"Словарь аналитической антропологии" - читать интересную книгу автора (Подорога Валерий Александров)

истории классической философии животное не имеет особых характеристик, не
"индивидуализируется", оно - субститут человеческой страсти, аффект.
Аффектологиях Декарта или Спинозы (учения о страстях) не упоминается
"животное", оно отчуждено от человеческой сущности и не имеет своего мира,
оно - лишь "автомат". Долгое время образ животного служил знаком вырождения
человеческих качеств, маркировал фазы человеческой иррациональности, болезни
и неразумности. Образ "безумия" первоначально, в ранней медицинской
практике, описывался в чисто животных терминах и качествах (М. Фуко).
Подражая животному, его повадкам, мимике, жестам, агрессивности,
страстности, надменности, глупости, человек вступает во взаимодействие с
живым природным объектом как со своей частью, вырванной из некоего целого,
"животно-духовного царства" (Гегель). Лебрюн, ученый, замечательный
рисовальщик и последователь Декарта представляет французской Академии
искусств планшеты животных физиогномик человеческих страстей. Итак,
оппозиция животное-человек создается сложным переносом человеческого в
животного, но само животное выступает как часть человеческого. Проекция с
последующей интроекцией. Ламеттри пишет книгу "Человек-Машина" и добавляет к
ней другую - "Человек-Растение". Животное есть чистый аффект, оно не имеет
"собственного" образа; неравноправная часть в коммуникации. Символ одной из
примитивных форм мимезиса. Отраженный образ животного долгое время пребывал
среди образов "низшей природы" ФилосоФский опыт на протяжении тысячелeтий
был целиком и полностью погружен в обсуждение отношения связки
"Человек-Бог", в которой не было места ни для "безумного", ни для
"животного", ни для "ребенка" или "женщины". Мир картезианского Субъекта
конституировался на первоначальном архетипическом подобии человеческого и
божественного Разума. Все миметические связи ("страсти") устранялись как
нарушающие процессы мысли. Картезианская мысль - это мысль, мыслящая
формальными подобиями. Вот почему мыслится только то, что подобно тому, что
может мыслиться и быть, в конечном счете, исчислимо. "Животное" - не
животное, а особая машина, человек вне мысли - подобие машины. В современных
системах массовых коммуникаций образ "живого чувственного опыта" почти
полностью машинизировался, точнее, замещен новейшими образами машины,
которые уже не могут быть опознаны по картезианскому, деистическому принципу
"подобия-неподобия" ("низшей природ" стала "высшей"). Иными словами, не
образ животного или машины, а образ человека стал проблемой.
В классическом психоанализе мимезис, подражание (как форма и отношение)
получает развитие в области симптоматик патологических нарушений
человеческой психики. Животное здесь - не равноправный антагонист, но
знак-симптом травматической ситуации. Характерны в этом отношении
классические случаи психоанализа, описанные З. Фрейдом и Ш. Ференци.
Коллекция имен пациентов: человек-волк, человек-лошадь, человек крыса,
человек- "петушатник"
Животное проявляется в качестве психического события или точнее,
аффекта, оно - лишь элемент в цепи событий и не обладает знаком собственного
существования. Например, собака ("волк") вызывает естественную реакцию
страха, так как мы боимся быть покусанными. Но Фрейд указывает на страх
иного рода, навязчивый, повторяющийся невроз страха, который необъясним
естественными причинами и требует более глубинного толкования. Поведение
пациентов описывается в терминах Эдипова комплекса: некоторые, ими
"избранные" животные оказываются воплощением страха перед кастрацией со