"Дьявольское кольцо" - читать интересную книгу автора (Буровский Андрей)

Прибалтике. Он оставлял позади себя, закреплял за собой освобожденную от
коммунистов землю. Впереди лежала земля, захваченная коммунистами. Позади,
за спиной, коммунисты могли прожить ровно столько, сколько нужно для того,
чтобы поставить их к стенке или найти удобное дерево. Kommunistenfrei, - так
говорили прибалтийские немцы о землях, свободных от красных. За спиной
Василия Игнатьевича все было Kommunistenfrei.
Василия Игнатьевича огорчало, порой даже сильно поражало, что красные
внешне никак не отличались от людей. Василию Игнатьевичу было бы много
проще, если бы они были покрыты шерстью, у них были бы убегающие лбы
обезьян, а глаза отсвечивали красным.
Они были нелепо, кощунственно человекоподобны. Но ведь, строго говоря,
их нельзя было считать человеческими существами, несмотря на все их сходство
с людьми. Что с того, что у красных были руки, ноги и глаза? У них не было
множества не менее важных черт, которые должны быть присущи человеку.
Например, у них не было ни морали, ни совести, ни чести. Они легко могли
врать и клеветать, даже не очень понимая, что врут и клевещут.
Легко было возразить, что врать могут и все остальные люди. - например,
россияне или те же испанцы. Но психически вменяемый взрослый человек всегда
понимал, что он лжет, и считал ложь чем-то неприятным и презренным. Изо всех
сил взрослый нормальный человек пытался избежать вранья, а если даже
приходилось - испытывал сильнейшую неловкость. А красные относились к вранью
куда более непринужденно. Похоже, они даже не понимали, что такое ложь и чем
она отличается от правды.
Разумеется, они могли оправдывать себя тем, что врут классовым врагам,
эксплуататорам, которые поступают с рабочими и крестьянами еще хуже. Но
патологическая лживость от этого не становилась каким-либо другим, более
приличным качеством.
Претендуя на решение глобальных вопросов, красные были поразительно
беспомощны и инфантильны. Они оказывались не в состоянии навести порядок в
своих собственных домах, многие из них не были способны сделать простенькую
работу по самообслуживанию - хотя бы постирать собственные трусы или сварить
себе кофе; их представления о мире, способ реагировать на окружающее словно
бы застыли в возрасте 7 или 8 лет.
В некоторых отношениях они были даже значительно младше - вроде совсем
маленьких детей, способных верить в то, что ветер происходит оттого, что
деревья во дворе качаются. Во всяком случае, они очень слабо понимали, что в
мире существуют какие-то причинно-следственные связи.
Они могли убить пекаря и удивляться, почему к завтраку нет вкусных
булок. Могли уничтожить коров, чтобы у крестьян не произошло "рецидива
частнособственнической психологии", а потом совершенно искренне не понимали,
почему их собственный ребенок плачет без молока.
Красные владели речью (хоть чаще всего - косноязычны), могли говорить
на разных языках Земли, даже учили иностранные языки и были очень, очень
многословны... Но слово у них не было связано с делом, и вообще было
непонятно, осознают ли они связь слова и тех явлений и вещей, которые
называются словами. Слова имели самостоятельную ценность и произносились
сами по себе, ради удовольствия их произносить.
Тут невольно вспоминались даже не маленькие дети, а грудные младенцы,
гулящие, булькающие и издающие всяческие звуки - непроизвольно и без всякой
связи с реальными вещами и явлениями; просто потому, что физиологическое