"Присяжные обречены" - читать интересную книгу автора (О'Коннелл Кэрол)

Глава 12

Псевдослепой привык к тому, что его преследуют. Мэллори поняла это, сменив вместе с ним три поезда и следуя за ним в соседнем вагоне. Иногда в толпе его яркий рыжий парик исчезал, но потом появлялся снова. Наконец выйдя на станции «Гранд-Сентрал-Терминал», почти безлюдной в этот час, он исчез в мужском туалете, что показалось Мэллори очень подозрительным. Это общественное место слыло известной грязной дырой, куда не брезговали зайти лишь бродяги, но этот парень был явно не из их числа. Его дорогое темное пальто говорило само за себя, хоть он и нацепил парик из дешевого нейлона, слишком неестественного рыжего цвета. Должно быть, он хотел, чтобы его заметили. Но зачем?

Мэллори терпеливо ждала, наблюдая за дверью в туалет. Прежде чем выйти, он наверняка переоденется и снимет свой глупый парик.

Прошло десять минут, потом еще десять. За это время лишь один человек вышел из туалета, но это был не тот, кого ждала Мэллори. Она была уверена, что седой старик, весь в морщинах и печеночных пятнах, не мог быть тем самым псевдослепым молодым человеком в рыжем парике.

Не желая признавать, что какой-то жалкий дилетант в нелепом парике обвел ее вокруг пальца, Мэллори сама решила проверить туалет. Одну за одной она открыла все дверцы, иногда наталкиваясь на воняющих мочой, спящих бродяг с изможденными лицами. Слепого нигде не было. Как же она пропустила? Разозлившись, Мэллори перевернула мусорную корзину, но не нашла там ни рыжего парика, ни белой трости. Здесь был только один вход, соответственно и один выход. Молодой человек вошел сюда и испарился.

Мэллори решила не рассказывать о своем унизительном промахе Рикеру.

– Да, Виктор, я уверен, что эта женщина из полиции, – произнес пожилой адвокат, вешая на спинку стула свое темное пальто, из складок которого выпала белая трость. Его собеседник вздрогнул. В последнее время Виктор Пэтчок вздрагивал от малейшего шороха. Поскольку молодой человек продолжал хранить молчание, старик заговорил снова:

– Она преследовала меня до самой двери туалета. Преследовала рыжий парик. Похвальный план, мой мальчик, – наконец-то он оценил эксцентричную логику беглеца, намеренно привлекающего к себе внимание.

Адвокат подошел к единственному незанавешенному окну и выглянул на улицу. Восточный район был в принципе неплохим местом обитания, но жить в такой крошечной темной комнатушке… На любые предложения подыскать что-нибудь получше Виктор отвечал категорическим отказом. Молодой человек сделал комнату еще менее уютной, выломав двери в туалет и ванную и избавившись от громоздкой мебели: за ней мог кто-то прятаться. Со своего места около окна адвокату была видна ванная и бритва на краю раковины. Виктор всегда имел мальчишескую внешность, но теперь, побрившись наголо, он и вовсе стал похож на ребенка, если бы только ребенок умел презрительно улыбаться и сходить с ума от злости.

– Уже поздно. Мне нужно отдохнуть, – престарелый адвокат снял с вешалки пальто из верблюжьей шерсти. Ему понравилась сегодняшняя гонка и симпатичная блондинка, которая его преследовала. Он вспомнил молодые годы и проникся еще большим сочувствием к молодому человеку, ведь тот не мог вернуться домой. Но и у сочувствия бывает предел.

– Я не могу достать тебе новый пистолет. Извини, – произнес он с мягким укором, словно отказывал ребенку в новой игрушке.

Гам осторожно полз к двери, оскалив клыки. Его уши были плотно прижаты, шерсть на спине встала дыбом. Что бы ни скрывалось там, за дверью, он хотел быстро с этим разделаться, застав врасплох. Кот поднял на Джоанну морду, очевидно, прося помочь ему в этой охоте: он ведь так и не научился открывать входную дверь. Гам сердито зашипел: Джоанна открыла дверь туалета, не ту дверь.

Джоанна взяла пиджак и достала из кармана небольшой серебряный пистолет. Босиком она осторожно подошла к двери и посмотрела в глазок.

Никого не было.

Может, просто мышь? Джоанна открыла дверь.

Рикер сидел на коврике, прислонившись спиной к двери, и теперь ввалился в комнату, прямо навстречу Гаму.

– Здорово, Гам, старина.

Кот разочарованно засеменил к своей корзине и свернулся калачиком на красной подушке.

– Привет, Джо, – сказал Рикер, лежа на спине и глядя на нее.

Джоанна спрятала пистолет за спиной.

– Рикер, за мной присматривают двое агентов ФБР. Так что спасибо, но на сегодня мне охраны хватит.

– Агенты Аргуса? – Рикер поднялся на ноги. – Растяпы! Я не заметил ни одного из них, пока к тебе шел.

Она пригласила его войти и, пока он не видел, сунула пистолет в карман.

– Что ты здесь делаешь?

– Я только что узнал, что ты была присяжной на процессе Зэкери. Несколько удивился, если можно так выразиться.

– Но у тебя же было столько информации…

– Твои записи? В них ни разу не упоминалось, что ты старшина присяжных.

Рикер не спросил, как она могла позволить этому ублюдку избежать наказания. Признаться, она ожидала подобный вопрос и теперь была удивлена, что он не задает его.

Последующие полчаса они провели в неторопливой беседе. Головка козьего сыра и бутылка отличного красного вина, которую Джоанна достала из шкафчика на стене, пришлись очень кстати. Джоанна и Рикер сидели бок о бок на диване, положив ноги на журнальный столик. В жизни Джоанны это был один из редких моментов счастливой идиллии. Затем она сама вернулась к теме Иэна Зэкери.

– Я даже не пыталась отказаться от обязанностей присяжной, – она вылила остатки вина Рикеру в стакан. – Как раз заканчивала частную практику и подыскивала моим пациентам других психиатров. Хотела передать их в хорошие руки. Я почти закончила, поэтому у меня появилось много свободного времени. Я даже подумать не могла, что адвокаты защиты позволят включить психиатра в состав присяжных, но они не возражали, не задали ни единого вопроса. Две другие женщины их тоже мало интересовали. Через некоторое время я поняла, в чем дело. Они делали все возможное, чтобы напихать в жюри людей, похожих на аудиторию Иэна Зэкери. Тогда его шоу транслировалось только в пределах Чикаго, так, местная программка. Ты же знаешь, какая у него аудитория – молодые незрелые парни, без образования, без будущего. Семь присяжных подходят под эту характеристику.

– Вот почему защиту не волновало твое участие. Им нужен был состав присяжных, который не сможет прийти к единому мнению. Для этого достаточно было одного придурка. Так что произошло в комнате для присяжных? Как получилось, что решение было единогласным?

– Не могу сказать, Рикер. Не хочу врать, но и втягивать тебя в это тоже не хочу.

Он наклонился и поднял с пола кожаный пиджак, вытащил из кармана пистолет в несколько раз крупнее того, что Джоанна спрятала под подушку. Зная о его приступах, хоть и не совсем еще понимая их причину, Джоанна покачала головой. Со стороны Рикера было безумием носить оружие.

– Джо, у меня в руках пистолет. Так кому из нас двоих тут нужна защита? – Рикер покрутил оружие в руках. – Я отнял его у Макферсона сегодня. Ты за ним следила?

– Где он?

– Марвин Аргус увез его с собой. Это же его работа – защищать присяжных, так? Может, поэтому он отозвал агентов отсюда? Я ненадолго останусь сегодня здесь, поблизости.

– Твой доктор знает, отчего с тобой случаются припадки? – Джоанна понимала, что задевает за живое, но нужно было отвлечь его от вопросов о Макферсоне и присяжных. – Какое-то физическое нарушение? – Она давно догадалась, что его патология была связана с давней историей, когда на него напали в собственной квартире и нанесли травму. Но мужчины обычно отвергали версии, связанные с задетой психикой.

– Припадки, – Рикер повторил слово, как будто слышал его впервые. – У меня не бывает припадков. Я склонен думать, что это был сердечный приступ, – конечно, Рикер предпочитал такое объяснение, оно звучало солиднее и представляло больше опасности для жизни. Это у женщин случаются припадки, а у мужчин – сердечные приступы.

– Рикер, ты же знаешь, я видела, что это случалось раньше. Тогда ты потерял управление фургоном.

Рикер покачал головой. Нет, он не терял управления, с ним было все в порядке, он процедил это сквозь зубы и отвернулся. Сколько раз Джоанна наблюдала подобную реакцию. Ох, уж эти мужчины, самые тщеславные существа на земле! Очевидно, он думал, что сумел удачно замять тему.

В тот день, первый день Джоанны на новой работе, он чуть не разбил служебный фургон. На дороге произошла авария: одна машина врезалась в другую с оглушительным треском, словно где-то поблизости разорвался снаряд. Фургон не задело: неуправляемый, он выехал на тротуар, но Джоанна успела рвануть ручной тормоз. Она выбежала из машины посмотреть, как себя чувствуют водители столкнувшихся машин. Оказалось, что их состояние было получше, чем у Рикера. Джоанна помнила свои чувства, когда повернулась и увидела его неподвижно сидящего за рулем. Его губы посинели от нехватки кислорода, на шее отчетливо стала видна каждая связка, натянутая, как струна. Приступ прошел до того, как она успела залезть обратно в фургон. Рикер уже дышал, хватая ртом воздух, и отмахивался от ее вопросов, говоря, что с ним все в порядке. С тех пор Рикер больше не водил фургон, и они не заговаривали об этом происшествии.

Сегодня разговор был тоже окончен. Рикер начал укладывать диванные подушки перед дверью, готовый защитить ее своим телом от любого, кто попытается проникнуть в номер.

Джоанна посмотрела на пистолет, который он оставил на столике в прихожей. Магазин был пуст. Вот еще одно доказательство ее теории: приступы связаны с его психикой. Ну конечно, пистолет не заряжен, ведь звук выстрела парализовал бы его. Рикер пришел защищать ее с незаряженным пистолетом, с блефом. Джоанна взглянула на бесполезное оружие с нежностью и страхом.

Специальный агент Марвин Аргус наблюдал за спящим в гостиничном номере человеком. Он утомил Макферсона разговорами о программе по защите свидетелей и необходимости вступить в нее. Или, возможно, скрывающийся присяжный только притворялся спящим, не желая с ним больше разговаривать. По непонятной причине Макферсон, кажется, невзлюбил его с первой минуты.

Взяв из своей квартиры некоторые вещи, Макферсон согласился поехать в гостиницу под присмотром ФБР, но наотрез отказался покидать город. Аргус проклинал доктора Аполло, которая дала опору этому хрупкому человечку.

Охрана доктора состояла из двух человек: один находился на лестничной клетке между этажами, другой дежурил в единственном работающем сегодня лифте. Аргус знал, что этого мало, но вовлечь больше людей значило вызвать ненужные вопросы. В нью-йоркском отделе он просить не будет, местные агенты не должны узнать о появлении Макферсона, пока Косаря не возьмут живым или мертвым.

Агент не решался закурить в комнате: Макферсон пожаловался, что у него аллергия на табачный дым. Наверняка соврал, маленький самодовольный педант. Однако будущее Аргуса зависело от того, чтобы оставаться в хороших отношениях с этим присяжным еще некоторое время.

Аргус убавил звук радио, отодвинул занавеску и уставился на небо. Уже светало. До восхода солнца оставались считанные часы. Господи, как хотелось курить и спать. Когда в последний раз он высыпался? Прошлой ночью ему удалось лишь немного вздремнуть. За последний час Аргус влил в себя пять кружек кофе – этого было мало, он заказал еще. Сколько времени потребуется официанту, чтобы принести кофе в номер? Десять минут. Еще десять минут.

Никотин может помочь побороть сон, никотин и свежий воздух. Агент открыл окно и вышел на пожарную лестницу. Устроившись на металлической решетке, Аргус развернул сигару. Он облокотился о стену и с наслаждением выпустил облако синего дыма. Глаза смыкались. Помотав головой, он посмотрел на часы, словно это могло поторопить официанта.

Аргус неслучайно выбрал сегодня гостиницу «Челси», теперь он был точно уверен: Косарь близко подобрался к доктору Аполло. Смерть бродяги – еще одно тому доказательство.

Аргус пытался слушать новости, которые передавали по радио, но голова невольно склонилась набок, казалось, он закрыл глаза только на секунду. Не больше чем на минуту. Окно сзади с грохотом захлопнулось, Аргус открыл глаза: сигара в его руке все еще дымила.

Черт тебя подери, Макферсон, тебя и твою аллергию.

Радио больше не было слышно: двойное стекло не пропускало ни звука. Теперь до него доносился лишь уличный гул машин, иногда проезжающих внизу. Аргус достал рацию проверить, что его люди начеку. Сначала он вызвал агента на лестничной площадке, потом агента, дежурившего в лифте. Тот сообщил ему две приятные новости: Рикер поднялся на этаж Джоанны Аполло – одним поводом для беспокойства меньше – и принесли наконец кофе. Отбой, больше вызовов не будет, они должны сидеть тихо, ожидая, пока убийца не попадется к ним в лапы. Аргус отключил рацию, его взгляд медленно опустился к проспекту у него под ногами. Изо всех сил пытаясь не закрывать глаза, Аргус убрал рацию в карман.

Какая усталость!

Он бессмысленно уставился на высотку напротив гостиницы, твердо решив не закрывать глаза. Аргус не видел на портьере, позади себя, тень, отчаянно взметнувшую руки. Не видел, как на ткань брызнула кровь. Его глаза закрылись до того, как были сорваны с карниза портьеры, за которые уцепились руки в предсмертной хватке.

Только три часа спустя, в девять утра, горничная нашла труп и вызвала полицию.