"Дьявольское кольцо" - читать интересную книгу автора (Буровский Андрей)

нынешними. Так бывает...
Помолчали.
- Ты что хочешь делать с тем, что раскопал? - спросил вдруг Кильчичаков
Кузькина, и, что характерно, Коля Кузькин сразу понял, о чем именно вопрос.
- Будем брать монолитом, увезем в музей. Здесь, в Абакане, - уточнил
Кузькин, чтобы Никита не подумал, что погребение увезут в Ленинград и здесь
его никто уже не увидит.
- Ну, увозите... - вяло протянул Кильчичаков, - если надо - увозите.
Только все равно вы не ходите. Даже когда увезете - по ночам не ходите. А
особенно вон там не ходите. И вечером тоже.
И Володя, и Коля Кузькин почувствовали, как тонок старый шаман Никита
Кильчичаков. Ни на что он рукой не показывал и никаких мест не называл.
Только мотнул головой, да и то продолжая пить чай. Но обоим собеседникам
сразу стало ясно, какое место на берегу озера имеет в виду Кильчичаков. А на
Кузькина еще и пахнуло недавно пережитым кошмаром.
- Ты уезжаешь, да? - спросил Кильчичаков Володю. Хоть убейте, но про
отъезд Володя никому не говорил. Володя и правда получил сегодня телеграмму
и должен был срочно уехать. Об этом знал он сам, несколько человек в лагере,
начальство.
Владимир молча кивнул. Кильчичаков сидел еще долго, но разговоры вел
уже опять про рыбу, про баранов, про двойни и тройни знакомых. Что-то
помешало обсуждать рассказанное Кильчичаковым - помешало и Владимиру, и
Кузькину.
А на другой день Миша проснулся, когда солнце уже било в глаза. Тело
было здоровым, встать хотелось поскорее. Ощущение тяжести тела, прерывистое
дыхание вернулись, стоило скинуть ноги на пол. Но все это было уже слабым
отзвуком уходящей болезни. Миша понял - его специально оставили отдыхать.
Наверное, Дима постарался.
Миша вышел из палатки, двинулся к озеру. Там, за обеденным столом, в
двух шагах от воды, Фомич чистил рыбу с дежурными - со Светкой и Юлей.
Нахмурившись, Фомич вскрывал здоровенного окуня, выкидывал потрошки в ведро,
отсекал голову и кидал рыбину Светке. А девушка сидела, спустив в озеро
босые ноги, счищала прямо в воду чешую.
Впервые за большой срок Миша видел лагерь вот так - когда в нем почти
никого нет; когда все ушли на раскопы.
- Что сегодня на раскопе делать будут? - спросил Миша и подсел к столу,
махнул девочкам, что позавтракать возьмет сам, для начала налил кружку чая.
- Погребение брать будут, монолитом... - ответил Фомич, ни на секунду
не прерывая своего рыбного занятия, - в абаканский музей повезут!
Какие-то мысли вертелись в голове у Михаила. Еще неясные, нечеткие...
Но увидеть погребение - сейчас! - становилось совершенно необходимо. С
полминуты Миша прихлебывал чай, все сильнее наливаясь этой уверенностью.
- Фомич, ты когда туда поедешь?
- Как обычно, народ снимать...
- А если сейчас? Очень надо...
Против желания Миши, в его голосе очень явственно прозвучали
просительные нотки.
- Не видал монолита, что ли... Нет, не поеду; что ты, тут горючки
одной...
- Фомич, выручи, буду обязан...