"Черные дыры и молодые вселенные" - читать интересную книгу автора (Хокинг С. )

Одна из тем касалась природы Вселенной и вопроса о том, нужен ли был Бог для
ее создания и приведения в движение. Я слышал, что свет от удаленных
галактик смещается к красному краю спектра, и это якобы означало; что
Вселенная расширяется (а смещение к синему краю свидетельствовало бы о ее
сжатии). Но я не сомневался, что для смещения к красному краю существует
другая причина. Может быть, свет просто уставал и оттого краснел по пути к
нам. Неизменность и вечность основ Вселенной казались гораздо более
естественными. Только через пару лет работы над диссертацией я понял свое
заблуждение.
В последние два года моей учебы в школе я решил специализироваться в
математике и физике. У нас был просто одержимый учитель математики, мистер
Тахта, а в школе только что отстроили новый кабинет математики, где мы и
размещались. Мой отец был против. Он думал, что математик сможет работать
только учителем. А ему очень хотелось, чтобы я занялся медициной. Я же не
проявлял к биологии ни малейшего интереса. Она казалась мне слишком
описательной и недостаточно фундаментальной. К тому же в школе биология не
считалась престижной. Самые способные ребята занимались физикой и
математикой, а биологией - менее одаренные. Отец знал, что биолога из меня
не выйдет, но заставлял серьезно учить химию, а математику лишь чуть-чуть.
Он считал, что с выбором научных предпочтений не нужно торопиться. Теперь я
профессор математики, но так и не получил никакого формального
математического образования с тех пор, как в семнадцать лет окончил
сент-олбансскую школу. Все мои математические знания я нахватал между делом.
Я частенько курировал кембриджских студентов последнего курса и осваивал
лекции всего за неделю до них.
Отец по долгу службы исследовал тропические болезни и часто брал меня с
собой в лабораторию в Милл-Хилле. Мне это нравилось - особенно смотреть в
микроскоп. Он часто водил меня в помещение с насекомыми, где держал
москитов, инфицированных тропическими болезнями. Там мне всегда было
тревожно, так как казалось, что несколько москитов летают на свободе. Отец
был очень трудолюбив и предан своим исследованиям, но всегда был готов
повздорить, так как ему казалось, что другие, менее подготовленные, но
имевшие соответствующее родство и связи, могут обойти его. Он предостерегал
меня от таких людей, но я думал, что физика несколько отличается от
медицины. Не важно, в какую школу ты ходил или чей ты родственник, - важно,
что ты делаешь.
Меня всегда очень интересовало, как что работает, и я часто разбирал
всякие механизмы, чтобы посмотреть, как они устроены, но собрать их снова
уже не мог. Практические способности у меня всегда отставали от
теоретических. Отец поощрял мой интерес к науке и даже натаскивал меня по
математике, пока я не превзошел его. Вот с таким багажом, да еще учитывая
работу отца, мне казалось естественным заняться научными исследованиями. В
детстве я не видел разницы между науками, но в тринадцать-четырнадцать лет
понял, что хочу заниматься физикой, поскольку из всех наук это самая
фундаментальная. И это несмотря на то, что в школе физика была самым скучным
предметом, поскольку все в ней казалось легким и очевидным. Химия
представлялась куда веселее, так как предполагала всякие происшествия, вроде
взрывов. Но физика и астрономия давали надежду понять, откуда мы взялись и
почему мы здесь. Мне хотелось погрузиться в отдаленные глубины Вселенной.
Возможно, до какой-то степени мне это удалось, но еще так много всего