БЕСПОВОРОТНОЕ РЕШЕНИЕ

- Изучили? - улыбаясь, спросила девушка и положила записку на место так же, как она лежала: «… сле, иди на хутор Алюк. Степан Бондарь знает, где спрятано».

Значит, «сле» это не «по-СЛЕ», а «в Принави-СЛЕ»!

- Принависла! - сразу догадалась и Гутя. - А в нашем маршруте тоже есть Принависла. Это она, да?

- Принависла - такое место в горах, - сказала девушка. - Если идти в горы от Чистого Ключа.

- Значит, она, - подтвердила Гутя. - А записка - та, про которую ты говорил? - повернулась она к Гере.

Гера вспомнил, как в коридоре школы Коноплева тоже спрашивала у него про эту записку. Уже тогда интересовалась. Но объясняться с Гутькой сейчас не хотелось - Гера и сам еще во всем этом не разобрался. Поэтому он промолчал.

А на улице, едва захлопнулась музейная стеклянная дверь, Толстый Макс потребовал:

- Пломбир!

- А ты хочешь? - спросил Гера у Коноплевой и, раньше чем она ответила, объявил таким тоном, словно дарил полцарства: - Всех угощаю!

Пломбир ели, в сквере, стоя под старым платаном. Швидько свою порцию проглотил, как удав, и жадными глазами следил, за Гутей - волновался, что у нее течет. Она торопливо лизала, но все равно у нее текло. Может, оттого, что ей было неудобно лизать: скрючившись, она прижимала одной рукой к боку книжку про птиц. Наконец она тоже справилась с пломбиром и, бросив скомканную бумажку в урну, сказала: «Спасибо».

Гера покосился на нее: смотрите, какая воспитанная! И вдруг сообразил: надо же ее предупредить.

- Ты вот что, Коноплева. Про все это помалкивай.

- Про что про это?

- Ну, про все. Никакой записки нет, и ничего ты не видела. Поняла?

- Не поняла, - замотала она головой. - Почему я не видела? И почему - помалкивай?

Ну вот, и свяжись с девчонкой! С первого шага начинаются осложнения. Гера рассердился:

- Потому что кончается на «у»!

Как ни странно, но этот «аргумент» убедил Коноплеву.

- Хорошо, - согласилась она. - Буду помалкивать.

- И ты тоже! - повернулся Гера к Швидько.

- Да я могила! - Толстый Макс стукнул пухлой рукой по груди и подмигнул: - А пломбирчик бы… повторить не мешало, а?

- Нет, нет, - сразу отказалась Гутя, словно испугалась, что Гусельников разорится на таком щедром угощении.

Но Гера и не думал разоряться.

- Хватит с тебя, - сказал он Швидько, - а то лопнешь. - И, не добавив больше ни слова, пошел прочь.

Хотелось остаться одному, чтобы во всем разобраться. Когда же он дошел до бабушкиного архива, у него уже было принято решение. Твердое и бесповоротное.

- Бабушка, - сказал он. - Я иду с ребятами в поход.

- В хутор Алюк?

- Нет. Куда и они.

- А что же сказано в записке?

Гера объяснил.

- Ну, правильно, - согласилась бабушка. - Если от Принавислы до хутора недалеко, вы сможете и в него заглянуть.

На это Гера ничего не ответил. Он еще не знал, как все там будет. Ведь от ребят он свои планы решил утаить. Сейчас важно было одно: пойти в поход! Но бабушка спросила:

- А мама знает?

Мама еще не знала. И как ей скажешь?

Да и как убедишь вожатую Альбину, что пионер Гусельников достоин пойти вместе со всеми в поход? Конечно, тут может посодействовать Кулек-Малек. Он всегда всем сочувствует. Но ему придется доказать, что Герка не шутит. То есть надо будет и тренироваться, и закаляться.

Словом, столько навалилось на Геру забот, что он невольно нахмурился.

- Ну, ничего, - успокоила бабушка. Она, конечно, вообразила, что он скис из-за мамы. - Жалко, уезжаю. Но что-нибудь придумаем.