"Сказка о бедном Кузе Бесталанной Голове и о переметчике" - читать интересную книгу автора (Даль Владимир)

Гляньте, загляньте в дыряву котомку,
Дайте, подайте хлеба ломоть!
Тятька гусляр, моя мама гуслярка -
Где твои гусли, бедный Кузя?
Гляньте, загляньте в дыряву котомку,
Дайте, подайте хлеба ломоть!

Раз как-то в воскресный день бедный Кузя наш подошел поздним вечером
под светлое оконце брусяной десятской избы, пропел песенку свою, тряхнул
осколышами гуслей в мешке - нет ответу, ни привету, а шум и тары да бары в
избе слышатся большие. Подошел Кузя поближе, вплоть под окно; глянул - сидят
бабы; прислушался - идут у них толки о нечистой силе, про знахарей, волхвов,
кудесников да про киевских ведьм. Всего, чего бедный Кузя наслушался у окна,
пересказывать не станем. "Бабы дуры, - подумал он и сам, как отошел, и
затянул ту же песню свою под другим окном, - кто бабе поверит, и трех дней
не проживет"; одначе долго у него не выходило из головы, как бабы клялись и
божились, что коли кто чары творит да зажмешь в это время пальцем сучок в
стене бревенчатой избы, так пересилишь его; а еще говорили, что ведьму,
знахаря, колдуна и всякого, кто только спознался да живет с нечистой силой,
можно пригвоздить к месту и покорить себе на живот и на смерть, коли
приколоть булавкой тень его к земле либо к стене; бедняга пропал тогда и с
нечистым своим; будет моргать очами да повертываться, что на колу, и наконец
взмолится: аман *! перед булавкой твоей, как турок неверный перед русским
штыком!
______________
* Аман - пощади, сдаюсь.

Бедный Кузя рылся как-то в золе, в copy и в навозе, собирая кости,
которые он жег и продавал на ваксу и на разные снадобья какому-то засевшему
в ближнем уездном городке осколышу наполеоновской армии, учителю всякой
всячины и досужему делателю ваксы и помады, - как вдруг к нему, к Кузе,
подошел, отколь ни взялся, цыган ли, татарин ли какой, поглядел на него и
присел на кучку навоза, будто хотел стеречи ее от суковатой клюки бедного
Кузи. Кузя поглядел на него искоса, стал опять разгребать сор поодаль от
шабра, от соседа, и сметил, что новый сторож, на кучке сидючи, задремал.
"Кто это?" - спросил тогда Кузя потихоньку шальную Мотрю, которая пасла
телят и свиней. "Неужто ты эту собаку не знаешь? - сказала Мотря шальная. -
Это Будунтай, чертов пай, всем ведомый переметчик; он в Вятке барсуком из
норы вылез, в свояки семи шаманам сибирским приписался, под Чудовом в козла
оборотился, в Вологде свечой подавился, да кабы казанские татары не сняли с
него шкуры на сафьян, так бы и светильня за ним пропала! Он перекинулся в
тройку бегунов, а из них две лошаденки белые, а одна голая, - да и ушел на
три стороны; ищи его! Вот он за что и слывет у нас переметчиком, что
перекидывается, собака, во что ни задумал!"
Бедный Кузя оглянулся на Будунтая, испугавшись голосистого крика
шальной Мотри, а уж Будунтая и нет: на том месте, где он сидел, лежит только
камень, а камня того, кажись, прежде не было. Кузя застрогал деревянную
шпильку, подкрался к камню против солнца, да и приколол тень камня того к
земле. "Что-то будет?" - подумал он. Долго камень лежал да отмалчивался, а