"История человеческой глупости" - читать интересную книгу автора (Рат-Вег Иштван)

IX48 ввел во дворянство мужа своей няньки. Герб нового дворянина вышел таким:
на красном поле серебряная корова с короной между рогов. Символ так символ.
В 1430 году венгерский король Жигмонд даровал дворянское звание
придворному цирюльнику Михаю Даби. Рисунок для герба выбирал сам
новоиспеченный дворянин: три коренных зуба, четвертый как-то заносчиво
поднимает рука, протянутая с верхушки геральдического щита.
Еще нагляднее и неожиданнее был герб возведенного во дворянство Иштвана
Варальяи, гражданина города Хуста. Габор Батори наградил его за особые
заслуги: Варальяи с поразительной ловкостью выполнял операцию, с помощью
которой в табунах обычно охлаждают излишний пыл жеребцов. Герб выглядел так:
на голубом поле правая рука, поднявшая для удара деревянный молоток, а под ней
вполне достоверный рисунок жеребиного украшения, бывшего объектом операции49.

УЧЕНАЯ АРИСТОКРАТИЯ

В XVI и XVII веках немецкие университеты тысячами штамповали магистров и
докторов наук, они-то и образовали новое сословие - ученую аристократию.
Ученые мужи пользовались большим уважением; князья ценили их, народ ломал
перед ними шапки. И они крепко уверовали в себя; никогда ученые не задирали
нос так высоко, как в ту пору. Только вот беда: новая аристократия не могла
сослаться на такие знатные, покрытые патиной50 имена, как старая, дворянская.
Они отправились на штурм бессмертия под грузом простых, даже презираемых в
обществе имен своих родителей, и уж, конечно, эти имена звучали жесточайшей
какофонией по отношению к драгоценным латинским текстам:
Schurtzfleisch und Lammerschwanz!
(Шурцфляйш и Ламмершванц!)
С такими именами нельзя взобраться на Олимп, Музы просто вышвырнут оттуда.
Итак, надо было изыскивать способ пригладить эти лохматые имена и придать им
вид, приемлемый в салонах.
Один из таких способов был крайне примитивен: к немецкому имени добавляли
латинское окончание -ус. Так Конрад Самуэль Шурцфляйшиус, ученый,
преподаватель Виттенбергского университета освободился от позорного признака
своего низкого происхождения; окончание -ус позволило ему стать достойным
членом благородного сословия ученых.
Авторы научных книг пользовались этой наклейкой -ус несколько веков и
действительно добились уважения к своим именам: в обществе стали считать, что,
если фамилия оканчивается на -ус, то это наверняка человек ученый; простым
смертным это не дозволялось. На обложках книг, при цитировании работ имена
ученых писались исключительно с окончанием на -ус, оно не только элегантно
звучало, но и имело практическое значение, потому что такое имя можно было
просклонять. Если кого-то звали, например, просто Буллингер, то это имя в
латинских текстах было обречено на вечную застылость как неподвижный
номинатив, а вот Буллингерус, напротив, обладал приятной гибкостью и в
склонении уже звучал с такого рода разнообразием: Буллингерум, Буллингери,
Буллингеро. Более того, если в научной литературе встречались имена нескольких
представителей этого семейства, то их тоже можно было склонять всех вместе:
Буллингерос, Буллингерорум.
Однако воистину странно, что никому не приходило в голову, какое ужасное
варварство приклеивать латинское -УС к немецкому имени и протаскивать это
чудище в единую гармонию текстов, написанных на. языке классиков, даже если