"Дьявольское кольцо" - читать интересную книгу автора (Буровский Андрей)

и намерен был платить именно по этим счетам. Но счет продолжал стремительно
возрастать - даже при том, что и по дороге из Лиссабона, и в Испании шли
через места, где войны не было или она была давно, где Василий Игнатьевич не
видел ничего из совершаемого коммунистами.
На территории белых он был на земле, где в маленьких уютных городках, в
прокаленных солнцем деревушках еще теплилась, еще существовала хоть
какая-то, пусть прижатая к земле, напуганная, искалеченная войной, но все же
человеческая жизнь. Служили в церквах, и звучали слова, которым сотни и
тысячи лет. Ездили автобусы, играла музыка в ресторанчиках и кафе. По
дорогам мужики с обветренными, загорелыми дочерна лицами гнали ослов,
груженных снедью. Пылила дорога под копытами деревенского стада. Закат был
желтым над голыми, лиловыми горами. Сам вид коз, коров с длинными тонкими
рогами, облик пастухов был непривычен. Дорога была рыжая и желтая, висела
красноватая пыль. И облик, и краски чужие. Но это было деревенское стадо,
это был закат, и пастухи, и стадо шли, куда им положено. Вечерами, в теплой
темноте, с высот наблюдательных пунктов было видно множество дымов: в
сотнях, в тысячах домов готовился ужин.
А в зоне боевых действий, в только что отбитых селах и городах у него
было много впечатлений. Там, где прошли анархисты и коммунисты, всякая жизнь
замирала. И тот, кто сумел не погибнуть, должен был затаиться, спрятаться и
сделать вид, что его нет.
Радовало только то, что, по крайней мере, именно вот эти - те, в кого
попали именно его пули, - уже не могли разрушать окружающий мир. Вот эти
испанские дети сгорели живьем в переходившей из рук в руки деревне, сгорели
не по вине тех красных, которых он зарезал пять лет назад, еще на территории
России. Вот этот невероятно тощий женский труп с пулевым ранением в спину,
труп беглянки из красной зоны, - появился здесь не по вине тех, кого он уже
пристрелил.
Плохо было только то, что война долго велась позиционная. Граница между
республиканской Испанией и белой Испанией Франко оставалась линией фронта.
Но все копили силы, никто не торопился прорывать фронт и наступать.
Радовали разве что известия "с той стороны". 3 - 4 мая 1937 в Барселоне
передрались троцкисты, анархисты и коммунисты. Кто их стравил - Троцкий или
Сталин? Трудно было сказать... Коммунисты победили, не без помощи
"московских товарищей", и несколько дней резали побежденных. Тогда же пришли
известия из России про расправу с Радеком, Якиром, Тухачевским и прочей
нежитью из верхушки армии и ЦК. Василию Игнатьевичу было жаль их не больше,
чем испанских троцкистов из Барселоны. Человек верующий, в их гибели от рук
"своих" он видел разве что перст Божий. На уровне бытовых отношений он мог
испытывать к этим, истребляемым "своими", только злорадство.
За 1936 год и за первую половину 1937 года Василий Игнатьевич сильно
устал от позиционной войны. Хорошо было только то, что за этот год он
приспособился и до конца стал солдатом Большой Войны. И все-таки узнал
испанцев.
Испанцы и впрямь были другие, не похожие на знакомых Василию
Игнатьевичу людей. Внешне они были и похожи, и не похожи на южан. В
представлении многих южане должны быть очень смуглыми, высокими, сухопарыми,
с тонкими костистыми лицами и тонкими руками и ногами. Испанцы в большинстве
были невысокими, с широкими, мясистыми лицами. Многие из них были не так уж
смуглы, сложены рыхло и к средним годам часто толстели. Испанцы были очень