"Не будите спящую тайгу" - читать интересную книгу автора (Буровский Андрей)

нем другого, имеет полное право обливать негодяя презрением.
Ямиками мило улыбался. В Японии никто не считает, что кто-то должен
делиться своими деньгами безо всяких на то оснований. И вовсе неважно, врет
собеседник или нет. Неважно, насколько соответствует действительности
сказанное, и каждый имеет право говорить все, что ему удобно. Лишь бы
стороны пришли к соглашению, достигли бы взаимного понимания и гармонии в
отношениях.
Чижиков гармонию нарушал, пытался давить, пытался выкручивать руки.
- До свидания, почтенный и уважаемый господин Чижиков. Звоните сразу,
как только поймаете мамонта.
Чижиков улыбался через силу, улыбкой человека, которого посадили на
раскаленную плиту, а он, назло врагам, все равно улыбается.
И это было последним основанием для Тоекуды не давать ему ни копейки,
ни в коем случае! Не давать по крайней мере до тех пор, пока не получит
подтверждения - мамонт есть! И что этот мамонт доступен для Чижикова!
Тоекуда прекрасно помнил и о другом, что, согласно контракту, он должен
выложить деньги за мамонта, но ведь никто не мешает ему поискать другого
мамонта и купить его еще дешевле.


Около трех часов вечера Тоекуда вышел из камеральной, двинулся к
проспекту партизана Лазо. И тут же отделился от вереницы стоявших машин,
двинулся за ним синий "жигуль".
Тоекуда реагировал с прытью, часто не предполагаемой в людях науки.
- Свободено?
- Чаво?
- Свободено? Масина ехай годено?
- Годено! Годено! Садись, иностранный дядя, повезем!
И господин Тоекуда произвел непростую вязь действий. Сначала уехал на
правый берег Кары, перешел дорогу, пересел на другую машину, вернулся на
левый берег. И все время он видел все тот же самый "жигуль", едущий именно
за ним.
Ровно в пять часов вечера Ямиками Тоекуда стоял на углу проспекта
Вселенной и улицы Яши Кацмана. Проспект изначально назывался Воскресенской
улицей, потому что он вел к Воскресенскому собору.
Потом собор, конечно же, взорвали, а проспект переименовали, конечно
же, в проспект Сталина. И только в 50-е годы, в борьбе с культом личности,
проспект обрел нынешнее название.
А Яша Кацман прославился в 1918 году, когда он с группой товарищей
захватил власть в Карске, а через несколько месяцев спер городскую казну и
все, что смог выжать из купцов-золотопромышленников, и вместе с подельниками
ломанулся на Север на украденном пароходе.
Синий "жигуль" остановился на проспекте Вселенной, у кафе "Бахтар", и
из него вылезли двое мордатых, плотных, с ленивыми и наглыми глазами.
Вылезли и встали неподалеку. Стояли практически открыто, курили и
беседовали, фиксировали Тоекуду буквально уголками глаз.
Ровно в пять минут восьмого бежевая "хонда" притормозила у бордюра.
Молодой человек выскользнул из машины, взмахом руки и улыбкой пригласил
Тоекуду садиться. Он сел и тут же оказался стиснут между молодыми людьми. В
хороших костюмах, вежливые, милые, они были слишком хорошо воспитаны, чтобы