"Дар Крома" - читать интересную книгу автора (Хок Блэйд, Чертознай)

Глава XVI

Гиперборей остановившись на краю обрыва всматривался вдаль. Перед ним расстилалась Киммерия. Страна на краю цивилизации покрытая большую часть весны и лета туманами, а зимой едва проходимыми снегами. Заросшие лесом холмы, сейчас покрытые инеем, уходили вдаль до самого горизонта. Сомниум не понаслышке знал об этом суровом крае, западнее были земли Муррохов, восточнее — земля клана Дал Клайд, смыкаясь почти у границ самой Гипербореи с землями клана Лакхейш. Вот с киммерийцами этого клана не раз и сталкивался в бою гиперборей. Это не изнеженные аквилонцы или офирцы, на которых он насмотрелся в славном городе Бельверусе. Такого врага он уважал…. Жители Севера никогда не просят пощады, будь то хвастливые ваниры, или угрюмые киммерийцы.

…Сомниум невольно вспомнил свой дом, Сумеречный замок, находящийся в Халоге. Заснеженная неприветливая цитадель, как будто вмерзшая в вековые льды и снега, узкими шпилями протыкающая грязно-серые облака, сложенная из гигантских каменных блоков — главное обиталище Лоухи. Ярко-зеленые глаза которой по сей день вызывали в душе воина смятение. Пристальный, немигающий взгляд и чарующий серебряный голос так разительно контрастировали в одном человеке. Разумеется, он знал, что Лоухи, несмотря на внешность молодой женщины, исполнилось уже не одна сотня лет но, тем не менее, удивлялся, откуда столько власти, силы и величия в совсем юной на вид женщине…

Сомниум оборвал размышления и решительно направил лошадь вниз, к темнеющему впереди лесу.

Аквилонский сотник Эрик с трудом разогрел серебряный пузырёк с чернилами возле костра и, спеша, чтобы успеть написать, до того как они снова сгустятся, окунул перо:

«…народ здесь жесток и неприветлив. Краткие расспросы показали, что Подателя Жизни не знают и знать не хотят. Поклоняются богу Могильных курганов — Крому, и другим, таким же мерзким богам. Причем храмов как таковых нет. Живут семьями или кланами, причем в клане может быть до тысячи варваров. Собираются вместе только при наступлении холодов, а обычно живут отдельно по нескольку семей. Киммерийские кланы находятся в состоянии постоянной междоусобицы.

Земля здесь большей частью камениста, но для выгона скота весьма пригодна. Здешние леса способны полностью восполнить потребности Аквилонского государства в дереве. Местная руда на удивление хороша, и оружие из нее не уступает лучшим иранистанским клинкам. Доспехами варвары пренебрегают…»

— Нергалий хвост, снова замерзли чернила… — недовольно прошипел сотник.

Кутаясь в меха, он подошел к костру, возле которого столпились, согреваясь его люди. Здешние морозы были для аквилонцев самым страшным врагом. Согреться было невозможно ни в палатке, ни в мехах. Хотя киммерийцев казалось, ничего не берет, им, привычным сызмальства к подобному климату, любой холод казался нипочем.

«Еще одна седмица» — уговаривал себя Эрик, «еще одна и я вернусь в Тарантию. Сколько можно из себя купца тут корчить?!» Он уже третью седмицу со своим отрядом из пяти человек путешествовал по Киммерии, изучая страну и вырисовывая подробные карты юго-запада этой страны.

Вдруг раздался глухой стук копыт, и прямо к костру выскочила здоровенная лошадь с седоком в черных доспехах. Незнакомец резко осадил коня и удивленно обвел глазами лагерь.

«Принесла нелегкая, явно не киммериец, волосы белые, губы почти бесцветные, глаза светло-серые и безмятежные. Да и доспехи такие еще видеть не приходилось, толку-то от этих шипов?» Порыв ветра распахнул расстегнутый плащ на груди всадника и Эрик невольно сжал рукоять меча. На вороненой кольчуге, посеребренными звеньями был искусно изображен силуэт луны, перекрытый черной фигурой ворона…. Если какие-то сомнения у Эрика и оставались по поводу родины всадника, то они развеялись, как пелена тумана под порывом ветра. Гиперборей.

…Два года назад аквилонские жрецы Митры отправились на восток, неся свет Истинного учения. Год назад из Бритунии пришло последнее послание от жрецов, они собирались направиться в Гиперборею. Надеясь, что темная слава этой страны окажется выдумкой и падет перед милостью и кротостью Подателя Жизни.

Три луны назад они вернулись, все сто двадцать человек, в чьих душах горел Свет истинного учения. Эрик присутствовали при том, как внесли первые пять деревянных ящиков. Кожа обтягивала изможденные тела, рты были открыты в немых криках боли, следы пыток покрывали каждый дюйм тела жрецов. На теле каждого был выжжен символ Черного Ворона. Но самым страшным оказалась то, что с помощью магии тела были не подвержены тлену и выглядели, будто только что из рук палачей.

Послание Лоухи передал сам Верховный жрец Митры, магия некромантов заставила его самого вылезти из деревянного саркофага и утробным голосом прочитать послание Повелительницы Халоги: «На просторах Гипербореи Митра лишь жалкий червь перед могуществом Богов Ночи».

Сто двадцать человек заплатили самую высокую цену, которую только мог заплатить человек…

Сотник почувствовал, как ярость застилает ему глаза, а пальцы до боли сжимают рукоять меча. Только одна мысль сейчас жила в голове Эрика: «Убить!»

— За оружие! проорал он. Смерть гиперборейской собаке! И путаясь в длинных мехах, побежал к гиперборею. Аквилонцы слаженно обнажили оружие и навалились на всадника. Сомниум потерял несколько мгновений, удивляясь нападению. И почувствовав знакомое ощущение «дыхания смерти», поднял лошадь на дыбы. Две длинные лучные стрелы вошли в брюхо лошади, та пронзительно заржала.

«Не оставь, Отец — Ворон!» подумал гиперборей и соскочил с седла. Левая рука метнулась к поясу и тотчас же метнула кинжал. Лучник замешкался в глубоком снегу и тут же свалился, заливая его кровью. Сомниум в несколько прыжков сменил позицию, так, чтобы между ним и оставшимся лучником были остальные аквилонцы.

Непривычные условия боя сразу уравняли шансы Сомниума. Аквилонцы почти сразу увязли в снегу, утопая в нем до середины бедра. То ли дело гиперборей, которому все это было привычно и знакомо…

Первым налетел на него Эрик. Сомниум перехватил рукоять моргенштерна двумя руками и принял на него удар меча и тут же правой рукой ударил скользящим ударом по лицу сотника. Шипы на наручнях разорвали кожу лица Эрика, правый глаз пронзила острая боль.

Подбежавший десятник попытался нанизать гиперборея на длинную пику, как нанизывают барана на вертел. Сомниум парировал удар и, торцом булавы ударил врага в пах. Перехватив моргенштерн за самый край рукояти, северянин с разворота ударил раненного десятника по черепу, кости вперемешку с волосами и мозгами полетели веером. Удар с разворота добил скорченного пикейщика.

Оставшиеся аквилонцы напали на северянина. Но где им было равняться с сыном севера, где испокон веков льется алая кровь. Гиперборей удерживал нападающих, однако, не стремясь их сразить. Лучник был все еще жив, и лишнего шанса ему давать не хотелось. На таком расстоянии длинный лук, вырезанный из тисового бруса, пробивал любую кольчугу, даже сделанную руками искусных гиперборейских кузнецов.

Наконец он дождался нужного момента и когда осмелевший аквилонец пошел в атаку, рукоятью булавы ударил по запястью, ломая лучевую кость. Рот аквилонца открылся от боли, издав стон. Меч выпал из его руки и воткнулся в снег. Тут правая рука гиперборея впечаталась шипами в лицо аквилонца. Тот упал на снег и судорожно задергался, окрашивая снег в ярко-алый цвет. Сомниум воспользовался замешательством второго воина и нанес ему удар в солнечное сплетение, совершенно четко услышав хруст костей. Не давая телу упасть, он схватил полуживого аквилонца за шиворот и, прикрываясь им, как щитом, закрылся от лучника.

Лучник немного помедлил, но выбор в пользу своей жизни сделал быстро. Стрела вышла на ладонь из груди живого щита северянина, бессильно клюнув вороненую сталь доспеха гиперборея. «Хороши наши кольчуги…» — отметил про себя Сомниум. Через несколько мгновений из тела аквилонца показался наконечник второй стрелы. «Надо бы отвлечь чем-то этого урода». Взгляд гиперборея зацепился за торчащий из снега меч. Северянин опустил моргенштерн торцом в снег и дотянулся до него. Дождавшись очередной стрелы, он метнул меч в лучника. Тот, уверовав в свою безопасность, успел лишь удивленно вытаращить глаза на размытую серую полосу металла, и яблоко эфеса тут же приложилось о его переносицу, ломая нос.

Откинув импровизированный щит и подхватив булаву, гиперборей метнулся к лучнику. Тот лежал с разбитым лицом, но грудь его поднималась. «Живой!» — довольно оскалился северянин.

Сомниум наскоро связав аквилонца, добил раненных и отвесил пинка под ребра лучника, и привел его в сознание. Едва очнувшись, тот попытался дотянуться связанными руками до пояса.

— Потерял что? — участливо осведомился Сомниум.

Лучник повернулся на странный каркающий голос и, бледнея, рассматривал северянина, опирающегося на окровавленный моргенштерн. Почти бесцветные серые глаза взирали на лучника.

— Случайно не это? Он мотнул головой в сторону костра, на углях которого лежал краснеющий раскаленным металлом клинок лучника.

— Не переживай, сейчас верну. Пусть только нагреется, как следует…

— Подлая гиперборейская собака!

Сомниум только ухмыльнулся. Лучник передернулся, улыбка северянина напомнила ему оскал росомахи, виденной два дня назад, в ельнике.

— Рассказывай отродье, какого демона вам от меня понадобилось?

— Нечего мне тебе рассказывать!

— Уверен?

Аквилонец задрал голову и презрительно хмыкнул.

Сомниум подобрал меховую рукавицу и затолкал ее в рот лучнику.

— Шума не люблю, — пояснил он. И вернувшись от костра с раскаленным кинжалом, воткнул его в бедро связанного аквилонца. Человеческое мясо зашипело на алой стали, и Сомниум недовольно скривился от запаха.

— Что ты жрешь такое, что так смердишь? — вопросил он дергающегося лучника. Тот снова потерял сознание. Приведя его в чувство пинком, Сомниум вытащил кляп и повторил:

— Рассказывай.

— У нас, аквилонцев, к вашему проклятому племени должок есть! Это вы твари убили жрецов Митры!

— Ах-ах, футы нуты! Ну, на кой мне нужен твой Митра? У меня уже есть бог, Отец-Ворон смотрит за мной и моим народом.

— Ублюдки! — отозвался лучник.

Гиперборей наклонился к аквилонцу. И без того не слишком доброе лицо Сомниума стало жестким:

— Это не твоя страна случайно только и делает, что воюет с соседями? Это твой милостивый и кроткий бог говорит — «убивайте всех»? Здесь то ты сам чего забыл? Снова несете своего бога, тем, кому он на хрен не сдался?

Северянин по-волчьи улыбнулся:

— Твой лук? Не против, если одолжу на чуток?

Сомниум поднял мощный лук и подхватил кожаный колчан полный стрел. Скрупулезно отсчитал двадцать ярдов, он развернулся и, натянул тугую тетиву:

— Да пожрет твою душу Нергал, аквилонская собака! — и выпустил стрелу. Узкий закаленный наконечник пробил череп лучника, и пригвоздил его к стволу дерева.

«Пожалуй, возьму как я его с собой» решил гиперборей.

Почти все северные народы относились недоверчиво к метательному оружию. Да и делать его особо было не из чего. Прямослойная прочная древесина, без сучков и трещин оставалась большой редкостью на Севере. В основном были в ходу легкие охотничьи луки, из которого можно было подстрелить разве что глухаря. В Гиперборее дело обстояло получше, даже имелись в наличии пять сотен лучников. Сомниуму довелось два года быть десятником, как раз у лучников, и в этом оружии он неплохо разбирался. Лук, доставшийся ему от аквилонцев, был настоящим изделием мастера: тщательно вырезанный, высушенный, пропитанный какими-то до сих пор пахнущими ароматными составами, сверху обернутый полосками кожи был поистине великолепен. Гиперборей наложил на плетеную тетиву длинную стрелу с синими перьями и теперь высматривал на чем бы испробовать лук.

На поляну вдруг вывалился жрец Митры в темно-синем теплом балахоне

— Что у вас тут происх… — и проглотил конец фразы.

— Мир тебе, митраисткая крыса! — поприветствовал его Сомниум, улыбнувшись во весь рот, проблема с целью отпала. — У нас все в порядке, только что отправил к Нергалу шестерых аквилонцев.

Священник, подбирая длинные полы своего жреческого одеяния, развернулся назад к зарослям. Тут же его спину пробила стрела, окровавленный наконечник почти на локоть вышел из груди. Сила удара стрелы была такая, что жреца Митры бросило на колени.

Гиперборей засмеялся и подошел:

— Спешишь покаяться в своих грехах?

И перехватив моргенштерн обеими руками, обрушил удар оружия на голову жреца, сминая череп, как яичную скорлупу.

— Ненавижу аквилонцев…

Гиперборей выбрал одну из лошадей, переложил поклажу и продолжил путь. Он остановился на ночевку лишь, когда стало смеркаться. Ехать на лошади по камням, да еще и ночью становилось просто опасно. Найдя подходящий овраг, он разбил шатер и рискнул развезти маленький костер. Погода снова портилась, поднялся сильный ветер. Гиперборей насыпал лошади корма, залез в палатку, поел и почти сразу уснул, под свист ветра и скрип раскачивающихся деревьев.

Первое что он увидел, проснувшись — это были провисшая под тяжестью снега крыша шатра. Ругнувшись, гиперборей, вылез наружу. Сомниум потянулся и умылся снегом. Обернулся к дереву, где привязал лошадь, ее там не было.

«Отец—Ворон, ну и день начался»

Гиперборей подошел поближе, шедший накануне снег не мог скрыть странной канавы, как будто тащили по нему толстое бревно. И никаких следов лошади, даже капли крови нет.

Северянин опять ругнулся и взяв моргенштерн отправился по следу, путь долгим не был, спустя пятьдесят ярдов он закончился круглой норой, вырытой прямо в каменистом холме. Правда, до этого Сомниум еще не встречал таких нор, чтобы вход был ну никак не меньше ярда в диаметре. Потоптавшись возле входа гиперборей заглянул внутрь, ну, как и следовало ожидать, ничего не видно. Северянин медленно втянул воздух носом, разве что воздух идущий из недр более холодный, чем снаружи, но никакого запаха нет. Лезть в таинственную нору никакого желания не было, это надо совсем выжить из ума. Конечно, неприятно, что лошадь пропала, но не лезть же из-за нее в какую-то дыру в земле. Тем более через нее живой лошадь никогда бы не пролезла. Гиперборей развязал завязки на штанах и справил малую нужду прямо в логово неизвестной твари, утащившей скотину.

— Чтоб ты подавилась мразь! — проворчал благое пожелание в темнеющий провал гиперборей и, обернувшись усмотрел двух белых волков, в двадцати ярдах от себя. «Матерые твари, футов пять, не меньше, да и вес почти мой, фунтов под сто пятьдесят. Сэт, у них же гон сейчас, у самки мозги сносит начисто».

Гиперборей не обманывался тем, что зверей всего двое. Двое-то двое, вот только они явно привыкли «работать» вдвоем, один отвлечет внимание, другой прыгнет. Кольчуга, конечно, спасет, но если ухватит за лицо — тогда все, конец. Сомниум перехватил булаву и отступил к склону холма, оставляя дыру в нем справа. Поворачиваться спиной к пролому как-то не хотелось даже в такой ситуации. Волки мгновенно сообразили, что их заметили и неторопливо подошли. Оба серых хищника оскалили внушительные белые зубы.

Вдруг что-то мелькнуло белое и пушистое из норы, и со скоростью атакующей змеи ухватило волка за голову и так же быстро затащило его в нору. Второй волк, скуля, уже мчался прочь.

Сомниум стоял не шевелясь, в пяти ярдах от норы. Наконец он нашел что сказать:

— Твою мать, — прошептал он и, стараясь не поднимать лишнего шума, стал удаляться от логова ползучей твари. Сделав достаточно большой крюк, чтобы подземный обитатель его не учуял, он вернулся к засыпанному снегом шатру.

Вытащил из седельных сумок свой походный мешок и переложил свой скарб и еду. Из шатра он несколькими взмахами ножа выкроил достаточно большое одеяло. Увязал мешок и закинул его на спину.

«Придется продолжать путь пешим, по крайне мере теперь мне тропок держаться не обязательно. Хотя все равно лошадь жалко, на крайняк и ее мясо бы пошло впрок».

То ли Отец-Ворон присматривал за своим верным сыном, то ли гиперборею просто везло, но за несколько дней своего путешествия по Киммерии он никого не встретил. Разумеется, Сомниум спал вполуха, костер зря не разводил, и всеми силами избегал встреч с черноволосыми варварами. Возможно, гипербореев на западе Киммерии и не считали за таких врагов как на востоке, но кто знает, что втемяшится в головы киммерийцев?

Гиперборей лежал на верхушке обрыва, поросшего елями, и выбирал путь, по которому обойти лагерь варваров, раскинувшийся перед ним. На расстоянии примерно мили находилось пять палаток из шкур, да несколько ниточек дыма, показывающих, что лагерь обитаем. Жаль, что до темноты нельзя подождать. Прошел бы рядом никто и не заметил. Но пока только середина дня и нужно или лезть слева по утесам, которые ему успели надоесть, или пробовать пройти через бурелом.

Зато за лагерем, через небольшую пустошь виднелась череда холмов или курганов, а за ними в дымке угадывалась седая от снега громада Бен Морга…

Размышления Сомниума прервал голос за спиной:

— Высматриваешь чего? Не нас ли? Руки на виду держи, парень.

Гиперборей не торопливо поднялся и обернулся.

Трое киммерийцев, двое из них примерно одних лет с ним. У одного по бокам волосы заплетены в косички, у другого вместо меча сучковатая дубина.

«Из разных кланов как пить дать вон тот, с косами, заплетенными на висках — Раэда. А с дубиной — Галла. А все вместе — нидинги, самое отребье, что только может быть в этой дыре» — проскочила мысль в голове гиперборея.

«Нидинги нидигами, а подошли-то как неслышно. Вот ублюдки!». Сомниум упрекнул себя в невнимательности — привык к шуму сапог, а звук шагов в этих обмотках из шкур попробуй-ка, расслышь…. За главного, похоже, вон тот мужик, лет сорока с небольшим. По его роже кажись прошла лапа медведя, левая сторона как маска, глаз чудом уцелел.

— Да вот гадаю, как бы мне обойти ваш лагерь, чтобы на глаза вам, варварам, не попасть.

Киммерийцы засмеялись, старший вопросил:

— Ну и как, решил?

— Разумеется, киммериец. Я вам не мешаю, вы — мне. Мне на север, и я пройду станете вы на моем пути или нет.

— Суров, что и говорить. Не боишься, что мы тебя числом задавим?

— Это как кости на стол лягут…

— Ты смотри-ка. Ну, так я тебе советую проваливать отсюда, без доспехов конечно, и без оружия. Булава у тебя знатная. Не тяжело?

— Было время привыкнуть.

— Так вот, «привычный», теперь так просто от нас не отделаешься. Или мы идем в лагерь, и ты мне обстоятельно рассказываешь, какого рожна тебе здесь понадобилось, или мы тебя прямо сейчас и здесь отправим на Серые Равнины.

— Некогда мне с тобой беседы разводить, киммериец. Спешу я.

— Я так и думал, поглядим, чего ты стоишь. Проверьте его, мужики…

Гиперборей принял боевую стойку, держа моргенштерн двумя руками. Пара киммерийцев настороженно стала подходить. Первая атака закончилась для киммерийцев ничем. При таком весе дубины главная проблема, не открыться слишком сильно при ударе. Варвар этим знанием не обладал, потому и получил мощный удар в солнечное сплетение торцом рукояти и выбыл из схватки.

— Неужели я, ребят, а плохо вас учил?! Задайте ему! — киммериец был в полной уверенности, что гиперборея сейчас сомнут, и потому расслабился и облокотился на коричневатый ствол сосны, наблюдая за поединком.

Гиперборей с яростью снежного демона накинулся на второго варвара, тот попытался парировать удар булавы и меч со звоном лопнул. Киммериец недоверчиво посмотрел на обломок оружия в руке. Это было последнее, что он видел, смачный удар булавы пришелся прямо в голову, разбивая кости черепа.

Бывший еще минуту назад таким степенным киммериец вмиг преобразился. Его лицо исказилось и он обрушил град ударов на гиперборея. При каждом его неистовом ударе сталь меча украшалась очередной выбоиной. Но на стороне Сомниума был не только опыт, но и молодость. Киммериец начал выдыхаться уже спустя пять минут после начала схватки и гиперборей просто тянул время, выжидая удобного момента. Выбрав подходящий миг, когда варвар замахнулся для очередного мощного удара, Сомниум змеёй извернулся, избегая смертоносной стали и, крутанув булаву, обрушил ее на колено киммерийца, ломая сустав и кости. Сила удара бросила воющего варвара на снег и, тут же гиперборей обрушил добивающий удар на голову врага, превращая ее в месиво. И, не теряя ни мгновения, обернулся к оглушенному варвару, оставшемуся в живых. Тот с трудом поднялся, видимо еще не до конца прейдя в себя.

Гиперборей одним броском преодолел разделяющее их расстояние и обрушил свое шипастое оружие на затылок киммерийца, бросая его с обрыва вниз, на острые камни.

Звон стали, да еще и на морозе разноситься далеко. Сомниум уже видел, как бегут к пригорку варвары, потрясая оружием. Вот и лук пригодится.

Наскоро натянув тетиву, он вытянул десяток стрел и принялся ждать. От киммерийцев в их же лесах сбежать почти невозможно. Такие будут упрямо идти следом до самой Халоги, если придется. Выбрав укрытие за валуном, он стал терпеливо ждать.

Дождавшись шума появления врагов, гиперборей отправил в полет первую стрелу. Варвары не ожидали подобного способа нападения, и стрела зло клюнула в грудь одного из них. Остальные слаженно упали в снег. Еще один киммериец попытался поднять голову и понять, откуда прилетел «подарок» лучника и оказался следующим «владельцем» стрелы, вышедшей из затылка. Гиперборей каркающе засмеялся, на таком расстоянии он может чувствовать себя в безопасности: щитов у киммерийцев нет, да и такому луку не по силам только сплошной металлический щит рыцарей Запада, только здесь неоткуда ему тут взяться. Ну а копье на такое расстояние просто не метнуть.

Вдруг со стороны обрыва донесся стук падающего камня.

— Отец—Ворон, я и забыл какие киммерийцы ловкие.

Наложив стрелу на тетиву, гиперборей одним глазом посматривал на все так же лежащих в снегу варваров, а другим в сторону обрыва. В полной тишине из-за обрыва появилась рука, ищущая опору. Тут же сапог Сомниума наступил на ладонь.

«Так и есть, пытаются еще двое подобраться снизу, пусть невысоко — ярдов десять, зато вон как быстро сообразили, что к чему». Оттянув тетиву, почти до самого уха гиперборей выпустил стрелу прямо в искривленное ненавистью лицо киммерийца.

Второй попытался найти укрытие, но не преуспел и тоже обзавелся стрелой в голове, рухнув вниз.

В лагере нидингхов никого больше видно не было. Осталось выкурить оставшихся из снега.

Покопавшись в мешке, Сомниум выудил оттуда веревку, примотал ее к стволу ели и, отталкиваясь ногами от отвесной стены, за несколько ударов сердца, спустился к подножию обрыва. И бесшумно ступая, обошел обрыв и зашел варварам в тыл. Оказалось, оба пыхтя и тяжело дыша, утрамбовывают лежа снег, и двигаются по направлению от обрыва. На таком расстоянии у киммерийцев шансов не было. Первый варвар, который посчитал себя в безопасности, обзавелся двумя стрелами в спине. Другой попытался было прорваться мимо Сомниума, однако на расстоянии десяти ярдов от стрелы могут увернуться считанные единицы. Он не входил в их число и потому свалился в снег, судорожно пытаясь все еще убежать.

Гиперборей мигом ухватил раненного за горло, рядом с глазом в опасной близости оказалось лезвие кинжала.

— Где Бен Морг?

— Там, — киммериец кивнул на восток.

— Долго идти?

— Дня три, не меньше. Оставишь меня в живых?

— Конечно.

Гиперборей ухмыльнулся и одним движением вогнал кинжал в глаз киммерийца.

Пособирав стрелы в колчан северянин проверил лагерь нидингов. Он оказался ожидаемо пуст.

Сомниум с трудом пролез через чащу и вылез на пригорок. Впереди растилался ельник, за ним отчетливо виднелась пустошь, которую киммерийцы называли Полем мертвых, из-за огромного количества курганов.

И над всем этим, теряясь в далекой дымке, поднималась заснеженная гора Бен Морг.