"Точка невозвращения" - читать интересную книгу автора (Рассветных Дана)

Глава 4. Смерть и прошлое

Когда в очередной раз раздался стук в дверь моей комнаты, я заканчивала прилаживать пояс с необходимым для сегодняшней вылазки инвентарем. Застегнув последний замочек, искусно вделанный в металлическую пластину, я ловко развернула пояс на бедрах так, чтобы он не доставлял мне неудобств. Стук ожидаемо повторился, но на этот раз он был куда более настойчивым, чем предыдущие, повторяющиеся каждые пять минут. Досадливо вздохнув (подождать не может, что ли?), я негромко бросила в сторону двери, одновременно силой мысли отпирая запор на ней:

– Можешь входить.

В комнату тут же ввалился, другого слова не скажешь, порядком раздраженный Повелитель.

– Почему ты так долго?! Я уже полчаса за дверью околачиваюсь, ожидая, пока твое высочество не соизволит выйти!

Я только пожала плечами, не утруждая себя ответить на столь эмоциональное высказывание, и стала натягивать темную мантию, обработанную специальным составом из стеблей вереска и листьев омелы, сорванной на исходе второй фазы лунного цикла. Этот состав получил название «Мертвой воды» благодаря своей способности облегчать процесс оживления мертвых. Среди некромантов он испокон веков пользуется большой популярностью, так как, нанеся его на одежду или тело, уже не обязательно чертить призывающие пенто– и пиктограммы. Секрет Мертвой воды в том, что ее запах действует особым образом на мертвых, уже в какой–то мере оживляя их. Так что для некроманта остается дело за малым.

– Я к кому обращаюсь?! Думаешь, можно вот так просто игнорировать Повелителя?! – внезапно совсем рядом со мной раздался пробирающий до костей рык. Медленно развернувшись, я увидела перед собой искаженное лицо разъяренного демона. Понимая, что любое мое неосторожное движение может его сейчас спровоцировать, я, неподвижно замерев, посмотрела ему прямо в глаза и с оттенком презрения произнесла:

– Вам надо лучше держать себя в руках, Повелитель. Иначе не долго продержитесь на своем троне. Сомневаюсь, что демонам нужен правитель–истеричка.

Мой холодный тон и нарочито официальное обращение, очевидно, подействовали, потому что Мефистор после моих слов сначала как–то удивленно на меня посмотрел, а из его зеленых глаз ушла неподдельная ярость, сверкавшая там секунды назад. А затем он просто… рассмеялся!

Да что там рассмеялся, он захохотал так, что я начала опасаться, как бы это точно не было истерикой.

– Хорош ржать, не вожак табуна! – буркнула я, не выдержав, вновь сбиваясь на фамильярный тон.

Моя бедная нервная система скоро загнется от его сумасшедшего поведения. Нет, ну какой из него Повелитель демонов, а? Он же даже со своими эмоциями толком справиться не в состоянии!

Хотя когда мы шли по дворцу, он вел себя вполне адекватно для правителя… И с Фауксом нормальным был.

Это что же получается – только я удостоена созерцать эти его «милые» буйства его тараканов? А может у него еще пубертатный период? Точно! Как же я это раньше не додумалась?

– Меф, а ты что, для твоей расы еще подросток? – прервала я веселье демона. Тот даже поперхнулся от такого вопроса, прекратив посмеиваться.

– С чего ты это взяла, – удивление было таким неподдельным, что я начала сомневаться.

– Ну… – замялась я. – Постоянные смены настроения, неадекватные реакции, как сейчас, например…

– Почему неадекватные? – поинтересовался Мефистор с легкой улыбкой на лице.

– Ты считаешь, твой смех минуту назад нормальным?

– А почему нет? – воззрился на меня в недоумении мужчина и ехидно добавил. – Ты была такой забавной…

Я разозлилась. Забавной я была, видите ли!

– И что же именно показалось тебе таким забавным во мне? – в сарказме, звучащем в моем голосе, можно было утопиться.

Но, к моему сожалению, Повелитель, очевидно, хорошо умел плавать.

– Никто меня так еще не осаживал, – хмыкнул Меф. – В тебе умер профессиональный воспитатель.

– Ага, труп уже воняет, – буркнула я себе под нос и уже громче спросила. – И ты ни капельки не разозлился? Даже наоборот, приутих…

– А на что злиться–то? – пожал плечами демон, как будто это что–то само разумеющееся. – Я прекрасно знаю, что временами бываю невыносим. И если бы меня не одергивали, то мой характер мог бы в конец испортиться. Власть развращает, знаешь ли. И очень полезно иметь какой–нибудь сдерживающий фактор. На время твоего здесь пребывания – это ты, поскольку как нельзя лучше подходишь под эту роль.

Мужчина добровольно позволяет, чтобы его воспитывали, более того – сам хочет этого? Здесь точно что–то не так.

Правильно поняв выражение моего лица, Повелитель добродушно усмехнулся:

– Тебе это кажется странным, как вижу.

«Да мне много в тебе кажется странным», – подумала я, а вслух с иронией ответила:

– Разве что совсем чуть–чуть.

– Это потому что ты – человек, – уверенно заявил Мефистор. – Поэтому и не понимаешь. А между тем, почему бы, спрашивается, и не «подчистить» свой характер, благо есть кто–то, кто тебе в этом, пусть и не нарочно, но поможет? Учитывая, что с этим самым характером мне еще жить и жить, то, по–моему, здесь вопроса даже не стоит.

Произнеся эту путаную речь, Меф выжидающе на меня уставился.

И чего он хочет? Чтобы я сплясала ритуальный танец племени боа–боа[2]?

– Кхм… ладно, пожалуй, закроем эту тему, – все равно я ничего из его объяснения насчет поведения не поняла. Да и вообще, какой–то странный у нас разговор получился. Но с этим демоном по–другому не бывает – это я уже успела уяснить. – Думаю, нам уже пора идти на кладбище. Где, кстати, оно находится?

При упоминании кладбища Повелителя немного передернуло. Заметив это, я еще раз предложила:

– Оставайся, если хочешь. Тебе совсем необязательно идти со мной. Просто мне нужен кто–то для проведения ритуала и кое–какой помощи. Но для этого сгодится абсолютно любой демон. Я могу взять Фаукса, не думаю, что он откажется мне помочь.

Загнанное выражение тут же слетело с лица Мефистора, сменившись раздраженным прищуром:

– Я же сказал тебе, что пойду! Тем более что с другим тебе опасно идти. Не хочу дергаться, думая, что тебя уже обездушили!

Я растерянно на него поглядела. Что я не так–то сказала? С чего бы вся эта ярость?

– Хорошо, хорошо… Никого, кроме тебя, я брать не собираюсь.

Мужчина немного успокоился и уже ровным тоном добавил:

– А кладбище находится в северном округе города. Туда можно попасть с помощью завязанного телепорта. Это когда к какой–то точке «привязывают» переход.

– Я знаю, что такое завязанный телепорт, – устало закатила я глаза. – Скажи лучше, где находится его завязка?

Не дай Бог, чтобы она где–то далеко была. Тащиться по ночному Глациасу у меня нет никакого желания. А с другой стороны, хорошо уже то, что около кладбища есть развязка завязанного телепорта. Такие телепорты вообще очень удобны тем, что соединяют две точки пространства безо всяких дополнительных настроек или обрядов (и такое приходится делать!).

– Во дворце, разумеется, – сделал неопределенный жест рукой Повелитель.

– Отлично! – неподдельно обрадовалась я, с трудом удержавшись от облегченной улыбки. Но это, скорее, по привычке – рядом с Мефистором я не видела необходимости сдерживать свои эмоции. Что–то в нем внушало мне доверие, как бы не парадоксально это звучало по отношению к демону. Наверное, все дело в его почти мальчишеском поведении, которое он позволил себе пока только со мной и Берием. Насчет беловолосого демона все понятно – он Мефа на руках еще качал, заменяя деда. А вот я… почему зеленоглазый ведет так себя со мной, было мне непонятно. Но, в любом случае, у меня еще будет время, чтобы узнать причину.

– Нам в южное крыло дворца, – напомнил о себе Повелитель, отвлекая от раздумий над его необычным поведением.

– Да… конечно, – немного заторможенно ответила я, отгоняя мешающие мысли. – Идем.

* * *

Мы стояли у ворот кладбища, куда привел нас завязанный телепорт. Я покосилась на демона, стоящего рядом. Тот с трудом сохранял на лице отстраненно–спокойную маску, но видно было, что он готов сорваться.

Я вздохнула. Нет, ну кто его просил идти, спрашивается, если такие места так его нервируют?

– Меф, скажи честно… ты боишься кладбищ? – в лоб спросила я, когда на исходе пятой минуты Повелитель все так же стоял на одном месте, не в силах сделать шаг за ограду.

Он хмуро на меня глянул, но потом, сдавшись, признался:

– Это с детства. Просто однажды за непослушание отец запер меня в фамильном склепе. А мои почившие родственники страдали оживанием в ночное время суток. Мне тогда было всего пять по человеческим меркам. На всю жизнь, чтоб мой папаша в гробу перевернулся, запомнил.

Я тихо присвистнула, чем заработала еще один мрачный взгляд Мефистора.

– Ну… ты со мной. Так что бояться тебе нечего, – постаралась я утешить закомплексованного на тему детства мужчину.

Хотя кто бы говорил! Сама тем же страдаю… А у нас, оказывается, похожие истории.

– Переживу, – фыркнул Меф, ничуть не успокоившись. Но, сделав глубокий вдох, все–таки шагнул за околицу кладбища.

Я с облегчением последовала за ним. Надоело стоять на одном месте.

К слову сказать, кладбище демонов было очень даже уютным. Прямо как у меня в Гнезде.

Я ощутила привычное умиротворение, которое возникало каждый раз, когда я была в обители умерших. Призвание дает о себе знать.

Когда мы прошли вглубь кладбища, я сделала Повелителю знак остановиться. Тот с опаской замер на одном месте, оглядываясь по сторонам и дергаясь от каждого шороха.

Я закатила глаза. Нет, ну надо же!

Перепуганный демон – это поистине что–то. Кому сказать, не поверят…

Я стала копошиться в своем поясе и вскоре вынула оттуда склянку с Мертвой водой (чем больше – тем лучше) и небольшие деревянные дощечки, на которых были начертаны призывающие руны, выложив это все на стоящее рядом надгробие.

– И что ты собираешься делать? – в недоумении покосился на меня демон. – Или это какие–то людские заморочки, связанные с кладбищем?

Я хитро улыбнулась, но решила все–таки не мучить его и объяснить. Правда, не удержалась от маленького баловства.

Нарочито медленно подойдя к Мефистору, встала на цыпочки, чтобы приблизить свое лицо к его, и предвкушающе прошептала, глядя ему в глаза:

– Не все то солнышко, что встает…

Мужчина несколько секунд ошалевшее на меня пялился. Но когда до него дошел смысл сказанной мною фразы, он как–то странно напрягся и вдруг порывистым движением руки ослабил ворот рубашки.

– Ты… ты это о чем сейчас? – голос Повелителя как–то резко охрип.

– О покойниках, конечно, – теперь настала моя очередь удивленно на него пялиться.

Лицо демона вытянулось.

– О покойниках… Ну конечно, о чем еще ты можешь говорить? – пробормотал он, отводя от меня взгляд и отходя на пару шагов. – Всегда только о трупах…

– А о чем ты подумал? У тебя было такое забавное выражение лица.

– Неважно, – услышала я бурканье в ответ.

И что это с ним?

Ах да, это, наверное, из–за того, что придется поднимать покойника. Но он сам на это подвязался, так что пусть теперь не жалуется.

Махнув на Мефа рукой, я взяла с надгробия дощечки с рунами и стала раскладывать их прямо на земле в виде большого эллипса, благо широкое расстояние между могилами позволяло. Краем глаза я увидела, что Мефистор внимательно следит за моими действиями с нахмурившейся физиономией.

Наконец я выпрямилась, закончив поправлять одну несимметрично расположенную дощечку, и попросила демона передать мне оставшуюся склянку. Тот не глядя схватил бутылочку и незаметным движением перекинул ее мне. Все произошло так быстро, что если бы не известная реакция некромантов, я бы не успела перехватить. Я укоризненно посмотрела на Повелителя:

– А что если бы я не успела схватить? Эта бутылочка, твоему сведению, из стекла сделана, так что вполне могла разбиться.

– Это с некромантской реакцией? Сомневаюсь, – слабо усмехнулся мужчина в ответ.

Да–а, видать, кладбище на него действительно худо действует. Вон, бледненький какой стал.

Ловко откупорив склянку, я вылила ее содержимое в центр образованного эллипса. С легким шипением жидкость растеклась по рыхлой поверхности.

Теперь нужно подождать, пока Мертвая вода не впитается в землю. Это займет около пятнадцати минут, учитывая, из чего она состоит.

Я вышла из эллипса и уселась на ближайший мемориальный постамент. Он оказался невысоким (примерно мне по пояс), и я без труда забралась на него. Затем повернулась к все так же напряженно стоящему демону:

– Пятнадцать минут мы можем ничего не делать. Присядь куда–нибудь, если хочешь.

– А потом? – настороженно спросил тот, тем не менее усаживаясь на рядом лежащий холмик могилы. Правда, когда он увидел, на что именно сел, то, судорожно втянув воздух, молниеносным движением поднялся и на всякий случай отошел подальше от могилки, добавив, – Спасибо, я постою.

– А потом я буду оживлять покойника, – насмешливо глядя на Мефа, промурлыкала я.

Повелитель хмуро на меня глянул, сцепив руки на груди и недовольно махая из стороны в сторону свои забавным хвостом.

– Зачем это вообще надо? Неужели нельзя обойтись без этого, – тут Повелитель непроизвольно поежился, – оживления?

Я задумчиво вытянула губы трубочкой, размышляя, сказать или нет. Решив, что да (все равно скоро поймет), начала объяснять:

– Это действительно необходимо. Понимаешь, мертвые имеют неразрывную связь со Смертью. Здесь я имею в виду существо. И только через покойников можно донести какое–то сообщение до него. В данном случае это будет просьба о встрече.

Мефистор посмотрел на меня, как на идиотку. И, скривив губы в издевательской ухмылке, саркастично поинтересовался:

– Ты что, всерьез думаешь, что сама Смерть откликнется на зов какой–то некромантки? Если да, то самомнение у тебя определенно страдает чрезмерной раздутостью.

– Во–первых, Смерть – не она, а он, – спокойно поправила я его. – А во–вторых, да, я уверенна, что он придет. И поверь, у меня есть причины для подобной уверенности.

Я лгала. На самом деле у меня были сомнения. Но ведь он сам сказал, что всегда придет…На меня нахлынуло воспоминание из далекого прошлого:

«Мне шесть лет.

Я сижу за обеденным столом в трапезной вместе с матерью и меланхолично накалываю на вилку маленькие горошины со своей тарелки. В комнате царит напряженная атмосфера – отец должен был вернуться уже пять часов назад с конференции магов в столице, но его до сих пор нет. Мама нервничает, хотя и пытается это скрыть. Но я–то знаю, что скрывается за ее безмятежной маской на лице.

Мать очень любит отца. Так, как никогда не любила и, я прекрасно понимаю это, не полюбит меня. Им обоим повезло – брак по расчету превратился в брак по любви. Говорят, папа с первого взгляда полюбил свою будущую жену Морену, урожденную Ратковскую. А та не смогла устоять перед столь откровенным обожанием. Так мне рассказывала наша кухарка, Ефимарья.

Часы, стоящие в трапезной, пробили девять вечера. Мать вздрогнула и уронила нож, которым собиралась намазать ломтик хлеба маслом. Волнуется.

Внезапно за дверьми комнаты послышались громкие голоса, возбужденно переговаривающиеся. Мать почему–то побледнела. Голоса приближались.

Дверь в трапезную резко распахнулась, и в помещение вбежали мой дядя Кристофф, тетя Нарцисса и несколько слуг. Все они выглядели запыхавшимися.

Как от долгого бега, – отстраненно замечаю я.

– Сестра! – восклицает дядя, пытаясь перевести дыхание.

– Кристофф, что случилось? – пытается спокойно спросить мать, но голос предает ее, срываясь на последнем слове.

– Виктор… На него напали.

Лицо Морены становится белее январского снега.

– Что с ним? – голос севший, безжизненный.

– Он ранен, – отвечает Нарцисса, отводя глаза от матери. – И ему уже не выкарабкаться. Рана слишком тяжелая.

Я чувствую, как меня охватывает паника. Что все это значит?

Жалобно смотря на маму. Она сидит, напряженно выпрямив спину, глядя своими красивыми зелеными глазами в одну точку на столе.

– Как это произошло? – еле слышно спрашивает Морена, не поднимая взгляда. Кто не знает ее, мог бы подумать, что она сейчас не выдержит и расплачется. Но моя мать не такая. Она никогда не плачет.

Дядя с тетей встревожено переглянулись. Кристофф неуверенно начал:

– Он возвращался с конференции, зашел на постоялый двор перекусить. Это последнее место, где его видели… невредимым. Полчаса назад Виктора нашли возле одного их храмов столицы. Ему… ему чем–то перерезало все ребра в грудной клетке. Мы вызвали лучших целителей, они сейчас с ним наверху.

– Он уже здесь?! – откинула попытки изображать спокойствие Морена. – Почему вы раньше не сказали? Отведите меня к нему, я хочу немедленно его видеть!

– Сестра, он сейчас не в состоянии говорить… Виктор без сознания, слишком много крови потерял, – быстро проговорила Нарцисса, с болью в глазах глядя на свою сестру.

– В какой он комнате? – не обратив внимания на тетю, спросила мать Кристоффа.

На меня вообще никто не смотрел. Поэтому никто и не заметил, как я выскользнула вслед за матерью и дядей с тетей из трапезной.

Отца поместили в покоях моего деда. Наверное, потому, что они были на первом этаже. Прошмыгнув за взрослыми в комнату, я, все так же незамеченная, отошла в угол.

Папа лежал на кровати, без сознания разметавшись на темных простынях. Над ним склонились какие–то люди в белых с черным одеяниях.

Целители. Трое.

Мне страшно. Я с испугом смотрю на внезапно застонавшего отца. Мама тихо всхлипнула, прижав руку ко рту и с ужасом глядя на папу.

Целители осторожно отвели мать к креслу, куда и усадили, начав что–то тихо говорить, перебивая друг друга.

Я уловила только отрывки фраз:

– Слишком поздно… если бы… но не теперь…

– Рана смертельна… смириться… нужно начать подготовку к…

– Мы понимаем, что… ничем не помочь… не в силах.

Морена все это время сидела с отсутствующим выражением лица, пустыми глазами куклы глядя на отца. Но, наконец, она с трудом перевела взгляд на людей и заторможено кивнула.

– Выйдите, – хрипловато приказала она целителям и брату с сестрой. – Я хочу… хочу попрощаться с мужем.

Те молча вышли. В комнате остались только я с матерью и отец, без сознания лежащий на кровати.

Я грустно смотрела на папу. Всегда, сколько я себя помнила, он был красивым статным мужчиной в самом расцвете сил и с гордой осанкой. Сейчас на постели лежал изможденный старик, лицо которого избороздили морщины, а кожа была болезненно–желтого цвета. Вся грудь его была в крови, проступающей через множество бинтов, чего не могла скрыть даже прикрывающая тело плотная простыня, тоже пропитавшаяся красной жидкостью.

Перед смертью из некроманта уходит вся его сила, оставляя без подпитки, из–за чего резко начинается старение организма. Я знала это из книг, прочитанных мною тайком в нашей библиотеке. Тайком – потому что книги были из закрытой секции, запрещенной для прочтения не вошедшим в силу детям некромантов.

И то, что я сейчас видела, было верным знаком того, что шансов у папы действительно нет. В душе от этого понимания поселилась какая–то странная горечь пополам с пустотой, как будто я потеряла что–то жизненно важное и что уже никогда не верну.

Я любила отца. Очень. Но сейчас не плакала. И не кричала, хотя хотелось. До тех пор, пока не сорву горло.

Но великое горе, как и великое счастье, выражается в молчании.

Тут я услышала странный звук, доносящийся из кресла, и резко повернулась. То, что я увидела, заставило мое сердце сжаться от боли. Моя мать содрогалась от беззвучных рыданий, сотрясавших ее тело, заставляя корчиться, зажмурив глаза.

– Мама… мамочка, – испуганно прошептала я.

Морена резко подняла голову и со злостью посмотрела на меня.

– Что ты здесь делаешь?!

– Мама, – растерянно.

– Ты не должна здесь быть! – голос матери сорвался на крик, чего никогда еще не бывало.

– Мама, – как заведенная повторяла я, не в силах сдвинуться с места.

Такой я еще ее не видела. Волосы растрепавшиеся, в глазах мутной пеленой стоят слезы, на щеках нездоровый румянец.

Тут Морена как–то странно всхлипнула и тяжело повалилась в кресло. Я с нарастающим страхом подбежала к ней, не понимая, что случилось.

– Она просто без сознания, малышка, – раздался позади меня печальный голос.

Глухо вскрикнув, я обернулась и увидела молодого мужчину с русыми волосами и грустными голубыми глазами, облаченного в ослепительно белую мантию.

– Не бойся меня, – мягко попросил он. – Я никогда не причиню тебе вреда.

– Кто ты? – спросила я непослушными губами. Страха уже не было.

– Я пришел забрать твоего… твоего отца, – запнувшись, ответил мне незнакомец.

– Ты – Смерть, да? – высказала я внезапную догадку.

– Да, малышка, – нежно улыбнулся мне мужчина и повторил. – Но тебе не надо меня бояться.

– Я тебя не боюсь, – тихо ответила я. – Ты хороший. А ты можешь вылечить папу?

– Нет, детка, – с сожалением покачал головой Смерть. – Этого я, как мне не жаль, не могу.

Я поникла и опять повернулась к отцу. В горле встал ком, глаза болели от непролитых слез.

Внезапно я почувствовала теплое прикосновение чьей–то руки к своему плечу. Чуть повернув голову назад, встретила взгляд небесно–голубых глаз.

И столько в них было сострадания и боли за мое горе, что я не выдержала и крепко прижалась к мужчине, обхватив его за ноги в жесте отчаянья. Смерть ласково погладил меня по голове, а потом, опустившись на колени и приобняв за плечики, внимательно посмотрел на меня, прошептав:

– Я заберу его туда, где покой и благоденствие. Он никогда больше не будет знать боли и страха.

– Ему будет там хорошо? – шмыгнув носом, спросила я.

– Как никогда в жизни, – вздохнув, ответил мужчина.

– А маму, – со страхом посмотрела я на мать, – маму ты же не заберешь?

– Нет, малышка, – с сочувствием глядя на меня, сказал Смерть. – Твою маму я заберу еще не скоро. Но отца придется прямо сейчас.

– Хорошо, – тихо прошептала я. – А это страшно?

– Многие боятся. Но на самом деле в этом нет ничего страшного.

– И больно ему не будет?

– Нет, детка, – мягко ответил мужчина. – Больно никому не бывает. А теперь… время.

Он встал с колен и отошел к моему отцу. Тот снова начал стонать и метаться по кровати, сминая простыни, но Смерть положил ладонь ему на лоб, и папа сразу обмяк с блаженной улыбкой на устах.

Мое волнение успокоилось. Мне нечего бояться за отца. Ему хорошо, а Смерть – добрый.

– Вот и все, – шепнул последний, отходя от постели с неподвижно лежащим на ней некромантом. Затем оглянулся на меня и обеспокоенно спросил:

– Ты не испугалась, детка?

– Нет, – помотала я головой. – Ты прав, это совсем не страшно, даже на вид.

– Тебе этого опасаться вообще не имеет смысла, – тепло посмотрел на меня Смерть.

– Почему?

– Когда–нибудь я расскажу тебе, малышка, – тихо ответил мужчина. – Но всегда помни – я приду к тебе, стоит лишь позвать. Ты знаешь, как меня надо звать?

– Да, – серьезно кивнула я. – Через тех, кто ушел.

– Умница. Ты станешь великой некроманткой, вот увидишь, – с улыбкой похвалил меня Смерть, но потом расстроено добавил, – А сейчас мне пора.

– Не уходи, – попросила я, жалобно глядя на него. Мне почему–то было очень грустно прощаться с ним.

– Не могу, – виновато посмотрел на меня он. – Хотя, ты и представить себе не можешь, как мне хочется остаться…

Я почувствовала, что его слова исполнены каким–то особым смыслом, не понятным для меня. Но была уверенна, что они искренни.

– Прощай, – грустно сказала я.

– Нет, малышка, до свидания, – мягко поправил меня мужчина, глядя своими цвета летнего неба глазами, в которых светилась неподдельная нежность.

А потом просто исчез. Растворился в воздухе, как будто сам им был».

– Эй, Софи, – позвал меня Мефистор. – Ты часом не уснула?

– А? – очнулась я от воспоминаний. – Нет… просто задумалась.

– Уже пора, – напомнил демон. – Пятнадцать минут истекли. Пока ты тут изображала памятник самой себе.

– Да, конечно, – все еще немного заторможено ответила я, проигнорировав язвительную подначку.

Я проверила землю в центре эллипса, куда вылила Мертвую воду. Жидкость уже впиталась, земля была чуть влажной.

Пора.

– Встань рядом со мной, – проинструктировала я Повелителя и, дождавшись, пока он не выполнит то, что я сказала, продолжила, – Дай руку. Левую.

Меф послушно, правда, с ноткой обреченности в глазах, протянул мне нужную конечность.

– Будет сильно мутить, – честно предупредила я. – Процесс выкачки силы – штука неприятная.

– Давай уже, кровопийца, – махнул свободной рукой мужчина, чуть не попав мне в нос.

– Кто это еще среди нас кровопийца, – буркнула я себе под нос и, крепко сжав ладонь демона, начала ритуал.

Закрыв глаза, вызвала энергетическое зрение. Темнота моментально заполнилась разноцветными лентами силы, слабо вспыхивающими серебристыми искорками.

Мне нужны были только фиолетовые ленты, пролегающие внизу. Мертвые.

Осторожно, стараясь не переборщить, потянула силу из Мефистора, который ощущался мною как вытканный из многоцветных лоскутов света (в основном золотых и синих) силуэт.

Направив получаемую энергию к одной из фиолетовых лент, представила, как наполняет ее жизнь. Лента действительно стала извиваться. Сначала очень медленно, еле–еле двигаясь, а затем все быстрее и быстрее так, что, в конце концов, стал различим только слабо уловимый контур.

– Ermishta dar,

Esconta rio,

Faria mundi,

S avita asht[3], – зашептала я слова призыва на древнем как мир языке, мертвом, но не забытом.

Повелитель до боли сжал мою руку – слишком резко я взяла из него силу на завершающий этап. Но все уже окончено, и я открыла глаза.

Рядом со мной раздалось сдавленное проклятие. Я повернула голову и увидела шокированное лицо демона, смотрящего куда–то вперед себя. Проследив за его взглядом, я смогла полюбоваться на результат ритуала:

Из недалеко расположенной от нас могилки одиноко торчала по локоть грязная рука и судорожно ощупывала поверхность вокруг.

Я умилилась – какой, однако, предприимчивый трупик мне достался. Решив облегчить ему нелегкий путь на поверхность (а то вдруг, пока отрываться будет, потеряет чего–нибудь), силой мысли заставила землю в том месте столбом подняться и опуститься же в метре от могилки, так что вылезал мертвячок уже из ямы. Когда он уже наполовину оказался на поверхности, я уловила боковым зрением какое–то движение рядом со мной, но было поздно – мимо меня стрелой пролетел огромный огненный шар, со всего размаху угодив прямо в призванного мною трупика. Мертвяк с пронзительным воем повалился обратно в могилу, точнее, яму от нее. Я пару секунд просто ошалевши моргала, но когда до меня дошло, что именно произошло, то с разъяренным рычанием повернулась к идиоту, которого все почему–то называют Повелителем демонов.

– ТЫ ЧТО, ЗА ХВОСТ ТЕБЯ ДЕРИ, СДЕЛАЛ?!

Оставив Мефистора отходить от моего вокала, я побежала проверять, что там с моим трупиком. Несчастный лежал на дне своей ямы, неуклюже барахтаясь на спине, пытаясь подняться, издавая при этом хныкающие звуки. Все его лицо, и так после воскрешения не блиставшее красотой, теперь вдобавок все было в ужасных ожогах. У меня даже сердце от жалости сжалось.

– Бедный ты мой! – воскликнула я и, напрягшись (левитация всегда давалась мне с трудом), отлеветировала его из могилы к себе. Как только мертвяк оказался на поверхности, я осторожно помогла ему встать, но у него подкосились ноги и он остался на коленях. Жалобно посмотрев на меня пустыми глазницами, трупик тихонько всхлипнул, всем своим видом как бы спрашивая, за что его так.

– Ну–ну, все закончилось, – стала я утешать его, гладя по голове, на которой остались еще редкие волосы. – Плохой дядя тебя больше не тронет.

И так при этом посмотрела на «плохого дядю», что я бы на его месте в следующий раз ой как подумала, прежде чем импровизировать. Но тому было хоть бы хны. Наоборот, он воззрился на меня в искреннем возмущении!

– Софи, ты что, с ума сошла? – горячился Меф. – Это же мертвец!

– Да, и он нужен мне для призыва Смерти, если помнишь! – рявкнула я, впервые позволяя себе так ярко проявить эмоции. Но мертвые для всех некромантов – тема особенная и деликатная. Слишком ранимы мы, когда о них заходит речь. – И что вообще значит «мертвец»?! Он теперь не разумное существо, что ли?! Ему, между прочим, больно было!

– Софи, – пробормотал мужчина, растерянно глядя на меня, прижимающую голову мертвяка к своей груди и успокаивающе гладящую его по затылку.

– Ну что «Софи»? – огрызнулась я. – Меня так уже двадцать лет зовут, так что открытия ты не сделал. И ты не извинился!

– Перед кем? – выпал в осадок Мефистор.

– Перед ним, конечно! – кивнула я на мертвеца.

С обидой покосившись на меня и с сомнением – на трупика, уже начавшего издавать звуки, подозрительно похожие на мурлыканье, демон все же через силу выдавил «Извини…мертвяк». Хотя с таким выражением лица только у зубодера лечиться (в смысле, что разницы не будет), я удовлетворенно кивнула, отстав от Повелителя и обратив свое внимание непосредственно на пострадавшего.

– Внимательно меня послушай, – мертвячок тут же послушно вскинул голову, всем своим видом выражая внимание. – Мне нужно, чтобы ты позвал своего хозяина. Ты понимаешь, о чем я?

Трупик согласно закивал головой, из–за чего одно его ухо опасно накренилось вперед, угрожая вовсе оторваться. Мимолетно вправив выпирающую часть как и куда надо, я продолжила, мысленно посетовав на то, что мертвые не умеют говорить:

– Тогда приведи его сюда, ясно? – мертвяк снова кивнул, но на этот раз осторожнее. – Тогда приготовься.

Я вновь закрыла глаза и вызвала энергетическое зрение. Но теперь, найдя ленту передо мной насыщенного фиолетового цвета, я, наоборот, стала перекачивать силу из нее в себя, чувствуя, как с каждой новой «затяжкой» мое тело наполняется бодростью и бьющей через край энергией. Да, это нечестно по отношению к Мефу, но он заслужил, тем более с него не убудет.

А забрать силу нужно было для того, чтобы мертвец вновь вернулся в обитель ушедших, где он сможет найти Смерть и передать ему мой зов. Наконец я забрала всю данную энергию и, открыв глаза, смогла увидеть, как падает безжизненно тело мертвяка. Грустно вздохнув (невесело лишать мимолетной жизни тех, у кого ее уже отобрали), я отлеветировала трупик обратно в его могилку и заставила землю вернуться на прежнее место. Затем отошла к стоящему неподалеку Мефистору и уселась рядом с ним прямо на холодную землю, уже мало волнуясь за сохранность чистоты моей одежды. Зачем, когда на сердце печаль, приходящая после каждого такого раза?

– Софи… ты в порядке? – осторожно спросил меня демон, присаживаясь рядом и привлекая к себе за плечи. – Ты выглядишь грустной. Это из–за этого трупа?

– Да, – вздохнула я. – Когда ты возвращаешь, пусть и ненадолго, к жизни умерших, это такая радость… Но приходит время отдавать их обратно земле, и это так… так… больно.

– Ты добрая, – неожиданно промолвил Повелитель. – Очень.

– Для некромантки это скорее недостаток, чем достоинство, – горько усмехнулась я.

– Оставайся такой, – неожиданно серьезно попросил Меф, поворачивая ко мне голову и заглядывая в глаза. – Потому что таких, как ты – одна на миллион. Ты знаешь об этом?

В его взгляде ни капли насмешки. Он верит в то, что говорит.

– Ты ошибаешься, – вздохнула я. – Во мне нет ничего особенного. Кроме того, что я некромантка.

– Я бы не смог, как ты. Да и мало бы кто смог, наверное, – задумчиво протянул демон, не обратив внимания на мои слова. – Ты стала бы святой среди людей, но для некромантов ты рискуешь быть изгоем. И потому пытаешься хотя бы быть похожей на них, своих сородичей, скрывать свою светлую сторону, замазывая ее черной краской. Разве тебе за все это время не надоело притворяться? Может, пора снять маску?

Он задел меня за живое. И как угадал–то насчет притворства…

Мне ведь действительно с детства приходится постоянно играть, потому что иначе меня не поймут свои же. Быть белой вороной – не для меня, я не смогу так. Поэтому, перефразируя Мефистора, и окрасила свои перышки в черный цвет. Но ему не стоит знать, что он попал в точку. Никому не стоит…

– Ты бредишь, – холодно глядя ему в глаза, произнесла я. – Все, что ты сейчас сказал – выдумка твоего воображения.

– Спасибо, что «больного» не прибавила, – совершенно спокойно усмехнулся мужчина, похоже, ожидавший от меня чего–то такого.

– Я не со…

Я оборвала себя на полуслове, потому как меня внезапно захлестнуло ощущение чужой силы.

– Он здесь, – взволнованно прошептала я демону.

В нескольких метрах от нас вдруг из неоткуда появилась фигура, закутанная в голубой плащ.

– Ты все–таки пришел? – мой голос был немного охрипшим. На лице против воли появилась глупая улыбка.

– Я же говорил когда–то, что всегда приду, стоит тебе лишь позвать меня, малышка, – ласково ответил мне Смерть, скидывая капюшон. Голубые глаза смотрят на меня, русые волосы рассыпались по плечам, на губах играет мягкая улыбка.

Сердце защемило от радости. Он пришел, несмотря на все мои сомнения! И как тогда в его взгляде ничем для меня не объяснимая нежность.