"Специалист" - читать интересную книгу автора (Сыромятникова Ирина)

Глава 12

Фриц Харпер почти уверился, что гроза его минует. Ну, может же происшедшее с Рейкером быть частным предприятием, не имеющим поддержки службы безопасности! И окажется, что директора "Пан-Галаксис" вовсе не такие противные, как он о них думал. Жизнь вообще штука крайне замысловатая.

Он поторопился с выводами. Реакция наступила чуть с запозданием, зато действовать корпоранты решили наверняка.

На коммуникатор пришел чей-то звонок, но, когда Декан нажал кнопку приема, экран не зажегся. Он набрал по памяти первый попавшийся номер - тишина. Такой результат Харперу не понравился. Он достал из стола второй коммуникатор, зарегистрированный на одну из старых подружек, и позвонил Саре Вокер.

- Мне тоже это не нравится, - согласилась телепатка. - Никуда не уходи, жди нас.

Харпер подумал, выключил терминал, вышел из кабинета и тщательно закрыл за собою дверь. Он предпочитал встречать неприятности в присутствии двух - трех свидетелей и не на открытом пространстве. Студенческое кафе на первом этаже подходило идеально. Добраться до намеченного убежища декан не успел - в холле его перехватили двое корпорантов, уже знакомый агент и телохранитель-"спец" с металлическим чемоданчиком в руках. Чемоданчик Харперу сразу не понравился.

- Добрый день, мистер Харпер, - вкрадчиво поздоровался агент. - Нам необходимо обсудить с вами важный вопрос. Не могли бы мы пройти в ваш офис?

- Увы! - Ящер подарил корпорантам одну из своих фирменных улыбок. - У меня обед. Но мы могли бы обсудить все за чашкой кофе, - он кивнул в сторону дверей кафе.

- Нет, мы обсудим все в вашем кабинете, - в голосе корпоранта зазвучали стальные нотки.

- Не получится, - стоял на своем Декан.

Спец чуть подался вперед, напоминая о своем присутствии. Харпер скользнул взглядом по мускулистому бойцу и презрительно отвернулся. Он - не кабинетный ученый, которого пугают разбитые очки и, не колеблясь, доведет дело до потасовки, даже не имея ни одного шанса на успех против механически усиленного тела корпоранта. Харпер знал только одно верное средство против спеца и неожиданно понял, что оно у него под рукою. Вернее - она.

В толпе нарисовались четыре мрачные личности в гражданском: Сара Вокер, Кин Дэй - инструктор по единоборствам и двое пятикурстников Академии, знакомых Рейкера. Общественный комитет в действии! Первым положение оценил спец: конечно, он мог бы, шутя, сломать шею парню вроде Кин Дэя, но стрелять в телепата… Единственной слабостью нагруженного электроникой мозга была низкая психическая устойчивость - тот, кто обладал минимальными навыками ментоконтроля, способен был манипулировать могучим бойцом, как марионеткой. Сара Вокер вежливо улыбнулась киборгу. Тот взял шефа за плечо и корпорант, оценив, наконец, расположение сил, грязно выругался.

- Это вы мне? - поднял бровь Харпер.

- Извините, это я про себя.

- Не будьте столь самокритичны!

Сара Вокер проводила отступающих корпорантов задумчивым взглядом и покачала головой.

- Тебе следует быть более осторожным. Будет лучше, если мы отправимся в офис Линдерна, прямо сейчас. Бессмысленно притворяться, что ничего не происходит.

- Проклятье! Я получил предупреждение слишком поздно, они успели заблокировать ваш номер. Не только мы начинаем действовать. Времени на подготовку в обрез…

- А какие могут быть сложности? - поинтересовалась Сара Вокер. - Наше обвинение безупречно обосновано. Нарушение гражданских прав, фактически - похищение, при попустительстве Планетарного Контроля.

Линдерн поморщился.

- Нарушение гражданских прав - сильный аргумент. Контроль не зря психует, если станет известно об этих фокусах, люди готовы будут их линчевать. Наши граждане очень болезненно относятся к силовым акциям, вы уж мне поверьте, иначе корпорантам не потребовались бы все эти пританцовки. Но мы очень рискуем. Что будет, если "Пан-Галаксис" предъявит вашего курсанта, заключившего (пусть задним числом) с корпорацией контракт? Он вполне может это сделать, и у нас в активе останутся только процессуальные нарушения. Не густо!

Сара Вокер покачала головой.

- Нет.

- Простите…

- Тут надо знать Рейкера. Его любовь к уставу - компромисс с его неспособностью подчиняться. Причем - на грани садомазохизма. Он болезненно независим, у него обостренное чувство справедливости. Если бы он считал действия Контроля легитимными, он отдал бы им свое удостоверение личности. Оно же лежало в двух шагах! Тогда бы у нас не было шансов. Теперь нам следует больше опасаться самоубийства, чем его сговора с корпорацией.

- Гм… Вы хотите сказать, что, пока он жив, он не пойдет на сотрудничество с "Пан-Галаксис"?

- Да. И слово "пока" меня беспокоит.

Линдерн походил по кабинету, взад-вперед, остановился у окна, задумчиво помолчал. Харпер не пытался прервать его размышления. Когда Белый Шакал снова повернулся к собеседникам, его лицо сделалось жестким и холодным.

- Это все меняет. Нам придется действовать резко. Следует не просто напугать их, но СИЛЬНО напугать. Чтобы у них даже мысли не возникло о том, чтобы убрать парня. Нам придется шуметь и скандалить, и не обязательно, что я выиграю от этого потом.

Декан с преувеличенным вниманием крутил в пальцах пуговку диктофона.

- Если вы считаете…

- К дьяволу! Вы думаете, что выборы для меня - это все? У меня тоже обостренное чувство справедливости. Я покажу этим сукиным детям кузькину мать! А ваш босс не сдрейфит?

- Исключено. У него к этому самому чувству еще и гонора, как у Челленджера.

Линдерн сверкнул белозубой улыбкой.

- Они еще этого не знают, господа, но они - в жопе.

Через два дня Харпер понял, что никогда не знал истинного значения слова "резко". Фантазии не хватало.

Сенатор Линдерн единомоментно привел в действие весь арсенал средств публичного политика. За один день он успел отправить запрос в Сенат, известить об этом все центральные каналы, дать три интервью, разместить в информационной сети гневную статью на заданную тему и связаться с бесчисленным количеством нужных людей. Декан явственно понимал, что именно это последнее - люди - и есть главное оружие Линдерна. Сколько же народу он знал лично? Целую армию. В массе случайных лиц, промелькнувших перед ним за долгие годы, Линдерн безошибочно выделял тех, кто способен был на действие - идейных борцов, романтиков, обиженных и просто недовольных. Каждому из них сенатор сумел запасть в сердце и к каждому знал подход. Линдерн мог звонить десять раз подряд, десяти разным людям, десять раз сказав одно и то же, но каждый раз - по-разному. Менялась мимика, тембр голоса и лексикон. И десять совершенно не похожих друг на друга людей приходили в единодушное негодование. Это напоминало распространение вируса. По информационным сетям планеты неслась Идея, и через двое суток с ее содержанием в общих чертах были знакомы ВСЕ.

Проблема одним прыжком преодолела барьер умолчания.

Поначалу, Харпер не понимал, от чего вокруг дела поднялась такая дикая истерика. Он всегда водил компанию с весьма отвязными личностями, и наглая выходка корпорантов только подтверждала его мнение об истинном устройстве мира. Декан искренне полагал, что скандал займет внимание обывателей недели на две, за которые им и придется протолкнуть через Сенат все решения. Поэтому-то, мнилось ему, Линдерн и придерживает свои разоблачающие факторы до выборов, иначе их попросту успеют забыть.

Он был не прав, Сенатор лучше него знал своих избирателей. К моменту выборов они могли позабыть именно про Сенат.

Суть была в том, что люди ВСЕГДА испытывали по отношению к Планетарному Контролю оправданные опасения и страх. А как иначе? Кто-то может прийти, выдернуть тебя из твоего дома, с твоей планеты ради каких-то абстрактных, не пойми кем потребляемых ресурсов. Потому что кто-то решил, что для этого мира именно ты - лишний. Обитателям биосферной планеты подобный довод был глубоко неочевиден. Но люди не любят конфликтов и склонны убеждать себя, что ничего дурного не происходит, даже вопреки фактам. Что с того, что Контроль увезет парочку беспокойных типов? Законопослушным гражданам от этого станет только лучше! Общество готово было принять на веру любые объяснения и жить дальше с верой в здравый смысл.

Лукавый Сенатор наотмашь ударил по этой самой вере. Если ученик элитной Академии не может быть в безопасности, то что уж говорить об остальных? О скромном клерке или, скажем, непритязательном слесаре, временно испытывающем затруднения с финансами? Каждый житель Тассета в возрасте до тридцати лет хотя бы раз испытал на себе внимание Контроля, теперь они знали, что от депортации их спасло только чудо. И они не могли с этим жить.

Хор возмущенных голосов уверенно сливался в рык жаждущего крови зверя.

Харпер не представлял, как сенатор собирается управлять этим чудовищем. А тот, кажется, и не пытался. Он не предлагал людям своих толкований, он ПРИСОЕДИНЯЛСЯ к ним. Каждого негодующего индивида Линдерн готов был поддержать в его собственном, индивидуальном негодовании. И каждый маленький человечек неожиданно обнаруживал, что плечом к плечу с ним стоит Белый Шакал. После этого унять толпу было уже невозможно.

Противник, конечно, реагировал на происходящее. Поскольку остановить распространение информации не удалось, агенты "Пан-Галаксис" попытались представить ситуацию сомнительной и двусмысленной. Они атаковали две составляющие мифа - образ отсутствующего курсанта и образ присутствующего сенатора. Но, во-первых, Линдерна столько раз обвиняли в двуличии, корыстности и безумии, что повторять этот номер было просто глупо. Публика воспринимала эти нападки как привычный шум, больший эффект произвело бы, если бы обвинений не было. С другой стороны курсант Рейкер оказался до одури идеальным, корпорантам не удалось выудить ни одного мало-мальски темного эпизода из его прошлого. Даже Декан подобного не ожидал. Казалось почти кощунственным подозревать в чем-то сироту, добившегося места в Академии своим трудом и талантом, живущего идеалами Астроэкспедиционного Корпуса и (!) сумевшего поставить на место младшего Челленджера. Даже если парень и подорвал здоровье во время обучения, что с того? Попытка-то была хорошей. Прочь руки от инвалида!! А когда достоянием общественности стал эпизод с внесением залога за Натана Фицротена, образ Рейкера стал приобретать просто мифологические черты. Катрина маслом.

Харпер сидел в офисе Линдерна безвылазно (из соображений безопасности) и мог наблюдать развитие конфликта он-лайн. Офис был похож на рубку корабля, совершающего скоростные маневры в минном поле. Дюжина секретарш принимала и отправляла сообщения, печатались бюллетени, назначались встречи, давались комментарии. Помощники Линдерна координировали действия трех региональных штабов. Сам сенатор принимал доклады, сидя перед экраном, на котором непрерывно крутились сообщения новостей и кадры из программ, посвященных событию. Журналисты атаковали двери с разгону, с камерами и диктофонами наперевес. Общаться с прессой и давать интервью Харперу запретили.

- Видите ли, ваша внешность несколько не фотогенична.

Ящер не возражал. Вместо него в ход шла тяжелая артиллерия: от лица Академии выступал ее Директор. Подумав немного, Харпер решил, что его респектабельный босс выгодно оттеняет позицию Линдерна.

Далекий и обычно крайне инерционный, Сенат среагировал на происходящее неожиданно оперативно. Сенатская комиссия для выяснения законности работы Планетарного Контроля на Тассете была сформирована уже через неделю и тут же отправилась на место событий. Возможно, правительство Федерации всерьез опасалось народных волнений - на планете, всего сорок лет назад ставшей Внутренним Миром, полно было горячих голов и горячих стволов (хотя на последнем пресса внимания не акцентировала). Апофеозом скандала стала дискуссия между Линдерном и представителем Пан-Галаксис, устроенная в местном парламенте "для выяснения обстоятельств". Белый Шакал четверть часа утонченно издевался над оппонентом. Председатель комиссии лишил его слова и призвал воздержаться от общения с прессой до завершения расследования. Харпер мог наблюдать, как после этих слов присутствовавшие на встрече журналисты (все, одновременно) ринулись брать у Линдерна интервью.

- Что скажет мистер Линдерн, когда Рейкер лично предстанет перед комиссией Сената?

Линдерн глядел в бесчисленные объективы с выражением мрачной обреченности.

- Поверьте мне, господа, этого не будет.

- ???!!!

- Я не могу позволить себе обвинения, которые могут быть расценены, как клевета, но сведения, которыми я располагаю, тревожны. Пугающе тревожны!

Он встал, суровый и молчаливый, игнорируя многоголосый рев "Ваши комментарии!", и направился к выходу. Телохранители не без труда пресекли попытки журналистов преследовать опального сенатора.

От того, что творилось на экране в последующие полчаса, даже у Харпера не выдержали нервы. Встретив у лифта возвращающегося в офис сенатора, Декан попытался заронить в него зерно сомнений.

- Я не уверен, как поведет себя мальчик, оказавшись в центре скандала. Особенно если нам не удастся его предупредить…

- К черту, - отмахнулся Линдерн. - Если они привезут его на Тассет живым, я буду считать свою миссию выполненной. Я не мог смягчить формулировки, ясно? Нельзя было допускать дискуссию.

С этого момента офис сенатора замолчал - Линдерн попросту отключил все линии связи. Большее впечатление он мог произвести, только взорвав в Сенате вакуумную бомбу.