"Дьявольское кольцо" - читать интересную книгу автора (Буровский Андрей)

самой природе; 15 сентября, уже 20 градусов ниже
нуля, - а мы работаем, и хорошо! Реки сносят мосты,
морозы длятся 9 месяцев в году, мошка не дает есть и
спать - а мы делаем дело!
Во-вторых, масштабы; мы все видели, что делается
огромное дело, осваивается колоссальный край. Пустая
страна наполняюсь людьми и работой. Все, что есть на
Колыме сейчас, создавалось на пустом месте. Магадан
вырос на моих глазах. Там, где и поселка-то никакого
отродясь не было. А в 1935 году Магадан - уже большой
поселок.
И это все, Володенька, там, где мы разведывали!
По твоим следам идет все это - многолюдье,
электричество, хохлатки в земле копаются, целые семьи
приезжают...
Был, конечно, и третий мотив - пожалуй, даже и
не деньги. Деньги, конечно, тоже важны. Но куда
важнее - уважение. "А, геолог!" То, что мы делали,
было под контролем у правительства. Премии, награды,
назначения, избрание в Академию наук - все возможно.
В свои там 25, в 30 лет к тебе такое уважение, как
будто тебе 50 и ты доктор наук или академик. Ты не
как-нибудь работаешь, а по правительственному
заданию, и для тебя государству ничего не жалко - ни
денег, ни товаров дефицитных, ни чего-то другого...
Все это вместе в голову било, как шампанское, и
не одному мне. На энтузиазме, на эйфории этой, на
"даешь!" вообще делалось многое. И в геологии, и в
политике.
У начальства я был на счету не то что хорошем -
прекрасном! Заработки были, пожалуй, даже слишком
велики для молодого парня. Да и тратить их некуда
было. Некуда и негде.
Про прииски, про тайгу и говорить смешно. А весь
Магадан тогда был - от силы тысяч 5, а может быть и
того меньше. Городишко деревянный, нравы диковатые;
развлечений никаких, разве что пить спирт. Но я
как-то, знаешь, и не развлекался. Мне работать было
страшно интересно, а общаться я мог с множеством тех
же геологов - интересные попадались люди, яркие.
В 1927 году, еще до Колымы, я женился - на
Анастасии Никаноровне Никоненко. Они вольнонаемные
были, Никоненки, как и я; контракт подписали и
приехали на Незаметный. Они вообще очень сплоченной
семьей были, дружной. Хлебосольные были, веселые. А я
один жил; уже три года, как завербовался, и все один.
И к ним я ходить начал. Тем более, у Никоненок дочка
была, моих лет... И твоя бабушка мне сразу сильно
понравилась, и я стал за ней ухаживать. Они с ее
мамой, помню, все пели украинские песни. И так меня