24

Вскоре в столовую вторглись две девочки, вернувшиеся только что с кат- ка. Обеих разрумянил мороз. Старшая, пятнадцатилетняя Нюра, унаследо- вавшая от матери широкое лицо и крупный рот, учтиво поздоровалась с гостями. Надя была младше на три-четыре года. Она тоже отвесила пок- лон. Ее, как и сестру, не повергло в смущение, не заставило дичиться присутствие незнакомого студента за столом. Дети в этой семье давно привыкли, что нет-нет в доме появляется кто-то неизвестный, порой и заночевывает в маленькой угловой комнате за кухней. Они с ранних лет восприняли, впитали исповедание родителей, знали, что пойдут по такому же пути. Друзья отца были и для них друзьями.

У радушного Авеля нашлись в кармане предусмотрительно запасенные, обернутые серебристой фольгой большие шоколадные ракушки. Этими сла- достями он одарил девочек. Ольга Евгеньевна немедленно скомандовала:

- Съедите после обеда! Пойдемте, накормлю вас в кухне.

Однако она, заботливая мама, не сразу поднялась, еще полюбовалась доч- ками, чистенько одетыми, с бантами в косах, веселыми, здоровыми.

Меньшая подбежала к отцу, прижалась смуглой щекой к его плечу, внима- тельно посмотрела на Каурова. Сходство Нади и отца было разительным. Но еще более удивляло вот что: те же штрихи, которые у Аллилуева не казались пригожими, делали девочку красивой. Длинный прямой нос, как бы выраставший непосредственно из лба, почти без переносицы, не портил облик девочки, приводил на память запечатленные резцом лица гречанок. Был по-отцовски высок и ее лоб с резкими темными мазками бровей. Пожа- луй, ей передалось и что-то монашеское, что-то подвижническое. Каурову на миг даже почудилось, что в выражении блестящих карих глаз прогляну- ла недетская серьезность.

Но только на миг! Волнистые, непокорно встрепанные, хотя и заплетенные в косу (о, сколько раз из-за этой встрепанности Наде приходилось выс- лушивать в гимназии замечания!) каштанового отлива волосы выказывали живость натуры. Живой краской рдела смуглая, с пушком щека. Нет, какая же это монашка? И словно в лад мимолетным впечатлениям гостя, Надя уже предстала шаловливым подростком, звонко возгласила:

- Нюра, бежим!

Аллилуев ее попридержал.

- Как покатались?

Надя взмахнула рукой. Жест был победоносным, ей, видимо, хотелось пох- валиться. Но она этого себе не разрешила:

- Спроси Нюру!

Будущая подопечная Каурова независтливо ответила:

- Сегодня она всех обогнала.

Надя рассмеялась и побежала из столовой. За нею более степенно после- довала старшая сестра.

Полчаса спустя Кауров уже в детской, где уместилось четыре кровати, начал свое репетиторство, побеседовал с Нюрой, ознакомился с ее тет- радками. Условились, что он будет приходить два раза в неделю.

Сергей Яковлевич на прощание заговорил относительно оплаты. Кауров и его пристыдил, отказался наотрез брать деньги с Аллилуевых.

Вот гости покинули электропункт, вышли под пасмурное питерское небо, медлительно посыпающее улицы снежком. Енукидзе сказал:

- Платоныч, у меня еще одно дело к тебе. Помоги немного «Правде».

- «Правде»? Охотно. Но чем же?

- У них в редакции не хватает интеллигентных сил. Ты был бы очень ну- жен.

- Что же я смогу там делать?

- Тебе по Баку знакомы вопросы профессионального движения. А в «Прав- де» отдел профсоюзной жизни ведется слабенько. Нужны люди. Надо ходить по союзам, писать корреспонденции.- Авель добавил:- Там и заработок у тебя будет.

- Я бы пошел, но…

Кауров, признаться, не был уверен в своих литераторских способностях.

- Чего «но»? Сколько сможешь, помоги.

- Попробую.

Авель обрадовался:

- Тебя в редакции уже ждут. Иди туда, обратись к…

Так в начале 1913 года Енукидзе сосватал Каурова в «Правду». Сту- дент-математик стал штатным сотрудником. Оживление партии, рабочее движение, вновь после упадка набиравшее мощь, подхватило, понесло и его на своем гребне.