"Не будите спящую тайгу" - читать интересную книгу автора (Буровский Андрей)

застенчиво улыбался и продолжал молчать. Так же застенчиво он и кивнул,
соглашаясь "катасся олешка".
- Ходи катасся! - решительно заключил дед, подводя оленя и давая Женьке
в руки батожок. Женька взгромоздился на живую, колышущуюся, дышащую под ним
спину, вцепился в уздечку.
- Шулуй в зопу! - командовал Николай.
Обреченно озираясь, парень "шуланул", и олень птицей взлетел в одну
сторону, Женька почти так же стремительно - в другую.
- Засем неправильна суловал?! Нада правильна. Вот так.
Николай кивнул внуку, и мальчик лет восьми взгромоздился на оленью
спину и начал лихо "шуловать в зопу". Удивительное дело, но олень вдруг
принялся семенить, может быть, и не очень удобно, но вполне приемлемо для
человека.
- Ну, понимал? Тяма есть?
Женя обалдело закивал, хотя не понял ничего. Решил только "шуловать"
послабее, и не ошибся. Мальчик лет шести водил на мауте оленя, а Женя все
ездил и ездил и пока никак не мог упасть.
Наблюдая страдания сына, Михалыч порешил идти пешком, чем вызвал бурные
протесты эвенков.
- Человек медленно ходи! Надо все быстро ходи, хорошо!
- Так я большой, тяжелый. Моя олень раздави буду, - с эвенкийским
прононсом уверял Михалыч, как будто очень убедительно.
- Моя олешка амикан вози! - решительно отрезал Николай.
Подвели учага вроде бы крепкого вида. Николай заставил сопящего
Михалыча сесть на оленя, с беспощадным видом прогнал животное по кругу.
Михалыч кряхтел и ворчал, ругался нехорошими словами, но соскочить с оленя
не решался. А сбросить самому такую тушу оленю не хватало силы.
- Однако, тебе запасной олешка надо. Один уставай, не беги, я тогда
другой бери. Тебе два олешка в запас надо.
Со стороны стада доносился страшный шум - выбирали оленя на мясо.
- Я тебе тоже дарил! - шумел Николай. - Ты мне путилька, я тебе олешка.
Не кушай констерва! Олешка правильнее кушай.
Захватив олений рог маутом, его подтаскивали ближе к человеку. Федя,
старший сын Николая, аккуратно щупал каждого, обсуждал что-то с остальными.
Эвенки что-то обсуждали, спорили, хмурились, махали руками. Смотреть на них
было интересно, как в кино, и совершенно непонятно, о чем спорят. Правильный
выбор оленя был для них невероятно важен, принципиален для эвенков. Чуть ли
не час ловили, обсуждали оленей.
- Этот вкуснее, - решили они наконец.
Оставалось только верить на слово. Ехали вроде бы в лагерь, но какой-то
другой, совсем незнакомой дорогой. Михалыч сказал эвенкам, где тот стоит, и
этого было достаточно; эвенки сами знали, куда и как надо попасть, нечего
повторяться. То ли эвенки знали дорогу легче и короче, то ли по той, вдоль
озера, на олешках было не пройти (правда, непонятно почему).
Показалось озеро, исчезло. Солнце светило в правый бок, потом в левый,
потом снова засветило в правый. Шли между лиственниц, по сфагновой целине,
без всяких признаков тропинки. Почему именно здесь?!
- Трахт! - показывали эвенки на совершенно нетронутую поверхность
сфагнового мха, безо всяких признаков не то что тракта, но и никаких следов
присутствия или там работы человека. Первобытные люди улыбались непониманию