"Дьявольское кольцо" - читать интересную книгу автора (Буровский Андрей)

И пытаюсь рассказать, что ее же спасать надо
было. Попытался рассказать то же, что тебе. Все-таки
надеялся - поймет. А она - руками за щеки, тихо-тихо
в спальню и закрылась там. И все. Была у меня дочь...
И, можно сказать, не стало дочери. Ну, Анастасия
Никаноровна сначала в Магадане поселилась, где-то в
частном секторе. А потом ее Наташа увезла. Пускали
таких не везде, в европейскую часть СССР старались
вообще не выпускать. Так что в Барнаул - это как раз
куда пускали.
Со мной это не обсуждалось, и в мой дом
Анастасия не вошла. Дочь мне просто сообщила, эдак
сухо, что они с мамой уезжают, что им от меня ничего
больше не надо. Тогда вообще стало модно таких, как
я, презирать и делать вид, что мы и есть самые
последние мерзавцы.
Ну вот, значит, Наталья с мамой в Барнаул
уезжает, в 1956 году, и начинает трудиться там как
архитектор. Там она и замуж выходит, за Кирилла
Ивановича Скорова, тоже архитектора. Как ты
понимаешь, Володенька, мужа она как угодно выбирала,
но уже никак не по мне. И строила свою жизнь только
свою - без меня. И отторгает вообще все, что от меня.
Наука? Это от меня, долой! Связи? Обеспеченность?
Долой! История семьи, гордость за фамилию? Долой!
Вот и выходит, что дочь я спасти - спас. И даже
нельзя сказать, что ценой чьей-то гибели. Она сама
так поворачивала, что ценой... А это неправда,
внучек, не так было. Но дочь я хоть и спас, но
потерял. И осталась надежда, Володенька, только на
внука или на внуков. Надежда на то, что будет внук и
смогу я его хоть немножечко, а все же притянуть к
себе. Или что будет у дочери несколько детей, и смогу
я хоть одного немного воспитывать.
Жениться у меня и тогда еще возможность была.
Заводить новых детей было вроде бы и поздно... Но
чтоб не одному доживать. Не вот как сейчас - допишу
это письмо, уйду в казенный дом, в больницу. И
вернусь вот сюда, нет ли - не ведаю. И проводить меня
некому, внук. И встретить некому. А хочется,
Володенька, представь себе, хочется. И в 70, и в 80
хочется быть кому-то небезразличным. А мне тогда и 60
не было, и ох до чего же не все было у меня позади...
Но видишь ли... Те, на ком бы я женился, те как
раз из круга, который меня не очень-то и жаловал...
Даже если и объясниться, что-то доказать... Тем более
и тогда, и позже считалось: кто за границу убежал -
это предатель, от него и отречься не грех. Но горд я,
внучек, ох как горд! Есть у нас такой семейный грех -
гордыня.