"История человеческой глупости" - читать интересную книгу автора (Рат-Вег Иштван)

щедро пользовалась косметическими средствами, придавая видимость жизни
сплетням и шутливым россказням.
Одурманенные неограниченной властью испанские повелители стали узниками
выстроенной ими же самими тюрьмы жесточайшего в Европе этикета. Сами наложили
золотые оковы на собственные руки и ноги. Каждый час их жизни проходил с
неизменной точностью часового механизма. Даже любовью испанский король не мог
заниматься иначе, чем то было предписано правилами этикета. Серьезный и
уважающий авторитеты Люниг так описывает тот высокий момент, когда в ночной
час король отправлялся с супружеским визитом:
"На ногах тапки, на плечи накинут черный шелковый халат. В правой руке -
обнаженная шпага, в левой - ночник. С левого запястья свисает на ленте бутыль,
которая "nicht zum trincken, sondern sonst bey Nacht-Zeiten gebrachet wirol"
(служит не для питья, а совсем для иной надобности).

ПРИДВОРНЫЙ ЭТИКЕТ "КОРОЛЯ-СОЛНЦА"

Старые французские короли до ужаса боялись заглушить уловками этикета
свежий и свободный глас галльского острословия. Они действительно переняли
церемониал бургундского двора, но позаботились оставить достаточно щелочек для
непосредственного общения с окружающими. Генрих IV10 любил простой, открытый
разговор. Он запретил детям величать его холодным "Monsier" (господин), ему
хотелось быть просто "papa". He принял он и такого нелепого заведения немецких
дворов, как "Prugelknabe" (козел отпущения), для детей благородного
происхождения, которые были товарищами в играх юным князьям, но если княжичи
вели себя плохо, то порку прописывали их маленьким друзьям. Генрих IV давал
особый наказ воспитателю своего сына, чтобы оный примерно колотил парнишку,
ежели тот будет безобразничать. 14 ноября 1607 года король пишет воспитателю:
"Желаю и приказываю сечь Дофина розгами всякий раз, ежели заупрямится или
начнет делать что-либо дурное; на собственном опыте знаю, ничто так не пойдет
на пользу, как добрая порка".
При Людовике XIV11 положение переменилось. Король любил придворную жизнь,
ему был любезен вечно движущийся мир Версаля. Но движение он понимал
по-своему: он -солнце, вокруг которого обращается вселенная, и только от него
исходят лучи, дарящие жизнь двору.
Испанский этикет он перекроил и украсил по своему вкусу. Я бы выразился
так: ворот, сдавливающий шею, остался, только вместо жесткого испанского
воротника - фрезы - появилась пена французских кружев.
Раздвину завесу веков и загляну в спальню "короля-Солнца". Там нечто
подобное совершает главный камердинер: он раздвигает полог кровати, потому что
настало утро. Король пробуждается. Камер-лакеи впускают тех вельмож, которые
облечены правом присутствовать при торжественном моменте пробуждения. Входят
принцы крови, с поклоном входит главный камергер, главный при гардеробе короля
и четыре камергера.
Церемония пробуждения короля - lever - начинается.
Король сходит со своего знаменитого ложа, установленного в самой середине
дворца и точно по главной оси Версальского парка. Король для своего двора, что
Солнце на небосводе. После краткой молитвы главный камердинер льет несколько
капель ароматизированного винного спирта ему на руку, что, собственно, и
составляет процедуру утреннего умывания. Первый камергер подает тапки, затем
передает халат главному камергеру, тот помогает надеть его королю, который уже