"Воин" - читать интересную книгу автора (Маккуин Дональд)

Глава 17

Гэн и Клас шли к святилищу Сердца Земли, завороженные торжественным ритмом барабанов. Юноша был опечален предстоящим испытанием — он знал, каковы шансы на возвращение из Пути Чести, но все же, как ни пытался, не мог представить себе картину собственной смерти. А это могло означать только то, что ему суждено выжить, вернувшись в лучах славы.

Гэн не боялся. Клас говорил, что человек, не испытывающий страха, не понимает жизни. Возможно, это еще придет, но сейчас он чувствовал только возбуждение, будто не шел, а парил над землей.

Священный холм, когда они к нему приблизились, окутывала таинственная дымка. Сердце у Гэна забилось быстрее при мысли о магических силах, защищающих Сердце Земли и его тайны. Он рассмеялся, освобождаясь от наваждения. Какая странная мысль, особенно сейчас. Таинственное покрывало было всего лишь дымом факелов, просачивавшимся изнутри святилища.

Они спустились по крутым ступеням южного входа и двинулись по проходу, настолько узкому, что приходилось наклоняться, чтобы не задеть светильники на стенах. Тоннель вывел их на арену амфитеатра. Пламя факелов, палящее солнце и дыхание сотен людей обрушились на ряды скамеек удушливым облаком.

Гэн остановился, будто налетев на стену. Дополняя обычный букет, в воздухе витал запах смерти — его ни с чем невозможно спутать.

Тут собрались, чтобы увидеть смерть.

По спине у него побежали мурашки. Ступая негнущимися ногами, Гэн присоединился к воинам Северного клана. Они освободили для него место у одного из пандусов, ведущих вниз к арене. Усевшись рядом с ним, Клас принялся сосредоточенно чистить ножом ногти. Гэну хотелось бы иметь хотя бы половину его спокойствия.

Все присутствующие были в своих лучших нарядах. Сверкали отполированные металлические бляхи, камни и стекло. На секунду сознание Гэна раздвоилось, казалось, он находится сразу в двух реальностях и может видеть каждый лучик света в отдельности. Это длилось не больше мгновения. Такое состояние раздражало само по себе, но, вспомнив предыдущий случай и осознав, что странные мысли посетили его дважды подряд, Гэн почувствовал неприятный холодок в сердце.

Усилившийся гул известил о приближении Кола. На нем была лосиная шкура, благодаря тщательной обработке мягкая, как хлопок, и плоский стальной воротник в качестве украшения. Кости-трофеи свисали на тонких золотых цепочках. Гэн знал, что их ровно тридцать. Кол подошел прямо к нему и взял за плечо, там, где оно не было закрыто жилетом. Горячая сухость прикосновения удивила Гэна. Кол пристально посмотрел ему в глаза и произнес:

— Что бы ни случилось, знай: ни один мужчина не имел лучшего сына, чем я.

Это было как откровение — слова, которые он мечтал услышать всю свою жизнь. Они заглушили барабаны, толпу, все. Юноша попытался ответить, но не смог: слова застряли в горле. Только спустя некоторое время он почувствовал, что снова может заговорить, но Кол уже подходил к скамье старейшин.

Вошли Фалдар Ян с сыновьями. Молодые парни шли рядом друг с другом, возвышаясь над своим отцом, за ними лукавой тенью следовал Ликат. Родственники молча приветствовали Яна. Многие из других кланов присоединились к ним. Через плечо Гэн взглянул на членов Северного клана. Никаких приветствий, но выражение лиц было красноречивее всяких слов.

Фалдар одарил их особенно широкой улыбкой.

Стоя посреди нижней площадки, Кол повернулся лицом на восток и торжественно осенил себя Тройным Знаком. Будто дождь прошелестел по трибунам, каждый воин повторил жест на манер своего клана. Кол медленно повернулся, церемонно приветствуя всех собравшихся.

Гэн изучал сидящих людей, вглядывался в их лица, сосредоточенные и энергичные. Почему-то он подумал о стае койотов, следующих за охотящимся тигром.

Не закончив эту мысль, он вдруг заметил, что Ликат не смотрит на Кола или на старейшин — он в упор разглядывал Гэна.

Но времени подумать над этим уже не оставалось. Кол занял свое место, и старейшины разрешили Фалдару обратиться к собранию. Тот принял внушительную позу и направил свои слова к молодым воинам, разместившимся на верхних рядах.

Все начиналось так, как Гэн и предполагал. Фалдар намекнул, что Кол давно стремится передать своему сыну звание Вождя Войны по наследству, и продолжал в том же духе. Но вот его голос приобрел зловещую мягкость.

Фалдар Ян произнес:

— Мы собрались здесь, чтобы принести в жертву юнца, почти мальчика. Не будем же делать эту ошибку! Честь здесь ни при чем. Как это могло произойти? Чего еще нам ожидать от мальчишки, который не видел матери, который вырос в шатре, полном только жадности и амбиций? Люди моего возраста помнят, что и мать его ни к кому не относилась по-дружески. Она хвасталась тем, что знает вещи, которые обычные люди — Люди Собаки — знать не могут.

Не в силах слушать дальше, Гэн отвернулся от оратора и с отвращением увидел, что его отец слушает с закрытыми глазами, будто спит. Гэн возненавидел его еще больше, чем Фалдара.

Он дрался с каждым, кто проявлял к его матери недостаточное, по его мнению, уважение. И кажущаяся толстокожесть Кола заставила его вспомнить каждое оскорбление, каждую насмешку, каждый синяк, каждую каплю крови, которые ее честь стоила Гэну.

Горький огонь жег ему горло. Пара теплых слов отца, и Гэн позволил себя одурачить, подумав, что тому есть какое-то дело до него.

Усилившийся шум оторвал Гэна от тяжких раздумий. Фалдар указывал прямо на него.

— Послать этого мальчишку в Путь Чести, значит, наказать его только за то, что он появился на свет. Если Люди Собаки хотят быть достойными своего предназначения — а я хочу, чтобы это было так, — мы должны уметь проявлять жалость так же, как мы совершаем месть. Гэн Мондэрк не смог стать дозорным. Неважно, кого он убил; вспомните, он ведь напал сзади. Более того, его долг был предупредить племя. Если бы его убили, то враги смогли бы напасть на нас неожиданно.

— Да, все пятеро. — Гэн был слегка удивлен, обнаружив, что он уже на ногах. Он как бы видел себя со стороны, слышал ледяной голос, который с трудом узнавал. Клас изумленно уставился на него. Гэн продолжил: — Я понимаю, как ты боишься такой огромной армии, но ведь на то и существует дозор, чтобы охранять тебя.

Фалдар повернулся.

— Тебе запрещено говорить, когда другой стоит в центре Сердца Земли!

— Ложь должна быть убита до того, как она станет слишком большой. Тебе бы надо знать это, Фалдар: твой сын Бей — живая ложь, а посмотри, какой большой вымахал.

В ярости Фалдар шагнул вперед, но Ликат одним прыжком настиг его и удержал, позвав на помощь Бея. Вдвоем они сдерживали разъяренного вождя, пока он не успокоился. Тут Ликат потянул Бея за собой и стал что-то говорить ему, приложив сложенные ладони к уху. Но тот ничего не слышал, с ненавистью уставившись на Гэна. Ликат продолжал убеждать его, когда Фалдар взмахнул рукой, чтобы успокоить ревущую толпу.

Фалдар сказал:

— Изгоните этого мальчика, говорю вам; лишите его почетного имени Собаки. Пусть все племена видят, что, если человек ценит жизнь больше, чем честь, Люди Собаки дарят ему жизнь.

Последовал сердитый недовольный гул, и требовательный взгляд Фалдара пробежал по ряду воинов. Вскочив на ноги, те принялись отстаивать его предложение, и постепенно общее мнение начало склоняться на его сторону.

Гэн с трудом сопротивлялся всепоглощающему желанию ответить, назвать Фалдара лжецом, но что-то внутри него говорило, что надо подождать, что это еще не конец. Он даже почувствовал, что к нему возвращается прежняя веселая легкость.

Ликат шлепнулся обратно на свое место, а Бей встал рядом с отцом и обратился к старейшинам:

— Милосердие моего отца излишне. Хоть Гэн и человек без чести, но он оскорбил мою семью. Я требую крови.

Фалдар готов был взорваться, но, взглянув на толпу, он почувствовал общее настроение, уже отмеченное Гэном. Воинов не интересовали справедливость или традиции. Они жаждали зрелища и плохо восприняли то, что он не ответил на насмешки Гэна. Непослушными губами Фалдар произнес.

— Оставим выбор за воинами. Или мы изгоним Гэна, или он ответит за оскорбление моей семьи.

Клич, требующий поединка, казалось, потряс все строение. Гэн увидел, как Кол поднялся со своего места и подошел к нему. Краем глаза он заметил, что Клас тоже собирается присоединиться к ним.

Кроме ножей, в Сердце Земли были разрешены только священные дуэльные клинки. Они находились в ящике, украшенном золотом и драгоценными камнями, который стоял у ног главного старейшины. Прочитав молитву о примирении, с тремя обязательными паузами на случай, если противники захотят договориться, тот открыл его. Он продемонстрировал всем древнее оружие с деревянными рукоятками и прямыми матовыми клинками. Потом он пригласил друзей бойцов для личного осмотра. Вызвались Клас и Ликат, Ликат достал сложенную тряпицу. Он передал ее Класу, тот протер клинок и вернул ее. Ликат сложил тряпицу еще раз и протер второй клинок, сначала одно лезвие, потом другое.

Фалдар двинулся к ним, оттолкнув с дороги Бея, будто надоедливого комара.

— Ты оскорбил всю мою семью, а потому будешь драться со мной. — Он самодовольно ухмыльнулся Колу. — Я знаю, о чем ты думаешь, но помни о правилах: только двое могут драться. Смерть одного из них кладет конец стычкам между их кланами ровно на год.

Гэн видел, как напрягся его отец, но ответ его был сдержан:

— Благодаря Гэну тебе не придется беспокоиться обо мне. Или о ком-либо еще. Никогда.

Фалдар отрывисто засмеялся, выхватив оружие у окаменевшего Ликата. Бей в последний раз попытался остановить отца, за что чуть не покатился на землю. Ликат убрался с его пути и вернулся на свое место, где сел, закрыв руками голову.

В центр арены вышел старейшина с резным рогом дикого быка по меньшей мере три фута в длину. Крики в толпе затихли до шепота, и постепенно воцарилась тишина. Старейшина протрубил единственную ноту. Тела собравшихся поглотили звук и придали ему какое-то потустороннее звучание. Волосы зашевелились у Гэна на затылке, по рукам пробежали мурашки, старейшина произнес традиционные слова:

— Вызов должен быть принят. Клинки обнажены. Не может быть другого оружия и щитов. Однажды пробудившись, священные мечи должны отнять жизнь. Знайте, все собравшиеся здесь: побеждает не правда, и проигрывает не ложь. Только честь и доблесть сходятся в поединке. Да будет так.

По сигналу старейшины все поклонились. Молитва о доблести заняла несколько секунд.

Хриплый шепот Класа за спиной Гэна был едва слышен, перебиваемый возобновившимся шумом толпы.

— Он рассчитывает на свое превосходство в размерах, попытается напугать тебя. Измотай его. А когда он выдохнется, убей.

Повернувшись к отцу и Класу, Гэн сказал:

— Только чтобы защитить свою жизнь.

Вены выступили на шее Кола. Но до того, как он успел что-либо сказать, прозвучала команда:

— Начинайте!

Гэн поднял оружие. Оно было легче и хуже сбалансировано, чем его собственный меч. Правда, его утешало то, что и рука Фалдара непривычна к такому. Почему-то вдруг ужасно захотелось пить. Казалось, губы пересохли и потрескались.

Фалдар скинул свою куртку и теперь медленно приближался — ноги полусогнуты, клинок выставлен вперед для нападения или защиты.

Защищаясь, Гэн начал медленно обходить его слева.

Фалдар яростно рванулся вперед. Гэн отскочил в сторону, издеваясь:

— Неуклюжий старик. — Он даже умудрился улыбнуться.

Фалдар снова напал. Ярость его атаки отбросила Гэна к самым скамьям. Когда Фалдар рубанул сверху, Гэн подкатился под опускающийся клинок. Вскочившие зрители, ругаясь, разбежались с его дороги. Ответный удар Гэна грозил перерубить Фалдару лодыжки, но тот успел отскочить в сторону. К тому моменту, как Фалдар смог возобновить атаку, Гэн уже снова стоял на ногах.

Гэн посмотрел в лицо противнику. Он заметил, что тот проклинает себя за упущенную возможность. Но он заметил и другое — уважение, смешанное с первыми признаками страха. Ложный выпад заставил Фалдара уйти в защиту.

Это дало Гэну возможность напасть. Теперь уже Фалдар отступал, а воины Северного клана издевались над ним.

Он собрал все свои силы и, рыча, снова двинулся на Гэна. Казалось, его удары наносились рубящим топором, а не мечом. Но Гэн не отбивал их, а только уклонялся от яростных наскоков. Звон металла о металл звучал все тише и реже. Уверенность Гэна взлетела до небес.

Он чуть расслабился и тут же получил укол прямо в левое плечо. Боль обожгла как огнем и ощущение осталось такое, будто в плече застрял железный шип.

Бей в восторге заорал:

— Убей его! Убей! Убей!

Толпа начала скандировать вслед за ним.

Фалдар прорвался через его защиту и нанес резкий рубящий удар. В последний момент Гэн бросился на землю справа от него и перекатился. Когда он вскочил на ноги, Фалдар был у него за спиной, поворачиваясь и поднимая меч для удара, но было уже слишком поздно. Вложив в удар весь свой вес, Гэн вонзил клинок в незащищенный живот Фалдара.

Массивная фигура застыла, пошатываясь. Фалдар уронил свой меч, все еще не в силах взглянуть на клинок, торчащий из живота. Отступив на шаг, Гэн вырвал меч из раны. Фалдар открыл рот, будто собираясь что-то сказать, но издал только тихий вздох — казалось, тот унес с собой последние остатки жизни. Он рухнул, как гигантское дерево.

Услышав вопль Бея, Гэн инстинктивно развернулся, приготовившись отразить новое нападение. Он попытался уклониться от атаки, отводя нож невооруженной рукой, но священный клинок снова отведал крови, полоснув по запястью Бея. Тут подоспел Ликат и еще несколько человек, которые сумели оттащить того обратно на скамью. Нестройный хор голосов, обвинявших Бея, быстро заглушили сторонники Южного клана, которые кричали, что Гэн напал на безоружного человека.

Звук рога восстановил порядок, и главный старейшина взял клинки. Все молча наблюдали, как он благословил их и вернул в ящик, где оружие останется до ритуала очищения. Волна пробежала по рядам, когда все снова осенили себя Тройным Знаком. Только когда шум стих, старейшина продолжил.

— Это был честный бой, — объявил он. — Поединок завершен. Бей Ян действовал необдуманно, но не бесчестно. Гэн Мондэрк не пытался нанести ему рану. Старейшинам был задан вопрос: «Должен ли Гэн Мондэрк отправиться в Путь Чести за проступок во время дозора?» Мы отвечаем: да, должен. Но победитель дуэли обязан присутствовать при сожжении побежденного и обряде очищения священного оружия. Гэн Мондэрк отправится в главный лагерь Людей Гор сразу после сожжения Фалдара Яна. Я сказал. Да будет так.

Осторожно шагая, словно чужаки, Гэн, его отец и Клас двинулись к северному выходу. Только сейчас ноги Гэна начали дрожать. Он взглянул на отца и был почти испуган его напряженным лицом и взглядом человека, ожидающего нападения. Клас казался самым спокойным из них, но и он держался настороже. И все же именно он сплюнул, как только они вышли на открытый воздух. Клас горько сказал:

— Ну, Кол? Если не сейчас, то когда же?

Кол, сжав зубы, покачал головой.

— Может быть, время пришло, но я не готов. Еще не готов.

Гэн спросил:

— Вы говорите обо мне? Я должен знать.

Помолчав, Кол ответил:

— Да. Но есть еще одна вещь, в которой необходимо убедиться. Я объясню тебе, как только смогу. — Он взглянул на Класа. — Все должно пойти по плану. Пойми.

Клас проворчал:

— Да уж, знаю.

Кол повернулся и быстро пошел к своему шатру, не оставив им ничего другого, как последовать за ним.