"Дьявольское кольцо" - читать интересную книгу автора (Буровский Андрей)одни в семи комнатах, пока пролетариат в помойках пропитание искал! У них,
понимаешь, денег куры не клюют, а трудящемуся элементу - так и на опохмелку не хватало! Вот какие страшные вещи творил царизм, какую "ксплуатацию"! Да и вот эти, помоложе... Двоим порядка тридцати, а словно бы и жить не начинали - чистые, хорошие лица, умные, ясные глаза. Это сын хозяина квартиры Василий Игнатьевич и Николай Поликарпович, племянник жены хозяина. Это у пролетариев в тридцать лет лица становятся жеваные, а глаза - скучные и мутные от тупого, повторяющегося труда, а главным образом от водки. Людей этого общественного класса товарищи пролетарии очень хотели бы видеть хилыми, тщедушными, ни к чему не приспособленными. Чем-то вроде интеллигентов из сочинений господина Чехова. Что ж, бывают и такие, нет слов! Но здесь-то, в этом кабинете, сидели ладные, крепкие дядьки, с очень неплохой мускулатурой. У всех четверых были тела и поведение людей, привыкших к свежему воздуху, движению, активной тяжелой работе. Третий из сидящих в кресле - Владимир Константинович, сын старого друга Игнатия Николаевича, постарше, но тоже какой-то... не такой. С явственной печатью ума и культуры, никак не пролетарий. Ну, измученный, голодный, запавшие глаза, а ведь видна порода, что поделать... - Вчера дрова колол, для Губкомзема... Для этого, слава Тебе, Господи, политическое доверие не нужно. Запыхался, топор опустил. Вижу - знакомый идет! Гляжу - Гришка! - Неужто тот самый?! - подался вперед один из молодых, сидящий под фотографией. - Тот самый, Васенька. Ваш Гришка, из кухонных мужиков. Я ж его хорошо помню, сколько раз к вам приезжал, Игнатий Николаевич, - обратился Николаевич, а сидящий в кресле под картиной. - Ну вот, сразу и кухонный мужик... Вы, Владимир Константинович, уж очень к нему эдак-то... резко. Его же вроде в кучера переводили? - Переводили, Николай, переводили... - согласно кивнул Василий, - вот папа не позволит соврать, перед самыми событиями поставили... Только все-таки не кучером, а лошадей кормить. Это не одно и то же! - Да-с, лошадей ему доверять нельзя, это понятно... - задумчиво протянул Николай. И спохватился: - Так, Владимир Константинович, что с Гришкой-то? Стоите вы, значит, и что же? - Ну вот... Опустил я топор, пот отереть. Гришка идет! Одет в толстовку, в сапоги, под мышкой - портфель здоровенный, бумаги из него торчат, а на носу - очки... - На угреватом Гришкином носу... - почему-то весело, напевно встрял владелец кабинета, Игнатий Николаевич, из-за стола. - На нем самом, на угреватом! - отрезал рассказчик. - Остановился он, меня узнал, руки в боки. Стоит и ухмыляется. "Вот, - говорит, - вот она, никчемная интеллигенция! Вечно-то в ней, говорит, мертвый живого перетягивает! Полена разрубить, и то не могут!" А я ему, дух переведя: "Я, - говорю, - собственно, не свою, вашу работу выполняю сейчас, Григорий Батькович. Причем делаю я ее, конечно, вашего-то похуже, опыта не хватает. Но вот посмотрел бы я, как вы будете мою работу выполнять - делать переводы с немецкого". Ну-с, постоял Гришка, постоял, губами пожевал да и пошел. Вспыхнул смех. Владимир Константинович откинулся на спинку кресла, явно |
|
|