"Странница" - читать интересную книгу автора (Маккуин Дональд)

Глава 9

За долгие месяцы отсутствия Класа Сайла пристрастилась к неспешным уединенным прогулкам, помогающим ей прятаться от навязчивых компаний доброжелателей. На одной из таких прогулок, забредя на прибрежную крепостную стену Олы, она встретила Гэна.

Погруженный в свои мысли, он пристально всматривался в воды Внутреннего Моря. Рычание Шары, почувствовавшего приближение женщины, заставило его очнуться. Гэн тепло приветствовал Жрицу, и вскоре они уже сидели рядом, делясь своими мыслями, планами на будущее и тревогами с откровенностью старых друзей.

Сайла никогда до конца не представляла себе степень негодования и даже враждебности, бурливших под покровом видимого спокойствия правления Гэна. Враги не дремали ни в Оле, ни за пределами Трех Территорий, вынуждая его Волков вести беспокойную кочевую жизнь. Тайные наветы, шпионаж, недовольство были, похоже, неискоренимы.

Печален рассказ человека, осознавшего, что зло — это неотъемлемая часть жизни и его не победить в открытом бою.

На короткое время Сайла даже забыла, как юн ее собеседник. Пережитый им горький опыт разочарований заставлял сжиматься сердце.

И еще Гэн поведал ей по секрету, что очарован морем.

— Я могу сидеть на берегу часами. Взгляду мешают лишь горы Китового Побережья. Там, за хребтом, чудится свобода. Почему я ощущаю себя здесь пленником? Горы окружили меня и словно следят за каждым шагом. Они как западня. Это, наверное, звучит глупо, но соответствует моим ощущениям. А море, как и степи, — это простор, путь на свободу.

— Кажется, я тебя понимаю, — сказала Сайла, — но, честно говоря, будь у меня выбор, предпочла бы твердую почву под ногами. Вспомни, как мучается от морской болезни твой пес. Не говоря уже про коня.

Гэн рассмеялся.

— Знаешь, это ведь моя страшная тайна. Иногда я вижу корабль, рассекающий носом волны… Или целую эскадру кораблей с воинами, вооруженными луками и абордажными крючьями… Вижу, как воины Собак нападают и совершают обходные маневры, только не на лошадях, а в лодках… Это захватывающее зрелище.

Сохраняя молчание, Сайла ждала, когда Гэн посмотрит на нее. Его слабая робкая улыбка просила об участии. Гэн негромко спросил:

— Ты ничего этого не видишь?

— Абсолютно ничего, — выпалила Сайла.

Дружно рассмеявшись такому несходству восприятий и тем не менее получая удовольствие от общения друг с другом, они провели остаток дня в болтовне и воспоминаниях.

Постепенно наблюдение за морем превратилось в одно из самых любимых занятий Жрицы. И в шторм, и в безветрие оно отвлекало ее на время от нескончаемых сомнений и тревог.

Вернувшись в Олу, Клас привел с собой боевых лошадей и собак. Первые несколько дней ей нравилось наблюдать, как Конвей занимается с ними. Но нынешним утром нахлынувшая тоска привела ее на крепостные стены.

Как раз в это время в порт вошел богатый торговый корабль. Штормило, и сильные порывы ветра укладывали щегольское судно почти на бок, так что вместо торжественного прибытия получилось довольно жалкое зрелище. Под напором бесполезного уже ветра раскачивались из стороны в сторону две мачты. Матросы прыгали по палубе с проворностью ласок, хватаясь за канаты и выступающие части корабля. Благодаря их проворству корабль стал на якорь без видимых повреждений. Мачта приняла наконец вертикальное положение, и судно угомонилось, слегка покачиваясь на волнах у деревянного причала. Оно напомнило огромного борова, чешущего о плетень саднящий бок.

С корабля опустили сходни, и из невысокой рубки на корму вышла женщина. Сайла напряженно выпрямилась, вцепившись в край скамьи.

Отливающие серебром седые волосы резко выделялись на черном плаще, отделанном тканями голубого и зеленого тонов. Сойдя на землю, женщина подняла капюшон с подкладкой тех же цветов.

— Жнея, — словно выдохнула Сайла.

Она не слыхала прежде, чтобы Жнея покидала Дом Церкви. И не встречалась с официальной представительницей Церкви столь высокого ранга. Жнея выбирала будущих настоятельниц и руководила их деятельностью.

Сайла поспешила ей навстречу, но была остановлена властным жестом. В одно мгновение женщина преобразилась. Под раздутым от ветра плащом почти не различалась человеческая фигура. Поднятая рука скрывала лицо. И лишь взгляд глубоко посаженных глаз прожигал насквозь из темноты надвинутого капюшона.

Откинув капюшон, женщина открыла волевое резко очерченное лицо с легкими следами прожитых лет. Широкая улыбка сопровождала слова, заставившие Сайлу вспыхнуть от удовольствия.

— Ты, конечно же, Сайла. Все отмечают твою красоту. И хорошую работу. А ты еще и быстрая. Замечательное совпадение — наша встреча здесь. Будем считать это хорошим предзнаменованием. Оно говорит о будущем сближении. Я надеюсь на это. Наша чудесная сестра, твоя настоятельница, всегда поминала о тебе в Доме Церкви. Поминала с любовью.

Услышав глубокое контральто Жнеи, так напоминающее по тембру голос настоятельницы Ирисов, Сайла вздрогнула.

— Да, я — Сайла, Жнея. Прости, что тебя никто не встречает. Нас не предупредили…

— И меня тоже, сестра. Все объясню позже. Я мечтаю о горячей ванне. Нос и легкие, измученные зловонием немытых мужчин и гнилого трюма, жаждут запаха трав и духов. Уши болят от скрипа мачт и скрежета всех этих снастей. Не говоря уже о дивных образчиках матросского языка. Я слышала, дорогая сестра, что простая веревка, обильно политая человеческой бранью, не годится даже на то, чтобы повесить на ней негодяя, зарезавшего своих родителей. Спаси меня, умоляю.

Сдержав непочтительный смех, Сайла взяла Жнею за руку.

— Ну конечно же, Жнея. Пойдем.

— Меня зовут Одил. Держи меня крепче и объясни, почему ваша земля ходит под ногами ходуном, как жалкая лодчонка. Спаси нас от земли, что раскачивается вверх и вниз. Ой! Да эта скала сама ползет на нас! Расскажи мне о Гэне Мондэрке. Я должна поговорить с ним, когда снова приму человеческий облик.

Заинтригованный Гэн встретился со Жнеей в комнате приемов за столом, расписанным стилизованными белыми и черными изображениями лососей. Резные ножки его по форме напоминали тех же рыб, выпрыгивающих из воды. На сплетенных из кожаной тесьмы сиденьях низких кресел лежали подушки.

На длинной скамье, предназначенной сразу для четверых, сидела жена Гэна Нила с юным принцем Колдаром на Бейлом Мондэрком; рядом с ней — Сайла. Жнея расположилась напротив них в другом конце комнаты. Взглянув на гостью, Колдар потянулся к ней. Одил улыбнулась, взяла мальчика на руки, и через мгновение он уже играл висящим на золотой цепи и украшенным камнями золотым серпом, знаком ее ранга.

Извинившись, Нила вышла из комнаты и вернулась с изысканными лакомствами: лесными орешками в меду, сладкими пирожками с ягодным джемом и сухими квадратными пластинками, изготовленными из семян подсолнуха, яблочной мякоти и меда. Обнаружив джем, Колдар потерял интерес к золотым игрушкам, и Ниле пришлось спасать плащ Жнеи от липких ладошек мгновенно перепачкавшегося мальчугана. Сладости запивали несколькими видами чая из трав. Каждый подавался в отдельном керамическом кувшине. На подносе из начищенной, отливающей атласом меди с желтовато-зелеными ручками, на маленькой жаровне на древесном угле, в котелке кипела вода. Здесь же нарядным хороводом пристроились керамические кувшины и чашки. Костяные ручки стальных чайных ложечек украшала искусная резьба в виде причудливых фигурок животных.

Гэн поспешил извиниться за вычурность посуды и мебели, объяснив, что вся обстановка осталась от свергнутого Алтанара. В хитроватом взгляде Жнеи сквозило явное недоверие. Циничную реакцию высокой гостьи подтвердили ее слова:

— Да нет, смотрится неплохо. Дает понять подданным, что их правители — люди другого сорта. И помогает держать их в послушании, — она отпила из своей чашки и продолжила: — Отдавая дань твоей молодости, Гэн Мондэрк, буду с тобой откровенна. Старые люди вроде меня иногда любят походить вокруг да около. Юность нетерпелива, у нее нет времени для бесполезных маневров. Так вот, если говорить прямо, мы обеспокоены судьбой нашей сестры, Сайлы.

Потянувшись, Нила взяла Сайлу за руку. Лицо Гэна посуровело, голос прозвучал глухо:

— Ее хотели отлучить от Церкви?

— Истинная правда. Но проблема не только в этом.

— Да?

Абсолютно бесстрастный тон не обманул Сайлу. Она знала, как терпеливо и незаметно, словно волк, умеет ждать и наблюдать этот человек.

— Мерзость, называемая культом Луны, разрастается. Это хуже войны, хуже чумы. Уже были атаки на Церковь. Попирается священный запрет посягать на наши жизни.

Солнце село, и в комнате сгустились сумерки. Нила зажгла свечи. Одил встала и принялась расхаживать по комнате. Мерцающий свет усиливал впечатление ее отстраненности, отчужденности от других. Она продолжала:

— И еще. Как друг Церкви, прошу вас поклясться сохранить в тайне все сказанное здесь.

— Нет, — Гэн наклонился вперед, положив сжатые в кулак руки на стол. — Я оставляю за собой право выбора, Жнея. Никогда не связываю себя слепой клятвой.

Последовала короткая пауза. Сайла не была уверена в том, что Гэн представляет, какой оглушительный эффект произвели его слова. Жнея не привыкла к возражениям. И тем более не ожидала их от этого простого короля-воина. Сайла ощущала, как напряженно работает мозг старой женщины в поисках нужных аргументов.

Неожиданно для всех Жнея признала свое поражение.

— Согласна, я не права. Взаимная помощь предполагает полное взаимное доверие и искренность. Отлично. С самого начала в королевстве Кос никого не пускали в Пустоши, они создали зазор между собой и другими людьми. Правители Коса скрытны и очень интересуются тобой, Гэн Мондэрк. Ты создал на Трех Территориях могучую армию из своих Волков. Это пугает Кос.

— Бедный Кос, — сухо прервал ее Гэн. — Ему нечего опасаться. До Коса отсюда две луны быстрой езды. У меня к нему нет никакого интереса, разве что мы сможем наладить торговлю.

— Кос очень богат. Это всегда заставляет беспокоиться. Попытки Сайлы отыскать легендарные Врата создают особую проблему. Кос постоянно воюет с Хентами на юге. Теперь он опасается набегов кочевников с востока, со стороны Гор Дьявола. Кочевники поклоняются Луне и поэтому опасаются, что секрет Врат даст Церкви преимущество в борьбе двух религий. Их лидера зовут Каталлон. Он обещал уважать границы владений Коса, если те воспрепятствуют поискам Врат.

— Меня не остановят ни Коссиары, ни кочевники. Я отыщу Врата, — голос Сайлы прозвучал нарочито спокойно.

Одил проигнорировала ее слова и обратилась к Гэну:

— Сайла уедет со мной, а затем, после должной подготовки, вернется со свитой целительниц, военных целительниц и управляющих. Она будет настоятельницей Ирисов на Трех Территориях.

— Настоятельницей Ирисов? Что ж, это большая честь. Я всегда был против твоих поисков, Сайла, и не скрываю этого, — Гэн улыбнулся Сайле и, словно не заметив встречной улыбки Жнеи, продолжил: — Как не скрываю и то, что буду поддерживать тебя в любом твоем решении.

Во взгляде Одил появился холодный стальной оттенок. Она властно подняла подбородок и набросила на голову капюшон, словно отгораживаясь от остальных.

— Ты выступаешь против Церкви?

— Я выступаю против принуждения, Жнея. Мои друзья сами решают свою судьбу. Сайла была рядом со мной, Класом на Бейлом, Нилой и Тейт, когда ошибка любого могла стоить жизни всем остальным. Я сделаю для Церкви все, что смогу. Но Церковь не будет указывать, что мне делать для Сайлы.

Столь абсолютную тишину Сайла слышала лишь однажды, когда, убегая от Людей Гор, оказалась под угрожающе нависавшей глыбой снега, ощущая таившуюся в ней мощь гор. Конфликт Гэна со Жнеей заставил ее вспомнить то молчаливое противоборство земного притяжения и неустанной работы холода.

В то время судьба Гэна привела их на грань жизни и смерти. Теперь настал ее черед.

Какое у нее право рисковать жизнями других?

Нила попыталась разрядить возникшую напряженность:

— Пожалуйста, Жнея, постарайся понять: то, что ищет Сайла, важно и для всех нас. У наших женщин здесь больше свободы, они достигли…

Прозвучавшие в ответ слова разорвали воздух ударами хлыста.

— Церкви известно, что вы губите Избранных. Приглашаете чужестранок — женщин не из Церкви — обучать этих невинных детей. У вас шепчут друг другу запрещенное слово «учить». В Апокалипсисе сказано: «Мудрость ограничивает знания людей. Знания — самая разрушительная из всех сил». Церковь стоит на страже мудрости и знания. Церковь, а не ты, Гэн Мондэрк.

Жнея поставила чашку и, резко запахнув плащ и сбросив капюшон, решительно направилась к двери. От этого движения заколебались язычки горевших свечей. Безупречно уложенные седые волосы разметались. Голос задрожал от переполнявших ее эмоций.

— Я немедленно возвращаюсь назад. Жрица Роз Сайла, если ты намерена продолжать свои идиотские поиски без благословения Церкви, то Жрицей ты не останешься.

У Сайлы перехватило горло. Она сжала его рукой, пытаясь говорить.

— Я ищу во имя Церкви, во имя всех женщин. Как же?..

Этот вопрос повис в воздухе.

— Церковь рассматривает эти поиски, в лучшем случае, как обманчивую надежду. А в худшем — как гордыню и амбиции. Предыдущая настоятельница Ирисов рассказала в Доме Церкви о твоем так называемом предназначении. Попытка отыскать Врата уже навлекла на нас гнев кочевников. В случае провала у врагов будет повод заявить, что у Церкви нет ничего, кроме легенд и сказок. Если же ты найдешь Врата — если они действительно существуют, — то освободишь неведомые силы; Церковь будет разрушена и уже никогда не станет такой, какой была и есть сейчас. Так предсказала Единственная. — Слабым движением руки Одил словно попыталась восстановить прежний контакт с Сайлой. Но последовавшие слова опровергли это впечатление. — Своей самонадеянностью ты навлекаешь на всех нас страшную беду. И тем не менее предупреждаю: тебе не позволят разрушить Церковь. Во имя любви, если понадобится, Церковь будет ненавидеть. Во имя жизни — убивать. Ты не должна разрушить Церковь.

Грохот захлопнувшейся за Жнеей дверью эхом отозвался в оборвавшемся сердце Сайлы.