"Скандальный брак" - читать интересную книгу автора (Максвелл Кэти)

Глава 5

Время тянулось медленно. Прошел час, а может быть, даже два.

Девон бросил на стол пиджак и шейный платок. По натуре своей он был человеком нетерпеливым и не любил долго ждать. Он мерил комнату шагами, прислушиваясь к тихим стонам Ли, доносившимся из спальни, и с каждой минутой волновался все больше и больше. Казалось, что Ли еще не скоро родит. Схватки у нее почти прекратились.

Это его вина. Зачем он тогда за ней погнался? Девон и сам не мог понять, зачем сделал это.

Ли снова что-то пробормотала, и Девону показалось, что она произнесла его имя. Его терпение лопнуло, и, отбросив в сторону занавеску, он ворвался в спальню.

Старуха Эдит сидела на кровати в ногах у роженицы. Ли лежала на боку, поджав ноги и закрыв глаза. Ее голое тело прикрывала тонкая простыня. Она крепко обнимала руками свой живот. Казалось, что сейчас, забыв обо всем на свете, она думает только о своем несчастном ребенке, борющемся за свою жизнь.

— Я не могу сидеть и просто ждать. Нужно что-то делать, — сказал он. — Она так может пролежать и час, и два, и три.

— Вы когда-нибудь присутствовали при родах, милорд? — спросила старуха Эдит. — Это дело долгое. Ребенок родится тогда, когда будет готов. Он живет по своим собственным часам. Вам следует оставить нас в покое и ждать.

Девон решил последовать ее совету. Схватив занавеску, он собирался выйти из спальни, но в этот момент Ли открыла глаза.

— Девон, — позвала она его, протянув руку.

Отпустив занавеску, он подошел к кровати и, встав на колени, взял ее руку.

— Боже милосердный, Ли! Прошу тебя, прости меня. Я очень, очень виноват перед тобой.

У нее снова начались схватки. Ее тело напряглось, и она закричала от боли.!

К черту приличия! Обняв ее за плечи, Девон начал успокаивать ее, качая, как маленького ребенка. Именно таким способом ему удалось облегчить ее боль, пока они ждали повитуху. Кажется, это снова помогло Ли стало легче.

— Попробуй расслабиться, Ли… Ничего не нужно бояться, — сказал он.

— Ей сейчас очень больно, — сказала старуха Эдит, — но она мучается напрасно. Дело не движется дальше.

Девон не стал ни о чем расспрашивать повитуху. Он боялся услышать правду. Откинув в сторону простыню, он прижал большой палец руки к позвоночнику Ли и начал массировать его. Ее кожа была холодной и влажной. Это встревожило его. Голова Ли лежала на его руке, и Девон чувствовал, как содрогается от боли все ее тело. Он принялся массировать ее спину еще сильнее, чтобы расслабились все мышцы ее тела. Ли посмотрела на него сквозь полузакрытые глаза.

— Да, так хорошо. Это помогает. Спасибо тебе, — сказала она. Через несколько. минут приступы боли прекратились, и она расслабилась.

— Что ж, кажется, вы поняли, что нужно делать, мой дорогой милорд, — сказала старуха Эдит, поднимаясь с кровати. — Пойду подышу свежим воздухом, я через минуту вернусь, — предупредила она. Оставив Девона и Ли вдвоем, повитуха вышла справить нужду.

— Это моя вина, — прошептал Девон, — Это я во всем виноват…

— Мне не следовало убегать, — сказала Ли, она так устала, что ей трудно было говорить.

— Я испугал тебя, Ты не ожидала меня здесь встретить.

— Нет, — сказала она, покачав головой, — я имею в виду не сегодня, а тогда, когда все только начиналось. Мне не следовало убегать из Лондона.

Девон невольно замер.

— Значит, твои родители не знают, где ты?

— Этого никто не знает, Я скрылась тайно.

— Но почему, Ли? Почему ты это сделала?

Прикрыв глаза, она посмотрела на него и усмехнулась.

— Неужели ты не понимаешь?

Почему она не обратилась за помощью к отцу своего ребенка?

Он не стал спрашивать ее об этом, хотя этот вопрос не давал ему покоя. Сейчас не время для подобных расспросов.

— Ты могла бы прийти ко мне, — сказал он.

— Я думала, что не нужна тебе, — ответила она и снова скривилась от боли. У нее опять начались схватки.

Не нужна ему? Да он ведь умолял ее уехать с ним!

Ощутив очередной приступ боли, она стиснула его руку Он прижался губами к ее лбу. Как бы ему хотелось забрать себе всю ее боль! Он еще никогда не чувствовал себя таким беспомощным.

В это время на улице началась метель. Маленькие, но тяжелые снежинки стучали в стекло, сначала мягко и тихо, а потом все сильнее и громче. Старуха Эдит вернулась в дом, плотно закрыв за собой дверь.

— Вовремя я справилась, — сказала она, входя в спальню.

Эдит прихрамывала на одну ногу. — Как ты, девочка? Чувствуешь, как шевелится ребенок? — обратилась она к Ли.

— Нет, я не чувствую ничего, кроме боли, — ответила Ли.

— Вообще ничего не чувствуешь?

Ли покачала головой. Она была так утомлена, что едва могла говорить.

Повитуха положила руку на живот Ли и, уставившись в противоположную стену, о чем-то задумалась.

— Я должна проверить, как там ребенок, — наконец сказала она. — Прошу вас покинуть спальню, милорд.

— Нет, пусть он останется, прошу тебя, — прошептала Ли, еще сильнее сжав руку Девона.

— Мужчине здесь не место, — решительно заявила старуха Эдит. — Если, конечно, он не является отцом этого ребенка.

— Я не уйду, — ответил девон.

Прищурившись, старуха Эдит посмотрела на него.

— Значит, вы признаете себя отцом?

— Да, — ответил он. В конце концов, какая разница, кто отец ребенка? Он уже и так достаточно рассказал миссис Питни и ее сыну. Бедный влюбленный Адам, наверное, напуган до смерти.

Ли что-то протестующе воскликнула, но Девон сразу успокоил ее, сказав:

— Пусть все останется как есть. Тебе сейчас следует думать о ребенке. Потом, когда все закончится, мы снова вернемся к этому разговору.

Старуха Эдит принялась осматривать Ли. Девон отвернулся и начал что-то нашептывать Ли на ухо, пытаясь успокоить ее. Он понимал, как ей сейчас больно. Наконец Эдит закончила осмотр и, сложив пополам простыню, поднялась на ноги.

— Что с моим ребенком? — едва слышно спросила Ли.

— О-о, с ним все будет хорошо, — заверила ее старуха Эдит, однако ее лицо подозрительно покраснело. Она вышла из спальни.

— Я принесу тебе воды, — сказал Девон Ли. Она кивнула в ответ, и он последовал за старухой Эдит, плотно задернув за собой занавеску.

Подойдя к повитухе, которая стояла возле горящего очага, он спросил:

— Что случилось?

Опустив глаза, она отвернулась от него и начала наливать горячую воду в чашку с заваркой.

— Я не знаю, — поставив чайник на стол, сказала она. — Первые роды часто бывают очень трудными, — пояснила повитуха.

Помолчав с минуту, Девон признался:

— Она упала. Старуха Эдит задумалась.

— Что ж, — наконец сказала она, — это плохо. У нее могло что-то порваться внутри. Могло случиться все, что угодно.

Обезумев от злости, он набросился на нее.

— Неужели вы не знаете, что с ней?

— Я знаю только одно — эта девочка может умереть вместе со своим ребенком, — гневно прошептала она. — Даже если бы я знала, почему у нее прекратились схватки, то все равно я ей ничем не смогла бы помочь, — сказала она и отвернулась от него. Девон вспомнил, что первая жена его кузена Рекса умерла при родах, производя на свет их младшего сына. Тогда Девон не обратил на это событие никакого внимания. Мэри была какой-то блеклой, ничем не примечательной женщиной, и их жизненные дороги почти никогда не пересекались. Однако, оказавшись здесь, в этом доме, на который обрушилась жестокая снежная буря, и видя, как мучается Ли, он снова вспомнил о Мэри. Бедная Мэри, она умерла, и все забыли о ней.

Девон смотрел на чашку, наблюдая за тем, как заваривается чай, и думал о том, что сказала ему повитуха. Неужели Ли может умереть?

— Heт! — воскликнул он. — Мы не позволим, ей умереть. Это невозможно.

— О-о, очень даже возможно, — ответила старуха Эдит. Она достала из кармана юбки флягу и подлила в чай добрую порцию рома — для храбрости.

— Девон! — дрожащим голосом позвала его Ли.

— Идите к ней, — сказала старуха Эдит. — Вы ей сейчас нужны больше, чем я. Но только ничего ей не говорите. Если мы хотим, спасти ее, то нужно заставить, ее бороться за свою жизнь. Идите.

Каждый шаг по направлению к спальне давался Девону с большим трудом. Ему казалось, что к его ногам привязали тяжелые гири. Подойдя к двери, он откинул занавеску.

— Ты что, поругался со старухой Эдит? — спросила Ли. Опустившись перед кроватью на колени, Девон взял ее маленькую ручку. Почувствовав, что на глаза наворачиваются слезы, он стиснул зубы.

— Старуха Эдит прямо сказала мне о том, что у меня, как у отца твоего ребенка, есть определенные обязанности.

— Но Девон, ты не…

Она не договорила, потому что у нее снова начались схватки. Старуха Эдит появилась в дверном проеме, держа в руках чашку чая. Опытным глазом повивальной бабки она посмотрела на Ли.

— Неужели это всегда сопровождается такой жуткой болью? — простонала Ли. — Мне кажется, что мое тело разрывается на две половины.

— Всякое  бывает, — ответила повитуха.

Ли молча кивнула в ответ. Она обняла Девона за шею, и он еще крепче прижал ее к себе.

— Все будет хорошо, — спокойно сказал он.

Ли не ответила ему. Она слегка согнулась, пытаясь найти более удобное положение. Девон осторожно поддерживал ее. Его рука случайно коснулась ее живота…

Он почувствовал, как шевелится ребенок!

Боже, какое же это чудо! Девон и представить себе не мог, что такое может быть. Его удивлению просто не было границ. Он изумленно смотрел то на одну, то на другую женщину.

— Я почувствовал это. Я почувствовал ребенка! — воскликнул он. Ребенок снова шевельнулся, и Девон ощутил под своей ладонью его маленькую ручку. — Вот он.

— Хорошо! Это очень хорошо! — радостно воскликнула старуха Эдит, снова подарив Девону надежду на благополучный исход. — Это хороший знак. Наверное, ребенок проснулся и решил нам помочь, — сказала она и улыбнулась Ли, обнажив свои безобразные зубы. — Как ты думаешь, Ли, этот младенец и в самом деле хочет появиться на свет?

— Надеюсь, — едва слышно произнесла Ли.

Да, мы все надеемся на это, — ответила старуха Эдит. — Я буду молиться, чтобы мы как можно быстрее увидели его маленькое прелестное личико, — сказала она и вышла в другую комнату допивать свой чай.

На улице же в это время жестокая метель сменилась проливным дождем.

Ли была в панике. Она совершенно не понимала, что происходит с ее телом. Ребенок больше не шевелился, а схватки происходили все чаще и чаще. Боль стала такой нестерпимой, что Ли совершенно выбилась из сил. Однако она не жаловалась и не плакала. Ли всегда была стойкой и храброй девушкой.

Девон крепко держал ее в своих руках. Он уже не удивлялся, когда чувствовал, как шевелится ребенок. Старуха Эдит сказала, что ребенок довольно крупный.

Настроение Ли резко изменилось. В какой-то момент она начала плакать. Ее тихие всхлипывания напоминали икоту.

— Ли?

— Прости меня, — сказала она, горько плача. Девон почувствовал, что его шея стала мокрой от ее слез.

— За что? Тебе не за что просить прощения… — Девон не договорил. Он понял, что она просит у него прощения за то, что у нее был любовник.

Девон обнял Ли, хотя сейчас ему хотелось оттолкнуть ее.

— Это уже не имеет никакого значения, — сказал он каким-то чужим, резким голосом. — Все это уже в прошлом, а прошлое не стоит вспоминать.

У нее опять начались схватки, и все ее тело напряглось.

— Спокойно, — тихо сказал он ей.

В ответ она едва не зарычала от злости. Теперь Ли впала в другую крайность — вместо слез и апатии появились раздражение и ярость.

— Хорошо. Ничего не делай. Пусть все остается как есть, — сказала старуха Эдит, сидевшая у ног Ли.

— А я ничего и не буду делать, — усмехнувшись, заявила Ли. — Я, если честно, уже ничего не хочу. Пусть этот ребенок остается там, где он есть.

К немалому удивлению Девона, она оттолкнула от себя старуху Эдит и попыталась встать с кровати.

— Держите ее! Не дайте ей подняться! — закричала повитуха. — У рожениц такое бывает. Это хороший знак.

Но потребовалось приложить немало усилий для того, чтобы снова уложить Ли в постель. Ли отчаянно сопротивлялась. Она выгибала спину и вертела головой из стороны в сторону так, что ее волосы растрепались и разметались по подушке.

Старуха Эдит наклонилась к ней и сказала своим резким голосом, которому шотландский акцент только добавлял убедительности:

— А теперь слушай меня, мисси, и мотай себе на ус. Если ты хочешь родить своего ребенка, то будешь лежать здесь, на этой кровати.

Ли сразу одумалась. Ей стало стыдно. Она снова упала в объятия Девона.

— Я хочу этого ребенка. Вы даже не представляете, как сильно я хочу его.

— Я знаю, знаю, — ответила старуха Эдит. — А теперь сядь поудобнее и согни ноги.

Ли снова тихо заплакала, и слезы ручьем потекли по ее лицу. Она сделала то, что приказала ей повитуха: села, прижавшись спиной к груди Девона.

— Приготовься, девочка, и ничего не бойся.

Ли молча кивнула. У нее снова начались схватки. Она крепко прижала ступни ног к кровати.

— Ну же, давай, давай выходи, малыш, — прошептала старуха Эдит так, словно она уговаривала скаковую лошадь прийти к финишу первой.

Схватки прекратились, и боль утихла.

— Расслабься, девочка. Тебе нужно беречь силы. Твой младенец еще не готов… но он скоро появится.

Ли в изнеможении опустилась на кровать. Старуха Эдит стояла возле нее, почесывая затылок.

— Мне нужно еще раз нагреть воду. Я скоро вернусь, — пообещала она Ли и вышла из спальни.

— Ты молодец, хорошо держишься, — прошептал Девон. Ли кивнула. Она тяжело и прерывисто дышала.

— Успокойся. Делай глубокие вдохи и постарайся расслабиться, — сказал Девон, прижавшись губами к ее шее. Ли справится со всем этим, она не умрет…

— Я люблю тебя.

Девон замер, не поверив своим ушам. Она действительно произнесла эти слова, или ему показалось? Может быть, это просто плод его воображения?

— Я всегда любила тебя, — сказала она, посмотрев на него. Когда-то он мечтал услышать от нее это признание. Сейчас же он испытывал двоякое чувство — радость, смешанную с ревностью, со жгучей ревностью.

— Я тогда сказала, что ненавижу тебя. Это неправда. Я так разозлилась, что сама не ведала, что творила.

Девон был совершенно сбит с толку. Он не понимал, хочется ли ему говорить об этом. Может быть и хочется, но только не сейчас.

— Мы оба наделали много глупостей, — пробормотал он. У Ли снова начались схватки. Несмотря на это, она не замолчала.

— Нет, только не ты, — сказала она. — Я должна была тогда… уехать с тобой.

Девон посмотрел в сторону комнаты, в которой старуха Эдит возилась с какими-то тряпками и чайником. Ему хотелось, чтобы она побыстрее вернулась в спальню.

Эти схватки были не такими болезненными, как предыдущие.

— Мама хотела, чтобы я вышла замуж за лорда Тайболда, но я не могла этого сделать, потому что уже была беременна.

— Ли, — прошептал Девон. Весь Лондон знал о том, что Карлтоны собирались выдать ее за лорда Тайболда. Когда Девон, находясь в Шотландии, узнал об этом, то пил беспробудно почти целую неделю.

Он до сих пор чувствует боль этой давней утраты.

— Мама хотела, чтобы я избавилась от этого ребенка. Понимаешь, Девон, она хотела убить еще не родившегося младенца.

— Не думай об этом, — сказал он. Ее признание вызвало в нем слишком много противоречивых чувств. — Сосредоточься на ребенке.

— Да, ребенок, — задумчиво повторила она. — Я вспоминаю магазин Уитни. Когда мне плохо, я всегда вспоминаю об этом.

Она вдруг напряглась и сказала:

— Мне нужно тужиться.

Девон сразу же позвал старуху Эдит. Почти целый час Ли усиленно тужилась, до тех пор пока совершенно не выбилась из сил. Наконец старуха Эдит остановила ее.

— Отдохни немного, девочка. Тебе нужно беречь силы, — казала она Ли и вышла в другую комнату.

Девон готов был убить повитуху за это ее невозмутимое спокойствие. Он последовал за ней.

— Почему ты сказала Ли, чтобы она перестала тужиться?

— Потому что ребенок не выходит, — сказала старуха Эдит, попивая свой чай.

Девону показалось, что он ослышался. Выхватив у нее из рук чашку, он принюхался.

— В этой чашке больше рома, чем чая. Такой напиток может свалить с ног даже здоровенного матроса, — сказал он, выплеснув содержимое чашки в очаг. Послышалось громкое шипение, а потом пламя вспыхнуло с новой силой.

— Мне нужно немного выпить, — заскулила повитуха. — Я не могу смотреть, как умирает молодая мать вместе со своим ребенком.

Услышав ее слова, он просто взорвался от гнева.

— Она не умирает! Ты же видела ее. Ты видела, как она старается! Мы не должны позволить ей умереть.

— Она умрет, — тихо сказала повитуха. — Я с таким уже сталкивалась. Когда вы помогали ей, я уже было подумала, что все обойдется и она сможет разродиться. Но теперь я поняла, что это невозможно. Там что-то не в порядке с ребенком.

— Что это значит — «не в порядке»? — Я чувствовал, как он шевелился.

Старуха Эдит не ответила ему, продолжая думать о чем-то своем.

— Да, она красивая девчонка и добрая. Она всегда ко мне хорошо относилась. Мало кто любит таких уродов, как я.

— Мы не должны ее потерять, — снова повторил Девон. Он упрямо не хотел верить в то, что сказала повитуха.

— Это все равно случится, — прошептала Эдит. — Она умрет. Из спальни послышался голос Ли. Она звала Девона.

— Налейте девчонке рюмочку, милорд. Пусть она выпьет. Это поможет ей расслабиться. Умирать она будет медленно и мучительно.

Девон не мог ни о чем думать. Он даже не мог дышать. Ему нужно уйти из этого ненавистного дома. Немедленно. Распахнув дверь, он выбежал на улицу под проливной дождь.

На дворе было темно, как в аду. Ему казалось, что струи дождя текут прямо сквозь него.

— Нет! — крикнул он, подняв вверх руки и стиснув кулаки. Он выкрикивал это слово до тех пор, пока воздух не зазвенел от его яростных протестов.

Он опустил руки. Вода ручьями стекала по его лицу, по плечам и спине. Он не позволит ей умереть.

Он сделает все, чтобы не потерять ее во второй раз.

Девон был готов сражаться за ее жизнь даже с самим дьяволом.

Он вернулся в дом. Старуха Эдит сидела возле Ли. Она поила девушку из чашки, которую держала в руках. Две свечи, горевшие в спальне, отбрасывали зловещие тени. Эти два маленьких огонька затрепетали, когда он закрыл дверь.

Взяв одно полотенце из большой стопки, которую принесла с собой Эдит, он вытерся им насухо.

— Девон? — позвала его Ли. Ее лицо было бледным, словно восковая маска, а под глазами залегли темные круги.

Девон стоял возле двери, чувствуя, что сходит с ума.

— Ли, мы должны сделать так, чтобы этот ребенок появился на свет. Я помогу тебе. Мы с тобой вместе пройдем через все это.

Кивнув повитухе, он сказал:

— Эдит, займи свое место. Садись у ног Ли. Я приподниму ее и буду держать в таком положении, пока она будет тужиться, а ты, если потребуется, просунь руку внутрь. Ты же знаешь, как фермеры вытаскивают телят из утробы матери? Вытащи ребенка из нее. Ты поняла меня?

— Да, милорд, — ответила Эдит дрожащим голосом. — Но я ничего не вижу. Здесь слишком темно.

— Тогда поставь свечу на пол рядом с собой, — раздраженно крикнул он.

Старуха Эдит поспешила выполнить его приказ. Девон взял Ли на руки.

— Ты понимаешь, что мы будем делать? Не нужно ничего бояться. Тебе, Ли, сейчас понадобится все твое мужество.

— Девон, — прошептала она, — после того как я сбежала, я стала ужасной трусихой.

— Но я здесь, рядом с тобой.

Ли молча кивнула в ответ. Она была так слаба, что ей трудно было говорить.

— Ты готова, Эдит?

— Да, милорд.

Прижавшись щекой к щеке Ли, он прошептал ей на ухо:

— У тебя все получится. Ты уже стольким пожертвовала ради этого ребенка. Давай наконец поможем ему появиться на свет.

Его слова стали для нее тем самым толчком, который был ей так необходим. Девон смотрел на нее с нескрываемым удивлением. И как только она смогла найти в себе силы для второй попытки? Ли вся сжалась и начала усиленно тужиться. Ее лицо исказилось от напряжения.

Эдит громко кричала, подбадривая ее:

— Давай, давай! Вытолкни этого ребенка! Ты сможешь, девочка! Ты у нас здоровая и сильная. Тужься!

Но, несмотря на все их усилия, ребенок так и не вышел. Ли в изнеможении опустилась на кровать.

— Значит, так тому и быть, — пробормотала Эдит. — Она долго не протянет.

— Давай перевернем ее, — предложил Девон, не желая сдаваться. — Нужно поменять положение, — сказал он, вспомнив, что видел такое, когда присутствовал при родах лошади.

— Точно. Поднимите ее еще выше.

Девон залез на кровать. Прижав Ли спиной к своей груди, он положил руки ей на бедра и раздвинул их в стороны. Девон даже не замечал того, что она была совершенно обнажена. Сейчас ее тело предназначено для другой цели, Обхватив ее покрепче, он поднял ее над кроватью.

— Подождите, — сказала ему Эдит, пытаясь определить, где находится ребенок. Наконец она ухмыльнулась. — Вот его головка! Я нащупала его! — радостно закричала она. Кажется, в ней снова возродилась надежда на благополучный исход этих родов, — У младенца крепкая и волосатая головка!

Ли кивнула, услышав радостные слова повитухи. Однако она так ослабела, что едва могла дышать. Обхватив обеими руками руку Девона (ту самую руку, которой он ее держал), Ли прошептала:

— Девон, пообещай мне, что если со мной что-нибудь случится, ты заберешь моего ребенка. Пообещай, что вырастишь и воспитаешь его.

Значит, она все знает.

Она понимает, что находится сейчас на грани жизни и смерти. Девон молча смотрел на лицо своей любимой. Он не знал, что ей сказать.

Она еще сильнее сжала его руку.

— Пообещай мне.

— Не сдавайся, — хрипло произнес Девон. Ему трудно было говорить. В горле у него словно ком застрял.

— Поднимите ее, — подал команду голос с сильным шотландским акцентом, — Я уже не чувствую ребенка. Мы должны сделать все прямо сейчас.

Опершись на руку Девона, Ли приподнялась, Из-за этого ребенка ее жизнь была под угрозой, и Девон почти ненавидел его за это.

— Встряхните ее! — снова скомандовала повитуха.

— Встряхнуть? — удивленно переспросил Девон, Он никогда не слышал о таком.

— Встряхните же ее!

Подчинившись ее приказу, он осторожно встряхнул Ли.

— Еще сильнее, — сказала старуха Эдит.

Девон снова встряхнул Ли. На этот раз гораздо сильнее.

— Тужься, девочка, тужься. Да, вот так! — закричала старуха Эдит. — Ребенок выходит!

Ли задрожала.

— Я чувствую его! Чувствую! — сказала она и засмеялась.

— Тужься, тужься! Выталкивай его! Сейчас нельзя останавливаться, — рявкнула старуха Эдит.

Ли напряглась и, прилагая просто нечеловеческие усилия, сделала то, о чем просила ее повитуха. Девон закричал от радости вместе со старухой Эдит. Он снова верил в то, что все закончится благополучно.

А потом он увидел головку младенца. Старуха Эдит была права. Она вся была покрыта черными как смоль волосами.

Радуясь и волнуясь, повитуха продолжала давать наставления Ли, а потом ни с того ни сего закричала:

— Остановись! Больше не тужься! Ли замерла от неожиданности.

— Но мне нужно тужиться.

— Не нужно.

Девон наклонился вперед. Он сразу увидел, что именно обеспокоило повитуху. Пуповина, словно аркан, обвилась вокруг шеи младенца. Старуха Эдит размотала ее, и ребенок выскользнул из лона матери.

— Это мальчик! — закричала повитуха. Она схватила пуповину и обрезала ее.

Мальчик.

Девон в изнеможении сел на кровать, увлекая с собой Ли. Она смеялась и плакала одновременно. Девон же покрывал ее лицо поцелуями. Ли оказалась храбрее и сильнее, чем все знакомые ему мужчины. Он крепко обнял ее, испытывая непомерную гордость.

Эту их идиллию прервал громкий крик старухи Эдит.

— Он мертвый! Младенец мертвый!