"Дьявольское кольцо" - читать интересную книгу автора (Буровский Андрей)

не поможете и даже умрете не в одном, а в разных лагерях или в разных
расстрельных подвалах. Но если хотите - не неволю. Оставайтесь, поеду один.
В два часа тридцать четыре минуты машина съехала с шоссе, ныряя,
понеслась по проселку. В два часа сорок девять минут в неясном лунном свете
стало видно, где кончается советская территория и где, в стороне от дороги,
стоит казарма с советскими солдатами. Машине замахали с обочины, велели
остановиться. "Вперед!" - рявкнул Игнатий Николаевич, но это было уже не
очень нужно. Коля вдавил в пол педаль газа.
Все было, как почти всегда на войне. - очень быстро, очень непонятно и
совсем не страшно, потому что бояться не успеваешь. Владимир Константинович
и Вася бешено палили из наганов вбок, по метнувшимся в стороны солдатам,
почти в упор. Игнатии Николаевич шарахнул туда же из карабина. Кто-то
по-заячьи заверещал, кто-то падал, зажимая живот, кто-то откатился в траву,
и оттуда рванулся ответный огонь.
В траншее, на самой границе, среди навороченных куч, и не должно было
никого быть - там еще ничего не достроили, караулили нарядами, по старинке.
Успей советские доделать траншею, отделяющую счастливый мир страны
социализма от страшного буржуазною мира, прорваться стало бы труднее. Да и
сидели бы солдатики вот там, прямо в траншее, а к ней-то и ехать...
Но траншею не достроили, палили только сзади и сбоку, где был тот,
самый первый, наряд. В борт ударило, в стекле образовалась дырка... Из
казармы уже высыпали солдаты, кто-то и что-то орал, и это было самое худшее.
Игнатий Николаевич бабахнул из карабина, явно не попал, дико ругался. Но
дело было почти сделано.
Автомобиль занесло, дико завизжали тормоза, и машина остановилась
боком, ткнувшись в кучу земли. "Вперед!!" - страшно ревел Игнатий
Николаевич. В каком-то остервенении, словно бы во сне, не наяву, прыгали,
бежали к лесу, топоча сапогами, поднимая столбы пыли на следовой полосе.
Пули визжали и выли, только солдатики, похоже, спросонья не очень
понимали, куда им велено стрелять.
Кончалась нейтральная полоса, и лес уже закрывал от советской стрельбы.
Уже можно было перейти на шаг, вдохнуть воздух, чуть-чуть остановить
колотящееся о ребра сердце, разогнать малиновые полосы перед глазами. А к
ним, с винтовками наперевес, уже шли люди в чужой форме. Офицер - маленький,
круглоголовый - держал перед собой огромный, незнакомой марки пистолет.
Василий покосился на отца и бросил под ноги оружие. Не было сказано ни
слова. Финны зашли с трех сторон. Офицер махнул рукой.
Только что они сидели в кабинете, резали НКВД, мчались на машине, а
потом бежали, прорывались. Сознание не успевало приспособиться, реагируя на
феерию отказом принимать происходящее. Все было словно не всерьез.
Вот они идут цепочкой - арестованные на месте преступления нарушители
государственной границы. Все было, как во сне - непонятно, красивом или
страшном. Сосновый лес, залитый лунным светом, дорога в лесу, группа
маленьких, круглоголовых, с карабинами, ведет четверых, - расхристанных
вспотевших, обалделых.
Стало ясно, что остались живы. Восстанавливалось дыхание. Можно было
замечать стволы, лунный свет, прохладный, ароматный воздух ночи. И только
тут Игнатий Николаевич нарушил молчание:
- Вы помните? На нашей даче в левой тумбе стола. Нас могут разделить.
Могут выдать назад. Помните! Меня не станет - извольте найти! Моя последняя