"Девять опусов о зоне" - читать интересную книгу автора (Круковер Владимир)

Я после освобождения видел это чистенькое существо. Он сделал вид, что
меня не узнал, побелел, кричать начал. Испугался, видать. Я нашел его адрес,
он жил в очень элитном доме на ул.Шиллера.
Наверное, его папаша был коммунистической шишкой. Зачем он тогда пошел
на такую грязную работу? Самоутверждаться?? Было желание сделать ему
какую-нибудь гадость, но прошло через несколько дней после освобождения.
Противно было о него мараться.
С этим санитарным майором профессор еще встретится. А мое отступление
слишком затянулось, посему прошу у читателей пардону и перевожу действие в
камеру-палату фтизиатрического отделения СИЗО города Минусинска. Там, как
раз, происходит интереснейшее зрелище - игра в карты.
Профессор был заядлым преферансистом, так что тюремная бура не
затруднила его изощренный мозг. Опытный шахматист легко осваивает шашки.
Трудность заключалась в ином. Когда стиры (карты) попадали ему в руки,
пальцы приобретали некую самостоятельность, независимую от профессорских
расчетов. Вот и сейчас, держа в руках колоду,
Дормидон Исаакович испытывал странное несоответствие между командами,
отдаваемыми мозгом, и исполнением этих команд пальцами.
Предельно напрягшись, доктор наук уловил, наконец, суть несоответствия:
пальцы нахально передергивали сдаваемые карты, выдавали партнерам разные
масти невысокого достоинства, выкладывая себе только одномастные картинки.
Куча сигарет у профессорского места росла и росла. Хачик, не
принимавший участия в игре, смотрел на профессора с явным интересом.
В камере росло напряжение. Ученый воспринимал это растущее напряжение
на уровне подсознания. И тут внутренний голос сказал ему, что надо кончать,
иначе побьют.
- Ша, фраера, - произнес профессор послушно, - разбирайте сигареты
назад, это я вам так, ради хохмы настоящую игру выдал. Чтоб не забывали Гошу
Бармалея.
Внутренний голос оказался прав. Напряжение в палате мгновенно
разрядилось. Зэки хлопали осужденного Брикмана по плечу, хохотали,
выкашливая с хохотом остатки легких.
- Ну, ты даешь, скотина веселая. Это надо же. Вот бы тебя на фраеров
напустить. С такими граблями и так режет колоду...
- Все знают, что Бармалей старый тигр (шуляр), - сказал Хачик, сверкая
глазами. - Повеселил народ, бродяга, хорошо. А ты у Адвоката многому
научился, раньше ты, как я слышал, прикалывать не умел, больше руками
работал. Осваиваешь смежную профессию по 147? (147 статья УК РСФСР -
мошенничество, аферизм).
Профессор не ответил. Он думал на темы философские и в то же время
глубоко личные. Его волновало пробуждение Гошиных инстинктов, захлестывающих
порой его собственное сознание. Он впервые всерьез подумал о том, что
бармалеевская примитивная личность на 90% состояла как раз из инстинктов.
Чем может ему грозить активизация
Гошиного суперэго он еще до конца не осознал.
Додумать ему не дали. Профессора повели на рентген, чтобы выяснить -
насколько месячное интенсивное лечение в тюремной больнице ухудшило его
состояние. Результаты осмотра оказались потрясающими: в легких профессора не
было обнаружено ни малейших следов былого туберкулеза. Такого быстрого и
полного эффекта не добивался еще ни один фтизиатр в мире. Врачи минусинской