"Патология" - читать интересную книгу автора (Келлерман Джонатан)ГЛАВА 7Эрик, самый молчаливый из мужчин, иногда говорил во сне. Но не это разбудило Петру посреди ночи, а ее собственный внутренний голос — нечто вроде предупреждения. Она повернулась, посмотрела на его лицо. Оно было спокойно. Он даже улыбался, словно хорошо накормленный ребенок. Второй раз она проснулась уже в полдень. Эрик уже поднялся и принимал душ. К половине первого Петра приготовила яичницу. Они ели и читали газеты. Боже, как это было по-домашнему! В половине второго Эрик поцеловал ее и направился к двери. — Я тебя отвезу, — сказала она. — Я уже заказал такси. Он приехал без багажа, уезжал тоже налегке. На нем были синие джинсы, темно-синяя рубашка на пуговицах, та же самая черная ветровка, те же туфли на каучуковой подошве. Он пересек полмира лишь с кошельком в кармане. Словно сходил на рынок. Туда и обратно. Чтобы увидеть ее. — Откажись от такси, — сказала она. — Я тебя отвезу. Они сидели в модернистской по виду, но вполне уютной кофейне над терминалом авиакомпании «Джет Блю», пока молодой человек не высунул голову из-за двери и не сказал, что посадка на самолет заканчивается. Эрик встал, смущенно пожал плечами. Петра крепко обняла его. Еще один поцелуй, и он ушел. Она покинула терминал, сдерживая слезы. Хоть и мчалась она по четыреста пятой автостраде с риском для жизни, но приехала на участок только в половине седьмого вечера. За столами сидели два детектива — Каплан и Салас. Они сдержанно кивнули. Ни от Мака Дилбека, ни от кого-нибудь другого сообщений по делу «Парадизо» не было. Петра пошла к свободному компьютеру и начала копаться в базе данных о пропавших подростках. По правде говоря, надежды найти что-то новенькое нет. Так и оказалось. Что ж теперь делать? Из другого конца комнаты кто-то окликнул: — Детектив Коннор! Айзек Гомес. На нем желтовато-зеленый костюм, желтая рубашка, жуткий красно-зеленый галстук, волосы прилизаны и причесаны на пробор. Подошел к ней. Неразлучен со своим кейсом. — Какой вы сегодня нарядный, — сказала она. — Судьбоносная встреча? «Ну, так и есть, свидание — даже шея покраснела». — Да нет. Вы подумали над моей теорией? «Слишком быстро сменил тему разговора. Не свидание». Петре захотелось над ним подшутить. — Ну, расскажите же правду. Наверное, вас снова наградил Рейс. — Нет, что вы, — пробормотал Айзек. Затеребил узел галстука. Значит, произошло что-то еще более забавное? Айзек неловко переступил с ноги на ногу. — Ну же, Айзек, — не отставала от него Петра. — У нас, простых людей, нет шанса общаться с власть имущими. Я только через вас кое-что о них и узнаю. Полуприкрыв ладонью губы, понизила голос. — Правду ли болтают о Рейсе? Ну, что он страдает метеоризмом? Айзек слабо улыбнулся. — Ну, что мне делать? Мистер Гомес — сама осмотрительность. Он прыснул так, что Каплан и Салас обернулись в их сторону. Айзек посерьезнел. — Сегодня, — ляпнул он, — мне придется пойти на ланч. — Придется? Звучит как унылое домашнее задание. Айзек вздохнул. — В каком-то смысле так и есть. Это решение мамы. Она считает, что мне нужно чаще бывать на людях. — А вы возражаете. — Я не отшельник, детектив Коннор. Просто желания нет… Мама всегда верила, что, стоит мне поступить в колледж, как передо мной распахнутся золотые ворота в другой, высший мир. Иногда мне кажется, что эта мысль ее волнует больше, чем мои успехи в учебе. — Все матери заботятся о детях, — сказала Петра. Впрочем, что она об этом знала? Мать умерла, как только произвела ее на свет. — Да, и она тоже, но… Айзек поскреб щеку. Когда опустил руку, Петра увидела красное пятно. Гремучая смесь. Каким бы он ни был мозговитым, но, по сути, еще ребенок. — Мама думает, что я добьюсь максимального личного успеха, если встречу девушку, которая введет меня в высший свет. Не в своей тарелке себя чувствовала, когда посещала мою школу — это ведь престижное частное заведение. Ей казалось, что она — человек второго сорта, но это, разумеется, полная ерунда: она — необыкновенная женщина. Мне не удалось ее переубедить, она не хотела общаться с родителями моих одноклассников. Тем не менее я уверен, что в глубине души она мечтает, чтобы я связал свою жизнь с дочерью состоятельных родителей. Того же хотят и хозяева дома, в котором мама работает. Они врачи, они меня опекают. Они считают, что моя мама замечательная, а она никак не выходит из роли служанки… там продолжается спектакль о Пигмалионе. Это так сложно и, думаю, для вас неинтересно. Айзек прикусил губу. Одно веко у него подергивалось. Бедный парень действительно комплексует. Петре стало стыдно за то, что она над ним подтрунивала. — Послушайте, — сказала она, — вы необычайно умны и талантливы. У вас все получится. — Я постараюсь поговорить с мамой. Я слишком занят, мне не до походов на ланч. Петра придвинула стул ближе к своему столу. Он с готовностью сел. — Противное свидание, да? Он улыбнулся. — По мне это так заметно? — Что ж, — сказала она. — Думаю, мама подыскала вам красавицу с высоким IQ. И вы позабудете о работе. — Девушка приятная, но не это главное — у нас абсолютно ничего общего. Ее семья приехала в наш приход недавно. Она религиозна и скромна. Для моей матери этого достаточно. — Стало быть, не королева красоты, — догадалась Петра. — Она похожа на мастифа. — О господи! — Звучит жестко, — сказал Айзек. — Но не это страшно. А то, что она жутко агрессивна. В церкви сама кротость, но стоит ее пригласить на обед… Он покачал головой. — Агрессивна в отношении чего? — Всего. Судит о предметах, в которых совершенно не разбирается. Рассуждает о религии. О ядерном оружии. Едва сели за стол, как она начала твердить о том, что мне нужно чаще ходить в церковь. Поучала, во что я должен верить. При этом ничего интересного с точки зрения теологии не сказала. — Ничего себе, — удивилась Петра. — Вы еще даже не женаты, а она распоряжается вашей жизнью. Он снова рассмеялся. — У вас мужской ум. Я хочу сказать, что мужчины часто говорят друг другу подобные вещи. Снова сильно покраснел. — Я вовсе не имел в виду, что вы не женственны, вы очень женственны, просто… Вы замужем? — Была. Брак лопнул не потому, что я пыталась распоряжаться его жизнью. Я была почти идеальной женой, а он оказался хамом. — Вы шутите, а я говорю правду. Он растерянно взглянул на нее. — А то, что рассуждаю по-мужски, — сказала она, — так я росла с пятью братьями. Поневоле обогатишься. — Умение мыслить по-мужски ценно на вашей работе — ведь ваши коллеги по преимуществу мужчины. Ну вот, тема разговора и изменилась. — Да, это помогает, — подтвердила она. — Да… может, поговорим о происшествиях от 28 июня? Я не упомянул о том, что четыре или шесть из них произошли на территории голливудского участка. Я еще не уверен, добавляют ли они что к статистике… — Наш район всегда отличался высоким уровнем криминала, Айзек. — В нескольких районах уровень преступности еще выше — Рэмпартс, Центральный, Ньютон… — Возможно, вы правы, Айзек. Обещаю посмотреть, только не сразу. Сейчас мне некогда. — Стрельба у «Парадизо». — Точно. — Девушку опознали? — Пока нет. — Ну, ладно. Извините, что… — Месяца полтора назад ей сделали аборт. Это вас не наводит на какую-нибудь мысль? — Должно быть, — сказал он, — убийство в результате конфликта. С отцом. — Из-за аборта? — Я думал о беременности. В некоторых ситуациях нежелательная беременность может послужить мотивом для убийства, вы согласны? Теодор Драйзер написал об этом прекрасную книгу… — Она сама прервала беременность, Айзек. — Но, может, она сохранила это в тайне? Петра задумалась. А почему бы нет? — Да, такая вероятность не исключена. Благодарю. Теперь все, что мне нужно, это установить ее личность. Она ему улыбнулась и снова отвернулась к груде бумаг на своем столе. — Детектив Коннор… — Да? — Могу ли я поехать с вами? Посмотреть, с чего и как вы начинаете. Обещаю, что мешать не буду. — Это же очень скучно, Айзек. Сплошная рутина и тупики. — Ничего, — сказал он. — Чем дольше я здесь нахожусь, тем больше убеждаюсь в собственном невежестве. Пишу диссертацию о преступлениях, а самых элементарных вещей не знаю. — Я не уверена, что, ходя за мной, вы многому научитесь. — А я уверен в обратном, детектив. Капля пота катилась по его левому виску и добралась до уха. Он смахнул ее. Как же долго, должно быть, он набирался смелости, чтобы попросить ее об этом? За спокойными аргументами скрывалась страшная нервозность. — Хорошо, — сказала она. — Завтра утром я снова буду опрашивать свидетелей происшествия у «Парадизо». Можете пойти со мной. Но только при одном условии. — Каком? — Называйте меня Петра. Если не послушаетесь, я стану называть вас «доктор Гомес». Он улыбнулся. — Я совершенно не заслуживаю такого звания. — А я свое звание заслужила, но приходится от такой чести отказываться, — сказала она. — Чтоб не ощущать себя рядом с вами старой. |
||
|