"Скандальный брак" - читать интересную книгу автора (Максвелл Кэти)

Глава 12

Утром Девон встал первым. Ли проснулась, услышав плеск воды. Он принимал ванну. Ей не хотелось открывать глаза. В этот момент громко заплакал Бен, и ей поневоле пришлось это сделать.

— Не знаю, смогу ли я когда-нибудь выспаться, — пробормотала она.

Несмотря на то что Девон поставил возле камина ширму, Ли все-таки могла видеть его, В зеркале, стоявшем на туалетном столике, отражалось его мускулистое тело, погруженное в ванну. Его шея и грудь были покрыты густой пеной цитрусового мыла, которое он так любил.

Она его хорошо видела, и он ее тоже видел. Их взгляды встретились. Слегка опустив глаза, он посмотрел на расстегнутый лиф ее рубашки, который почти полностью открывал ее груди.

Улыбнувшись, он сделал глубокий вдох и нырнул в воду с головой, чтобы смыть с себя мыло. Он уперся ногами в края ванны, пролив на пол воду. У него был такой смешной вид, что Ли не удержалась от смеха. Все сомнения и тревоги, мучившие ее ночью, рассеялись при свете дня.

Бен, похоже, не захотел больше ждать и решил напомнить о себе. Ли занялась ребенком, а Девон тем временем вылез из ванны и вытерся.

Ли хорошо понимала, что он сейчас стоит за ширмой совершенно обнаженный. Ночью он спал, прижавшись к ней, и она все время ощущала тепло его тела.

Девон оделся очень быстро. Он никогда не придавал большого значения своему внешнему виду. Пригладив рукой свои влажные волосы, он сказал:

— Я попросил Фрэнсиса собрать нам в дорогу еду. Он положит в корзину хлеб, сыр и эль. Если мы поспешим, то ближе к вечеру уже будем в Лондоне. Ты за полчаса соберешься?

— Да.

— Прекрасно, — сказал он и, погладив Бена по щеке, подошел к двери. — Я пришлю Бесс, чтобы она помогла тебе. Ну, вот и все. Жду тебя внизу.

Он вышел. Через минуту в дверь постучали.

— Войдите! — крикнула Ли, и в комнате появилась Бесс. С ее помощью Ли оделась очень быстро. Потом Бесс уложила ее волосы, закрепив прическу шпильками. Ли понравилось, как горничная причесала ее. У нее не было ни перчаток, ни украшений, ни сумочки. На ногах у нее были все те же изрядно поношенные полуботинки, которые выглядели еще ужаснее, чем ботинки Девона. Несмотря на все это, она чувствовала себя королевой.

Ли надела на Бена мягкое шерстяное платьице, которое жена викария привезла ей из церкви, запеленала его, а потом завернула в одеяло. Теперь она готова была спуститься вниз. Ли накинула на плечи свой красный плащ и вышла из комнаты.

Внизу, в общем зале, было на удивление много посетителей. Отовсюду доносились обрывки разговоров, веселый смех и крики официантов. Кого здесь только не было: конюхи сидели рядом с лордами, а фермеры — рядом с кучерами. Ли показалось, что с утра все любители выпить были какими-то сонными.

Ли стояла у двери, оглядывая зал. Она искала Девона. Ли так и не увидела его, но зато стала свидетелем одного забавного происшествия.

Двое мужчин, стоявшие рядом с ней, вдруг резко замолчали и попятились назад. Один из них даже снял шляпу и поклонился ей. Потом ее заметили другие и тоже замолчали. Так продолжалось до тех пор, пока в зале не воцарилась полная тишина. Все мужчины, разинув рот, уставились на Ли.

Такого фурора ее появление в зале не производило даже в то чудесное время, когда она была дебютанткой. Держа ребенка на руках, она беспокойно поежилась.

Молчание нарушил лорд Карратерс. Посмотрев на нее своими налитыми кровью глазами (похоже, он еще не до конца протрезвел после вчерашней пирушки), он воскликнул:

— Черт возьми, да это же Ли Карлтон!

Так ее инкогнито было раскрыто.

Ли хотелось убежать и снова вернуться в комнату. Там она будет в полной безопасности. Однако в тот самый момент, когда приятели Карратерса начали наперебой выкрикивать ее имя, в зал вошел Девон.

Оглядевшись по сторонам, он быстро оценил ситуацию и начал пробираться сквозь толпу к тому месту, где стояла Ли.

— Я возьму ребенка, — сказал он, подойдя к ней. Ли молча передала ему Бена.

— Смелее, — прошептал он ей.

Она кивнула в ответ. Взяв Ли под руку, Девон повел ее сквозь толпу. Ли гордо вскинула голову, несмотря на то что у нее от страха подкашивались ноги.

Какой-то джентльмен отошел в сторону, уступая им дорогу. Некоторые мужчины даже снимали шляпы, когда они с Девоном проходили мимо них.

— Почему они все уставились на меня? — шепотом спросила она у Девона.

— Разве ты не догадываешься почему? — удивленно спросил он.

Она так ничего и не успела ответить, потому что в этот момент они поравнялись с лордом Карратерсом. Ли решила, что пришло время нарушить молчание. Сейчас или никогда, подумала она. В конце концов, этот мужчина первым узнал ее. Нет больше смысла притворяться.

— Лорд Карратерс, — приветствовала она его, слегка склонив голову.

— Мисс Карлтон, — пробормотал он. Казалось, что Карратерс был несказанно удивлен тем, что она заговорила с ним.

— Нет, не мисс Карлтон, — поправил его Девон. — Это моя жена, леди Хаксхолд.

Если ли бы лорд Карратерс держал в руках кружку с элем, то он, как и вчера, обязательно уронил бы ее. Повернувшись к лорду Вейбриджу и лорду Скарлетону, он вопросительно посмотрел на них. Ему хотелось, чтобы они подтвердили, что он не ослышался. Они, как и Карратерс, находились в состоянии крайнего изумления.

— Пойдем, Ли. У нас мало времени. Нам необходимо как можно быстрее попасть в Лондон, — сказал Девон.

— Прошу вас, передайте мои наилучшие пожелания вашей супруге, — сказала Ли Карратерсу и последовала за мужем.

— Я никогда еще не видел, чтобы Карратерс терял дар речи. Сегодня это случилось с ним дважды, — сказал Девон, когда они вышли из гостиницы. Он помог Ли сесть в экипаж и, передав ей ребенка, сам забрался внутрь. — Вчера он и его приятели устроили мне настоящий допрос. Они хотели узнать, на ком я женился. — После этих слов Девон постучал по стене, дав кучеру сигнал отправляться в дорогу.

— Что же, тайна раскрыта, — сказала Ли, обняв Бена.

— Ее бы все равно раскрыли, рано или поздно.

— Да, — согласилась она. — Однако они все как-то странно на меня смотрели. Я имею в виду — до того, как узнали меня.

— Ты изменилась, Ли. Ты уже не похожа на ту юную девушку, какой была год назад.

Его слова удивили ее.

— И как же я изменилась? — спросила Ли. Она не замечала в себе никаких перемен. Правда, ей теперь казалось, что она постарела на целую жизнь, поумнела и, самое главное, поняла, что в мире много зла и несправедливости, а она всего лишь слабая и ничтожная песчинка.

— Твое лицо изменилось. Исчезла детская наивность. Она вздохнула.

— Да, я утратила былую свежесть.

— Ты не права. Раньше ты смотрела на мир глазами маленького и беззащитного олененка. Ты была всего лишь дебютанткой. Теперь ты повзрослела, стала женщиной. В тебе появилось некое спокойствие и умиротворение. Когда ты стояла там, на лестнице, с ребенком на руках, все мужчины, находившиеся в зале, глядя на тебя, вспомнили итальянскую Мадонну. Я знал, что ты была очень напугана, но старалась не показывать этого. Именно твоя хрупкость, ранимость, беззащитность так сильно подействовали на всех тех мужчин, заставив их сердца биться еще быстрее.

«А как же ты? — хотела спросить Ли. — Твое сердце стало биться быстрее?» Однако не спросила. Как можно задавать такие вопросы мужчине, который всю ночь лежал в постели рядом с ней, мужчине, который согревал ее теплом своего тела, пока она кормила сына?

Но сегодня утром Девона словно подменили. Он снова стал холодным и сдержанным. Казалось, что он чем-то озабочен. Его рука лежала на сиденье рядом с ее рукой, и при этом он даже не попытался прикоснуться к ней.

— Карратерс приедет в Лондон еще до наступления вечера, — сказал он. — Держу пари, что утром уже весь город будет знать о нашем браке.

Ли сразу вспомнила о своих родителях и братьях.

— Жаль, что эту новость распространит именно Карратерс.

— А мне кажется, что тебя беспокоит другое. Тебе хочется узнать, как будет себя вести Джулиан, когда узнает о нашем браке.

— Ты прав, — призналась она. — Интересно, как он отреагирует на это?

— Об этом знает только он сам.

Затем они долго обсуждали ужасное состояние английских дорог. Девон постоянно просил кучера ехать как можно быстрее, и поэтому им часто приходилось менять лошадей.

Чем ближе они подъезжали к Лондону, тем спокойнее становился Девон. Он почти все время держал Бена на руках. Его привязанность к ребенку возросла настолько, что Ли уже не беспокоилась о своем будущем. Она решила не задавать Девону никаких вопросов до тех пор, пока он не встретится со своим дедом.

Однако, не удержавшись, она все-таки спросила:

— Когда ты в последний раз виделся со своим дедом?

— Наверное, год тому назад, — ответил он. Ли поняла, что он уехал из Лондона сразу после дуэли.

Она догадалась также, что он не расположен к общению. Ли отодвинулась в дальний угол экипажа и погрузилась в размышления.

Пейзаж за окном постепенно менялся. Теперь они ехали по населенной местности, и движение на дороге стало более оживленным. Ли несколько раз ездила по этой дороге в Лондон, однако сейчас она замечала то, на что раньше просто не обращала внимания. Когда экипаж въехал в город, она смотрела на людей, идущих по улице, внимательно вглядываясь в их лица. Почему она раньше не видела, как много на улицах нищих и детей-сирот?

Когда они проезжали мимо женщины, которая сидела прямо на мостовой, кормила ребенка грудью и пила джин, Ли взяла Бена и прижала его к себе.

— Ли, тебе плохо? — спросил Девон. — У тебя лицо стало белым как полотно.

— Я просто увидела нечто ужасное.

— Что именно?

Она хотела рассказать ему, но передумала. Девон этого не поймет. Только тот человек, который сам прошел через это, понимает, какой страх и неуверенность испытывает одинокая женщина.

— Нет, ничего, — пробормотала она.

Девон посмотрел на нее, но ничего не сказал, потому что они уже подъезжали к центру Лондона, направляясь прямо к Монтклефу — дому маркиза Керкби, который находился на Пэлл-Мэлл.

Родственники Ли считали Монтклеф своим законным имуществом. Они обвиняли семейство Маршаллов в том, что те незаконно отобрали этот дом у Карлтонов. Ли и представить себе не могла, что ей когда-нибудь доведется войти в этот дом. А сейчас события повернулись так, что в скором времени она даже может стать его хозяйкой.

Экипаж остановился, и Ли затаила дыхание. Ей показалось, что огромные колонны из серого гранита уходят в самое небо. Во всех окнах горел свет сотен свечей. Особняк ярко выделялся на фоне пасмурного неба. Это был не дом, а настоящий дворец.

— На двери нет траурного венка, — сказал Девон. — Похоже, мы приехали вовремя.

Массивные двери открылись, и на крыльце появился дворецкий в окружении лакеев.

Девон не стал ждать, пока лакей откроет дверь экипажа. Он сделал это сам и выпрыгнул на мостовую. Ли взяла Бена из ящика, в котором он спал. Вздохнув, она подумала, что через несколько минут ей предстоит встретиться со своими новыми родственниками.

Ей не хотелось выходить из экипажа.

— Виллз, — поприветствовал Девон дворецкого, — как себя чувствует мой дед?

— Пока держится, милорд. Мы так рады, что вы приехали, — сказал дворецкий. Виллз был мужчиной средних лет с лысеющей головой. Он был одет во все черное, а на лакеях были золотисто-зеленые ливреи. Золотой и зеленый — фамильные цвета маркиза Керкби.

— Позаботься о том, чтобы этот экипаж вернули лорду Раскину. Передай ему также мои извинения, — велел дворецкому Девон. — Позже я лично с ним поговорю.

— Очень хорошо, милорд. Все остальные ваши родственники сейчас у маркиза.

— Благодарю тебя, Виллз, — ответил Девон и, протянув руку, помог Ли выйти из экипажа. Потом он снова повернулся к дворецкому и добавил:

— Ах да, забыл сказать. Приготовьте, пожалуйста, комнаты для меня и моей жены.

Если бы Девон сказал, что Наполеон стал королем Англии, то эта новость удивила бы Виллза гораздо меньше, чем известие о том, что он женился. Дворецкий и лакеи изумленно воззрились на него. Виллз первым оправился от потрясения. Поклонившись Ли, он сказал:

— Добро пожаловать в Монтклеф, миледи.

— Благодарю вас, — ответила она, решив, что чем меньше она будет говорить, тем лучше.

— И еще нам нужна кроватка для младенца. Принесите ее, пожалуйста, в нашу комнату, — совершенно спокойно произнес Девон. Он, похоже, не понимал, как его слова подействовали на слуг. — Прошу сюда, — сказал он Ли, показывая на парадный вход.

Центральная лестница дома была выложена плитами из черного и белого мрамора. Из холла на верхние этажи вела навесная лестница из резного орехового дерева.

Лакеи взяли у Девона пальто и шляпу, а у Ли ее плащ. Она еще раз мысленно поблагодарила Девона за свое платье. Ли и не ожидала, что ее появление в этом доме произведет такой эффект. Что же будет, когда она встретится с леди Вейнхоуп и ее сыном?

Они поднимались по лестнице, и с фамильных портретов, висевших на стенах, на них сурово взирали представители семейства Маршаллов — предки ее мужа Девона. Все, что она видела в этом доме, начиная с хрустальных подсвечников, сияющих зеркал и заканчивая толстым ковром, устилавшим лестницу, говорило о богатстве его хозяев. Об огромном богатстве.

На втором этаже по обе стороны коридора располагались комнаты, а в самом его конце находились двойные двери, возле которых стоял лакей. Девон направился прямо к этим дверям. Ли шла за ним. Взглянув на себя в зеркало, она переложила Бена с одной руки на другую и поправила выбившуюся из прически прядь волос.

Буквально через минуту она познакомится со своей новой семьей. Ли горячо молилась о том, чтобы в этот ответственный момент она не потеряла сознание.

Лакей поклонился им и открыл двери. Они вошли в небольшую гостиную, в которой тоже имелись двойные двери. В этой гостиной сидели четыре человека, среди которых были Рекс, кузен Девона, и его мать Венеция Трилейн, леди Вейнхоуп. Эта дама была надменной и крайне высокомерной. Она очень гордилась тем, что принадлежит к одной из самых знатных семей Англии.

Ли всегда избегала ее. Сейчас ей тоже захотелось спрятаться за Девона. Она посмотрела на своего спящего сына, желая убедиться в том, что он надежно укрыт от любопытных взоров. К счастью, леди Вейнхоуп сейчас волновали совершенно другие проблемы, и она не обратила внимания ни на Ли, ни на ее ребенка.

Презрительно прищурив свои зеленовато-карие глаза, она посмотрела на Девона.

— Ты все-таки решил осчастливить нас своим присутствием, — сказала она ему.

Девон не обратил внимания на ее язвительный тон.

— Добрый день, тетя Венеция, — радостно поздоровался он с ней так, как будто они только вчера расстались. — Привет, Рекс, — сказал он, кивнув кузену.

Рекс Трилейн, лорд Вейнхоуп, был единственным сыном Венеции. Рекс был более стройным, чем Девон, но так же красив, как все Маршаллы. Он, как и его мать, имел привычку плотно сжимать губы, и это придавало его лицу недовольное выражение.

Девон поздоровался с невысоким мужчиной с вьющимися рыжими волосами.

— Я наконец приехал, Брустер, — обратился он к деловому партнеру своего деда.

— Слава Всевышнему, — сказал мистер Брустер. — Это доктор Патридж, — добавил он, указав на седовласого джентльмена. — Вы, наверное, помните его. Он уже много лет является личным врачом маркиза.

— Да, уже не один десяток лет, — сказал доктор Патридж. — Несмотря на печальные обстоятельства, я рад видеть вас, лорд Хаксхолд.

— Благодарю вас за все ваши труды, — ответил Девон, пожав ему руку.

— Жаль, что мои возможности не безграничны, — с грустью сказал доктор Патридж.

— Чем же он все-таки болен? — спросил Девон. Доктор Патридж нахмурился.

— С медицинской точки зрения он совершенно здоров. Я думал, что всему виной его преклонный возраст. Однако в свои семьдесят три он в прекрасной физической форме.

— Но вы, наверное, уже поняли, в чем тут дело? — спросил Девон.

— Доктор Патридж считает, что маркиз сам хочет умереть, — ответил Брустер.

— Мой дед добровольно решил сдаться? Не верю, — сказал Девон, покачав головой. — Он когда-то сказал, что переживет нас всех.

— Однако после смерти миссис Освальд все изменилось, — сухо заметила леди Вейнхоуп.

— Миссис Освальд? — повторил Девон. Похоже, он никогда не слышал об этой даме.

— Его любовница, — объяснила ему тетка.

— У деда была любовница? — удивленно спросил Девон, едва сдерживая смех.

— Это не шутка, кузен, — сказал Рекс. — Дедушка познакомился с ней примерно год назад. Они быстро подружились, и когда она неожиданно умерла три недели тому назад, он сразу слег. Мы надеялись, что он выздоровеет, однако ему стало еще хуже.

— Это просто смешно, когда мужчина в столь почтенном возрасте так увлекается женщиной, — сказала леди Вейнхоуп.

— Мужчины увлекаются женщинами в любом возрасте, — ответил мистер Брустер.

— Да, мама, особенно если женщины красивы, — согласился Рекс, кланяясь Ли. Все, кто находился в гостиной, сразу обратили на нее внимание.

Этот комплимент застал ее врасплох. Ли казалось, что сейчас не время и не место для этого. Похоже, лорд Вейнхоуп не разделял ее сомнений. Протянув ей руку, он сказал:

— Я кузен Дева Рекс Трилейн, а вы?..

— Это моя жена, — ответил Девон.

То, как восприняли слуги известие о женитьбе Девона, можно назвать просто тихим удивлением по сравнению с тем, какое воздействие это известие оказало на его ближайших родственников. Рекс так и замер на месте с улыбкой на лице, а леди Вейнхоуп чуть не хватил удар.

— Ты шутишь! — едва слышно пробормотала она.

— Нет, — ответил Девон, явно наслаждаясь произведенным эффектом. Повернувшись к доктору Патриджу, он сказал:

— Я хочу увидеть деда. Прямо сейчас.

— Это совершенно невозможно! — воскликнула леди Вейнхоуп. — Сначала ты объяснишься.

— Тетя, я уже двадцать лет не даю никому отчета в своих поступках и сейчас не собираюсь этого делать. Прошу вас, пойдемте с нами, доктор Патридж. Брустер, подождите меня здесь, а ты, Рекс, позаботься о своей матери.

— Нет, я этого не позволю, — сказала леди Вейнхоуп, встав перед дверью. — Ты не войдешь туда, пока не скажешь, кто эта женщина и из какой она семьи.

В глазах Девона зажглись озорные огоньки, и Ли поняла, что сейчас произойдет нечто ужасное.

— Моя жена — бывшая мисс Ли Карлтон. Ты ведь знаешь Карлтонов, не правда ли, тетя? Насколько я помню, бабушка Ли когда-то сыграла с тобой одну забавную шутку. Ты тогда только начала выезжать в свет. Ты ведь постоянно вспоминаешь этот случай, не так ли?

— Карлтон? — злобно прошипела леди Вейнхоуп.

Девон воспользовался замешательством тетки и открыл дверь.

— Пойдем, Ли. И вы тоже, доктор Патридж, — сказал он. Когда Ли и доктор вошли в дверь, леди Вейнхоуп снова пришла в себя и закричала:

— Подожди! Она не может туда войти! Что у нее за сверток в руках?

Девон плотно закрыл дверь, чтобы не слышать ее криков. Они оказались в спальне. Шторы на окнах были задернуты.

Комнату освещали только стенные подсвечники и огонь, горевший в камине. Здесь пахло лекарствами и ладаном.

Горничная, сидевшая на стуле возле кровати, сразу вскочила и сделала реверанс.

— Он поел, Элси? — спросил доктор Патридж.

Она взяла тарелку, стоявшую на ночном столике, и показала доктору. Тарелка была полной.

— Я не смогла его уговорить съесть даже несколько ложек. Вот миссис Освальд точно бы его уговорила. Я не обладаю таким даром.

Доктор Патридж нахмурился.

— Он не ест с тех пор, как она умерла, — понизив голос, сказал он Девону. — Вот что я имел в виду, когда говорил, что он хочет умереть. Спасибо, Элси. Забери, пожалуйста, поднос и оставь нас.

Горничная вышла из комнаты. Когда она открыла дверь, Ли услышала злобное шипение леди Вейнхоуп.

Доктор Патридж подошел к противоположной стороне кровати.

— Керкби, к вам пришли посетители. Мужчина, лежавший на кровати, молчал.

Ли только один раз видела лорда Керкби. Он был крепким мужчиной с густой седой шевелюрой, такого же высокого роста, как Девон, и с таким же склочным характером, как у леди Вейнхоуп.

Мужчина, лежавший на кровати, совершенно не был похож на прежнего лорда Керкби. У него была такая бледная кожа, что казалась почти прозрачной. Он лежал с закрытыми глазами, скрестив на груди руки.

Девон стоял возле кровати и молчал. Ли коснулась его руки, желая подбодрить.

В это время проснулся Бен. Он поднял свою головку, но потом опустил ее и снова заснул.

— Керкби? — довольно громко произнес доктор Патридж. — К вам пришел ваш внук. Неужели вы не хотите увидеть его?

Лорд Керкби пошевелился. Сначала он поднял палец, а потом нахмурился и тяжело вздохнул. Глаза он так и не открыл. Девон подошел к кровати.

— Дедушка, ты посылал за мной. Я приехал.

Похоже, маркиз узнал голос Девона. Он весь напрягся и медленно открыл глаза.

Они были такие же зеленовато-карие, как у Девона. С возрастом они не потускнели, однако стали очень печальными. Вокруг этих глаз залегли глубокие морщины. Услышав голос Девона, лорд Керкби повернул голову в ту сторону, откуда раздавался этот голос, и его глаза оживились.

— Робин, мой дорогой сын…

В комнате вдруг стало так душно, как будто бы из нее выкачали весь воздух. Робином звали отца Девона.

Доктор Патридж нахмурился. Помолчав немного, Девон сказал:

— Это не Робин, дедушка. Это Девон, его сын.

— А-а, Девон, — пробормотал лорд Керкби, слабо улыбнувшись. — Ты изменился. Теперь ты просто вылитый отец.

— Мне сейчас столько же лет, сколько было ему, когда он умер.

— Да, Робин умер, — повторил лорд Керкби.

Девон положил свою руку на руку деда и слегка сжал ее.

— Прости меня, дедушка. Прости за то, что я не оправдал твоих надежд.

В голосе Девона звучала такая боль, что Ли не на шутку встревожилась. Она и не предполагала, что творится на душе у ее мужа, всегда беззаботного и уверенного в себе. Она подошла к нему. Ей хотелось прикоснуться к нему, чтобы как-то успокоить и утешить.

Лорд Керкби покачал головой.

— Ты… не… виноват, — устало прошептал он. — Мне… не следовало… хранить… тайны.

— Я был слишком гордым, — сказал Девон, опустив голову. И снова глаза его деда оживились. В них, как и прежде, светились глубокий ум и воля к жизни.

— Я тоже, — ответил он и, помолчав немного, добавил: — Я скучал по тебе.

— Я мог бы приехать к тебе в любое время. Тебе нужно было только послать за мной.

— Я не мог.

— Не мог? — переспросил Девон.

— Да, — ответил его дед. Он сжал руку Девона. — Эрри сказала мне, что я совершил глупость, — произнес он дрожащим голосом. — Она сказала, что мне следовало вернуть тебя еще много лет назад, но я не слушал ее. Она сказала, что я еще пожалею об этом. — Маркиз глубоко вздохнул. — По правде говоря… я не верил, что ты вернешься.

— Я должен был вернуться. Мне следовало первым сделать шаг к примирению.

— Это уже неважно, — сказал лорд Керкби, махнув рукой.

— Нет, важно, — ответил Девон. В его глазах блестели слезы.

Это растрогало Ли до глубины души. Теперь она понимала, что на самом деле чувствовал Девон. Ей хотелось помочь ему, защитить его. Освободив одну руку (другой она держала Бена), Ли положила ее на плечо Девона.

Лорд Керкби заметил это.

— Кто это? — спросил он.

— Моя жена, — ответил Девон.

— Ты женился? — спросил лорд Керкби и, повернув голову, пристально посмотрел на Ли.

— Да, — твердо сказал Девон. Маркиз погрозил ему пальцем.

— О-о, ты меня удивил. Я уже и не надеялся, что это когда-нибудь произойдет, Хаксхолд. Мне казалось, что ты никогда не сможешь остановиться на какой-то одной женщине.

Он явно шутил. Всем присутствующим показалось, что он снова стал похож на себя прежнего.

— Подойди ближе, девочка. Дай мне посмотреть на тебя. Ли передала ребенка Девону и послушно склонилась над кроватью.

— Красивая, — восхищенно сказал лорд Керкби. — Как тебя зовут, дитя мое?

— Ли, — ответила она, назвав только свое имя. Она понимала, что фамилию Карлтон сейчас лучше не упоминать.

— Хаксхолду нравятся блондинки. Ты, наверное, владеешь какими-то чарами. Как тебе удалось поймать его? Вот уже много лет женщины спрашивают меня об этом.

Ли улыбнулась, вспомнив свою встречу с Девоном в свином хлеву.

— На самом деле, милорд, это он приворожил меня. Удивленно посмотрев на нее, Девон засмеялся.

— Я хочу кое-кого показать тебе, дедушка, — сказал он и, положив Бена на кровать, развернул одеяло.

— Что это? — спросил лорд Керкби, уставившись на балдахин, висевший над кроватью.

— Это ребенок, — сказал Девон так, словно этот малыш был величайшим чудом на земле.

— Ребенок? — Лорд Керкби повернулся к Девону. — Твой ребенок, Девон? Кто это — девочка или мальчик? — взволнованно спросил он.

— Мальчик.

Лицо лорда Керкби озарилось счастливой улыбкой.

— Мальчик, — прошептал он.

Девон кивнул в ответ.

Между дедом и внуком шел какой-то немой диалог, которого Ли не понимала.

Лорд Керкби попытался подняться, чтобы посмотреть на Бена. Девон и доктор Патридж помогли ему сесть. Доктор подложил ему под спину подушку.

— Ты слышал, Патридж? — спросил лорд Керкби. Теперь его голос звучал уверенно и громко. — Неужели такое возможно? Поверить не могу!

— Все возможно, — ответил доктор Патридж. — Вы ведь знаете, что в то время мы ничего не могли сказать наверняка.

— Дайте мне посмотреть на ребенка, — приказал лорд Керкби. — Поднимите его.

Ли вдруг захотелось схватить ребенка на руки, но Девон сел на кровать, заслонив собой Бена. Он осторожно поднял малыша и показал его деду.

Бен не спал. Он смотрел по сторонам так, как обычно смотрят новорожденные, — слегка рассеянно, ни на чем не фокусируя взгляд. Из-под платьица торчали его голенькие ножки.

Лорд Керкби поднял голову. Протянув свою морщинистую руку, он погладил Бена по голове.

— У него волосатая головка. Ты, Девон, тоже родился с волосами. Да этот малыш — твоя точная копия.

— Его зовут Бенджамин, — сказал Девон. — Бенджамин Маршалл.

Лорд Керкби улыбнулся, просияв от гордости.

— Бенджамин, — повторил он, опустив руку на матрас. Маркиз посмотрел на Девона. — Они были не правы. Они все ошибались.

— Да, — ответил Девон, качая на руках Бена.

Лорд Керкби засмеялся. Казалось, что он выздоравливает прямо на глазах. В отличие от него, Ли чувствовала какое-то странное беспокойство и тревогу. И с каждой минутой эта тревога охватывала ее все сильнее и сильнее.

— Рекс будет очень недоволен, — произнес лорд Керкби. — Тетя Венеция расстроится еще больше, — ответил Девон.

— Да, ты прав, — сказал лорд Керкби, положив голову на подушку. У него на глазах появились слезы. — А я рад. Очень рад. Сколько же времени мы потратили зря! — печально промолвил он.

— Нет, это время не было потрачено впустую, — возразил Девон, качая на руках Бена. — Я должен был стать мужчиной, дедушка, и я им стал. Я больше никогда не буду расстраивать тебя. Обещаю.

— Я совсем не расстроен. Ты принес мне своего сына. Это для меня самый лучший подарок, — тихо сказал он. Похоже, маркизу снова стало плохо. Доктор Патридж наклонился к нему, но Керкби остановил его. — Моя Эрри сказала: гордость — плохой советчик в семейных делах. — Лицо маркиза исказилось от боли. — Ты любишь свою жену, Девон? — спросил он, посмотрев на Ли. — Я не любил свою жену. Я вообще не знал, что такое любовь, пока не встретил Эрри. И вот теперь ее нет со мной. Мне так больно. Вот здесь. — Лорд Керкби прижал ладонь к сердцу.

Ли до глубины души тронуло горе маркиза. Ее родители всегда любили друг друга. Она знала, какой сильной может быть любовь.

В этот момент заплакал Бен. Пришло время кормления, и он не хотел ждать ни минуты.

Лорд Керкби удивленно посмотрел на него.

— У него крепкие легкие, — сказал он.

— Он очень здоровый ребенок, — заверил его Девон. Бен в это время уже кричал во все горло.

Услышав его слова, маркиз радостно улыбнулся. Дверь резко открылась.

В спальню ворвалась леди Вейнхоуп. За ней следовали Рекс и Брустер.

— Кто это плачет? Отец! — воскликнула она. — Что он с тобой сделал?

Девон встал. У него на руках громко плакал Бен.

— Все в порядке, Венеция.

Его тетка застыла на месте как вкопанная. Она с таким ужасом смотрела на Бена, будто он был исчадием ада.

— Чей это ребенок?

— Это сын Девона, — спокойно сказал лорд Керкби.

— Сын? — удивилась леди Вейнхоуп, побелев как полотно. — Это невозможно!

— Прошу тебя, тетя Венеция, только не здесь, — спокойно сказал Девон.

— Почему же не здесь?! — закричала она. Ее голос дрожал от злости. Резко повернувшись, она посмотрела на своего отца. — Ты знаешь, на ком он женился? Я сначала не узнала ее, но услышав фамилию…

— Тетя Венеция… — попытался успокоить ее Девон.

— Да, леди Вейнхоуп, — вмешался доктор Патридж. — Сейчас не самое подходящее время. Лорду Керкби нужно отдохнуть.

Однако маркиз и не собирался отдыхать. Он сел на кровати и посмотрел на свою дочь. Похоже, лорд Керкби начинал злиться.

— Мне все равно, кто она… — сказал он, но его дочь не дала ему договорить.

— Она — Карлтон! — воскликнула леди Вейнхоуп, с особым отвращением произнося фамилию Ли.

— Мне все равно, кто она такая, — сказал лорд Керкби. — Этот ребенок — мой правнук. Он мой прямой потомок. Мой и моего сына.

— Но, отец, это невозможно! Девон не может иметь детей. Тебе это хорошо известно.

Ли повернулась к Девону. Его лицо напоминало каменную маску. Протянув руки, она буквально вырвала из его рук ребенка. Ли сейчас была похожа на волчицу, которая во что бы то ни стало хочет защитить своего детеныша. Девон без всякого сопротивления отдал ей Бена. Его сейчас больше беспокоил дед.

— Почему ты так уверена в этом? — спросил лорд Керкби у дочери. — Потому что тебе не хочется, чтобы у него были дети? Вот он, его сын, — сказал он, указав на Бена. — Я узнаю в нем свою кровь. Этот ребенок — внук Робина.

Леди Вейнхоуп начала бурно выражать свой протест. Доктор Патридж возразил ей, сказав, что это было всего лишь предположение и никто не знает наверняка, может или не может Девон иметь детей. Рекс, похоже, был так поражен известием о ребенке, что за все время не проронил ни слова. Ли поняла, что, назвав Бена своим родным сыном, Девон разрушил все надежды Рекса.

Медленно повернувшись, она посмотрела на Девона. Их взгляды встретились. Он обязан был ей все рассказать. Девон знал, что не может иметь детей, и намеренно утаил это от нее.

Прижав к груди ребенка, Ли выбежала из спальни.

Выбежав в коридор, Ли промчалась мимо лакея, и в этот момент Девон поймал ее.

— Ничего не говори, — сказал он, взяв ее за руку. — Ни единого слова, — прошептал он.

Они были не одни. В коридор за Девоном вышли Рекс и мистер Брустер. Эти два джентльмена и лакей смотрели на них с большим интересом. Ли слышала, как леди Вейнхоуп громко рассказывала  своему отцу о том, что не хочет, чтобы ее сын потерял права наследства. Доктор Патридж уговаривал ее подумать о здоровье отца и уйти из спальни. Она явно игнорировала его просьбы. В придачу ко всему этому переполоху громко плакал проголодавшийся Бен.

В этот момент в коридоре появилась дородная женщина. На ней было форменное золотисто-зеленое платье.

— Добрый день, лорд Хаксхолд, — радостно приветствовала она Девона. — Ваши комнаты уже готовы.

— Вы — чудо, миссис Ноулз, — ответил Девон. Прижав ладонь к спине Ли, он слегка подтолкнул ее к этой женщине. — Мой сын громко заявляет о том, что он смертельно голоден.

Мой сын. Раньше ей нравилось, когда он называл Бена сыном, а теперь ее это испугало.

Миссис Ноулз засмеялась.

— Вы правы, милорд. Малыши не любят ждать. Пойдемте, миледи, и у вас будет возможность отряхнуть пыль с ваших ног после долгой дороги.

Девон повел Ли в спальню, подальше от посторонних глаз.

Он представил ей миссис Ноулз, сказав, что она в этом доме занимает должность экономки.

— Если вам что-нибудь понадобится, миледи, сразу обращайтесь ко мне. Все слуги в доме безмерно рады, что лорд Хаксхолд нашел себе жену, — сказала экономка.

Ли вошла в прелестную комнату, отделанную в золотисто-кремовых тонах. Огонь, пылавший в камине, и несколько масляных ламп разгоняли вечерний сумрак. На туалетных столиках и каминной полке стояли вазы с тепличными цветами.

— Здесь детская, — сказала миссис Ноулз, открыв дверь в уютную комнату с белыми гардинами и стенами, обитыми небесно-голубым шелком.

— Мне нужно заняться Беном, — сказала Ли и быстро прошла в детскую, не дожидаясь ответа Девона. Она плотно закрыла за собой дверь. Ей хотелось остаться одной и все хорошенько обдумать. Заявление Девона стало для нее полной неожиданностью. Она сейчас испытывала какое-то двоякое чувство — с одной стороны все это привело ее в ярость, а с другой стороны — совершенно сбило с толку.

Она слышала, как в соседней комнате Девон разговаривает с миссис Ноулз. Сначала они просто мило болтали о всяких пустяках, а потом экономка поинтересовалась, принесли ли его багаж. Ли слушала, как Девон рассказывал миссис Ноулз историю о том, что они вместе жили в Шотландии до тех пор, пока не получили известие, что маркиз болен и им надлежит ехать в Лондон. Рассказ Девона казался таким правдоподобным, что Ли чуть сама не поверила в эту сказку.

Вот так же она когда-то верила Дрейкатту, который обещал позаботиться о ней, и Девону, который обещал не причинять вред ее брату.

Ли закрыла глаза. Неужели она опять позволила себя обмануть? После того как Бен наелся и заснул, она продолжала сидеть на кровати, размышляя о том, как легко и просто Девон обманывает людей.

Через некоторое время она услышала, как стукнула входная дверь. Это ушла миссис Ноулз. Ли понимала, что не может вечно прятаться в детской.

Она осторожно положила Бена в резную деревянную колыбель. Эта колыбель была довольно старой. Похоже, что она не один десяток лет служила семейству Маршаллов верой и правдой. Ли посидела немного, пытаясь успокоиться, а потом встала и открыла дверь в спальню.

Девон лежал на кровати, свесив ноги.

Ли стояла возле двери. Она просто не могла заставить себя подойти к нему ближе.

— Почему ты на мне женился? — спросила она.

— Ты знаешь почему, — спокойно ответил он.

— Напомни мне, пожалуйста.

Немного помолчав, он ответил:

— Чтобы обеспечить Бену достойную жизнь.

Разочарование, словно острый нож, больно ранило ее сердце.

Этой ночью у нее мелькнула надежда на то, что их прежние отношения можно возродить. Какой же она была наивной и глупой!

— А может быть, для того чтобы объявить Бена своим сыном? — холодно бросила она ему в лицо свое обвинение.

Она увидела, как напряглось лицо Девона.

— Ты слышала, что сказал доктор Патридж. Никто не может точно сказать, могу я иметь детей или нет.

— Я слышала. Однако доктор Патридж сказал это потому, что он считает Бена твоим сыном. Ты хочешь, чтобы они все в это поверили?

— Почему бы и нет? — спросил он, приподнявшись так, словно собирался встать с кровати. — Мой дед при смерти, Ли. Ему всегда от меня нужно было только одно. И я дал ему это.

— Но почему ты не сказал мне, что не можешь иметь детей? Почему сначала ты заявил мне, что Бен не сможет унаследовать титул, а сегодня в присутствии своих родственников признал его своим родным сыном?

— Он не унаследует титул. Когда в парламенте будут проверять родословную, то у них могут возникнуть сомнения, — ответил он, поправив волосы. Похоже, он был крайне раздражен. — Неужели ты не понимаешь, Ли? Все получилось совершенно случайно. Я и сам не понимаю, как я мог такое сказать. Однако теперь это уже не имеет никакого значения. Я расскажу всю правду после того, как дедушка… — Девон просто не смог произнести слово «умрет». Он отвернулся от нее. Его лицо стало мрачным.

— Твоя тетка в ярости. Я ее боюсь.

— Не думай о ней.

— Не думать? — воскликнула она, входя в спальню. — Девон, всем хорошо известно, какой у нее злобный характер. Она может человека живьем в землю закопать.

— Тогда думай о том, как она обрадуется, когда узнает правду.

— Ты ей все расскажешь? — пристально посмотрев на него, спросила Ли.

— Когда-нибудь обязательно расскажу, — ответил Девон. Нахмурившись, он отвернулся от нее. Возле камина находился бар. Девон подошел к нему и достал графин с вином. — Я собираюсь немного выпить. Тебе налить?

— Нет, — ответила Ли, наблюдая за тем, как он наполняет хрустальный бокал. — Когда ты ей все расскажешь? — спросила она.

Он посмотрел на нее так, что она все поняла без слов. Он не любит, когда на него давят. Ну и пусть, она все равно не оставит его в покое, потому что на карту поставлено благополучие ее сына.

— Я расскажу ей тогда, когда буду уверен в том, что дедушка не узнает правду, — сказал он и залпом осушил бокал. — Она будет просто вне себя от счастья. — Девон налил себе еще один бокал. — У Венеции в жизни есть только одно заветное желание — она хочет заполучить титул.

— Но она ведь женщина. Она не может унаследовать титул.

— Венеция не считает себя женщиной, — ответил Девон. — Она презирала моего отца за то, что титул достался именно ему. Она считала, что он недостоин быть маркизом. Я очень похож на отца, и поэтому для Венеции являюсь живым напоминанием о ее брате и его взбалмошной супруге, моей матери. Она всегда называла ее взбалмошной. Поэтому она и меня невзлюбила. Точнее, это одна из причин ее стойкой неприязни. Основная же причина заключается в том, что я мешаю ее сыну унаследовать титул. Она успокоится только тогда, когда ее сын станет маркизом Керкби и передаст этот титул ее внукам.

— Теперь она думает, что на пути к осуществлению ее мечты стоит Бен, — напомнила ему Ли.

— Не беспокойся об этом, Ли. Теперь ты тоже член семейства Маршаллов и тоже можешь играть в нашу любимую семейную игру. А заключается она в том, что члены семьи постоянно обманывают друг друга, стараются перехитрить друг друга, ничем при этом не гнушаясь. Еще бы, ведь призом в этой игре является солидное наследство и титул маркиза Керкби. Возможно, потакая всем причудам и капризам моего деда, ты сможешь вытянуть из него еще что-нибудь.

— Есть еще один способ завоевать его благосклонность — сказать ему то, что он хочет услышать, — тихо сказала она.

— Нет, — сказал Девон совершенно серьезно. — Я не буду использовать Бена для этой цели.

— Откуда я знаю, что ты говоришь правду?

Он тихо выругался.

— Ли, я — единственный член семьи, который никогда не играл в эти игры.

— Но ты все-таки хочешь вернуть любовь и расположение деда.

— Да, — ответил он, злобно сверкнув глазами. — Клянусь, что ты и святого заставишь каяться. Я не святой. Дед для меня является единственной родной душой. Он — моя семья. Дед — это живое напоминание о моем отце. Дед — единственный человек, который скорбит о смерти моих родителей.

Девон отвернулся от нее. Похоже, ему нужно было собраться с мыслями. Когда же он снова заговорил, то его голос дрожал от волнения.

— Мне было очень одиноко после смерти моих родителей. Я ни в чем не обвиняю деда. Он ничем не отличается от других мужчин его возраста. Его всю жизнь готовили к тому, что в один прекрасный день он унаследует титул и станет опорой и защитой семьи. Он привык ставить семейные интересы превыше личных.

Ты слышала, что он сказал. Он открыто признался в том, что не знает, что такое любовь. Теперь ты понимаешь, что он никогда не проявлял ко мне нежных чувств. Мои же родители меня очень любили. Мне было семь лет, когда они погибли. Я был достаточно взрослым, и поэтому все хорошо помню. Я хочу, чтобы у Бена была полноценная семья. Я хочу, чтобы мальчик знал, что такое родительская любовь. Неужели это плохо?

Его вопрос болью отозвался в ее душе. Всю жизнь она ощущала трагические последствия того несчастного случая. Он разрушил жизнь ее отца, но… она никогда не задумывалась о том, что чувствовал Девон.

Он поставил пустой бокал на каминную полку.

— После смерти моих родителей дед воспылал ко мне безумной любовью. Он повсюду таскал меня с собой. Все закончилось тем, что я серьезно заболел гриппом и чуть не умер. Доктор Патридж привел какого-то известного врача, чтобы тот осмотрел меня. К тому времени опасность уже миновала. Они знали, что я выздоровею, но боялись, что болезнь может дать какие-нибудь осложнения. Когда моему деду сообщили о том, что я, возможно, не смогу иметь детей, он сказав, что для меня лучше было бы умереть.

— Нет, — испуганно пробормотала Ли.

— Он сказал это в моем присутствии, — покачав головой, сказал Девон. — Я понимаю, почему Венеция стала такой. Дед не обращал никакого внимания на все ее таланты и достоинства. Она для него была человеком второго сорта. Он считал, что ее удел — рожать детей. И не более того. А потом в один прекрасный день я тоже стал человеком второго сорта. Я уже не был любимым внуком и наследником. Им стал Рекс. Рекс — это будущее семьи Маршаллов. Так решил дед и начал готовить его к роли наследника: он нашел Рексу подходящую жену, и когда у него родился первый сын, дед заметно повеселел.

— Вот теперь и у тебя есть сын, — печально заметила Ли. Девон недовольно скривился.

— Я женился на тебе не только по этой причине. В сердце Ли снова затеплилась надежда.

— Тогда назови мне вторую причину.

— Тебе нужен человек, который бы заботился о тебе.

Но не потому, что он любит ее. Не потому, что испытывает те же волшебные ощущения, которые испытывает и сама Ли.

— О да, конечно, — сказала она, проведя рукой по гладкому деревянному столбику кровати. Горькое разочарование и боль — вот что она сейчас ощущала.

— Что ж, — сказала Ли, собрав всю свою волю в кулак и стараясь не выказать своих чувств. — Благодарю тебя. Теперь мне многое стало понятно.

Прищурившись, Девон посмотрел на нее.

— Ты имеешь в виду мою семью?

— Я имею в виду тебя самого.

— Меня? Что же ты поняла?

Ли улыбнулась. Улыбка вышла несколько натянутой.

— Теперь я понимаю, почему твои родственники не заставляли тебя, наследника фамильного титула, жениться. Ты же знаешь, что этот вопрос очень интересовал всех мамаш, которые имели дочерей на выданье.

— Нет, я этого не знал.

— Ты все знал, — уверенно заявила Ли. На этот счет у нее не было никаких сомнений. — И еще мне теперь ясно, почему ты вел такой распутный образ жизни.

Похоже, он удивился, услышав ее слова.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал он.

— Ты все прекрасно понимаешь, — усмехнувшись, сказала Ли. — Помнишь тот день, когда мы с тобой приехали на пристань? Ты тогда сказал одну странную вещь. Я начала задавать тебе вопросы. Ты сказал, что ты такой же полноценный мужчина, как твой кузен Рекс.

— Я тогда говорил не о своей мужской состоятельности, не о том, могу я иметь детей или нет, — совершенно спокойно ответил он. Однако по его глазам было видно, что он не на шутку зол и с большим трудом сдерживает свой гнев.

— Значит, ты тогда не это имел в виду? Что ж, значит, я ошиблась. Прошу прощения. Но я совершенно точно знаю, что у тебя было много любовниц. Ты был известным дамским угодником.

— Как странно слышать эти слова от тебя! Ведь ты была единственной женщиной, которая отказала мне.

— Как я могла отказаться от того, что мне никогда не предлагали? — спросила она, скрестив на груди руки.

— О-о, Ли, это неправда. Я предлагал тебе все.

— А может быть, ты решил приударить за девушкой из семейства Карлтонов, чтобы позлить своих родственников?

Похоже, ее удар попал в цель.

— Проницательно, Ли. Очень проницательно, — ответил Девон, сжав кулаки. — У тебя есть еще какие-нибудь теории на этот счет?

— Есть, — ответила она, чувствуя, что сейчас просто разрыдается от злости. Огромным усилием воли она взяла себя в руки. Главное, чтобы он понял: она может контролировать свои эмоции. — Мне кажется, что тебе очень хотелось иметь ребенка. Ты прекрасно знал, что ни одна из твоих бывших любовниц не может забеременеть от тебя. А для тебя это было очень важно. То, что в обществе постоянно ходили слухи о том, что у тебя есть внебрачные дети, было тебе только на руку.

Последний удар она нанесла, что называется, наугад и, как ни странно, угодила в самое больное место. Ли очень удивилась, увидев, что Девон сжался так, как будто его ударили кулаком в грудь.

— Бен — мой сын, Ли, — сказал он. — Я присутствовал при его рождении. Я держал его на руках, я слышал его первый вздох. Только благодаря мне он появился на этот свет. У меня на него больше прав, чем у любого другого мужчины, включая Дрейкатта.

Девон говорил чистую правду.

Кажется, сбывается то, чего она больше всего боялась. Ли пришлось присесть на кровать: она почувствовала, что у нее подкашиваются ноги и она вот-вот упадет.

— Мой дед умирает, Ли, — сказал Девон, подойдя к ней. — Он так и не смог успокоиться после смерти сына и все время вспоминал о нем. Сейчас он чувствует эту утрату еще сильнее. Ты слышала, как он назвал меня Робином. Я даже не узнал его. Тот старик, которого я сегодня увидел, совсем не похож на моего деда. Его мучает раскаяние, и я не хочу, чтобы он вот так умер. Ребенок поможет ему обрести покой в последние минуты жизни. Ради этого я готов притворяться и лгать. Поверь мне, все это скоро закончится.

— Но ведь это ложь, Девон.

— Да к черту твою правду! Правда только причиняет людям боль и обрекает на страдания. Посмотри на себя. Помогла ли тебе эта самая правда?

— Ты сейчас совершаешь непростительную глупость. Я боюсь, что твой поступок будет иметь ужасные последствия.

— Я клянусь, что с тобой ничего не случится, — сказал Девон, опустившись перед ней на колени. — Я буду защищать тебя, Ли. Все это скоро закончится. Ты же видела, в каком состоянии мой дед. Неужели ты хочешь лишить его последней радости в жизни?

Не удержавшись, Ли все-таки расплакалась.

— Но могу ли я тебе доверять? — спросила она, вытирая ладонью лицо.

Это был скорее риторический вопрос, однако ее муж ответил на него.

— Я никого и никогда не предавал, Ли. Это ты завела себе любовника.

Случилось то, чего она больше всего боялась. Она с самого начала чувствовала, что он носит в себе эту обиду.

— Так вот в чем дело! — прошептала она. — Ты хочешь меня наказать?

Вскочив на ноги, он просто застонал от злости. Ли протянула руку, желая успокоить Девона, однако это еще больше разозлило его, и он отошел от нее как можно дальше. В комнате воцарилось напряженное молчание.

В этот момент кто-то постучал в дверь их комнаты. Ли подпрыгнула от неожиданности, а Девон резко повернулся к двери, готовый обрушить весь свой гнев на непрошеного гостя.

— Войдите, — рявкнул он.

Дверь открылась, и в комнату робко заглянула горничная.

— Прошу прощения, милорд. Меня послала миссис Ноулз, чтобы я прислуживала леди Хаксхолд.

Ли отвернулась. Ей не хотелось, чтобы горничная увидела ее слезы. Она подумала, что Девон отошлет ее обратно, однако он сказал девушке:

— Тогда входите и выполняйте свою работу.

— Да, милорд, — ответила горничная.

— Что еще? — раздраженно спросил он.

— Прошу прощения, милорд, но доктор Патридж сказал мне, что вас зовет лорд Керкби. Он хотел, чтобы вы пришли к милорду маркизу как можно скорее.

Ее слова подействовали на Девона отрезвляюще. Он сразу же взял себя в руки.

— Я пойду к нему прямо сейчас, — сказал он. Возле двери он ненадолго остановился. Ли чувствовала на себе его взгляд. Похоже, он что-то хотел ей сказать, однако в последний момент передумал.

Когда он вышел из комнаты, так ничего и не сказав ей, она вздохнула с облегчением. Ей следовало прийти в себя и успокоиться, потому что сейчас она была крайне смущена и растеряна.

— Меня зовут Мэгги, миледи. Чем могу вам служить? Может быть, принести вам что-нибудь поесть? Мне кажется, что сегодня никто из членов семьи не будет ужинать в столовой. Мы все ждем известий от доктора и молимся за лорда Керкби.

Ли сейчас совсем не думала о еде. Она уже хотела отослать горничную, но вспомнила о Бене. Ей нужно регулярно питаться для того, чтобы у нее не пропало молоко.

— Да, я, пожалуй, что-нибудь бы съела.

— Что прикажете вам принести?

— Мне все равно, — ответила Ли. — Я человек не привередливый. Хотя есть у меня одна просьба, — сказала она, вспомнив советы старухи Эдит. — Обязательно принесите мне бокал эля.

— Да, миледи, — ответила горничная и вышла из комнаты. Ли в изнеможении рухнула на кровать.

Она вспоминала о том, что они с Девоном наговорили друг другу. Он совершает большую ошибку. Девон не имеет права использовать Бена. Как она может доверять мужчине, который ведет себя подобным образом? Особенно сейчас, когда он отказал ей в том, что было ей необходимо как воздух. Она хотела, чтобы он доверял ей.

Должно быть, она уснула и проспала довольно долго. Когда она открыла глаза, то увидела, что в комнате темно. Кто-то погасил масляные лампы. Она села на кровати. Заколки выпали из ее прически, и теперь волосы закрывали ей спину. На столе стоял поднос с едой и кувшин с элем.

Ли медленно встала с кровати, решив, что это Бен разбудил ее. Однако Бен все еще спал. В этот момент кто-то постучал в дверь.

Ли направилась к двери. Однако дверь открылась сама, и в комнату вошла леди Вейнхоуп. Ли сначала даже не узнала ее. Ее волосы, которые всегда были тщательно завиты и аккуратно уложены в прическу, сейчас торчали в разные стороны, а ее красные, воспаленные глаза полыхали гневом. Освещенная тусклым светом лампы, эта женщина была похожа на одержимую.

— Я знала, что вы здесь, — с порога набросилась она на Ли. — Вам не удастся спрятаться от меня.

— Я спала. Простите, но я не знала, что кто-то хотел со мной поговорить.

— Вы еще многого не знаете. Запомните то, что я вам сейчас скажу. Как следует запомните. Вы никогда не станете маркизой Керкби! Никогда!

И, повернувшись, она вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

Этот стук разбудил Бена, и он заплакал. Ли подбежала к нему и, взяв на руки, крепко прижала к своей груди. Бедный малыш! Он еще совсем кроха, а его уже сделали пешкой в чьей-то грязной игре.

— Я не дам тебя в обиду, — прошептала она. — Никогда, — добавила она, качая головой. В зеркале, висевшем над умывальником, Ли увидела свое отражение. На нее смотрело бледное лицо с запавшими глазами. И в этот момент она ощутила внезапный прилив сил.

Леди Вейнхоуп никогда не причинит ее сыну никакого вреда. Ли просто не позволит ей сделать это. Она готова была продать душу дьяволу ради спасения своего ребенка.

А ведь еще вчера она наивно надеялась, что Девон полюбит ее. Ли снова посмотрела на свое отражение в зеркале. Сегодня утром он сказал, что она повзрослела, стала настоящей женщиной. Однако, как ни странно, ее жизнь почти не изменилась.

Семь месяцев назад она убежала из дома, решив круто изменить свою жизнь. И что из этого вышло? Она снова живет, подчиняясь чьим-то капризам и прихотям.

Малыш смотрел на нее рассеянным взглядом. Его личико при этом было невероятно серьезным. Он полностью зависит от нее. Она сейчас олицетворяет для него весь окружающий мир.

Да, несмотря ни на что, она может собой гордиться. Она, конечно, совершила много ошибок, однако Бена она никогда не считала своей ошибкой. И, если она не сможет завоевать любовь Девона, то попытается завоевать его уважение. Даже если ради этого ей придется уйти от него.

Она уже готова была собрать в корзину все нехитрые пожитки Бена и покинуть этот дом, но вдруг вспомнила то, что ей сказал Девон перед тем, как пойти к своему деду. Его слова постоянно крутились у нее в голове. Девон фактически признался ей в том, что с тех пор как они расстались, у него не было ни одной любовницы. Она тогда слишком углубилась в свои переживания и не поняла истинного смысла его слов.

Ли с ужасом осознала, что чуть было не совершила очередную ошибку. Она хотела, чтобы ее сын имел дом и семью, чтобы он был счастлив. Ли понимала, что за все в жизни нужно платить. Однако не бывает худа без добра. Она вступила в любовную связь с Дрейкаттом. Это закончилось тем, что она родила Бена, а Бен помог ей восстановить отношения с Девоном. На этом круг замкнулся. Ли верила в Бога потому, что все ее родные и близкие были людьми верующими. Но лишь сейчас она поняла, что все происшедшее не случайно. Ее жизнь развивается как бы по заранее написанному сценарию. Горячие молитвы, которые она повторяла каждый раз, когда чувствовала себя одинокой и потерянной, были услышаны. Все произошло не совсем так, как она ожидала, но результат был налицо.

Это неожиданное открытие придало ей смелости и уверенности в себе.

Ли перенесла колыбель из детской в спальню. Ей пришлось выслушать угрозы Венеции, однако она никуда не собирается бежать.

Сев за письменный стол, Ли открыла ящик и вытащила бумагу и перья. Осторожно окунув перо в чернила, она решила написать письмо своим родителям. Оно начиналось так: «Я приехала в Лондон».

Поставив свою подпись и посыпав письмо песком, она положила его в конверт и запечатала. Ли посмотрела на часы. Стрелки показывали половину десятого. Она позвонила Мэгги.

— Попросите доставить это в дом Карлтонов на Чесвик-стрит, — приказала она горничной.

— Да, миледи, — ответила Мэгги и вышла из комнаты.

Миледи. Когда к тебе так обращаются, то это придает уверенности. Как там сказал Девон? Виконтесса не обязана давать отчет в своих поступках. Она сама себе госпожа. Интересно, означает ли это, что она может устроить скандал (может быть, даже не один), когда научится пользоваться этой своей независимостью?

Подумав об этом, она невольно улыбнулась. Она уже не дебютантка. Теперь ее жизнь обрела смысл. И ей это определенно нравилось. Понял это Девон или нет, однако им самой судьбой предназначено быть вместе. Ей, Девону и Бену.

И с этой мыслью она отправилась на поиски мужа.