"Начало христианства на Руси" - читать интересную книгу автора (Фроянов Игорь Яковлевич)

известий: "В 955 году крестилась в Царьграде великая княгиня Ольга,
построившая затем несколько храмов в Киеве, Пскове, Новгороде. Дважды ездила
княгиня Ольга в Царьград для переговоров о крещении всей Руси, однако в
Византии считали, что церковное подчинение Руси патриарху предполагает и
политическое подчинение Византийскому императору. С великой скорбью святая
княгиня покинула Царьград". [49. Русская православная церковь. С. 9.] И
храмовое строительство Ольги и ее переговоры относительно "крещения всей
Руси" - сплошные догадки, лишенные каких-либо подтверждений в исторических
источниках. Само же повествование летописца о пребывании русской княгини в
Константинополе насыщено баснословными подробностями, в которые можно верить
только по наивности. Император, оказывается, едва увидев Ольгу и побеседовав
с ней, поразился ее красоте и разуму и даже, воспылав любовью, сделал ей в
весьма галантной форме предложение: "Достойна ты царствовать с нами в
столице нашей". Ольга будто бы, уразумев, куда клонит цесарь, отвечала ему:
"Я язычница. Если хочешь крестить меня, то крести меня сам, - иначе не
крещусь". Княгиню крестили так, как она просила. И тогда император заявил
напрямик: "Хочу взять тебя в жены себе". Но та лукаво заметила: "Как ты
хочешь взять меня, когда сам крестил меня и назвал дочерью. А у христиан не
дозволяется это - ты сам знаешь". Так княгиня "переклюкала" (перехитрила)
императора, о чем летописец с восхищением сообщил потомству. Но эту выдумку
разрушает не кто иной, как тот же летописец, когда сообщает о появлении в
Киеве византийских послов по возвращении Ольги из Константинополя. Через
своих послов император напомнил княгине о том, что она обещала прислать
рабов, меха, воск, а также военную помощь. Ольга велела послам передать
цесарю: "Вот постоишь у меня в Почайне, как я в Суду, то тогда дам тебе все
это". Стало быть, княгиня с издевкой предлагала императору прежде выдачи ему
всего обещанного постоять в киевской гавани на Днепре точно так же, как
стояла она в бухте у Константинополя. В этих словах сквозит нескрываемая
обида. В чем же тут дело?
Из более достоверных, чем летопись, византийских источников узнаем, что
Ольге был оказан в Константинополе довольно сдержанный прием. Какое-то время
греки заставили ее простоять "в Суду", не давая сойти на берег. Два с
половиной месяца ожидала она приема у императора. А между первым и вторым
приемами княгини в императорском дворце прошло почти полтора месяца.
Денежные дары, полученные Ольгой во время визита, были очень скромными.
"Армянские, иверские феодалы, венгерские вожди, болгарский царь Петр при
посещении Константинополя одарялись гораздо более щедро", - отмечал видный
советский византинист М.В. Левченко. По его мнению, в Царьграде "Ольгу и
русских принимали и одаривали как послов очень важных, но все же только как
послов". [50. Левченко М.В. Указ. соч. С. 231-232.] В чем причина такого
обращения греков с княгиней? Соответствовало ли оно реальному статусу Ольги
или принижало его? Вопросы очень существенные. От ответа на них зависит
оценка общественной значимости крещения Ольги.
У историков сложилось мнение, согласно которому Ольга прибыла в
Константинополь в качестве "главы государства и киевского правительства".
[51. См., напр.: Сахаров А.Н. "Мы от рода русского...". Л., 1986. С. 234,
235.] Это мнение - результат некритического подхода к летописи, где княгиня
действительно изображена полновластной регентшей при малолетнем сыне своем
Святославе. Однако внимательный анализ летописных сведений убеждает в том,
что древние писатели идеализировали положение Ольги, придав ей политическое