Глава 5

Номер площадью более шестисот пятидесяти квадратных метров и с видом на Центральный Парк, занимал весь шестнадцатый этаж Отеля «Франция». В приемном зале было огромное окно-витраж, а стены украшали картины ручной работы с изображением французской сельской местности. Все это было так знакомо Аристотелю Торакис, так как он и его семья проводили здесь рождественские праздники два года назад, когда цена пятнадцать тысяч долларов за ночь казалась разумной.

Но, даже имея в кармане заем на пятьсот миллионов евро от Puissance Treize, бизнесмен боролся за существование его торговой империи и пришел к выводу, что такие расходы являются потаканием слабостям. Особенно, когда довольно приличное жилье может стоить пять тысяч долларов за ночь.

Стоимость номера включала услуги очень хорошего английского дворецкого, который как раз стоял неподалеку, чтобы поприветствовать выходившего их лифта Торакиса. Волосы мужчины были ровно зачесаны назад, длинное лицо было деловито-услужливым, а безукоризненный костюм отлично сидел. Судя по тому, как он поприветствовал финансового магната, он был наделен отличной памятью — или хорошим набором данных.

— Добрый день, сэр. Рады видеть Вас снова, — ровно сказал он. — Меня зовут Брэдли. Мистер Дуэй попросил меня отвести Вас в зал заседания.

— Спасибо, — резко ответил Торакис. — Я знаю дорогу.

Официальный приемный зал вел в холл, проходящий мимо бара, затем богато украшенного обеденного зала и, наконец, выходил в огромный зал заседания позади. Узорные окна выходили на парк, рояль стоял рядом с маленькой танцплощадкой, и мебель была расставлена небольшими группами таким образом, чтобы можно было вести переговоры; одна из таких групп была занята парой аккуратно одетых телохранителей. Оба держали журналы, но глаза были прикованы к Торакису.

Дуэй сидел за прекрасной копией французского провинциального стола. Он говорил по телефону и кивнул, когда Торакис сел в один из незанятых стульев напротив него.

Грек не мог не заметить: француз позволил тому, что должно было быть обычным деловым разговором, растянулось на целых пять минут, пока телефонный разговор не был окончен. Посылал ли Дуэй ему послание? Пытался ли придать особое значение той сфере, которая была под его контролем? Да, решил грек.

— Какая дерзость с вашей стороны прийти сюда — жестко сказал Дуэй.

— Неужели? — гневно ответил Торакис. — Это забавно с вашей стороны! Вы и ваши люди сошли с ума? Я только что прибыл с совета директоров, где узнал, что вы и ваши идиоты отправили женщину убить Агента 47, и она провалила задание! Это привело к хорошо известной резне в Якиме, за которой последовал взрыв в Сиэтле, что завершилось огромным рядом несчастных новостей. Как вы смеете отчитывать меня по поводу того, что дерзко, а что нет! — сказал он, вставая и опираясь кулаками о стол.

Оба охранника Дуэй подскочили, но француз махнул им, чтобы они сели. Когда он заговорил, голос был спокойным.

— Попытка уничтожить Агента 47 провалилась, — подтвердил француз мягко. — Однако, я уверяю вас, данная ошибка будет исправлена. И я хочу, чтобы вы знали, что решение убить 47ого не было легким. Сравнительный анализ показал, что на его счету 3 явных процента убийств, утвержденные Агентством за последний финансовый год; это были самые сложные контракты, за которые бралась организация, и тем самым, устанавливают 37,2 процента валовой прибыли организации.

Это делает 47ого самым ценным сотрудником Агентства. Его смерть даст нам возможность бороться за высокодоходный рынок работ — те, что имеют сложность седьмого уровня, или выше. Это большие деньги. Так что смерть Агента 47 в наших общих интересах. Вы согласны?

Торакис не только был не согласен, он был поражен хладнокровной логикой мужчины, тогда как жизнь Аристотеля висела на волоске. Но поддавшись примирительному тону француза, финансовый магнат почувствовал, как его гнев спадает.

— Ладно, — сказал он, — я придерживаюсь вашего объяснения. И я приношу извинение, если мои суждения пошли в разрез с вашими. Но у меня есть серьезная причина для беспокойства. После покушения на жизнь 47ого, Агентство немедленно начнет искать утечку. Сейчас они заняты, руководя проверкой нижнего эшелона людей, но это только вопрос времени, и позже они начнут проверят высшее руководство.

Дуэй начал говорить что-то, но Торакис перебил его:

— Подождите. Есть еще кое-что. Было решено отправить Агента 47 за вашей наемной убийцей в надежде, что она приведет к человеку, который является предателем. И поэтому я здесь. Судя по краткому сообщению, переданному на собрании, 47ой проследовал за Марлой Нортон в Фес, Марокко, где она находится под покровительством человека по имени Аль Фулани. Знает ли он о нашем соглашении? Так как если он знает, и 47ой захватит его — я покойник.

— Нет, он не знает, — солгал Дуэй. — Ваша личность — тайна. Лишь три человека знают, кто вы, и Аль Фулани к ним не относится.

Это было как раз то, что хотел услышать Торакис, поэтому магнат почувствовал огромное облегчение и даже улыбнулся.

— Хорошо. Все мы смертны… Я это знаю, — сказал он. — Но я не готов умирать — не сейчас.

— И я тоже! — поддержал его Дуэй, когда встал и обошел стол. — Итак, раз уж вы здесь, не пообедаете ли со мной?

— Спасибо, нет, — ответил Торакис. — Вы же знаете, у меня аллергия, а мой шеф-повар вернулся в отель. Может, в другой раз.

— Да, в другой раз, — вежливо согласился француз. — Хотя, следует быть осторожным. И, вероятно, вы позволите моей охране проводить вас через гараж в подвале.

— Это было бы прекрасно, — с благодарностью сказал Торакис. Они энергично пожали друг другу руки, и он ушел.

Дуэй дождался когда лифт закроется за Торакисом, открыл кожаный чемодан, активизировал спутниковый телефон и ввел свой код.

Суть была в том, что Аль Фулани прекрасно знал о финансовом магнате, и если шейха найдут — катастрофы не миновать. Марле нужно было защитить Аль Фулани или умереть вместе с ним.