"Дьявольское кольцо" - читать интересную книгу автора (Буровский Андрей)

Кильчичаков гонялся и охотился три года.
Дураки шепчутся, что он знает заклинания от волков... А можно подумать,
какой-нибудь хакас не знает таких заклинаний! Он не виноват, что баранов
теперь пасут всякие вырожденцы! И не только в заклинаниях дело. Просто он
знает язык волков и умеет им объяснить, что его баранов есть нельзя! Какое
же это шаманство...
Ну да, было кое-что, было... Все знают, что шаманство живет в роду,
передается вместе с кровью. Шаман не выбирает судьбы. Шаман рождается
шаманом. Но о том, что бывало, и раньше говорить не полагалось. Дед
рассказывал, что попы каким-то чутьем находили шаманов, и если ловили - мало
никому не доставалось.
А при Советах шаманство еще больше стало тайным. Даже если и знаешь -
все равно говорить об этом не надо. Старая деликатность родового общества и
даже опасения перед попами здесь были совершенно ни при чем. Просто за
шаманство можно было лишиться головы, а загреметь в лагеря - так и вообще
нечего делать.
И Володя, и Кузькин работали здесь не первый год и знали очень хорошо,
что Кильчичаков приезжает не просто так. Степенно вздыхая, наливали они
гостю чая, кормили его кашей с тушенкой. Знали, что Кильчичаков не захочет
чаю - а потом выпьет чайника три. Что он не захочет есть - и слопает
четверть кастрюли, килограмма три крутой каши с тушенкой. И что он несколько
часов будет говорить о ерунде, а потом уже перейдет к делу.
Часа два говорили о баранах, о том, что погода портится, и что это
плохо для всех - и для раскопок, и для пастухов; Кильчичаков рассказывал,
что Василий Горохов поймал в озере Уйбат щуку длиной почти в два метра, а
Нина с Белого озера родила тройню.
Кузькин подробно рассказал про раскопки. Кильчичаков стал расспрашивать
про женщину с золотым кинжалом, и археологи сами говорили почти полчаса, а
Кильчичаков только слушал, степенно вздыхал, отхлебывая крепкий чай. И
спросил, наконец, не было тут чего? Не приходил ли кто-то непонятный? И вид
у него стал соответственный. То сидел, вел степенные разговоры солидный,
уверенный в себе и знающий себе цену дед. А тут вдруг глаза у деда воровато
забегали, рот растянулся в идиотскую ухмылку... И сразу стало ясно, что если
археологи разговора не поддержат - то и спрашивать с деревенского дурачка
нечего.
- Появлялись, - сказал Кузькин коротко. - А ты бы. Николаич, не ходил
бы вокруг да около, а прямо бы и объяснил. Мы ж в этих делах не
разбираемся...
- Осторожней надо быть, чего там... - хмуро отозвался Кильчичаков. -
Про это понимать нечего, а вы тут по ночам небось шатаетесь. Да еще по
одному, наверное.
Кильчичаков помолчал, повздыхал. Володя и Кузькин молчали, глядя на
него во все глаза.
- Один из наших гулял один, - осторожно начал Кузькин. - Он заболел...
- Хорошо, что не помер, - отрезал добренький Никита Николаевич, и лицо
у него опять стало нормальное. Археологи не стали делать вид, что они всех
умнее, и разговор поддержали. Притворяться сельским дурачком нужды не стало.
Ну, он и не стал притворяться.
- Не ходите по ночам. Вообще не ходите, а в одиночку - совсем никуда. И
с незнакомыми не говорите. Понимаешь, "тогдашние" сейчас приходят за