"Исследование фенноменологии самости" - читать интересную книгу автора (Юнг Карл Густав)

Ареопагита (2-я половина IV века), а полного развития достигает у Августина.

Самый ранний авторитетный автор, у которого можно встретить позднейшую
аксиому "Omne bonum a Deu, omne malum ab homine" - Татиан (II в.), который
заявляет: "Ничто злое не создано Богом; мы сами создали все зло".30 Эту
точку зрения принимает также Феофил Антиохийский (II в.) в трактате Ad
Autolucum 31.

Василий говорит следующее:

"Вам не следует ни усматривать в Боге творце существования зла, ни
полагать, что у зла имеется какая-либо собственная субстанция [idian
uepostain toue kakoue eilnaiw]. Ибо зло не существует так, как существует
живое существо, и мы не можем видеть перед собою какую бы то ни было его
субстанциальную сущность [ousian enupostaton]. Ибо зло есть отсутствие
[sterhsiz] добра... И таким образом, зло не является внутренне присущим
своей собственной субстанции [en idial ueparxei], но возникает от
повреждения [phrwmasin] души.32 Оно не есть несотворенное, как говорят о нем
те, кто дурен, и делают его равным добру... и оно не является сотворенным.
Ибо, если все от бога, как может из добра возникнуть зло?"

Другой пассаж проливает свет на логику приведенного утверждения. Во
второй проповеди "Шестоднева" Василий говорит:

"В равной мере неблагочестиво утверждать, что зло имеет истоком Бога,
поскольку противоположное не может иметь своим истоком противоположное.
Жизнь не рождает смерть, тьма не бывает источником света, болезнь - не
создатель здоровья... Далее, если зло и не является несотворенным, и не
является сотворенным Богом, откуда берется его природа? То, что зло
существует, не станет отрицать никто из живущих в мире. Что же нам тогда
сказать? Что зло есть не живая одушевленная сущность, но состояние
[diaqesiz] души, противоположное добру, и берет оно начало в легкомысленных
[reasumoiz] людях, из-за их отпадения от добра... Каждый из нас должен
признать, что сам он и есть создатель всего зла в себе".

Тот вполне естественный факт, что сказав "верх", мы тем самым тотчас же
предполагаем и "низ", переделан здесь в причинную связь и доведен до
абсурда: ведь достаточно очевидно, что тьма не производит свет, а свет не
производит тьму. Однако же, представления о добре и зле служат предпосылкой
для любого морального суждения. Они образуют логически эквивалентную пару
противоположностей и, в качестве таковых, sine qua non (Необходимое условие
(лат.) - Прим. пер.) всех актов распознавания. С эмпирической точки зрения
ничего большего сказать нельзя. С этой же точки зрения мы обязаны
утверждать, что добро и зло, будучи сосуществующими половинами морального
суждения, не выводятся друг из друга, но всегда вместе присутствуют в нем.
Зло, как и добро, принадлежит к категории человеческих ценностей, и мы сами
выступаем создателями моральных суждений; но мы в весьма ограниченной
степени выступаем создателями фактов, относительно которых выносятся наши
моральные суждения. Эти факты один называет добром, другой - злом. Только по
поводу уголовно наказуемых случаев наблюдается нечто вроде consensus