"Провокационная терапия" - читать интересную книгу автора (Фаррелли Френк, Брандсма Джеффри)мной (поскольку они провоцируют и стимулируют мысль), чем от моих
единомышленников. Я почувствовал себя на "правильном пути", что собираю крупицы настоящего опыта, что шарада медленно, но верно сходится и складывается то, что мы называем сегодня "Провокационной Терапией Начала Провокационной Терапии В июле 1963 года я еще принимал участие в проекте Карла Роджерса (при больнице Мендота) по лечению хронических шизофреников. На 91-м сеансе с пациентом, назовем его Б, я "натолкнулся" на что-то, что еще окончательно не выкристаллизовалось, но осело в моем сознании. В то время я еще четко не сформулировал основной предмет моих поисков, возможно потому что был связан задачей проекта. Однако я чувствовал, что-то удерживает меня от метода клиент - центрированной терапии при лечении этого больного. Я вразумительно изложил ему три основных установки: 1) ты стоящий и нужный 2) ты можешь вылечиться, 3) вся твоя жизнь изменится. Он в свою очередь, настойчиво внушал мне свои установки: 1) я никчемный 2) я безнадежен и никогда не выйду отсюда, 3) моя жизнь всегда будет сплошным психическим эпизодом и пребыванием в клинике. Было ясно, что методы эмпатического понимания, внушения, ласкового обращения и конгруэнтности с этим пациентом были недостаточны и ни к чему бы не привели. Тогда я все "отбросил" и заявил ему: "О'кей, я согласен. Ты безнадежен. А теперь давай начинать этот 91-й сеанс. Попытаемся согласиться с тобой и со всем, что ты думаешь о себе". такой безнадежный. Начала действовать легко наблюдаемая и измеряемая внутренняя терапия (in-therapy). Его речь, например, заметно ускорилась, голосовые характеристики от низких, медленных и монотонно-сонных перешли к более нормальным тонам, заметным сразу. Его самоконтроль ослабел, разговор стал более непосредственным с заметным выражением юмора, смущения и раздражения. С очень смущенным видом он говорил о своем "регрессе" (любимое слово его лексикона), но чувствовал, что я могу помочь ему. Я отозвался: "Помочь? Проклятье, я начал лечить тебя полтора года назад в закрытой палате, потом тебя перевели в открытую, а после совсем выписали. Сейчас ты снова здесь, в закрытой палате. Если бы я мог тебе помочь, если бы ты мог вылечиться, но ты двигаешься со скоростью черепахи, застрявшей в бетоне". Он покраснел и выкрикнул, что я не должен ожидать слишком многого: "Может, мне надо провести здесь 2 или 3 года, прежде, чем я смогу выйти." Сердце у меня замерло, но сдержался и спокойно заметил: "Да, теперь я вижу, как медленно мы продвигаемся к 91-му сеансу. Ты будешь больше "регрессировать", как и утверждаешь, до тех пор, пока я кормлю тебя из рожка, как младенца". Затем притворным тоном добавил: "Ну, давай, Билли, поешь еще кашки". Сначала он побагровел, а потом расхохотался. Я же продолжал: "Возможно, у тебя расстройство желудка, ты не умеешь проситься на горшок (он еще более покраснел), и мне надо сменить тебе пеленки. Но их надо сделать из целой простыни, потому что у тебя такой толстый зад, что пока кончиться время нашего 91-го сеанса, у нас будет целая история болезни". Больной смешался, а потом осторожно спросил: "Что вы имеете ввиду? " "Черт побери, Билл, если ты будешь продолжать эту игру в "регресс", ты будешь |
|
|