"Принцесса Эрдо" - читать интересную книгу автора (Белкина Наталья Евгеньевна)

ГЛАВА XVII

Он вел ее через чащобу, беспрерывно что-то рассказывая, но из этого рассказа, Лана не могла понять ничего, все еще не отойдя от изумления. Можно было просто завалить его вопросами, которые напрашивались сами собой, но в голове ее царил такой сумбур, что она не могла и слова произнести. А ее старинный приятель и совместительству предводитель секты "кровных братьев", а теперь еще и этой разбойничьей шайки, похоже, совсем не был удивлен их встрече.

— Сейчас я тебе кое-что покажу, и ты сразу все поймешь, — говорил он, отыскивая дорогу в частом кустарнике и высокой траве. — Как только я услышал от моих друзей о таинственной распрекрасной и благодетельной даме, у меня тут же закралась мысль о тебе. Даже не знаю, почему. Я решил проверить догадку, и вот — не ошибся! Ты, наверное, хочешь знать, как я оказался здесь и вообще обо всем, что произошло после того, как разбойники увезли тебя и всех моих коллег с «Фирса-89»? Как-нибудь я поведаю тебе об этом во всех подробностях. А сейчас смотри!

Словно заправский фокусник Сократ распахнул перед глазами Ланы последнюю лохматую ветку, и она увидела сначала небольшую темную поляну, а потом и нечто продолговатое и покрытое полотнищем на ней.

— Что это? — было пожалуй первым вопросом, который задала принцесса историку.

— А как ты думаешь? — таинственно улыбаясь и сдирая полотно, произнес Сократ.

Лана подошла ближе и догадалась:

— Похоже на спасательную капсулу.

— Это она и есть.

— Зачем мне нужно было ее видеть? Мог бы просто сказать, да я и бы и сама догадалась, что ты спустился на Исмирад в ней.

— Это не просто капсула, это наш путь к спасению!

— Спасательные капсулы одноразовые, разве нет?

— Только не капсулы сеятелей! Я бы уже давно улетел один, но все же решил не бросать своего друга в беде и дождаться тебя!

— Спасибо.

— Ты словно и не рада?

— Сократ, я ведь не поверю, что ты меня дожидался, — не без иронии заметила Лана, обходя капсулу и рассматривая ее обгорелые бока. — А ну говори честно, почему не улетел? Топлива нет? Или она просто-напросто неисправна?

— Топливо есть, — усмехнулся Сократ лукаво. — И она вполне способна подняться в небо этого дикого мира с двумя пассажирами на борту. Но дело в том, что мне совершенно не хочется болтаться в диком космосе до конца своих дней. Сначала нужно связаться с моими братьями. Я пока не сумел докричаться до них, мы ведь, как ты, наверное, уже догадалась, находимся на задворках вселенной. Не так это просто. Но! Нет ничего невозможного. Ну, и ты тут как раз кстати объявилась!

— Я объявилась?

— Я услышал о тебе и понял, что ты жива и тоже находишься на 566781Z…

— На Исмираде…

— Ну, как угодно…

— Так что же ты мог обо мне слышать? Может быть, ты неправильно понял?

— О! Ты что же до сих пор не знаешь, как скоро в этом примитивном обществе расходятся слухи? Стоило тебе появиться на людях, как тут же разнеслась весть о прекраснейшей и благодетельнейшей даме Вилании. Вскоре они добрались даже и до нашего лагеря. Догадаться было несложно.

— Благодетельнейшей даме? Очень странно, не припомню что-то за собой никаких благодеяний…

Сократ принялся старательно укутывать капсулу и закидывать ее ветками. Лана и не думала помогать ему. Идея полететь с ним на этом агрегате в дикий космос да еще и присоединяться к его соратникам "кровным братьям" не вызывала у нее восторга. На обратной дороге к лагерю она попыталась все же кое-что выяснить.

— Скажи, как же ты попал к барону Ульгерду? И как вместе с ним восстал против самого аббата?

— Хотя у него и самого есть какие-то счеты с Фужаком, это ведь я его настроил на праведную войну, — с чувством собственного достоинства произнес Сократ. — Не будь меня, возможно он не решился бы!

— Ты?! — принцесса даже остановилась. — И ты гордишься этим?!

— Конечно! — ничуть не смутился тот. — Ты хоть понимаешь: я создал новую религию!

— Как же тебе не стыдно морочить голову этим людям?

— Морочить голову? — обиделся вдруг Сократ. — Я же говорю им чистую правду, только обличенную в мифологическую форму, более доступную и понятную им! Ты ведь знаешь, что вот-вот произойдет с этой планетой! Она погибнет! И кто погубит ее? Священный Салар!

— Так что же ты им наговорил?

— Что я посланник неба, то есть Салара. И они должны служить мне и слушаться меня.

— Очень нескромно.

— А иначе они бы просто убили меня! Я так я — святой брат!

— И что же дальше?

— Все традиционно: Салар за их грехи готовит конец света. Но всех тех, кто пойдет за мной, ждет новая жизнь в лучшем мире. А если мы будем усердно молиться и соблюдать заповеди, которые вечно светлый поведал моими устами, то он вообще даже может простить нас и отменит апокалипсис.

— Но ведь он не отменит его, и ты это знаешь!

— Эх! Поживешь среди этих простых и бесхитростных людей и тоже начнешь верить в чудеса.

— Постой! Разве "кровные братья" не выступают за то, чтоб все шло своим чередом на других планетах. Это же совершенно не соответствует твоим же убеждениям! Ты вмешиваешься в ход чужой истории!

— Так ты знаешь, кто я?

— Можешь больше не скрываться под чужим именем. Кларисс просветила меня на твой счет.

— А я и не скрываюсь. Сократ — это мое собственное имя, под ним знают меня все, кто не в курсе моих убеждений. Да и кто бы говорил! Сама-то! Наплела нам с три короба!

— Ну, так что же с убеждениями? — словно и не услышала его обвинений принцесса. — Тебя никак нельзя здесь назвать простым наблюдателем.

— А как же?! Надо было выживать в диком мире, изловчаться и выдумывать, приспосабливаться одним словом. Тебе ведь тоже пришлось это делать. Разве нет?

— Пришлось…

— Ну?

— Но моя ложь не имела таких последствий!

— А я привык действовать масштабно…

Лагерь бурлил, встречая из похода своих собратьев. Как оказалось, они вернулись вовсе не с пустыми руками. Им удалось неплохо поживиться в аббатстве Фужака. Несколько повозок были доверху наполнены различным скарбом. Женщины и дети тут же занялись разбором. Неподалеку от всего этого действа Лана заметила сваленное в кучу воинское снаряжение: щиты, мечи, нагрудники и кольчуги. На некоторых из них были заметны эмблемы воинов солнца.

— Несколько воинов Ульгерд взял в плен, — пояснил Сократ, заметив обеспокоенность принцессы, — а вот Фужак сбежал, насколько я понял, еще до начала штурма.

— Скажи-ка, Сократ, — заволновалась принцесса, — а где сейчас пленные салигарды?

— В замке барона, в Салинас Вердас.

— Так они не здесь? А где барон? Мне нужно кое о чем спросить его…

Ульгерд не принимал участия в разборке военных трофеев, так как большинство и самые ценные из них были отправлены им вместе с пленными воинами солнца в родовое поместье. Он даже стоял в стороне от всего своего воинства, задумчиво опершись на свой меч, рассматривал боевое снаряжение салигардов.

— Сэр Ульгерд! — подбежала к нему принцесса.

— Я тоже когда-то был салигардом, — произнес он, не потрудившись узнать, зачем он ей понадобился.

Лана тут же сбилась с мысли.

— Что же случилось?

— Фужак. Случилось то, что я не мог больше считать его своим наставником и предводителем.

— Что же он вам сделал?

— Так ты хотела что-то спросить?

— Да. Я хотела узнать… о судьбе тех рыцарей, что были пленены при штурме монастыря… Вы можете назвать кого-то из них?

— Тебя ведь кто-то конкретный интересует? — с усмешкой спросил барон и повернул к принцессе свое изувеченное лицо.

— Или некто конкретный… — закусила губу Лана.

— Да, и сын моего врага Даберта тоже пленен нами и находится сейчас в Салинас Вердас.

— Откуда вы знаете, что я хотела узнать о нем? — растерялась Лана.

— Все знают, — устало промолвил барон. — Он достойный воин, но у меня на него есть планы. Так что не проси отпустить его. Даже вмешательство брата Ромеро не поможет, предупреждаю!

Его тон стал жестче. Он повернулся спиной к девушке, собравшись уйти.

— Вы убьете его!? — испугалась она.

— Если бы я собирался убить, то сделал бы это в бою, — произнес он, лишь полуобернувшись. — Хочешь знать, зачем мне этот юный салигард? Я отвечу. Его отец союзник Фужака. Удобней вести разговор, когда у тебя есть козыри.

— А о чем вы будете с ним разговаривать?

Но последнего вопроса барон услышать не захотел, удалившись быстрым шагом от любопытной девушки. Но принцесса все равно испытала облегчение: она узнала, что Эйдар жив и ему пока не угрожает опасность!

— О чем это ты беседовала со стариной Ульгердом? — поинтересовался подошедший Сократ.

— Знаешь, брат… как тебя там…

— Ро-ме-ро.

— Так вот, брат Ромеро, если я и буду когда-нибудь в жизни счастлива, то только на этой планете, только здесь и нигде больше…

— Ты устала и бредишь, — нисколько не удивившись этому высказыванию, сказал бывший сеятель. — Идем. Нам пора подкрепиться.

— Было бы неплохо нам с… Асмабика! — внезапно вспомнила Лана о своей спутнице. — Я не видела ее с той поры, как мы приехали в этот лагерь. Ты не знаешь, где она?

— Эта бандитка, которая разгромила наш корабль? О! не беспокойся, я посадил ее в темницу.

Лана остановилась, не зная, что сказать. Ей пришлось бы сейчас начать долгое повествование о том, через что им пришлось вместе пройти и почему не стоило сейчас уже считать дикарку своим врагом. Принцесса уже начала было подбирать правильные слова, но вдруг увидела саму Асмабику. Девушка стояла возле сооружения, называемого колодцем. Она вела себя совершенно невозмутимо и выглядела совсем органично на взгляд Ланы среди всей разномастной лагерной братии, даже особенно и не выделяясь. В руках у нее были какие-то белые тряпицы, и она старательно окунала их в стоящее на краю колодца кожаное ведро, наполненное водой, и тщательно отжимала.

— Да, я пошутил, — усмехнулся Сократ. — Вот же она, живая и на свободе.

— А что это она делает?

— А… Нашла себе заботу. У нас тут в чуланчике томится один из их банды, ее соратник, видимо. Крепкий орешек, я тебе скажу! Убил одного из воинов Ульгерда, нескольких ранил. Барон не может понять, кто он такой, поэтому и не убил сразу. Я ж ему не объяснял, что он космический разбойник, как ты понимаешь. Этот пират ранен, и девчонка решила ему раны промыть. Видишь, как старается!

— Вижу. А зачем вы вообще на лагерь напали? И кстати, куда делись остальные друзья моей спутницы?

— Остальные? Кто-то еще там был?

— А разве нет?

— Мы только этого нашли. Видимо, те остальные, о которых ты говоришь, смылись раньше. А этот остался. Я нашел рядом следы двух или даже трех разных катеров.

Лана направилась к Асмабике, чтоб расспросить подробно обо всем этом. Что-то ей в этой истории показалось странным. Но дикарка, завидев принцессу, поспешила прихватить все свои тряпицы и направилась быстрым шагом к покосившейся деревянной постройке. Она даже не оглянулась, захлопнув хлипкую дощатую дверь прямо перед носом Ланы. Та остановилась как вкопанная, весьма неприятно удивившись.

— Оставь ты ее! Идем трапезничать, — услышала она за спиной.

— Что это с ней? Как она нашла своего друга в этом чулане? Я ведь совсем не надолго потеряла ее из виду…

— Что ты волнуешься по пустякам! Она увидела где-то тут его перчатку, кажется, или манжету, а на ней эмблема какая-то. Пристала к нашему старосте: где он да где он. Тот хоть и не понял ничего, все же догадался отвести ее в чулан. Теперь вот она и не отходит от этого парня.

— Да кто же он такой? Ты его видел?

— Видел, конечно. И знаешь, если бы не понимал, что это невероятно, то решил бы что он…

— Я сейчас сама все выясню! — не дала ему договорить Лана, словно испугавшись.

Она шагнула к двери, но на пороге внезапно появилась Асмабика, загородив ей дорогу. В ее глазах принцесса снова заметила прежнюю ожесточенность.

— Не входи сюда! — заявила она жестко. — Это ты во всем виновата!

— В чем? — чуть отступив спросила Лана.

— Во всем! — решительно выступила дикарка, не давая принцессе рассмотреть того, кто лежал в глубине чулана на соломенной подстилке.

Но Вивия-Мелания вдруг догадалась и даже слегка вскрикнула, словно обожглась. Чтоб подтвердить свою догадку, она пристально взглянула в глаза Асмабике.

— Это тот, о ком я подумала!?

— Откуда мне знать, о ком ты подумала, — насторожилась та и снова выставила руку, чтоб не дать принцессе заглянуть в темноту чулана.

— Это же бесполезно! Я все равно узнаю! — заявила Лана и решительно оттолкнула дикарку с порога.

Но та и сама понимала, что все выясниться и не предприняла уже особых усилий, чтоб не дать войти непрошенной гостье в их с принцем неожиданное убежище. Она прислонилась спиной к полусгнившему косяку и стала наблюдать исподлобья сцену встречи жены и мужа.

Благородный и чистокровный принц цивилизованного королевства, бледный и исхудавший с лица, сидел, прислонившись к стене жалкой полугнилой лачуги, прикрытый какими-то лохмотьями и остатками своего когда-то элегантного плаща. Почти не веря своим глазам, Лана медленно подошла к нему ближе и наклонилась. Сначала ей показалось, что он ее не видит, но вдруг едва заметная улыбка скользнула по его белому лицу. Но нет, это была, конечно, не приветливая улыбка, а ухмылка. Только теперь она была не ироничной и не ехидной, а грустной и даже какой-то обреченной. С правой стороны груди и сквозь тряпье продолжала просачиваться кровь.

— Ну, как хочешь, а я — обедать, — заявил Сократ совершенно равнодушным тоном, словно и не заметив взволнованности принцессы. Он направился вальяжной походкой в сторону своей резиденции, рубленого дома, окруженного острым частоколом, где, по всей видимости, и ожидал его долгожданный обед. Но, уходя, он остановился возле стоявшего поодаль солдата и, не убирая с лица своего обычного выражения беспечной иронии, тихо произнес:

— Глаз с них не спускай…

— Женушка… Прекрасно выглядишь… — почти прошептал Александр.

— А ты — нет, — сказала принцесса, не ощущая никакой жалости в своем сердце, а лишь какое-то неприятное чувство брезгливости от удрученного вида некогда величественной и высокомерной особы.

— Я попал в передрягу из-за тебя, — посетовал он не без злобы. — Отправился искать в одиночку, потому что никто из нашей шайки не хотел пойти со мной. Вот и попался. А они, представляешь, бросили меня! Улетели и мой челнок увели.

— Не надо было тебе вообще прилетать сюда! — огрызнулась супруга.

— Как ты научилась разговаривать, кроткая мышь! Местный воздух тебе явно на пользу!

Принцесса отошла от него не в силах больше выносить вида крови. Асмабика тут же заняла ее место, присела над раненым и принялась снова и снова смывать кровь.

— Так кто, говоришь, сгниет на этой ничтожной планете? — вспомнила она вдруг его слова в их последнюю встречу.

— Убирайся отсюда! — крикнула вдруг Асмабика, почти рыдая. — Ты бездушная и жестокая!

Но принцесса и не подумала уходить. Не было уже больше той Вивии-Мелании, которая во что бы то ни стало и в любой ситуации старалась сохранить свое лицо, чувство собственного достоинства, гордость и величественность своего сана, которая была выше обид, упреков, сожалений, выше любых чувств. Теперь она ни за что не собиралась уступать несправедливым укорам.

— Я?! Это я-то бездушная?! Я всего-то и хотела убежать из дворца начать иную жизнь. И мне это почти удалось. Но он во все это вмешался! Он и твоя дьявольская шайка! И это вы обвиняете меня в жестокости?! Вы, продавшие в рабство ни в чем не повинных сеятелей и уничтожившие их корабль?!

Асмабика не стала возражать, хотя была не менее взволнована. Она снова повернулась к своему подопечному и лишь спустя несколько секунд, убедившись в том, что принцесса успела перевести дыханье, произнесла негромко:

— Да если бы все это не произошло, встретила бы ты тогда своего Эйдара?

Лана осеклась, даже дыханье задержала. В этот момент ей и самой стало ясно, что никакой иной жизни, чем ее теперешняя, она и не желает больше. И эта смутная надежда на счастье — то единственное, чем она живет сейчас и то, что ей необходимо в жизни.

— Что за Эйдар? — приподнялся принц.

— Наш доблестный рыцарь-спаситель, — насмешливо пояснила Асмабика, но тут же спохватилась: — Пожалуйста, не вставай. Снова кровь пошла.

Но Александр не слушал:

— Ты мне жена пока еще! Не забывай! — промолвил он, сжав зубы от боли.

— Мы сейчас с тобой в другой жизни, мой принц, — очень отчетливо выговаривая слова, произнесла Лана. — И здесь ты мне — никто.

— Замолчи! Я очень тебя прошу! — уже с меньшей злобой, но с большей настойчивостью произнесла Асмабика.

— Мы собираемся уйти, — снова заговорил принц и, несмотря на молчаливый протест своей сиделки, поднялся на ноги и сделал несколько шагов вперед.

Его супруга едва ли поверила:

— И куда же? — искренне удивилась она. — Тебе еще не ясно, что никому не удастся попасть не только на Эрдо, но даже просто подняться на орбиту этой планеты? Ты уверен, что понимаешь, что происходит или просто бредишь?

— Оставаться здесь нет никакой возможности! — возразил Александр. — Как бы то ни было!

— Да ты едва на ногах стоишь!

— Я уже вполне здоров. У меня, как ты догадываешься, очень крепкий организм.

— Погоди-ка, я, кажется, сообразила, — подошла чуть ближе Лана, — тебе снова почудилось, будто и на этой планете ты имеешь силу и власть, и тебе ничего не грозит? Или из-за своей гордости и высокомерия тебе стало невыносимо находиться рядом с такими дикарями, да еще и зависеть от них?

Принцесса сделала еще полшага, чтоб рассмотреть как следует выражение скрытого в тени лица своего мужа, но Асмабика преградила ей дорогу. Она выпрямилась, и взгляд ее стал еще жестче.

— Пусть он поступает так, как хочет! Тебе-то что?

Лана остановилась и нервно вздохнула. Несколько секунд подумала:

— Что ж, — произнесла она, наконец, — я желаю вам удачи.

— Ты не идешь с нами? — поинтересовался принц.

— Разумеется, нет! Я еще не сошла с ума! И вот еще что: на мою помощь и содействие не рассчитывайте. Я не расскажу Ульгерду о том, что вы собираетесь неблагодарно сбежать, но и помогать в этом вам не стану. Ему это точно не понравиться.

— Ты что же, собираешься остаться на этой планете навсегда? — не поверил Александр. — Ты, бесхарактерная неженка? Ты сможешь здесь жить?!

— Ты же сам заметил, что я изменилась. Теперь жить или умереть мне суждено только здесь! Даже если у тебя и возник какой-то безумный план и даже если он каким-то чудом сможет воплотиться, я все равно никуда не пойду с вами. Нас больше ничего не связывает. Да и не связывало никогда…

Она вышла за порог, прикрыв за собой дверь, словно хотела отгородиться навсегда от них, как от прошлой своей жизни. Не заметив ни слишком подозрительного взгляда стоявшего у лачуги охранника, ни надвигающейся грозы, ни суеты лагеря, собиравшего скарб перед бурей, Лана прошагала через всю поляну и подошла к небольшому ручью, огибавшему место стоянки лесных еретиков. Наверное, из-за него лагерь и расположился на этом месте, а колодцы были вырыты уже позднее. У ручья валялись несколько серых валунов, на которых можно было присесть вдали ото всех, но в то же время у всех на виду. Именно сейчас этого ей и хотелось, не полного одиночества, но тишины. Чтоб обо всем подумать. Но подойдя к самым камням, принцесса заметила знакомую фигуру. Как оказалось, Ульгерд тоже любил уединенье. Но ее он заметил.

— Я прошу прощения, — остановилась Лана. — Я думала здесь никого нет.

— Кто он? — безо всякого перехода задал вопрос барон.

— Он? — растерялась принцесса.

— Этот раненый в чулане. Он священник? Я видел: на его плаще золотые пуговицы.

— Он точно не священник, это я могу с уверенностью сказать.

— Но золото могут носить лишь священники, это солнечный металл. Я приказал не трогать его, несмотря на то, что он убил моего рыцаря. Так кто же он?

— Он… Знакомый моей подруги, — опустила она глаза.

— А кто твоя подруга?

Этот вопрос поставил девушку в тупик. Но Ульгерд сам подсказал:

— Она ведьма, не так ли? Вернее, та, кого посчитал ведьмой наш безупречный аббат?

— Это правда, — выдохнула Лана. — Мы вместе выбирались из монастыря. Вместе легче. Но она не ведьма вовсе…

— Я через два дня уезжаю в Салинас Вердас. Пора начинать осуществлять мой план, — снова без перехода сообщил барон и тут же огорошил новым вопросом: — Так какое отношение имеет твоя подруга к железной птице?

— Постойте, сэр рыцарь. Вы меня совсем запутали, — нахмурилась принцесса и все-таки присела на один из камней. — Что за железная птица?

— Знакомый твоей подруги прилетел на такой птице. А всего их было две. И там еще были другие люди, мы следили за ними. Они улетели на этих птицах.

— Разве люди могут летать на птицах? — осторожно спросила Лана, стараясь не выдать удивления.

— Такие, как брат Ромеро, могут. И такие, как ты, насколько я понял. Вы — другие люди. Не стоит притворяться. Я не так глуп.

Принцесса не ответила на это ничего, понимая, что может подвести Ульгерда к совсем ненужным и опасным темам. И потому она не рискнула больше поддерживать этот разговор и решила сразу перейти к главному вопросу, который интересовал ее:

— Уважаемый барон, я не хочу больше и слышать ни о каких железных птицах. Для меня это все в прошлом. Но я прошу вас взять меня с собой в ваш замок. Я понимаю, это выглядит не слишком скромно, но мне нужно…

— Я понял, — перебил ее рыцарь. — Можешь рассчитывать на мою защиту и покровительство.

— Спасибо! — засияла принцесса.

Выслушивать благодарности и отвечать на девичьи улыбки видимо было не в обычаи доблестного рыцаря. Он тут же поднялся с камня и зашагал в сторону лагеря. Только чуть повернув голову, произнес на ходу:

— Надвигается буря. Скройся.

Гроза действительно быстро надвигалась, сурово поблескивая молниями в сизых тучах. Налетевший сильный порыв ветра заставил принцессу ускорить шаг в направлении дома Сократа. Он встретил ее на пороге, дожевывая что-то:

— К обеду ты опоздала. Видимо, совсем не голодна.

— Ужасно голодна! Но есть вещи поважнее еды, мой дорогой друг.

— Ой! Какой пафос, госпожа принцесса! Это же варварская планета! Что здесь может быть важней еды! — гримасничая, словно актер буффонады заявил брат Ромеро.

Лане не хотелось отвечать ему серьезно, но и в тон его клоунской иронии она тоже не подхватила, а промолчала, лишь покачав головой.

— Так ты есть будешь, а то убрать прикажу?

— Конечно, буду!

Принцесса поставила ногу на ступеньку, приготовившись подняться в трапезную по совсем небезопасной деревянной лестнице, но вдруг остановилась и оглянулась. За дверью пронзительно зашипел обрушившийся ливень, порывы ветра ожесточенно задергали распахнутую дверь, в проем которой было уже почти и не видно ветхой постройки, в которой находились сейчас Асмабика и Александр. Небо загрохотало, и стало темно.

— А они? — спросила Лана.

— Да что тебе они?

— Это строение совсем ветхое, а ветер такой сильный…

— И тебя это заботит? Это же бандиты!

Лана взглянула на своего друга довольно красноречиво:

— И чем же они хуже твоих соратников? Тем, что захватили корабль сеятелей раньше?

— И это тебе известно?! Ну, все равно — не сравнивай! Мы боремся за правое дело!

Тем временем буря все нарастала, грозовой шум становился почти неестественным. Сквозь его грохотание раздавались вопли взывающих у небес о пощаде. Люди попрятались в хлипких, наскоро сооруженных, строениях лагеря. Сквозь гром раздавался детский плач, беспокойное ржание лошадей. Даже Сократ прислушался к бушевавшей природе. Начался настоящий ураган, который запросто смог бы снести все постройки лагеря, включая его главную избу.

— Что-то нехорошее творится, — сказал он настороженно.

— Это буря, — констатировала Лана, уверенная в том, что на диких планетах, такие явления не редкость.

— Это непросто буря, — став совершенно серьезным, произнес Сократ.

Он спустился вниз по ступенькам к двери, которая уже едва держалась на петлях от порывов ветра. И застыл на пороге, с изумлением уставясь в небо.

— Что такое? — подскочила к нему Лана.

Но объяснять ей ничего не пришлось. Она все увидела сама. В небе, густо покрытом иссиня-серым, подвижным месивом туч, горело яркое перламутровое зарево. Оно было похоже на опасную и пугающую опухоль на беспокойном небе, от минуты к минуте становясь все шире, ярче и зловещее. Несмотря на сильный ливень на улицу вышли многие рыцари и простолюдины, чтоб посмотреть на это зрелище. Пятно обретало рисунок: в самом его центре все ярче и ярче становилось массивное круглое ядро, нарастало и, казалось, приближалось.

— Что-то падает на планету, — мрачно и с неестественной для него серьезностью произнес Сократ.

— Что падает? — шепотом переспросила Лана, не отрываясь от ужасающе прекрасного зрелища.

— Похоже на сгусток плазмы. Так бывает, когда солнце вступает в стадию изменения.

— Какую стадию?!!

— Звезда готовится к обновлению. Первые ласточки. Начало конца…

— Что с нами будет?!

— Я думал, мы с тобой успеем отсюда улететь до критического момента. А теперь вот даже и не знаю…

Последних слов принцесса уже не расслышала. Огненный круг начал отделяться от породившего его радужного зарева и прямо на глазах отращивал хвост. Теперь даже несведущим в астрономии диким людям несчастной умирающей планеты стало видно, что ядро это вовсе не однородно и что оно представляет собой несколько летящих вместе огненных шаров, которые, постепенно разделяясь, устремляются к земле. Их стремительное падение сопровождалось грозным густым свистом, заглушающим и шум дождя, и раскаты грома.

— Это кара Салара! Кара вечно светлого! Это его смертельные стрелы! — начали раздаваться возгласы изумленных и потрясенных зрелищем людей.

— Надеюсь, они сгорят в атмосфере, — с волнением произнес Сократ.

— Могут и не сгореть? Ты не уверен? — с тревогой спросила Лана, схватив его за рукав.

— Совершенно не уверен, — все еще неотрывно глядя в небеса, ответил ей брат Ромеро.

От толпы отделилась фигура рыцаря. Барон Ульгерд спешил к ним. Он был полностью облачен в свои боевые доспехи, словно собрался сражаться со стрелами Салара. Лицо его, наполовину скрытое забралом, имело суровое выражение. Всеобщей панике и страху он не поддался.

— Что это? — сразу задал он вопрос. — Вам ведь известно!

Ни Сократ, ни Лана ничего не ответили ему, не в силах оторвать глаз от беспощадных небес.

— Я уже готов поверить в то, что это стрелы Салара! Это тот самый судный день, о котором ты говорил, брат?!!

— Подожди, барон, — не глядя на него, почти торжественно произнес Сократ. — Сейчас все и решится…

— Двенадцать… Их всего двенадцать, — прошептала Лана и обернулась назад: — Скажи же, они долетят до поверхности планеты? Если бы ты был настоящим сеятелем, ты бы знал!

— Смотрите!!!

Один из огненных шаров, тот, что был, казалось, всех ближе к их местности, вдруг начал стремительно увеличиваться в размерах и из ярко-желтого цвета переплавляться к полыхающе-алый. Одно лишь мгновение спустя раздался оглушающий грохот, блеснула ослепляющая вспышка, и уже тысячи ярчайших искр от взорвавшегося плазменного шара ринулись вниз.

— Скорее все в укрытие!!! — закричал Ульгерд.

Но вряд ли кто-то услышал его. В лагере началась паника. Крики, визг, небесный грохот и свист огненных стрел смешались в одну ужасающую нереальную какофонию. Люди бросались куда-то, сами не понимая, куда им бежать, падали в лужи, толкали друг друга, проклинали, молились, рыдали. Лана прижалась спиной к деревянной стене дома и закрыла ладонями глаза, чтоб ничего происходящего больше не видеть. Ей казалось, что никогда не закончиться этот жуткий свист и гром, эти стоны и проклятья, что все это будет длиться и длиться мучительно и без конца. Но вдруг почва под ее ногами пошатнулась от взрыва, и она все же решилась оторвать руки от лица. Посреди поляны, на которой располагался их лагерь, зияла огромная дымящаяся яма. Почти никого из людей уже не было видно, лишь несколько рыцарей с поднятыми вверх щитами, стояли недалеко от дома Сократа. Но небо уже как будто бы начало успокаиваться. На нем не было видно уже больше ни одного огненного шара, большое радужное пятно в тучах стало бледнеть. Но было видно, как из леса, в нескольких местах поднимались столбы дыма. Едкий дым постепенно подбирался и к лагерю, горели несколько деревянных построек, и дождь, ставший уже мелким, не мог потушить их.

— Нужно уходить отсюда! Ветер дует в нашу сторону. Мы можем оказаться в кольце огня, — раздавался где-то неподалеку властный голос барона.