"Врата Черепа" - читать интересную книгу автора (Бейли Робин Уэйн)

Глава 3

Стужа потянулась в седле. Приближался полдень. Урчание в животе напоминало, что сегодня ей еще не удалось поесть. Скверно, что сумка с провизией осталась у восточных ворот. К тому же Стужу начинала мучить жажда, а флягу с собой она не захватила.

Что ж, ехать было недалеко.

Ашур неторопливо бежал вперед. Она устала ежесекундно оглядываться, опасаясь преследования. Но за ней никто не гнался. После битвы у ворот девушка поскакала на восток к скалистым горам Китри, а затем, сделав петлю, повернула обратно на запад. Преследователи в любом случае потеряли бы время, распутывая следы.

Она проехала мимо фермы. Люди, работавшие на полях, оторвались от своих мотыг, чтобы проводить ее взглядом. Они не приветствовали Стужу. Без доспехов и щита, свидетельствующих, что перед ними телохранитель Аки, она была для них обычным странником. А в этих краях, впрочем, как и везде в сельской местности, чужакам не очень-то доверяли.

Через некоторое время Стужа добралась до Шадамы, небольшого селения, в котором было лишь несколько старых лавок, кузница да гостиница, впрочем, едва ли заслуживавшая этого названия. Чумазый мальчуган гонялся по единственной улице за такой же чумазой маленькой девчушкой. Из кузницы доносились удары молота.

Но когда Стужа проезжала мимо, кузнец прекратил свою работу, а дети встали как вкопанные. Девушка заметила, как из окон и дверей за ней наблюдают десятки глаз. Люди выходили из домов, чтобы посмотреть на нее.

Только выехав из деревни, Стужа смогла наконец выдохнуть. А ведь она даже не сознавала, что задержала дыхание. Сказывалось напряжение. Однако весть, что ее разыскивают, вряд ли распространилась так далеко. Причина подозрительности жителей была явно в чем-то другом. Шадама была слишком маленькой деревушкой, чтобы содержать свою стражу. Если что-то случалось, ее жители посылали гонцов за помощью в Кардалу, где был расквартирован гарнизон.

Оставив Шадаму позади, Стужа вскоре добралась до ветхой лачуги, одиноко стоявшей между пологих холмов. У одной стены хижины был разбит небольшой садик. Старушка, согнувшись над ухоженными грядками, аккуратно пропалывала нежные ростки.

— Уна! — окликнула ее Стужа и спешилась.

Старушка подняла голову и сощурилась на ярком солнце. Ее лицо было темным от загара, волосы и кустистые брови — седыми, словно зимнее утро. Маленькие голубые глаза искали, кто же ее позвал. И тут морщинистое лицо расплылось в приветливой улыбке.

— О, детка! — крикнула она, поднимаясь так быстро, как только позволяли старые кости. — Самидар, моя девочка! — Она распростерла руки, поспешив навстречу Стуже. — Ты приехала!

Стужа легонько обняла старушку:

— Пожалуйста, я же просила не называть меня так.

Уна оттолкнула ее и махнула рукой.

— Ох, ерунда! Это же твое имя, и не морочь мне голову всякими глупостями! — Она вытянула загорелую руку и почесала Ашуру нос. Он с явным удовольствием нагнул голову пониже. — Ты привела своего чудного единорога! Какой сегодня замечательный день!

— Совсем гордости нет! — пожурила Стужа своего зверя. — И за шардаханцем пойдешь куда угодно, лишь бы нос чесали! — Она потрепала его за шею.

— На самом-то деле шардаханцы не такие уж плохие, если узнать их получше, — серьезно сказала Уна. — Такие же люди, как и мы, только с некоторыми странностями. — Она взяла Стужу за руку и повела ее к дому. — Ты, должно быть, проголодалась. До Марашаи путь неблизкий. Небось, выехала ни свет ни заря?

Стужа кивнула и вошла вслед за хозяйкой в лачугу. Она, разумеется, была голодна, к тому же устала и натерла седлом ноги. Стужа довольно давно не ездила верхом, и старые мозоли сошли. Но вскоре они появятся снова.

Крыша в лачуге напоминала решето. Солнечный свет проникал сквозь дыры, и все внутреннее пространство было пронизано лучами, в которых плясали пылинки. Стужа огляделась. Ничего не изменилось. Полки по стенам уставлены запыленными склянками и завалены пучками растений, которые Уна выращивала в своем саду. В углу набитый травой матрас да одеяла, служившие ей постелью. Шаткий, видавший виды стол и стул у окна. Пара табуреток, на одной сложена одежда, на другой составлены склянки. Пол покрыт толстым слоем пыли.

Уна поковыляла к очагу. Над холодными углями висел железный котел. Она сняла его обеими руками, согнувшись пополам от усилия. — Садись на стул и подожди, я сейчас. — Она вышла с котлом через дверь, ведущую во двор. Уна вернулась через несколько минут, вытерла руки подолом юбки, сбросила с одного из табуретов одежду и поставила его к столу. — Садись, говорят тебе. Сейчас жаркое подогреется. В такую погоду я развожу огонь на улице, чтобы в доме не было слишком жарко. Хочешь воды? Ни вина, ни молока у меня, к сожалению, нет.

Стужа сёла за стол и кивнула. Старушка потянулась к полке и достала оттуда две глиняные кружки, которые наполнила из стоявшей на полу бочки. Одну она поставила перед гостьей, из другой отпила сама маленькими острожными глотками.

Стужа наблюдала за ней, мысленно улыбаясь. Уна была настоящим сокровищем, одной из тех немногих, кого Стужа могла назвать настоящим другом. Они виделись чрезвычайно редко, но очень ценили эти встречи. Девушка сделала глоток. Вода была прохладной и сладковатой.

— Ты что-то добавляешь в нее? — спросила девушка.

— Отвар из кореньев, которые растут здесь неподалеку, — ответила Уна, улыбнувшись. — Это дольше сохраняет воду свежей, так что мне не приходится слишком часто ходить к ручью.

— Отлично. — Стужа осушила кружку. — Лучше любого вина и молока.

Лицо Уны снова расплылось в улыбке.

— Ох, жаркое!

Она вскочила, достала с другой полки две глиняные миски и снова вышла через заднюю дверь. Через минуту она вернулась с дымящимся кушаньем. Стужа помешала содержимое своей миски деревянной ложкой и подула. Куски мяса в густом соусе. Она вдохнула аромат пряностей.

— Вчера нашла кролика в своих силках, — похвасталась Уна. Она положила в рот кусок мяса и стала шумно жевать. До сих пор у нее были отличные зубы, чем Уна очень гордилась. — А теперь расскажи-ка, что привело тебя в нашу глушь? Что-то стряслось в Шадаме?

Стужа проглотила свой кусок.

— Тебе же наверняка уже все известно о том, что происходит в Шадаме. — Стужа облизала ложку. Жаркое было восхитительным, она уже не помнила, когда в последний раз ела с таким аппетитом. Чванливые дворцовые повара в Марашаи Уне и в подметки не годились.

Девушка рассказала все как было, стараясь ничего не упустить. Тем более что она все равно не могла Уне врать. Старушка обладала истинным видением, от нее не могли скрыть ни ложь, ни иллюзии. Этот редчайший дар приобретался лишь благодаря возрасту и мудрости.

— Тогда тебе стоит остаться здесь на несколько дней, — заявила Уна. — В Кардале скоро станет обо всем известно, если уже не стало. Но прежде чем эти толстопузые лодыри пошлют гонца сюда, пройдет изрядно времени.

Стужа очень уважала Уну за этот здоровый скепсис по отношению к властям, который приходит только с годами. Девушка улыбнулась и дотронулась до огрубевших натруженных рук подруги:

— Спасибо, я надеюсь, ты разрешишь мне ненадолго остаться. Я должна подумать, что делать дальше, и, вероятно, ты сможешь дать мне хороший совет.

— Таинственный помощник Тогрина? — Уна потерла подбородок. — Боюсь, тут я ничего не смогу тебе подсказать. Я не знаю ни одного волшебника в этих краях. Жители Коркиры не любят чудес. Даже нас, лекарей, и то презирают. Они приходят, когда заболевают, а в другое время обращаются с нами как с собаками. Вот послушай, один бедный мальчуган в деревне, которого я лечу, подхватил лихорадку. — Лицо знахарки стало суровым. — А его отец убежден, что это я виновата, потому что мы недавно с ним поругались. — Она вздохнула, и лицо ее снова подобрело. — Если бы не ребенок — милый малыш иногда украдкой приносил мне цветы с холмов — наслала бы на них порчу.

— Неправда, — ласково сказала Стужа. — Ты же знахарка.

Уна пожала плечами и, встав из-за стола, направилась в сад.

Два дня бродила Стужа по холмам, окружавшим хижину Уны, снова и снова возвращаясь мыслями к недавним событиям. Она тщетно пыталась найти ключ к решению загадки, хоть какую-то зацепку, которая подсказала бы, где искать Аки. Был ли лорд Рольф причастен к исчезновению девочки? Узнает ли Стужа ответ на этот вопрос, если отправится в Ролароф? Рольф никогда раньше не прибегал к магии. Роларофцы испытывают перед колдовством суеверный страх. Если лорд Рольф ни при чем, она только зря потеряет время. Пройдут дни и недели, а она по-прежнему будет далека от Аки.

Стужа возвращалась в хижину, чтобы разделить с Уной хлеб и помочь по хозяйству. Она подмела пол, чуть не задохнувшись в клубах поднявшейся пыли. Вытерла полки, аккуратно переставляя таинственные сосуды, — в доме Уны хранилось множество растений и прочих вещей, назначение которых было Стуже неизвестно. Выгребла золу из холодного очага.

И все это время она напряженно размышляла. Рольф — ни при чем, в этом она была уверена. О судьбе Аки знал только Тогрин, да еще тот старик в черном плаще, что так самонадеянно опирался на коркирский трон. Но кто он? Стужа почти не сомневалась, что старик — волшебник. Огонь, прожегший простыни на постели Аки, был сверхъестественного происхождения. К тому же она что-то почувствовала, когда встретилась взглядом с этим таинственным незнакомцем в тронном зале.

Девушка вновь ушла бродить меж холмов, чтобы полюбоваться звездами и подумать. Но на вторую ночь ее мысли начали сплетаться в бесконечный клубок головоломок, Стужа снова и снова возвращалась к одному и тому же вопросу, пока у нее не закружилась голова и она не упала на прохладную траву. Девушка лежала и смотрела на черное небо, по которому медленно плыли звезды. Стуже казалось, что даже ветер, вторя ее собственным мыслям, шептал: «Аки, А-ки…»

Стужа не знала, сколько времени пролежала так. Внезапно она села, выпрямившись. «Ты слишком долго блуждаешь в своих мыслях! — отругала она себя и ударила кулаком по земле. — Надо действовать. Или забыть об Аки и выходить замуж за фермера!»

Она поднялась и весь обратный путь бежала. Добравшись до хижины, девушка рывком открыла дверь, так что чуть не выломала ее вместе с косяком. Старушка, свернувшись, спала в своем углу.

— Уна! — позвала она. — Уна, проснись!

Знахарка приподнялась, протерла глаза, стараясь разглядеть склонившееся над ней в темноте лицо.

— Что? — пробормотала она. — Что случилось?

— Мне нужна одежда, — сказала Стужа. — Какое-нибудь старое тряпье, которое валяется у тебя здесь. Сейчас же.

Уна села на постели:

— Зачем, детка?

— Я собираюсь в Кардалу, — ответила Стужа. — Мне нужно выехать до рассвета. Не теряй времени.

Она нагнулась, чтобы помочь Уне подняться, проклиная темноту. Стужа привыкла к жизни во дворце, где под рукой всегда были факел или лампа. Здесь же после захода солнца свет почти никогда не зажигался. Девушка снова выругалась, но тихо, чтобы Уна не слышала.

Старушка попыталась возразить, но все же пошла к старому сундуку, открыла его и начала копаться в тряпье:

— Тебе нельзя там показываться. Ведь они только этого и ждут. Солдаты станут искать тебя во всех больших и маленьких городах. К тому же в Кардале стоит гарнизон.

Стужа расправляла вещи, которые давала ей Уна, стараясь в темноте рассмотреть лохмотья.

— Я знаю, — ответила она. — Поэтому мне и нужно переодеться. Они не станут задерживать жену фермера или нищенку.

Стужа начала раздеваться. Задняя дверь отворилась и снова захлопнулась. Уна вышла и вскоре вернулась с тлевшим угольком. Нащупав подсвечник, она зажгла свечу и поставила ее на стол. По стенам лачуги заплясали тени. Уна ушла, чтобы бросить уголек обратно в костер.

— Не люблю зажигать свечи в доме, — сказала она, вновь закрывая дверь. — Боюсь пожара. Хоть и бедная хибарка, а все-таки своя. — Она постучала костяшками по косяку, и стены в ответ задрожали.

Стужа улыбнулась, натягивая очередную юбку, третью по счету, и подпоясала их куском бечевки. Казалось, она не носила такой одежды уже целую вечность и чувствовала себя в ней совсем непривычно. Она надела длинную рубаху из домотканой материи, подпоясала ее еще одной веревкой и закатала рукава.

— Пожалуйста, не прикасайся к нему, — предупредила Стужа, указывая на Жало Демона, когда разложила на столе свое оружие. Она не могла взять его с собой, это слишком бросалось бы в глаза. Наконец Стужа решила, что готова. Она расправила юбки и собрала в пучок волосы. — Ну, как? — поинтересовалась она, поворачиваясь к Уне.

Старушка нахмурилась и покачала головой.

Слишком чисто, решила Стужа. Она вышла за дверь измазала грязью лицо и волосы. А затем покаталась по земле. Непривычная к юбкам, она запуталась в них, с трудом поднялась, упала и снова поднялась. — Теперь нормально? — спросила она, вернувшись в хижину.

— Не вполне, — ответила знахарка. — Для нищенки ты слишком здоровая, а должна была бы быть худой и изможденной.

— Ну, тогда жена фермера.

— В тебе нет забитости и измученности непосильной работой. Тебя выдают походка и осанка, и что хуже всего — глаза.

Стужа раздраженно развела руками.

— Подожди. — Уна поставила подсвечник рядом с сундуком, откуда она достала одежду, и вновь принялась в нем рыться. Старуха выпрямилась и бросила Стуже какой-то сверток.

Девушка поймала его, не скрывая любопытства. Она тут же нахмурилась, нащупав шелк, перевязанный кожаными тесемками. Стужа взяла свечу и села за стол. Уна уселась напротив.

Да, это был белый шелк, трижды обмотанный полосками кожи. Она смотрела старухе в глаза, разворачивая сверток. Черная тень от неровно горящей свечи упала на лицо Уны. Ее морщинистые руки спокойно лежали на столе.

Когда шелк был развернут, на стол высыпалась колода карт. Стужа перевернула одну, с карты на нее уставился череп в короне. Стужа стала переворачивать карту за картой.

— Гадальные? — Она подалась вперед. Пламя свечи обожгло ей щеку. — Ты хочешь, чтобы я была гадалкой?

Уна тоже придвинулась ближе, тень больше не скрывала ее лица.

— А что может быть лучше?! Никто не заподозрит гадалку. А ты умеешь обращаться с картами.

— Они не откроются мне, ты же знаешь.

— Тебе известны их значения, остальное можно придумать. — Уна пожала плечами. Ее вздох чуть не затушил свечу. — Все хотят слышать одно и то же, о богатых женихах и невестах и о любовных победах. Ты сумеешь наплести таких историй.

Стужа задумалась. Это была отличная идея. Гадалки занимали особое положение в этой стране, где поклонялись единому богу. Никто не верил в их способность предсказывать будущее, но все же гадалок боялись. Поэтому их презирали, но не трогали. Хорошая маскировка. Она собрала карты, завернула их в белый шелк и сунула в сумку, которую дала ей Уна. Стужа поцеловала старушку.

— Еще одна вещь, — сказала Уна. Она подошла к очагу и провела пальцами по стенкам. Потом вернулась к столу с перепачканными в саже руками.

— Нагнись. — Стужа повиновалась, и Уна нарисовала черный полумесяц у нее над бровью. — Это знак, — объяснила она. — Все сразу поймут, кто ты.

Стужа поблагодарила Уну и вышла. Ашура нигде не было видно. Она никогда не привязывала и не стреноживала его, позволяя бродить, где ему вздумается, щипать траву и делать все, что ему нравится.

— Позовешь его? — спросила Уна, стоя в дверном проеме.

Стужа посмотрела в сторону холмов, неровными зубцами врезавшихся в звездное небо. — В этом нет необходимости, — ответила она. — Он сам знает, когда нужен мне.

Не успела девушка договорить, как в ночной тишине послышался стук копыт. — Посмотри на его глаза, — сказала она Уне.

Две маленькие огненные точки приближались к ним со стороны холмов. Топот становился все громче. Казалось, под копытами Ашура дрожит земля.

— Я вижу его! — воскликнула Уна.

Пламя яростно полыхало, теперь уже можно было различить темный силуэт. Стужа улыбнулась испугу, прозвучавшему в словах старушки. — Ашур, — прошептала она. Стужа и сама ощущала благоговейный страх.

Единорог, замедлил свой галоп, затем уже шагом приблизился к Стуже и ткнулся ей в плечо. Длинный рог скользнул рядом с рукой девушки. Два огненных факела его глаз излучали свет, но не обжигали.

Уна подошла ближе. Поднесла руку к сверкавшему пламени, затем провела сквозь него. Потом уставилась на свою ладонь.

— Когда я увидела его с тобой в первый раз, — сказала она, — то решила, что сошла с ума. Что это за создание, дитя?

— Волшебное, — просто ответила Стужа, даже не пытаясь скрыть гордость, которую она ощущала всякий раз, когда была рядом с Ашуром. Она перекинула юбки через руку и вскочила на широкую спину единорога.

— Без седла? — удивилась Уна.

— Девушка расправила юбки, которые теперь ниспадали с крутых боков Ашура, затем схватилась за густую блестящую гриву и сказала: — Я не возьму его в Кардалу, пусть побродит по окрестным холмам, пока я не закончу свои дела.

— Возможно, тебе придется спешно покинуть город, — предупредила Уна.

— Он всегда рядом, когда нужен мне, — заверила ее Стужа. — Я вернусь вечером или завтра на рассвете.

Она помахала Уне и направилась к Кардале. Еще до того как занялась заря и на востоке порозовело небо, она спрыгнула со спины единорога, отослала Ашура и села у обочины пыльной дороги. С восходом солнца городские ворота широко распахнулись. Она поднялась, отряхнула юбки, закрыла лицо своими длинными волосами и направилась в город. Двое стражников у ворот следили за ее приближением. Она окинула их высокомерным взглядом и повернулась так, чтобы они заметили полумесяц у нее над бровью.

— Погадать? — обратилась Стужа к одному.

Тот сплюнул и отошел.

— Может, тебе? — спросила она другого.

Мужчина в ответ только покачал головой.

Девушка еще раз вопросительно посмотрела на каждого и, рассмеявшись, удалилась, крутя юбками.

Уна вошла в дверь ссутулившаяся и совсем измученная. На локте у нее висела корзинка, полная склянок и кусочков сушеных кореньев. Ее лоб был повязан тряпкой, чтобы волосы не лезли в глаза. Она тихо прикрыла дверь. Старые половицы заскрипели, когда она проходила через комнату. Знахарка устало поставила корзину в угол. Старуха громко вздохнула и выпрямилась, одной рукой массируя спину.

— Уна?

Старушка подпрыгнула, услышав свое имя, и резко повернулась. Ее глаза блестели в темноте.

— Самидар?

Стужа сняла кувшин, которым прикрыла свечу, и откинулась на спинку стула.

— Я вернулась несколько часов назад. Где ты была?

Уна села напротив и опустила голову на руки. Лишь через некоторое время она снова взглянула на Стужу:

— Помнишь, я рассказывала тебе о деревенском парнишке?

Стужа кивнула.

— Ему становится все хуже, лихорадка просто сжигает его. — В ее голосе слышалось отчаяние. Стужа протянула руку и с нежностью погладила свою старую подругу по голове. Уна выпрямилась. — Я сделала все, что могла! — всхлипнула она. — Ничего не помогает.

— Отец мальчика по-прежнему винит тебя? Уна встала и нервно заходила по комнате.

— Он почти уверен в этом. — Внезапно старушка заметила разбросанные на столе карты. Она снова села и перевела дух. — Как твои успехи в Кардале?

Стужа не сумела скрыть своей озабоченности:

— Меня разыскивают, но это мы знали и так. Тогрин обещал тому, кто меня задержит, столько серебра, сколько во мне весу. Тем не менее… — Стужа поднялась и направилась к маленькому свертку, лежавшему на сундуке, в котором Уна хранила одежду. — Я несколько раз раскинула карты, так что сумела заработать немного денег и купила тебе новую свечу, ножик и шаль.

Лицо Уны просияло. Она оттолкнула стул и взволнованно встала.

— Ах, детка! — воскликнула она, принимая подарки. Старуха взяла шаль и поднесла ее к свету, чтобы получше рассмотреть изысканный узор. — Уже много лет никто не делал мне подарков! Какая красивая! — Она повернулась к Стуже и импульсивно обняла свою молодую гостью.

Стужа смутилась. Она не очень-то привыкла к таким нежностям, и ее щеки залила краска. Объятие походило скорее на захват борца, руки Стужи были прижаты к бокам. Противники хватали ее так же, чтобы швырнуть на землю или задушить. Она глубоко вздохнула, ощутив груди старухи, прижатые к ее собственным. Хорошо, ради сохранения дружбы она это вытерпит.

Наконец Уна отпустила ее:

— Ты сказала — нож? У меня уже есть отличный нож, он лежит в корзинке.

Стужа отошла и оперлась на сундук, на котором лежал сверток:

— На самом деле он нужен мне кое для чего. Когда я закончу, он будет твой.

Глаза Уны сузились.

— С тобой что-то приключилось в городе?

Девушка взяла сверток и стала его медленно разворачивать, нож был спрятан под первым слоем. Она положила его на сундук.

— Нет, ничего. — Стужа продолжала разматывать материю. — В какой-нибудь из твоих склянок найдется зиморот и немного сизами?

Уна подозрительно посмотрела на Стужу. В неверном свете свечи ее глаза, казалось, потемнели и ввалились.

— Только зиморот, — ответила она.

— Сизами можно заменить чемерицей, она должна у тебя быть.

Старуха неохотно кивнула.

Стужа закончила разворачивать сверток, но держала тряпку таким образом, чтобы Уне не было видно его содержимое.

— Я так и не получила ответов, Уна. — Стужа говорила тихо и медленно, но в ее взгляде, устремленном на старую знахарку, читалась решимость. — В Кардале мне ничего не удалось выяснить, и карты не раскрываются мне. — Она махнула рукой в сторону стола, на котором была разложена колода. — Тебе известно о проклятии. Чтобы отыскать Аки, я должна вернуться в Марашаи. — Она колебалась, зная, насколько опасно то, о чем она собиралась просить. — Только ты можешь мне помочь.

Стужа отбросила тряпку и показала содержимое свертка.

Уна попятилась.

— Ты не знаешь, о чем просишь. — Даже при свете свечи было заметно, как она побелела. Затем страх уступил место черному подозрению. Уна выпрямилась в полный рост, ее глаза злобно засверкали. — Как ты это достала?

— Их повесили на закате за городскими воротами. — Стужа старалась говорить спокойно.

— Кто они? — продолжала спрашивать Уна.

— Солдаты из гарнизона Кардалы. — Стужа, сама того не желая, тоже начинала злиться. Ей не нравился тон Уны. Голос девушки сорвался. — Я никого не убивала! — выкрикнула она.

Уна тяжело вздохнула. Она подошла ближе и посмотрела на руку, которую держала ее гостья. Уна не выказала ни малейшего желания прикоснуться к мертвой плоти, однако сказала:

— Левая, это хорошо. — Внезапно она взглянула на Стужу. — Он должен быть виновным, или ничего не выйдет. Он был виновен?

— Мы не узнаем, пока не испытаем ее, — произнесла девушка и прикусила губу.

— Ты можешь попасть из-за этого в большую беду.

Стужа ничего не ответила. Она положила руку на стол и отвернулась. Скверная работа — отрезать мужскую руку обыкновенным ножом. В теле умершего несколько часов назад все еще оставалось много крови, которая залила юбки, одолженные Уной. Тогда Стужа решила купить шаль, чтобы возместить ущерб. Она завернула руку в окровавленную юбку, чтобы донести свою добычу до дому.

— Хочешь, я раскину для тебя карты, — вдруг предложила Уна. — Может, я узнаю ответы на твои вопросы.

Девушка посмотрела на Уну, понимая, почему старушка предложила ей это. Уна была знахаркой. А Стужа просила ее заняться колдовством. Руку Славы изготовить чрезвычайно сложно. Сама она могла руководить, но всю работу пришлось бы проделать Уне. Стужа опасалась притрагиваться к руке, пока все не будет закончено, иначе та потеряет свою магическую силу. Впрочем, это и так уже могло случиться, ведь именно Стуже пришлось ее отрезать.

— Раскинь, — наконец согласилась она.

Уна собрала со стола карты, перетасовала колоду и разложила. Взглянув на расклад, знахарка нахмурилась, затем вновь перетасовала и разложила карты. Стужа пододвинула стул и стала наблюдать. Ей не хотелось делать Руку Славы, и она была бы рада, если бы нашелся другой выход.

— Как ты научилась гадать? — шепотом спросила она.

Старуха пожала плечами, собрала карты и вновь перемешала.

— Как люди учатся любому делу? — ответила она уклончиво.

Уна дотронулась картами до груди, затем до губ. Подышала на них и стала переворачивать одну за другой.

Первая карта — череп в золотой короне, затем роза с кровавыми шипами.

— Я понимаю значение! — взволнованно пробормотала Стужа и нагнулась над столом. — Монарх Коркиры и розовый сад во дворце! Но Аки это или Тогрин? И чья это кровь?

Уна промолчала и открыла следующую карту: отшельник, фигура в темном плаще, одиноко стоящая на вершине скалы.

— Тот старик в черном у трона! — воскликнула Стужа. — Или незнакомец.

Уна взглянула поверх карт. Ее рука на какое-то время замерла.

— Самидар, детка…

Стужа слабо улыбнулась и отодвинулась от стола. Уна выждала еще несколько секунд, затем улыбнулась в ответ и открыла остальные карты.

Меч, магический символ, колесо фортуны, три звезды, огненный круг. Уна что-то пробормотала. Любовники, демон. Старуха остановилась.

— Они не подходят, — наконец произнесла знахарка. Она щелкнула по последней перевернутой карте. — Эта совсем не к месту… Все не так.

Она вновь собрала карты. И вновь раскинула колоду. Но и на этот раз безрезультатно. Уна провела ладонью по бесчувственному дереву и повторила попытку.

— Нет, — произнесла она упавшим голосом. — Вначале еще можно увидеть какой-то смысл, но потом все рушится.

— Может, это потому, что я прикасалась к картам? — предположила Стужа.

Уна отрицательно покачала головой.

— Ты можешь прикасаться к магическим предметам. Например к Ашуру или Жалу Демона. Ты просто не можешь колдовать. — Она медленно перевела взгляд на руку со скрюченными пальцами, так и лежавшую на краю стола и отбрасывавшую жуткую тень на стены и потолок. Когда пламя мерцало, казалось, что рука манит их.

— Я догадываюсь о том, что ты хочешь сделать, — медленно проговорила она сдавленным голосом. — Но не знаю как.

— Я буду направлять тебя, — с дрожью ответила Стужа. — Я лишилась своей силы, но не памяти.