прямо посреди шумного бала!

- Почему - трубадур? - вспомнил он неожиданное определение, приложенное к Женьке.

- Ну как же: трубит все время. Громко и по-дурацки. - И она повторила медленно, в рассрочку: - Труба дур.

Герой подумал, что Арина говорит совершенно серьезно: понимает загадочное слово исключительно по созвучию. И даже не знает, что были какие-то трубадуры и менестрели.

Он замолчал и старался только избежать слишком тесных прижатий.

Но Арина старалась наоборот. Лицо ее было очень серьезно, выпуклое чело рахитичной девочки сверкало чистотой, и он подумал, что чувство юмора ей неведомо - что она доказала своим истолкованием слова "трубадур". И что с такой серьезностью она всегда идет прямо к цели.

И действительно, она посмотрела снизу вверх и сообщила как-то очень отчетливо, чтобы он не мог отшутиться:

- Знаете, я еще девушка. Так странно, правда? И говорят, что все зависит от первого мужчины: будет потом женщина счастливой или нет. Сказка про Спящую красавицу - она как раз об этом, только зашифровано по Фрейду. Надо чтобы разбудил прекрасный принц. Разбудил женщину.

Ее низкий голос и вибрировал, как у вакханки, - такой не подобает невинной деве.

Герой не отвечал, а она прижалась к нему так, что никуда не деться было от давления золотого треугольника. Счастье просто, что он недавно разрядился!

- Про вас как раз рассказывают. Вы можете это сделать - мне? Потому что мне уже пора наконец. И не думайте, мне уже восемнадцать, уголовный кодекс не запрещает.

Восемнадцать лет ей, наверное, уже стукнуло, это верно.

- Но если вы относитесь так серьезно к раскрытию своей женственности, почему бы вам не попробовать в первый раз с мужем? Или вообще по любви?

Пока не накатит, Герой всегда говорит иронично про все эти страсти-лежасти.

- Может быть, я кого-то полюблю, а умеет он плохо. Ведь бывает, правда? Кто-то в бильярд играет как бог, а кто-то и подставки мажет, только сукно кием портит.

Очень образно. Герой только улыбнулся, но промолчал.

- От такого начала вся любовь лопнет и останется след на всю жизнь. Моральная травма. В некоторых африканских племенах специальные жрецы это делали. Профессионалы.

Подковалась девушка по столь насущному вопросу.

- Не сейчас же я прошу. Давайте завтра. Я к вам в гости приду. Вы ведь один живете верно?

Все она про него проведала заранее.

- Нормальная услуга, как в африканском племени, - повторила она самый убедительный свой довод. - Священный обряд. И сроки у меня безопасные в эти дни.

Чело ее оставалось таким же чистым, тогда как бедра и живот выделывали отдельный танец - будто две параллельных души жили в одном юном теле.

- Дефлорация, выражаясь научно, - пояснила она, не омрачившись челом, а бедра сделали при этом особенно лихой заворот.

Герой аккуратно отделил от себя Ариадну, вспомнив некстати: "И отделил Бог воду от тверди" - примерно так, кажется, сказано в Книге Бытия. Вот и они с Ариадной уже почти так же перемешались, как твердь с водой. Которые на самом деле отделить одну от другой ведь невозможно, библеист немножко преувеличил.

Отделил аккуратно и вышел на воздух. Девушка, однако, увязалась за ним.

- Вы ведь уже согласны, да? Или мне показалось по ощущению?

Ощутила - своим чутким треугольником.

Он молчал и улыбался. Это он умеет. Жалкие дураки, которые слишком много болтают перед женщинами. Ему это ни к чему.

Однако столь серьезных продуманных предложений даже Герой еще никогда не получал. Он оценил этнографические экскурсы юной девы на темы дефлорации. Не так уж плохо придуман обряд у этих африканцев. Ведь сколько женщин страдают оттого, что им с первого раза неправильно поставили половой акт - фригидность получается, болезни всякие. А эти африканские жрецы были, надо полагать, такими же мастерами, как сам Герой, - и сразу ставили девушкам правильную физиологию. Ну все равно как опытный педагог правильно ставит голос в консерватории. А потом уж с правильно поставленным женским аппаратом молодые женщины могут принимать и обыкновенных, не слишком мастеровитых мужчин - и получать с ними удовольствие, а паче укреплять здоровье. Очень разумно. Не во всем европейская цивилизация - самая передовая. Вот какие-то негры подошли мудро, не наворотили вокруг простого и ясного секса наших истерических сложностей. А ведь для женщины ее реальная жизнь куда важнее всех телефонов и телевизоров! Значит, та негритянская культура человечнее и выше? И стало быть, родись Герой в соответствующем племени, быть бы ему жрецом, распечатывающим девственниц. Работа как работа - при должном таланте...

Но хвалить вслух африканскую методу он не стал.

- Надо в Комарово возвращаться, - сообщил он невпопад. - К родному пепелищу. А то зачем в городе травиться?

И плавным жестом он словно бы обнял окружающую благодать.

- Мне тоже всегда хотелось в деревне поселиться! - подхватила она с совершенно неуместным энтузиазмом.

Но он не придал значения такому совпадению чувств.

- Не в деревне, а в таком гибридном месте: чтобы жизнь городская, а воздух сельский. Гибридном и грибном.

- Грибы - очень таинственные плоды. Мистические фрукты, - сообщила девственница. - Мужские метафоры.

С такой терминологией Герой тоже встретился впервые: надо же - метафоры!..

Светка вовремя позвала пить чай:

- Шурка торт принес. Врет, что спецзаказ от "Европы".

- Да я чтобы врал, - не понял юмора Шурка. - Да у меня всегда - фирма!

- Врет, - подхватил и Женька. - В булочной на углу покупал. Налетайте, братцы.

Герой вернулся на свое прежнее место - рядом с Борей Куличом. На фоне лиц, взбодренных и разрумяненных танцами, Боря смотрелся еще более бледным и мрачным.

Женька сразу же заорал с новой силой - отдохнул:

- Ну что, каковы наши бабели? Как сказал Буденный, хорошего бабеля лучше держать в руках, чем читать.

- Чего - бабель? Бабель всегда простая и готовая, - не растерялась Светка. - Зато смотря какой мобиль!

- Мобиль - это хорошо. Обогатила наш великий и плакучий, - захохотал Женька.

Герой подумал, что не столько плакучий стал русский язык, сколько пластичный: какое слово ни произнеси - сразу оно обернется постельным намеком. Скажи хоть "солнце" - можно добавить, что из светила исходит прямой луч. И горячий, как...

- Между прочим, перпетуум мобиле не так уж принципиально безнадежен, попытался свернуть на физику Боря Кулич. - У меня есть интересные прикидки. Только не поверят, если скажешь. Забывают, что тому же Винеру тоже не верили. Хотя, что такое Винер? Прекрасно бы без него раскрутили всю кибернетику. А он только философствовал. Ну, положим, название пустил. Так ведь не в названии дело, а во всех этих процессорах и прочей технике, которую не он придумал. Слава всегда ложная, а те, кто реально трудятся, - в тени.

- Да на фиг вашу физику! - неожиданно разозлился Филя. - Тоже - трудящиеся на ниве синхрофазотрона! Строите из себя!

- Это у тебя гнев ренегата, - с удовольствием констатировал Боря. - Сбежал в этот поганый бизнес и оправдываешься.

- Завидуешь, поганец! Беден как крыса и шипишь из своей норы! Да чтобы бабки делать, больше ума нужно, чем чтобы ваши сраные атомы наизнанку выворачивать! Мы Россию кормим, а вы - паразиты, деньги только сосете, а толку от вас - ... , - и тут впервые за вечер Филя прямо выматерился.

Сразу стало видно, что Филя набрался всерьез. И обильный жировой слой не помог, не растворил алкоголь. Ведь Филя пил все тосты по-настоящему, не как хитрый Женька, который поднимал водку, а отпивал сухого.

- Кто кормит?! Кровь сосете только. Всю страну ограбили - благодетели! Прихватизаторы.

- Кто ограбил, сука?! А зачем ты в мой дом явился?!

Филя уже всерьез рвался в драку.

- Мальчики! Мальчики! - засуетилась Света. - Ну что вы! Мы же давно договорились: о политике - ни слова. Филя, успокойся.

- Ты тоже молчи, сука! Ты как жена поддержать должна, а не защищать этого вонючего копателя в мировом говне!

Все-таки Филя - не банальный пьяница. "Копатель в мировом говне" - сказано красочно. Но Боря не оценил:

- Дерьмо всё от тебя идет! От таких, как ты!

- Ах ты, гнида!

Филя отбросил Свету и рванул на себя стол. Посыпались чашки.

- Красиво скандалим! - оценил Женька. - Как в кино. Посуда уже летит. Еще бы кому-нибудь торт надеть на рожу!

Боря тут же и воплотил удачную мысль. Он взял двумя руками хваленый Шуркин торт и аккуратно надел на большую Филину голову. Ослепленный Филя нелепо замахал руками, а Боря спокойно пошел к выходу. Никто его не задержал.

- С цепи сорвался, - только и сказала Света. - Приглашай такого.

- Мы все, Светуля, долго на цепи сидели, а теперь разом сорвались, обобщил Женька.

Света прямо на людях оттирала полотенцем крем с головы Фили. Герой отвернулся, чтобы не рассмеяться. Боря действительно сорвался с цепи без излишнего повода - видно, давно дожидался момента "высказать всё", но есть ситуации смешные физиологически, и надетый на голову торт - как раз из таких.

- Не тушуйся, Филя, - утешил Женька, - говорят, самому Биллу Гейтсу на морду торт надевали, так что ты в богатом обществе.

- А что же мы жрать будем на сладкий стол? - всерьез обеспокоился Шурка. Я же не для того фирменный торт покупал.

- А ты оближи Филю, Шурочка, - посоветовал Женька. - И нас пригласи. Мы встанем в очередь, и каждый слизнет сколько сможет. Чтобы оценить твой торт. Не пропадать же говну. То есть добру.

Девственница Арина рассмеялась своим низким голосом.

Герой решил, что пора отваливать. Арина заметила его маневр.

- Вот тут мой телефон. Позвоните завтра с утра, хорошо? И не думайте, я потом навязываться не буду. Просто - священный обряд.

И отошла сразу, словно уверенная, что обсуждать тут больше нечего и он обязательно позвонит в указанный час. Чтобы свершить обряд. Великое дело найти слово. Распутство - плохо, обряд - хорошо.

Герой осторожно вырулил, не задев Женькин роскошный, хоть и подержанный "порше". Впереди замаячила фигура Бори: он единственный в компании безлошадник, - и шел на электричку. Герой свернул на поперечную улицу, чтобы не обгонять Борю и не подвозить его в город. Не хотелось целый час выслушивать Борино нытье. Публику он позабавил изрядно - ну и достаточно с него.