"Школа одаренных переростков" - читать интересную книгу автора (Алексеев Валерий)

49

В Сонины апартаменты под номером три я вступил впервые в истории человечества, и они таки произвели на меня впечатление.

Комната ее была обставлена дорогой мебелью из карельской березы. Кресла и диван обтянуты темно-зеленой кожей, на стене — шкура леопарда. Бронзовый высокий торшер, такое же бра, натюрморт — тоже, естественно, в бронзовой раме. Шторы перехвачены витым шнуром с кистями.

Не общежитие, а покои мадам Помпадур.

Я не завистлив, но мне стало обидно: за какие заслуги Соньке такой гарнитур, а мне всякая рухлядь? В шкурах диких зверей я не нуждаюсь, но занавеску приличную на окно администрация могла бы повесить. А то висит соломка — точно как в моей комнате на воле.

Но главным украшением Сониной комнаты был, конечно, Олег.

Стриженый сидел в кресле, положив ноги на малахитовый журнальный столик.

Был он в штатском (в смысле, не в школьной униформе): серый пуловер, темно-синий галстук, тщательно отутюженные брюки.

Видно было, что в этой комнате он желанный и привычный гость.

Ладно, не наше дело. Но людей, которые кладут на стол ноги, я бы из приличного общества выгонял.

Олег молча кивнул мне и показал на свободное место.

Я сел, избегая смотреть на его ботинки сорок пятого, наверное, размера… хотя это было трудно, потому что они громоздились почти на уровне моего лица.

— А где остальные? — после паузы спросил я вслух (уточнение не лишнее).

— Соня в ванной, скоро выйдет, — отозвался Олег. — Лена приболела, а Малинин и Дмитриенко пожелали присутствовать дистанционно. Простим товарищам их слабость?

„Простим”, - сказал я молча.

Должно быть, это получилось у меня несколько более многословно.

— Полегче, фраер! — услышал я голос Юрки Малинина. — При дамах-то — нехорошо.

— Если товарищ настаивает, — ехидно зашептал мне на ухо Дмитриенко, — мы можем явиться, так сказать, о натюрель.

— Без гарнира, — добавил Юрка и захохотал.

Мысленно хохотать — фокус довольно трудный, освоить его мне не удалось до сих пор.

Но в тот момент я этого еще не знал.

Мне пришло в голову, что умение логически мыслить вовсе не мешает оставаться дураком, если ты дурак от рождения. Глупость — не отсутствие умa, это его свойство.

Однако не время было развивать эту мысль, и я оставил ее про запас, запихнув подальше за блокировку. А блочок я себе выбрал дивный, райское яблочко, а не блок:

„Глупый п#163;нгвин робко прячет тело жирное в утесах”.

Я с наслаждением повторял в уме эту фразу, смакуя каждое слово.

— Да прекратите кобениться! — сказала Соня, выходя из-за перегородки. — Все вы жутко одаренные, других здесь не держат.

Я машинально отметил, что свою трофейную укладку Соня истребила и стала окончательно похожа на нормальную темноволосую девчонку без каких бы то ни было ниспадающих локонов и цветных хохолков.

Мы посидели, помолчали.

— Можно говорить вслух, — сказал Олег.

Я покосился на стену.

— Всё в порядке, Лёха, никто нас не прослушивает.

— Каким же образом это можно установить? — спросил я.

— Об этом потом, — ответил Олег. — Долго объяснять.

Наступила тишина.

— Слушай, Софья, — заговорил я развязно, — красиво жить не запретишь, но возникает вопрос: откуда обстановочка? По блату? Или антикварный магазин грабанула?

Соня и Олег переглянулись: видимо, это была их общая тайна.

— Подожди, — со странной интонацией ответила Соня. — Вырастешь большой — и у тебя будет не хуже.

„Хорошо, — подумал я, — замнем для ясности“.