"Черные дыры и молодые вселенные" - читать интересную книгу автора (Хокинг С. )

написание сценариев для Эдинбургского фестиваля, чем наше обучение. Поэтому
он каждый день заставлял нас читать какую-нибудь главу из Библии и писать по
ней сочинение. Цель была - преподать нам красоту английского языка. До моего
отъезда мы прошли все Бытие и часть Исхода. Из этого обучения я постиг,
пожалуй, одно: нельзя начинать предложение с союза "и". Но когда я заметил,
что в Библии большинство предложений именно так и начинается, мне сказали,
что со времен короля Якова* английский язык сильно изменился. В таком
случае, возразил я, зачем же нам читать Библию? Но все доводы были напрасны.
В то время Роберт Грейвс увлекался символизмом и мистицизмом в Библии.
______________
* 2. Имеется в виду король Яков I Стюарт (1566-1625), при котором был
опубликован перевод Библии на английский язык. - Примеч. пер.

Когда я вернулся с Майорки, меня на год отдали в другую школу, а потом
я прошел так называемый экзамен "одиннадцать-плюс". Это был тест
интеллектуальных способностей для тех, кто хотел получить государственное
образование. Теперь этот тест отменен, в основном из-за того, что множество
детей из среднего класса проваливались на нем и их отдавали в
неакадемические школы. Но тесты и экзамены я всегда сдавал лучше, чем учился
в течение года, так что успешно прошел и этот и получил бесплатное место в
местной сент-олбансской школе.
Когда мне исполнилось тринадцать, отец решил попробовать отдать меня в
Вестминстерскую школу, одну из самых привилегированных, то есть частных,
школ. В то время образование четко разделялось по классовому принципу. Отец
считал, что его неумение вести себя и отсутствие связей не позволили ему
взять верх над людьми не такими одаренными, но стоящими на более высокой
ступени в обществе. Поскольку мои родители были не очень богаты, мне
приходилось бороться за свое образование. Однако экзамены я проболел и
потому остался в сент-олбансской школе, где получил образование не хуже,
если не лучше, чем получил бы в Вестминстере. Отсутствие же светскости меня
никогда не затрудняло.
Английское образование в то время имело строгую иерархическую
структуру. Школы не только разделялись на академические и неакадемические,
но и академические делились на потоки А, В и С. Это давало преимущество
учащимся потока А над учащимися потока В, а те, кто учился на С, вообще
чувствовали себя ущемленными. По результатам экзамена "одиннадцать-плюс"
меня приняли на поток А, но по истечении года всех в классе, кто не вошел в
первую двадцатку, перевели на поток В. Это был страшный удар по самолюбию,
от которого некоторые так и не оправились. В мои первые два семестра в
Сент-Олбансе я был по успеваемости двадцать четвертым и двадцать третьим, но
в третьем семестре оказался восемнадцатым и избежал этой участи.
В классе я всегда был середнячком (это был очень способный класс).
Тетради у меня были страшно неаккуратными, а почерк приводил учителей в
отчаяние. Но одноклассники прозвали меня Эйнштейном - наверное, чувствовали
какие-то задатки. Когда мне исполнилось двенадцать, один из моих друзей
поспорил с другим на мешок конфет, что из меня ничего не выйдет. Не знаю,
разрешился ли когда-нибудь этот спор и в чью пользу.
У меня было шесть-семь близких друзей, и с большинством из них я
по-прежнему поддерживаю контакт. Мы часто подолгу спорили на самые разные
темы - от радиоуправляемых моделей до религии и от парапсихологии до физики.