"Соразмерный образ мой" - читать интересную книгу автора (Ниффенеггер Одри)ПРИМРОУЗ-ХИЛЛДень был пасмурный, холодный. Пахло дождем. Джулия с Валентиной брели вверх по Примроуз-Хилл.[56] Они закутались, чтобы не простыть, и разрумянились от ходьбы в горку. Джулия на ходу заглядывала в «Суперминисловарь британского сленга», купленный в «Оксфаме». — «Пузодер», — вычитала Джулия. Валентина задумалась. — Что-то из еды. Пирог с мясом и почками? — Нет, пирог с мясом и почками так и будет «пирог с мясом и почками». — Ну, рагу какое-нибудь. — «Блюдо из остатков отварной капусты и картофеля, обжаренных на сковороде», — прочла Джулия. — А вот еще: «порожняк». — «Ерунда, пустой разговор». — Отлично. «Эттапять» нашей Мышке. Теперь ты меня поспрашивай. — Джулия передала книжечку Валентине. Они поднялись на вершину холма. Под ними, как на ладони, простирался Лондон. Им было невдомек, что в годы Второй мировой войны как раз на этом месте нередко останавливался Уинстон Черчилль, обдумывая стратегические планы. Близняшек разочаровала панорама города. Вот в Чикаго действительно был обалденный вид: поднимешься на башню Центра Джона Хэнкока[57] — и голова кружится, повсюду небоскребы, огромное озеро. А с Примроуз-Хилл виднелся по-февральски унылый Риджентс-парк в окружении нескончаемых приземистых домишек. — Холодно, блин, — сказала Джулия, запрыгав на месте и обхватив себя за плечи. Валентина нахмурилась. — Не говори «блин». Это ругательство. — О'кей. Здесь весьма прохладно. Колотун. Холодрыга чертова. Джулия пустилась в пляс. Она кружилась, подпрыгивала и раскачивалась из стороны в сторону. Валентина, сложив руки на груди, следила за ее ужимками. Сестра то и дело на нее натыкалась. — Давай, Мышь. — Джулия потянула Валентину за варежку. Взявшись за руки, они стали отплясывать тустеп, но через пару минут Валентина выдохлась. Она уперлась руками в коленки и захрипела. — Тебе плохо? — встревожилась Джулия. Валентина покачала головой, и у нее слетела шапочка. Джулия подняла ее и натянула Валентине на голову. Вскоре Валентина отдышалась. Джулия подумала, что могла бы десять раз сбегать по этой горке вверх-вниз и не выбиться из сил, как Валентина после двухминутного танца. — Получше стало? — Ага. — Они пошли вниз. Ветер, как по заказу, прекратился. Валентина почувствовала, что стеснение в груди отпустило, — Надо узнать, как тут вызывают врача. — Ага. Некоторое время они шагали молча и думали об одном и том же: «Мы обещали маме сразу же найти врача, не дожидаясь, пока у Валентины начнется приступ. Но мы тут всего полтора месяца, это считается „сразу“. И потом, если спуститься с Хайгейтского холма, внизу есть больница; случись что — обратимся в отделение скорой помощи. Но у нас даже страховки нет, так что все равно придется маме с папой сказать. А как подступиться к Национальной службе здравоохранения? Может, адвокат тети Элспет посоветует». — Надо позвонить мистеру Рошу, — выпалили они хором и рассмеялись. Джулия сказала: — Вот невезуха. — Мне уже лучше, — отозвалась Валентина. В этот миг у нее — не в первый раз за последнее время — возникло такое ощущение, будто за ней следят. Нельзя сказать, что оно ее не покидало: на вершине холма она ничего такого не чувствовала. Валентина огляделась по сторонам: на улице никого не было, только молодая женщина с коляской, в которой спал ребенок. Равнодушные узкие фасады смотрели занавешенными окнами. Близнецы спустились по ступенькам к Риджентс-каналу; вода была спокойной, по берегам тянулись широкие дорожки. Дома виделись отсюда в странном ракурсе: они нависали где-то сверху, образуя прозрачную улицу. С неба то и дело падали холодные, тяжелые капли дождя. Валентина все время оглядывалась. Откуда-то появился мальчишка-подросток на велосипеде; он проехал мимо, не удостоив их взглядом. Но кто-то шел с ними в ногу по нависающей улице. Валентина слышала хруст гравия. От Джулии не укрылось ее волнение. — В чем дело? — Сама знаешь. Джулия собиралась повторить то же самое, что твердила ей днями напролет: «Не сходи с ума, Мышь». Но вдруг она тоже услышала эти шаги. И подняла голову. Ничего особенного: стена, перила, домишки. Она остановилась, Валентина тоже. Шаги скрежетали: Сестры вернулись к ступенькам. Поднялись на улицу. Вдалеке они увидели торопливо удаляющуюся мужскую фигуру в длинном пальто. Валентина помрачнела. Джулия предложила: — Хочешь, вернемся домой? «Хочу, но не в том смысле». — Нет, не хочу, — сказала Валентина вслух. В квартире ей становилось просто невыносимо. — Давай сходим в Музей Виктории и Альберта, посмотрим наряды королевы Каролины.[58] — Давай, — согласилась Джулия. Они остановились: Джулия сверялась с путеводителем. Валентина была начеку, но теперь их оставили в покое. Элспет почувствовала, что стоит на пороге открытия. Ее мысли давно занимала призрачность. Ее воображение рисовало великолепную картину: А значит, нужно было продолжать. Валентину это нервировало. Она, видимо, улавливала все настроения Элспет. Но даже если Элспет лучилась радостью и улыбками, Валентина поеживалась. Начинала озираться, вставала, разминалась, откладывала книгу, переходила с чашкой чая в другую комнату. Порой Элспет увязывалась за ней, порой отставала. Справедливости ради Элспет пыталась смотреть в упор и на Джулию, но та и бровью не вела. Как-то утром Элспет зашла в столовую, когда двойняшки завтракали. Валентина как раз объясняла: — …Ну, не знаю, это… типа… привидение, что ли; понимаешь, какое-то чужое присутствие. Словно рядом кто-то есть. — Она обвела взглядом залитую утренним солнцем комнату. — Вот и сейчас появилось. А минуту назад не было. Джулия покорно склонила голову набок и замерла, пытаясь услышать привидение. Но потом сдалась, покачала головой и бросила: — Не-а. — Мамочки! Элспет ее отпустила, и Джулия съежилась в ознобе. — Что такое? — забеспокоилась Валентина. — Сквозняком потянуло. Неужели не чувствуешь? Покачав головой, Валентина ответила: — Это и есть привидение. Элспет пробежала пальцами вверх по руке Валентины. Обнять ее, как Джулию, она не решалась — у Валентины могло не выдержать сердце. Валентина потерла руку: — И правда, немного дует. Обе замерли в ожидании. — Что скажешь? — спросила Валентина. — Откуда я знаю? — ответила Джулия. — Сама-то как думаешь? — («Не буду ее доставать».) — Что-то странное творится. — Призраки? Валентина пожала плечами. Элспет пришла в восторг: — Они радуются, — сказала Валентина. — С чего ты взяла? — спросила Джулия. — Потому что меня вдруг охватила радость, хотя на самом деле мне совсем не радостно. Это пришло как бы снаружи. — Во всяком случае, призрак у нас не злобный. Не то что в «Полтергейсте»[60] — помнишь, там дом перенесся на кладбище, — сказала Джулия, в сомнении глядя на Валентину. — По-твоему, это прилетело с кладбища? — Валентине представилось, как липко-прозрачный сгусток мертвечины карабкается по кладбищенской стене, перепрыгивает на их сторону и лезет в квартиру. — Фу. — Она вскочила, готовясь бежать. — Это уж слишком, — сказала Джулия. — Пошли гулять. — Она видела, что Мышь опять чудит; ей двигаться нужно, пешком ходить. Валентина выговорила: — Мы уходим, призрак. Сделай одолжение, не увязывайся за нами, я этого терпеть не могу. |
||
|