Глава 10

Грандиозен центральный рынок любого города в выходной день. Громадные толпы народа сюда стекаются. Все продавцы как один на работу выходят. А покупатель валом валит, кишмя кишит.

Ворье карманное сумочки зазевавшихся режет, бритвой острой орудует. Лохов, варежки раскрывших, бабок трудовых лишает.

Тех, кто поосторожнее, лохотронщики громко зазывают. Эти — немного цивильней. Почти честно денежку отбирают. Но и наглее. Глядя в глаза грабят. А после за спиной потешаются.

Милиция бдительная усиленными нарядами фланирует. Маршрутами извилистыми, долгой практикой наработанными. Чтобы в случае чего докричаться было невозможно.

Шумит базар. Волнуется. Волнами людскими перекатывается. Никто друг на друга особо не смотрит. Все процессом древнейшим заняты.

Одни товар выставленный разглядывают. Другие — взахлеб его расхваливают. Продать пытаются. Так и катится еще один суетный день, жестко подчиняясь старой Марксовой формуле: «деньги — товар — деньги».

И Он в толпу затесался. Ходит кругами, приценивается будто бы. А сам взглядом внимательным шарит, продавших Ему пистолет горцев высматривает.

Случилось с убийцей что-то после неудачи с проституткой. Мечтать о будущем меньше стал. Без прежнего задора и захватывающего дух восторга.

Краски сочные в фантазиях потускнели, о сексе даже думать не хотелось. Порнушку по вечерам смотреть перестал. Надоело. Знал теперь только одно — есть Цель. И надо ее достичь во что бы то ни стало. А зачем — там разберемся. Жизнь покажет.

Насторожился Он внезапно. Вид рассеянного зеваки потерял. Звук противный разгоняющего людей клаксона издалека расслышал. Глянул, а это знакомая серо-стальная «Мазда» толпу прорезает.

Долго убийца думал, как ему очередное «дело» провернуть. Почти уж решил было из толпы с ножом выскочить. Уверен был — не успеет охрана его остановить. Понял потом — уйти не дадут. На месте кончат.

Пришлось к варианту с верным «Макаровым» вернуться. Черт с ней, ментовской экспертизой. Вы сначала «ствол» найдите. Да докажите, что это я из него стрелял. Хрен пройдет! Убивать будете, не расколюсь!

Нашел Он загодя подходящее местечко. В кустах у ограды рынка. Приспособление себе придумал. На сук раздвоенный ствол положить. Чтобы не дергало слишком сильно руку при каждом выстреле.

Скользнул убийца незаметно в облюбованные заросли. Позицию занял, глушитель благоговейно поцеловал. Не подведи, дружок. Попади с первого раза.

Снял «Макаров» с предохранителя, поймал на мушку вышедшего из салона негодяя кавказца. Затаил дыхание и плавно нажал на спуск.

Мурат не слышал звука выстрела. Но знакомый шелестящий посвист над ухом узнал мгновенно. Растянулся плашмя на заплеванном асфальте, ввергнув в замешательство рефлекторно схватившихся за оружие боевиков. Услышал, как пробила тонкий металл попавшая в машину следующая пуля.

Растерянность телохранителей была недолгой. Уже через секунду они оцепили главаря плотным кольцом, клацая взятыми на изготовку «стволами».

Схлынула в стороны ничего не понимающая, перепуганная толпа. Ушлые продавцы под хлипкие прилавки полезли. За тюками там попрятались. Товар — вещь надежная. Не только кормит, жизнь иногда спасает.

Сообразил Мурат, еще минута — менты сыр-бор увидят. Всему тогда конец.

Банда вооруженных до зубов чеченцев в центре российского города — это нечто. Чикаться не станут. Всех по запарке на месте положат. Времена долгих уговоров и обсуждения условий кончились безвозвратно.

Выкрикнул гортанную команду главарь. Послушались охранники. Спрятали оружие, еще тесней вокруг старшего сбились. Так и рванули бегом сквозь толпу плотной кучкой.

А тусующиеся с утра на рынке наркоторговцы переждали десяток минут и снова к прибыльному занятию вернулись. Бизнес есть бизнес. Басайке на Кавказе туго нынче приходится. Бабок срочно требует, с солдатами российскими воевать.

Скрипит зубами взбешенный Мурат. Камыша работа! Точно, больше некому.

Снайперюгу «смотрящий» подослал. Слову чечена не поверил! Нет, пора пришла башку «положенцу» открутить. Самому место хлебное занять. И Шамилю тогда легче станет. «Общак» воровской в руки хозяина притечет.

Успокоился гордый джигит. Унял безрассудный гнев. План ответной операции обдумывать принялся.

Опять поразила стажера Александра. Полностью за выходные внешность сменила. Прическу другую сделала, волосы высветлила. В новом, совершенно невероятном ослепительно белом наряде на работу явилась.

Сияет довольная собой красавица. Подмигнула разинувшему рот парню, крутнулась на каблучках, взметая ввысь расклешенный подол.

— Ну как? — наслаждаясь эффектом, взглянули из-под широкой полы «ковбойской» шляпки смеющиеся синие глазищи.

Расплылся ответно стажер. От волнения даже заикаться начал:

— Знаете, к-кто вы?.. Вы — королева!

Хотела поцеловать мальчишку порозовевшая от удовольствия женщина. За первый удачный комплимент вознаградить. Но тут затрезвонил телефон. И напрочь испортил приподнятое настроение.

Лешин брат вдруг позвонил. Закричал в трубку встревожено, с истеричными нотками в хрипатом голосе:

— Ты че творишь, Саня?! Вконец охренела?!

Остудила накал страстей Александра. Спросила подчеркнуто вежливо, переходя на «вы»:

— Простите, я вас не совсем понимаю…

— Брось! Че ты в самом деле, свои же вроде… Я тут из города уезжал, вернулся, а мне говорят — Гаврика-гниду в твоем доме замочили. Я сразу допер — ты с ворами стакнулась. — Снова вибрирующий голос до крика поднялся: — Я кого предупреждал — не лезь?! Не суйся к ворам, тебе ли с ними тягаться?!

— А с Лешей как быть?.. — еле слышно, будто про себя, поинтересовалась женщина.

— Это мои дела, — недовольно буркнул, гася пыл, Толик. — Дай срок, найду, как поквитаться. А ты… ты лучше о себе позаботься. Думаешь, случайно Гаврика в твоем подъезде зарезали?

— Как понять? — внезапно почувствовала непонятную тревогу Александра.

— Вмазали они тебя, Саня. Воры всегда так делают. Чтоб не спрыгнула потом.

— Поясни.

— Начнешь дергаться, Гаврика тебе припишут. Найдут способ, как подставить. Они же сплошь хитровыделанные, шагу просто так не ступят. Все с примочками, все с кроиловом. Че, че — а темнить лучше всех умеют. Так что еще раз скажу — не лезь! Отойди, пока не поздно.

— А я теперь не одна. Сообщником обзавелась, — вырвалось признание у красавицы.

Была в том негромком признании и тихая гордость за себя, и скрытый упрек, и невысказанное приглашение к сотрудничеству.

— Кем?! — не понял слишком тонких намеков переволновавшийся Толян.

— Есть такой Антон. Слышал, может, торговый дом «Кудесник»?

На хрена он тебе дался?! — от души расплевался Лешин брат. — Я ж его знаю. Пьянь и бабник. Все смеются: если офис Антохи заперт и на звонки никто не отвечает, значит — секретутку на столе разложил. Зуб даю, он и к тебе клинья подбивал. Было дело? Только честно!

Неловко вдруг стало Александре. Краснеть начала. Оказывается, все в городе друг про друга все знают. Ничего не утаить.

Раздражение внезапное на незваного психолога вскипело. Вот пентюх! Сам боится и ее отговаривает. Мужчина называется! Прав был залеточка — рохля его братец.

Бросила в трубку со сдержанной злостью:

— Я взрослая женщина, Толя. Позволь мне самой решать — чем, когда и с кем заниматься.

Отключила к чертовой матери телефон, не дожидаясь ответа.

Темно-синяя солидная «Вольво» плавно вкатилась в один из сквозных дворов в центре города. Сквозь тонированные стекла невозможно было разглядеть даже силуэты сидящих в салоне пассажиров. Это и ввело в заблуждение киллеров. В последний момент водитель почуял неладное. Дал газ, круто выворачивая в сторону ближайшего выезда.

Но было поздно. Из припаркованной возле детской песочницы невзрачной «жульки» выскочили двое в надвинутых на глаза цветастых кепи. Даже сверхдлинные козырьки веселеньких шапочек не могли скрыть характерный профиль уроженцев далеких гор.

Короткая автоматная очередь вдребезги разнесла ветровое стекло, отшвырнув назад безжизненное тело водилы. Другая очередь перечеркнула косой строчкой матово блестящий радиатор.

Сбоку, из подъезда, выбежал третий кавказец. Расставил картинно ноги, целя от бедра подствольным гранатометом. Солнечный луч одинаково ярко отражался от зеркально черных очков и ощеренных в торжествующей ухмылке ослепительно белых зубов. Еще через мгновение из резко распахнутой задней дверцы катящегося по инерции автомобиля донеслись негромкие хлопки пистолетных выстрелов.

Согнулся пополам бравый гранатометчик. Рухнул со стоном на колени, не успев нажать на спуск.

Из противоположной дверцы «Вольво» головой вперед выпал поджарый молодой человек в темном. Перекатился споро, с армейской сноровкой, повел стволом тупорылого «узи» вдоль стоящих «Жигулей».

Осело на пробитых колесах старенькое изделие «АвтоВАЗа». Киллеры поспешно назад отпрыгнули. Не сговариваясь, бросили оружие, рванули, пригнувшись, зигзагами со двора.

Один из беглецов споткнулся неожиданно, схлопотав пулю пониже спины. Сделал неуверенный шаг, упал, нелепо взмахнув руками. Другой за угол успел скакнуть. Дальше без передышки бросился. Мурату докладывать, как засада провалилась.

Не было воровского «положенца» во время покушения в злосчастной «Вольво». Хотя должен был быть. В последний момент на презентацию зазвали. Сын председателя городского суда новую фирму представлял. Алиби даже не железное — монолит гранитный, да и только. А если чеченец Мурат хочет начать войну — он ее получит. Камыш не виноват. Вор как лучше хотел. Миром да ладом. Ну а то, что чечены уже давно до беспредела скатились, — всякий знает.

Пора ФСБ узнать, кто летунов в Буденновске порешил. Тогда зарвавшемуся зверьку точно хана. Вряд ли успеет до своей Ичкерии добежать.

Тем более в тамошних горах делать сейчас особо нечего. Захлопнули ихних, как пауков в банке. Грызня скоро начнется, друг дружку станут с потрохами жрать.

Похвалил себя за предусмотрительность авторитет. Он ведь не то что какому-то Мурату, себе не всегда доверяет. Потому охрану увеличил, лекцию целую за бдительность прочитал. Прямо как «попка» на зоне во время развода. Одно только сомнение «смотрящего» гложет. Кто Гаврика зарезал? И за что?.. Мурат божился, что не он. «Положенец» поверил. И дело тут вовсе не в лживых словах. По тону, по жестам, по взгляду было видно — не врет треклятый чечен. А кто тогда?

Всех знакомых директора «Паруса» воры перешерстили. Никто вроде бы не должен. Ни бабы, ни мужики. С Вадимом, правда, по пьянке сцепился. Так воренок же Гаврика и отметелил. Если что, добавил бы просто. Без резни и лишнего кровопролития. Чудится «положенцу» скрытая, пока не разгаданная и потому особенно тревожная новая опасность. Убийство непонятное покоя не дает. И ниточек никаких нет. Ухватиться не за что.

А память цепкая другие странные дела услужливо подсовывает. Банкира выстрелом убили… Кто — неизвестно. После Леху-коммерсанта дома задушили… Опять непонятка. Вроде простая бытовуха, а менты до сих пор молчат. Найти не могут…

Ну, с банкиром-то ясно. На этих в наше время бессрочный сезон охоты открыли… А Леха кому помешал?.. Водились, конечно, и за фирмачом грешки. Больно ершистый он был. Но не до убийства же!..

Скрипит зубами Мурат. Веком дергает. Заработанный под бомбежкой нервный тик сказывается. Жажда страшной мести чечена гнетет. Гложет огнем изнутри, остатки благоразумия напрочь выжигает. Как бы так исхитриться, на собаке-Камыше отыграться. Злоба кавказца душит. Гнев бессильный. Его бы воля, весь мир бы сейчас очередями автоматными перекрестил. Камня на камне бы не оставил.

Вломил-таки Мурата местный «смотрящий». Стукнул ментам, что тот в отряде Шамиля обретался. Теперь целая свора ищеек по пятам наркодельца идет. В затылок злорадно дышит. Бежать надо. Бежать! А куда?.. Домой — нельзя. Как узнает Шамиль причину — а вложат обязательно — сам живот кинжалом вспорет.

По России бегать тоже нежелательно. Небось в каждом отделении ориентировки его висят. Да еще «Интерпол» подключили. Так что и Запад отпадает.

К казахам разве что податься… Или еще дальше. У таджиков «Аллах акбар!» покричать. Или у афганцев. У тех даже веселее. Мурат там убивать учился. Знает тамошние порядки. Везде жить можно. Лишь бы не травили, как отвергнутого стаей бешеного пса. Лишь бы прошлое не поминали, не грозили бы за него поквитаться.

Менты нынче дурные. Пристрелят на задержании, чтобы не возиться. А после скажут, что так и было. Поди потом докажи. Аллаху разве что… Прикидывает варианты бегства чечен. Всяко-разно кроит. Любой, самый мизерный, шанс учитывает. А сам тем временем в невыносимом ожидании мечется. Ногти все искусал, матом хрипеть устал. Гонцов, по городу разосланных, ждет.

Была бы у Мурата взрывчатка, весь ненавистный чужой город с землей бы сровнял. Или хотя бы парочку домов на воздух поднял. Просто так. От злости. Жить же, гады, не дали. Такой бизнес накрылся! Бабки дурные сами в руки перли. Наркоман, он такой — последнее за дозу отдаст, только успевай поворачиваться.

Ударило озарением в разгоряченную голову. Бикса же из мэрии есть! Точно! «Положенец» по первому зову к ней прискачет…

Залезть к бабе в гнездышко, заставить Камыша по телефону вызвать. И там его… И бабу заодно. Чтоб другим не досталась. Но сначала…

Не дали Мурату мысль обкашлять. Гонцы пропавшие наконец-то явились. С вестями неплохими.

Антон с неослабевающим вниманием наблюдал ставшую уже привычной картину: нагая блондинка свесила над лежащим плашмя зеркалом спелые груди, ловко и быстро выстраивая коротенькие тонкие дорожки из белого кристаллического порошка.

Фирмач уже знал, что некоторые презрительно обзывают кокаин «аптекой». Из-за похожего на больничную анестезию эффекта «заморозки». Но это ему было все равно.

По-настоящему волновало другое. Просыпающаяся после дозы «кокса» необыкновенная сексуальная мощь. И возможность удовлетворения самых изощренных фантазий с терпеливыми и покорными воровскими потаскушками. Вот это было действительно круто!

Сами девки почти не употребляли наркотик, да и Вадим кайф ловил лишь по выходным. Антон тоже не был дураком. Понимал, чего они боятся.

Подсадка на «кокс» незаметная. Просто в один ничем не примечательный серенький день приходит такое же унылое осознание, что ты без этого уже не можешь. Все было понятно. Все ясно. Только не мог фирмач преодолеть внезапно возникшую тягу. А может, и не хотел.

У физически крепкого, совершенно нормального в половом отношении мужика с ранней юности остался смешной и нелепый пунктик. Он боялся. Боялся, что слаб. Что все его женщины остаются неудовлетворенными и втайне мечтают о другом. Более сильном и мощном. Из-за этого сосущего страха Антон беспричинно ревновал жену. Доказывая собственную потенцию и мужские достоинства, «склеил» молоденькую секретутку. И получил в итоге еще один повод для мучительных подозрений.

А тут появился волшебник «кокс». Плюс две безответные телки в придачу. Что хочешь с ними делай. Хоть поперек складывай.

Обрел наконец уверенность в силах фирмач. Могучим себя ощутил. При первой возможности мчался к всегда готовым девкам, мочалил их по-черному.

Видимая безответность побуждала к насилию. К садомазохизму начал склоняться герой-любовник. Волю страстям темным дал. Иначе уже не мог. Финиш победный не наступал. А после отходняк тяжеленный доставал. Да это — ерунда. Перетерпим как-нибудь. Оттолкнул нетерпеливо замешкавшуюся клуню Антон. Склонился над зеркалом, замер на мгновение. Царапнул взглядом по странно чужому, необычайно мрачному лицу, тряхнул головой, отгоняя наваждение. Зажал ноздрю фирмач, потянул с шумом через трубку заманчиво белеющую дорожку.

Знакомый приятный холодок прошел волной от глаз до груди. И сразу же пропало напугавшее поначалу впечатление от собственной неузнаваемой рожи. Ну, почернела малость. Опухла. Волосы немытые дыбом торчат. И что? Попросим Вадима, откиснем лишний раз в сауне. Делов-то!

После второй дорожки просветление звенящее башку посетило. Мыслей — куча. И все четкие, прозрачные, безупречные. Летят с сумасшедшей скоростью, язык за ними не поспевает. Пока выговоришь, уже о другом думаешь.

Дуры-девки ни хрена догнать не могут, как на идиота смотрят. Тормозить себя приходится, чтоб совсем психом не посчитали.

Нюхнул третью дорожку Антоха. Глаза остекленевшие на шлюшек поднял. Швырнул на диван ближнюю, переворачивая ее на живот.

Взвизгнула скривившаяся блондинка:

— Больно же, дурак! Резинку хоть надень!

Разобрала ответный неразборчивый хрип:

— Обойдешься. Мне так лучше. Забыл обо всем оседлавший телку коммерсант. И дела, и заботы. И родственничка при власти со «смотрящим» вместе. Полностью отключился. До самого вечера с биксами валандался. Нюхнет очередную дозу, и — вперед. С новой позой экспериментировать. Пока отходняк не догнал.

Пробовал в перерывах за жизнь с девками потолковать, да что они, дуры, понимают?! Пищат только и «больно» кричат. Ни черта тямы нет. Под конец белобрысую до слез довел. Сам не заметил, как в титьку большую зубы вонзил. Увлекся, понимаешь, не рассчитал. За малым не откусил. Пришлось фирмачу по заднице бабу погладить. Не бзди, мол, подруга, дай только у Камыша бабки назад отобрать. Все компенсирую. Мы тут с Санькой-ревизоршей из мэрии такой план придумали, на всех хватит! И ей, и вам.

Перехватил расхваставшийся Антоха внимательный женский взгляд, в момент осекся. Мысли проклятые виноваты. Слишком быстро бегают. Поймать не успеваешь. Чуть зазевался, и готово. Уже слово непрошеное выскочило.

Делать нечего — наказал девчонку. Орать в голос заставил. Это метод такой, самим Антоном придуманный. Болью мозги девкам прочищать. Эффективная штука. Возбуждающая. Надо бы на жене испробовать. Чтоб рот широко не разевала.

Оттянулся по полной схеме коммерсант. К семье засобирался. Глянул с тоской на маняще белеющие на гладкой поверхности зеркала оставшиеся крупинки, переборол вновь охватывающее желание. Поплелся, разбитый, на улицу. Влез кое-как в машину Антон. Завел слабеющими руками двигатель, выехал медленно со двора. Сам не помнил, как и куда рулил. Очнулся только у самого дома. На стоянке. Выполз из салона скрученный ломкой фирмач. Огляделся вокруг подозрительно. Шуга в последнее время на Антоху припадает. Так и мнится — пасет его кто-то. Враги одни кругом. Бродят около, вид делают, вроде как случайно навстречу попались. А сами ковы строят, так и ждут, когда спиной к ним повернешься.

Но Антон хитрый. Он все видит. Никогда затылок не подставит. Любого «хвоста» «мухой» засечет. И киллера за версту чует.

А для особо зловредных у него «пушка» имеется. Сам влиятельный родственник разрешение на ношение выправил. Никакой мент не подкопается. Быстро «ствол» пригодился. Почти сразу же. Шел как-то коммерсант, смотрит — старуха назойливая впереди ковыляет. Ждет, когда Антоха ее обгонит. В спину ножиком ткнуть хотела, карга старая. Пришлось самому дуло к виску седому приставить. Чуть в трусы со страху не наваляла, мымра. Так ей и надо. Будет знать, кого пасти. Антон вам не лох деревенский, опасность кожей чует. Все его ненавидят. Все боятся. За бабки, за мэра, за джип навороченный. За то, что любую швабру в два счета до оргазма доведет. А после — еще троих. Или пятерых. От настроения зависит.

Расправил плечи фирмач. Повеселел. Того не понял, что это «кокс» над ним работает. Кокаин на всех одинаково влияет. Каждого употребляющего рано или поздно манией преследования награждает. Пополам с бредом величия. Еще никто своей судьбы не миновал.

Бегом проскочил расстояние до близкого подъезда наркоман. В два прыжка в неосвещенном мраке оказался. Зашарил по стенке, матеря разбивших лампочку пацанов, осел, получив пулю в живот. Следующий выстрел развалил еще не отошедшие от «кокса» мозги.

На этот раз Он не торопился. Сказывалась приобретенная привычка. Обшарил еще теплое тело, выдернул из подмышки новенький никелированный пистолет незнакомой марки. Хотел было и кобуру снять, да где-то наверху защелкал, опускаясь, лифт. Пришлось поторопиться — сдернуть болтающееся на мертвом пальце колечко с фирменным брелком да во двор опрометью метнуться.

Через тридцать секунд тронулся с места отливающий хромом вишневый джип. Взревел форсированным двигателем, скрылся быстро за поворотом. Машину найдут той же ночью, всего в трех кварталах от места преступления. Еще одна загадка для следствия. Навороченный джип окажется совершенно нетронутым. Ни сидюшник никто не выломает, ни денег пачку из «бардачка» не заберет.

А в газетках пропишут: «Еще одно дерзкое заказное убийство. Киллер скрылся на автомобиле жертвы. Война продолжается».

Хохочет убийца про себя. Проницательности журналистской радуется. Давайте, ребятки, дерзайте в том же духе. Стройте новые гипотезы. Авось тиражик поднимется.

Глядит Он нежно на новое приобретение. Поглаживает любовно отливающий белым металл. Красивое оружие. И обойма полная. Жаль, глушителя нет. Все-таки пистолет намного эстетичней ножа. Быстро, бесшумно и крови немного. Борьбы вообще никакой. Времени даже на обыск хватило.

И Цель вожделенная совсем рядом. В шаге одном. Терпения только набраться надо. И вот тогда!

А кровь забудется. Сотрется из памяти, как ненужный файл в компьютере. Пусть журналюги сами надуманную войну продолжают. Без него.

Вздыхает удовлетворенно Вадим. Пивка холодненького отхлебнул. Подумал, еще маленько тяпнул. Не выдержал, всю банку до дна выхлестал.

Самый смак в пиве после парной. Откиснешь как следует на верхней полке, пока с тебя ручьем не польет, и — в бассейн с разбегу.

Девку подвернувшуюся по ляжке сытой треснешь. Так, чтоб ладонь растопыренная отпечаталась. После на диванчик приляжешь. Баночку запотевшую из холодильника потребуешь. И чтоб телка обязательно грудастая рядом крутилась. Титьками большими трясла, массажик какой-никакой сообразила.

Че там базарить, с Камышом жить можно. И бабки всегда водятся, и биксы что надо. Двоих лучших пришлось, правда, лоху Антону отдать. Жалко, да деваться некуда.

Авторитет велел. Чтоб, значит, и девки всегда наготове для коммерсанта, и «аптека» под боком. В любых количествах.

«Кокс» вообще занятная штука. Многим язык развязывает. Не доверяет, видать, «положенец» Антохе. Для того и на крючок посадил.

Девки — они, конечно, дуры, но стуканут обязательно. Лишь бы клиент проболтался. А Антоха хоть и лох, много чего интересного знает.

Не только за себя, за темные макли самого мэра болтануть может. Ну да это дела старших. Вадиму их обсуждать по чину не положено.

Огладил присевшую рядом деваху молодой уркач. Везде пощупал. Та, как корова, только ресницами лупает. Рассердился слегка приближенный к авторитету воровской помогайла. И тут же желание шевельнувшееся ощутил. Цыкнул на испуганно сжавшуюся телку: — Че расселась?! Шустри давай! Закрыл блаженно глаза, чувствуя, как умелые женские пальчики нежно массируют медленно просыпающуюся плоть.

С треском распахнулась входная дверь. Тихо ойкнула замершая девчонка. Острой болью резануло от невольно сжавшихся длинных ногтей.

Приподнялся на локте Вадим. Хотел без базаров в ухо дуре дать. И в этот момент присевшие в углу еще две путаны завизжали вдруг страшно. Не тем профессионально поставленным визгом, которым обычно завлекают мужчин. И не радостными воплями, означающими бурный восторг. Поднявшийся к потолку визг шел откуда-то из глубины насмерть перепуганной души и больше походил на звериный вой. Прощальный, заунывный вой загнанной в угол беспомощной жертвы.

Мелькнули перед глазами две голые тени. Это обжимавшие девок опомнившиеся «шестерки» рванулись к брошенной кучками на лавке одежде. К оружию, под тряпками спрятанному.

Так и не узнал никогда Вадим, кто его убивал. Голову не успел повернуть.

Прогрохотавшая почти в упор автоматная очередь разнесла воренку непутевую голову, заодно уложив так и не разжавшую пальцев молоденькую проститутку.

Второй убийца искромсал пулями мускулистые тела почти добравшихся до пистолетов «шестерок». Раздул хищно ноздри, жадно вдыхая сладковатый запах гари и свежепролитой крови. На сжавшихся в углу путан ствол навел. Замер на мгновение, нажал на спуск, подстегнутый гортанным выкриком.

Первый тем временем вышиб пинком дверь в следующее помещение, пустил для острастки коротенькую очередь в брызнувший осколками кафеля потолок. В два прыжка у бассейна очутился. Остановился, глумливо рассматривая барахтающуюся в воде парочку. Маленький жирный толстячок безуспешно пытался спрятаться за спину истошно вопящей двухметровой красотки. А та сама старалась укрыться за упитанным тельцем трясущегося от страха партнера.

Насладился зрелищем чеченский киллер. Повел нарочито медленно тупорылым автоматом, выцеливая белые как полотно лица. Без звука кувыркнулся в воду, получив мощнейший удар ногой по затылку. До сих пор отсиживавшийся в парной воровской торпеда успел еще развернуться лицом ко второму чеченцу, когда грудь его разорвала слишком длинная от несдержанной ярости очередь.