"Дьявольское кольцо" - читать интересную книгу автора (Буровский Андрей) И пытаюсь рассказать, что ее же спасать надо
было. Попытался рассказать то же, что тебе. Все-таки надеялся - поймет. А она - руками за щеки, тихо-тихо в спальню и закрылась там. И все. Была у меня дочь... И, можно сказать, не стало дочери. Ну, Анастасия Никаноровна сначала в Магадане поселилась, где-то в частном секторе. А потом ее Наташа увезла. Пускали таких не везде, в европейскую часть СССР старались вообще не выпускать. Так что в Барнаул - это как раз куда пускали. Со мной это не обсуждалось, и в мой дом Анастасия не вошла. Дочь мне просто сообщила, эдак сухо, что они с мамой уезжают, что им от меня ничего больше не надо. Тогда вообще стало модно таких, как я, презирать и делать вид, что мы и есть самые последние мерзавцы. Ну вот, значит, Наталья с мамой в Барнаул уезжает, в 1956 году, и начинает трудиться там как архитектор. Там она и замуж выходит, за Кирилла Ивановича Скорова, тоже архитектора. Как ты понимаешь, Володенька, мужа она как угодно выбирала, но уже никак не по мне. И строила свою жизнь только свою - без меня. И отторгает вообще все, что от меня. Наука? Это от меня, долой! Связи? Обеспеченность? Долой! История семьи, гордость за фамилию? Долой! нельзя сказать, что ценой чьей-то гибели. Она сама так поворачивала, что ценой... А это неправда, внучек, не так было. Но дочь я хоть и спас, но потерял. И осталась надежда, Володенька, только на внука или на внуков. Надежда на то, что будет внук и смогу я его хоть немножечко, а все же притянуть к себе. Или что будет у дочери несколько детей, и смогу я хоть одного немного воспитывать. Жениться у меня и тогда еще возможность была. Заводить новых детей было вроде бы и поздно... Но чтоб не одному доживать. Не вот как сейчас - допишу это письмо, уйду в казенный дом, в больницу. И вернусь вот сюда, нет ли - не ведаю. И проводить меня некому, внук. И встретить некому. А хочется, Володенька, представь себе, хочется. И в 70, и в 80 хочется быть кому-то небезразличным. А мне тогда и 60 не было, и ох до чего же не все было у меня позади... Но видишь ли... Те, на ком бы я женился, те как раз из круга, который меня не очень-то и жаловал... Даже если и объясниться, что-то доказать... Тем более и тогда, и позже считалось: кто за границу убежал - это предатель, от него и отречься не грех. Но горд я, внучек, ох как горд! Есть у нас такой семейный грех - гордыня. |
|
|