"Разведывательно-диверсионная группа. «Док»" - читать интересную книгу автора (Негривода Андрей Алексеевич)20 августа, 18.10, кишлак Ингарак…Две десантно-транспортные «вертушки» «Ми-8мт» с двумя десятками бойцов разведвзвода на борту вылетели из Лашкаргаха через двадцать минут после «крокодилов» в 17.50… Операция началась на полчаса позже намеченного времени, для того чтобы разведчики высаживались уже в вечерних сумерках — самое проверенное время для работы спецназа, на стыке дня и ночи… Сначала пилоты этих первых двух «горбатых»[19] должны были основательно потрудиться двадцать минут со своими скорострельными пушками и РСами,[20] загоняя «духов» во всевозможнейшие щели… А потом им на смену должна была прийти вторая пара «горбатых» и продолжить начатое, утюжа горные склоны еще минут пятнадцать-двадцать… Это и была та самая «звуковая завеса» — вторая пара «крокодилов» сначала сопровождала в район высадки транспортные «вертушки» и лишь за несколько минут до точки высадки уходила левее, к тому месту, где трудились их товарищи. «Духи» должны были подумать, что это попросту вторая волна авиаудара, а не вертолеты сопровождения, и должны были пережидать эту волну в своих схронах, пока в трех километрах западнее, в крохотной горной долине высаживались разведчики. Все, к счастью, именно так и получилось. …Долина, на которой должны были высадиться спецназовцы, с высоты была похожа на маленькое зеленое круглое кофейное блюдце с кирпично-красной каймой — горы… Базальтовые горы хребта Шингар, освещенные заходящим солнцем, были неестественно красного цвета… — Красиво… — проговорил задумчиво боец-пулеметчик взвода. — Только красота какая-то зловещая… Словно в ад прилетели… Док посмотрел на этого парня: — Да уж, Кот… Это точно — словно в ад прилетели… И нам по этой чертовой красоте еще и бегать придется да тех чертей, которые здесь живут, отлавливать… Так что не расслабляйся! Домой приедем, вот тогда и будем о красоте думать… — Не боись, земеля! — улыбнулся парень. — Сработаем в лучшем виде! — Хотелось бы… …Рядовой Константин Белый с позывным Кот, которого друзья шутя называли Белый Кот, так же, как и Миша, был коренным москвичом. И он, прослужив в армии в общей сложности уже больше полутора лет, так же, как и Док, должен был уезжать на дембель уже осенью — «дедушка» Советской Армии… В спецназ Кот попал благодаря своим спортивным достижениям — КМС[21] по пулевой стрельбе… Его поначалу, было дело, хотели направить служить в спортроту Московского военного округа, но парень отказался и попросился в боевые войска. Так он оказался в рязанском поселке Чучково, в бригаде спецназа ГРУ… В бригаде ему тут же попытались всучить снайперскую винтовку, но… Нет, Костя не отказывался, но, нежданно-негаданно для командиров да и для самого себя, показал такое виртуозное владением «ПКМ», что его армейская судьба тут же и была решена — пулеметчик!.. А потом, уже в Афгане, одним из самых первых в отряде, в апреле Кот был награжден медалью «За боевые заслуги». С Мишкой они, понятное дело, подружились едва ли не с самого первого дня — земляки, спортсмены и почти ровесники, да и на «дембель» они собирались ехать вместе… А еще Кот очень заинтересовался карате и собирался после службы продолжать тренировки под началом Дока. А в виде аванса он обучал Мишку «правильной» стрельбе из всего того, что могло стрелять, начиная от автоматического пистолета Стечкина и заканчивая крупнокалиберным пулеметом «Утес»… — Да не дергайся ты, Мишаня! — Кот хлопнул Дока по плечу. — В первый раз, что ли? Все нормально будет!.. — Может быть, может быть… — Мишка всматривался в приближавшуюся «зеленку» долины через круглый иллюминатор. — Только муторно что-то на душе, Кот… Гадко как-то, мерзко и паскудно… — Проскочим… Пулеметчик ответил с напускной веселостью, но было видно, что его тревожат те же мысли… Да и не его одного — лица еще восьми бойцов-разведчиков, сидевших на деревянных лавочках «вертушки», были похожи на лица каменных сфинксов… …«Зеленка» долины выросла прямо перед глазами как-то неожиданно, хоть и наблюдал Док за ее приближением, не отрывая глаз. Он видел, как на небольшую зеленую площадку высыпались из первой «вертушки» бойцы, которыми командовал лейтенант, видел, как первый вертолет уступил место их машине, но… Все равно… Все произошло как-то неожиданно — вот они кружат над «зеленым с красной каемкой блюдцем», а вот вдруг это «блюдце» уже превратилось в место десантирования… «…Ну!.. Давай нам бог удачи!..» Он рывком сдвинул в сторону полутораметровую дверь вертолета и скомандовал, перекрикивая рев двигателей: — К вертолету! Резко!.. Пятнадцать секунд, и вертолет, прижимая разведчиков к земле мощным потоком воздуха, взмыл в вечернее небо… Двадцать разведчиков… Они замерли на зеленой травке долины, стоя на одном колене, кольцом, ощетинившимся двадцатью стволами во все стороны света… Щух-щух-щух-щух! — Все дальше и дальше уходили от долины транспортные «Дяди Миши». Щух-щух-щух-щух! — Внимание! — проговорил вполголоса лейтенант через несколько минут, тогда, когда «вертушки» в небе превратились в черные точки. — Головной дозор — удаление двести! Боковые дозоры — удаление сто! Арьергард — удаление пятьдесят!.. Направление движения — перевал… Идем вдоль дороги — удаление триста метров! Начинаем движение!.. Восемь молчаливых разведчиков парами рассыпались с зеленой поляны — все уже давным-давно знали свои роли, поэтому лейтенанту и не требовалось ничего уточнять — здесь работали настоящие профессионалы… Взвод шел к перевалу, прижимаясь к западной окраине «блюдца», и с каждым шагом этот путь становился все тяжелее и тяжелее… Ночь в горах… Она наступает здесь стремительно и даже как-то внезапно. Вот только сейчас было светло, и солнце, зацепившееся за горный пик, освещало своими лучами долину… Но проходит всего несколько минут, и окружающая тебя картина меняется кардинально! Далекие отроги гор все еще раскрашены светом вечернего солнца в золотистые и оранжево-красные краски, так же, как и дальние, восточные окраины долины — там сейчас еще день. А вот здесь, у подножия гор, на западной окраине долины уже почти наступила ночь — здесь все окружающее уже утонуло в глубоких, вязких ночных сумерках… И смотреть теперь разведчикам приходилось буквально во все глаза, чтобы, не дай бог, не нарваться на какого-нибудь случайного местного дехканина и подать вовремя сигнал опасности всем остальным, чтобы взвод залег и ни в коем случае не выдал своего присутствия. Здесь шла война, и здесь, в вотчине противника, были свои правила… И никто из этих пацанов не желал брать на душу лишний грех и лишнюю убиенную душу… «Почему так?» — спросит человек, далекий от всех этих тонкостей… Что ж… Я расскажу… Только… Мой дорогой читатель сейчас, наверное, ужаснется, схватившись за голову, а цензура наверняка не пропустит эти строчки, но… Таковы уж неписаные «правила» войны для разведчика-спецназовца, а вот уж эти-то люди не дадут соврать!.. Для пленных всегда и везде сохраняются их права, если они были пленены в открытом боестолкновении! Когда там всяческое «Ура!» да с шашками наголо в атаку и тому подобными вещами… Хотя сами «духи» этих правил обычно не соблюдали, расценивая гяуров как грязных животных, и не просто убивали, а устраивали изуверские, показательные казни… Кто-нибудь слышал, что такое «Красный Тюльпан»? Нет?.. Пленного сначала напичкивали наркотиками до умопомрачения, потом подвешивали на большом деревянном кресте, привязывая его за руки, и надрезали кожу под мышками и вокруг тела по груди и лопаткам… А потом эту кожу сдирали вниз, до пояса… Когда человек приходил в себя после наркотиков, то он либо умирал от болевого шока, либо сходил с ума… Бывали случаи, и довольно многочисленные, особенно вблизи крепости Герата, когда «духи» выставляли такие вот «Красные Тюльпаны» в зоне видимости советских гарнизонов, чтобы шурави знали, какая участь их ждет, попадись они по неосторожности в руки моджахедов… Ну и где тут эти хваленые права человека? Кто их здесь, в Афгане, знает? Хотя… Как бы это ни было странно, но вот как раз боевики-то о них и знали! И требовали, чтобы к ним относились в полном соответствии с положениями Венской конвенции о военнопленных! И нам приходилось эти положения соблюдать!.. М-да… Так вот!.. А для разведчиков-спецназовцев такой альтернативы не было! Не могли они, да просто не имели права брать пленных, которых во время задания нет никакой возможности тащить за собой, если оно, это задание, не предполагало захвата «языка»! И дело тут не в кровожадности, а в элементарном инстинкте самосохранения!.. Тут даже в «свободном поиске», проще говоря, совсем другие правила!.. Когда разведгруппа находится на враждебной территории, то любой, кто ее заметил, может рассказать об увиденном тем, кто тебя потом будет убивать… Здесь живут по законам шариата, один из которых гласит: «Помоги своему правоверному „брату“ бороться с гяурами и будешь прославлен, ибо свершишь дело, угодное Аллаху!» И тут уж не до детских игр в «Казаки-разбойники» и не до Венских конвенций, потому что убивать тебя здесь будут по-настоящему, от всего своего ненавидящего тебя сердца!!! Тут уж либо тебя, либо ты… И никакие этические нормы морали здесь ни при чем! Жить-то каждый хочет! Даже «Терминатор»!.. И поэтому… Поэтому любой, кто оказался в ненужное время в ненужном месте, должен быть «зачищен наглухо»… И я мог бы привести массу примеров, когда в наших военных, воспитанных в рамках цивилизованных устоев и святости человеческой жизни, вскипало чувство вины, жалости и сострадания, и они оставляли «глазастых» связанными у себя за спиной, а потом… Потом вместо одного «местного» гибли десятки людей и их посмертно награждали званиями Героя… Да только кому нужны те «посмертные» награды? Тебе? Или, может, твоим родным?.. А все просто, как дважды два! Когда в твоей стране идет война, а ты не солдат, то нечего шастать там, где не надо, а лучше сидеть дома, как мышь, и не высовывать свой любопытный нос на улицу! Тогда, глядишь, и выживешь… А иначе рискуешь лишиться своей сопливой сопатки! Вместе с головой, на которой она выросла… Но как бы то ни было, а наши пацаны, которым довелось служить в спецназе, были воспитаны все же в рамках нормальной человеческой морали… И никакая война не могла заставить их «крошить в капусту» всех, кто попадался под руку! Не хотели они этого! Никогда!.. В общем… Разведчикам куда как приятнее было залечь в кустах и превратиться в камень или корягу и пролежать так несколько минут, а иногда и часов, если позволяло время, чем лезть на глаза местному жителю, а потом… Ну, в общем, понятно… Тем более что в вечерние часы настоящие «духи» по «зеленке» не шастали — боялись. Как правило, это были обычные пастухи. А кем были эти пастухи в стране, в которой вот уже столько лет шла война и взрослые мужчины добровольно или по принуждению становились моджахедами? Правильно! Древние старики или совсем еще сопливые мальчишки!.. И как на такого поднимется рука, хотя ты и знаешь, что уж он-то сомневаться не будет и обязательно «стуканет» о тебе местному баю!.. Вот где самая настоящая дилемма, до которой Гамлету с его маниакально-депрессивным «Быть или не быть?», как до Луны. …Примерно часа через два такого вот черепашьего продвижения разведчики оказались метрах в трехстах от крайнего дувала маленького кишлачка Ингарак, и лейтенант подал знак залечь… — Что, командир? Док, уподобившись тени, неслышно приблизился к лейтенанту, и ни одна веточка не шелохнулась за то время, пока он пробирался через кусты. — Кишлак… И в нем какие-то странные движения… Мишка посмотрел на крайний дувал и понял, о чем говорил взводный… И то, что он увидел, действительно было странным… За те месяцы, которые он успел провоевать здесь, в Афгане, Док уже успел приобрести некоторый опыт, сходив в добрых два десятка боевых выходов, и уже знал некоторые тонкости афганского бытия… Настоящий правоверный, так обязывает его Коран, все свои дела должен делать днем. И только днем!.. А дальше: После вечернего намаза все дела прекращались!.. Ночью правоверный должен отдыхать от трудов и любить жену!.. Только вот сейчас что-то не складывалось! Не согласовывалось со Священной книгой… В конце полудороги-полутропы, упиравшейся в кишлак, горел довольно большой костер, а около него в отблесках пламени были видны четыре вооруженные автоматами мужские фигуры… Причем это было совершенно не похоже на то, как ведут себя обычные афганцы: они не сидели вокруг костра, покуривая «косячки» с «афганкой», а довольно бодро прохаживались рядом, то и дело исчезая в темноте… — Пост? — И думается, не простой пост, сержант… — Дальняя охрана перевала! — догадался Док. — Сколько тут до него? — Не больше километра, Миша… Лейтенант обернулся к Доку и еле слышно проговорил: — Я вот о чем думаю… Не так как-то все!.. Ждут они чего-то… — Или кого-то… — так же задумчиво ответил сержант. — Не стали бы «бородатые» просто так среди ночи слоняться… Что там «язык» нашему капитану наплел? Что Хармамад очень кровожадный крокодил? А не его ли они так боятся проспать, Ник? — Скорее всего, так… Лейтенант замолчал на долгих пять минут, пристально наблюдая за происходящим, а потом опять тихо проговорил: — Есть у меня смутное подозрение, «замок», что нам сегодня не придется идти через перевал — Хармамад сам к нам придет… — Что делаем? — Время — 20.40… Если «генерал» и пойдет сегодня, то здесь он будет, мне кажется, не раньше 23.00… Если вообще пойдет… — «Язычка» бы прихватить да и расспросить по-быстрому… — ответил Док задумчиво. — Может, и узнаем чего путного… Лейтенант перевернулся на спину, посмотрел в небо и тихо сказал: — Значит, так, Миша… Бери с собой пару человек, сержант, и пробегись-ка по дороге к перевалу… Осторожненько так пробегись!.. Если «недремлющее око» есть здесь, в кишлаке, то на перевале должно быть обязательно!.. Будет возможность — бери «дятла»… Только так, чтобы никто ничего не понял!.. Посмотри за охранничками для начала… Не думаю, что у них есть большое понятие о сменах часовых, но ожидать можно всего… Времени тебе на все про все — до 22.30, почти два часа… На связь выходи только в экстренном случае! Давай, действуй!.. …Тот километр, что отделял взвод спецназовцев от перевала, трое разведчиков во главе с Доком прошли в кромешной темноте минут за двадцать и наткнулись… Да, это было именно то, оборудованное для поста наблюдения место… Здесь кустов, дающих густую тень, уже не было, а только голые скалы, освещенные призрачным, мертвенно-бледным светом большой луны… «Пост» был оборудован в виде пулеметного гнезда, сложенного из базальтовых валунов, на троих-четверых человек… Это было классическое фортификационное сооружение, в котором при желании можно было продержаться не меньше часа, если иметь пулемет, конечно, сдерживая противника до подхода подкрепления… Перевал представлял собой довольно узкую, метров тридцать, седловину с довольно крутыми склонами. И подняться по этим склонам, чтобы обойти перевал по гребню, без альпинистского снаряжения не было никакой возможности. По крайней мере, так казалось ночью… А вот «гнездо» находилось метрах в пятнадцати над дорогой, на одном из склонов, и было сложено в виде полукольца с бойницами на скальном карнизе. И подняться к нему можно было по одной-единственной узкой тропинке… Все это разведчики поняли, конечно же, не сразу… Сначала, в тот момент, когда они уже были почти у самой седловины, Кот, который тоже был в этой тройке и шел впереди, припал к земле, укрылся за большим валуном и молча ткнул пальцем куда-то в склон. Присмотревшись, Мишка увидел то, что первым заметил его друг… — Смотрим! — проговорил он беззвучно, одними губами. Они прождали десять минут и наконец-то поняли, что в доте никого нет — ну не может человек, не прошедший специальную подготовку, пролежать без малейшего движения столько времени! А взяться такой подготовке у диких афганских горцев было попросту неоткуда!.. — Кот… — И опять это было произнесено почти беззвучно. — Сходи! Призрачная безмолвная тень скользнула вдоль дороги и стала пробираться вверх по тропинке к «гнезду», словно это был и не человек вовсе, а привидение… «…Хоть бы там и в самом деле никого не оказалось! — думал Мишка, наблюдая за своим другом. — Осторожнее, Котяра! Смотри в оба!..» Прошло еще несколько минут томительного ожидания, и Док, напрягавший свои глаза так, что они едва не вылезали из орбит, увидел сигнал, который подал пулеметчик: «Чисто!» Две минуты, и уже все трое сидели в «духовском» пулеметном гнезде… — Классное местечко! — прошептал Кот. — Я бы со своей машинкой здесь пару часов «духов» смог бы продержать! Смотри, Док, какие здесь сектора — все как на ладони! Через бойницы дота в лунном свете действительно просматривались подступы к перевалу с одной и с другой стороны… — Нам здорово повезло, пацаны, что здесь никого нет! — ответил Док. — Будь здесь «бородатые», они засекли бы нас еще на дальних подходах… — Что-то непонятно мне все это, земеля… — проговорил пулеметчик. — В кишлаке «бородатые» не только не дрыхнут, как сурки, но даже и около костра не сидят, как обычно, а бродят по окрестностям, как дурные привидения, а здесь вообще никого! Они, что, совсем тупые? — Дети гор — дикий народ, дикие нравы, — проговорил третий разведчик, связист, Игорь Бочкарев, которому служить было еще до следующей весны. — Ну-ка, Бочка, давай взводного на связь… Посоветуемся, а то и в самом деле херня какая-то получается… — сказал задумчиво Док. — Так как-то совсем неправильно… Минута, и Док уже говорил в микрофон радиостанции: — Гром-1, ответь Грому-2! Гром-1, ответь Грому-2!.. — На приеме! — услышал он голос лейтенанта в наушниках еще через полминуты. — Слушаю! — Есть «гнездо», Ник! Пустое!.. — Принято, Док! — ответил взводный. — У нас новости!.. — На приеме! — Пока ты шел к перевалу… Тут у нас один персонаж появился, Док… Пряник еще тот! Гордый, аж до самой задницы!.. Судя по всему, Хармамад в нашем кишлаке… Эта новость была плохой… Теперь трое разведчиков были в километре от основной группы, и случись что непредвиденное или случайное, и между ними оказывался хорошо вооруженный и многочисленный отряд «непримиримых»… Все это Мишка сообразил в считаные секунды: — Мои действия, Ник? Мишка уже заранее и без этого вопроса знал, как поступит его командир, потому что точно так же поступил бы и он сам, но… Армия есть армия, а в ней существует понятие — приказ… Кто-то сейчас, из «бывалых полководцев», обязательно скажет, что такого офицера-командира, который оставляет на перевале в такой ситуации всего одну «боевую тройку», зная заранее, что на них могут попереть не менее полусотни боевиков, надо попросту отдать под суд за «полное служебное несоответствие», потому что эти парни практически обречены!.. И именно поэтому он, командир, отправляет туда, в эту большую задницу, своих самых лучших и самых опытных бойцов, а командовать этими героями командир доверяет, как правило, своему близкому и проверенному другу… Скажет, обязательно скажет!.. Только… Уважаемые Суворовы, Кутузовы, Наполеоны и Эйзенхауэры, вспомните на одну секунду, а доводилось ли вам лично бывать в шкуре того «ротного» или «взводного Ваньки», которому приходилось принимать именно такое нелегкое решение, имея на руках приказ от таких полководцев, как вы сами?!! И вспоминали ли вы в тот момент негласный закон не только спецназа, а вообще любых родов войск, который настойчиво шептал тебе на ухо: «Пусть лучше погибнут один-два бойца, чем все подразделение!..» И думали ли вы о том в тот момент, что вам, «великим полководцам», остаться вместо них тоже нельзя, потому что, идя на верную гибель, вы обезглавливаете все подразделение, тоже обрекая его на верную смерть! Вам нужно было не только выполнять приказ «великомудрого» штабного командования, но и спасать остальных солдат! Вспоминали, думали?!! Нет?!! Тогда и не говорите зря — языком болтать, не по горам бегать!!! «Не судите, и да не судимы будете!» Поверьте!!! Просто поверьте на слово, потому что это из личного опыта, что если тебе и приходится принимать такое решение, то оно потом всю твою жизнь висит у тебя на шее тяжелым булыжником, давит тебе на плечи и не дает спать по ночам!.. Это даже не «высшая мера», когда один выстрел, хлоп, и все, отмучился раз и навсегда!.. Это «пожизненное заключение и каторга совести» для настоящего боевого офицера!.. И на такое самопожертвование всегда шли только добровольцы, потому что отправить бойца в такую задницу приказом мог только законченный болван, подонок и сволочь!.. Хотя… Иногда встречались и такие… Вот они-то как раз чаще всего и натягивали потом на свои жирные задницы брюки с генеральскими лампасами, хотя бывали и исключения, и генералами становились достойные того офицеры… И уж во всяком случае, если командир с офицерскими погонами не законченная мразь, а настоящий русский офицер, то он, убедившись в безопасности или хотя бы относительной безопасности основной группы, всегда возвращался за теми или тем, кто дал им такую возможность — выполнить приказ, а заодно и вырваться из когтистых лап Костлявой… Потому что в спецназе всегда и во все времена существовал неписаный закон — «Из боя возвращаются все!» И неважно уже, живые ли, раненые ли, или погибшие… А иногда и в кусках разорванной плоти, собранной в плащ-палатку, но… Все равно все!.. Из боя возвращаются все!.. Он, этот офицер, возвращался, рискуя теперь уже только одной головой — своей собственной!.. И уж, конечно же, никогда этот офицер не оставался неблагодарным командиром после того, что совершили его солдаты!!! …Лейтенант ответил через несколько минут тяжелого раздумья: — Миха… Хармамада надо отсечь от перевала… — Я понял, командир… Не говори лишнего, командир… Мы остаемся… — Добро, сержант… — Нет, не было еще ничего тяжелее в жизни лейтенанта Николаева, чем это, принятое этой ночью решение. — Тогда так… Отправляю к тебе «тройку»[23] Кирпичева, Док, пацаны уже сами вызвались… Сейчас 21.10… Они будут у тебя в 21.30… Ты должен укрепиться и перекрыть дорогу через перевал на ту сторону… Ребята приволокут к тебе пару коробок с пулеметными лентами для Кота и «Шмель» на всякий пожарный… Я начну работать в 4.00 на «собачьей вахте»… Задача тебе, сержант, — не пропустить «генерала» в Дайлакор, иначе он уйдет… Постарайся, Миша… Продержаться надо будет не больше часа — в 5 утра уже светает, и я смогу вызвать «горбатых»… — Сделаем, Ник… Сделаем, как надо!.. — И еще… Прямо сейчас посмотри пути отхода!.. Если поймешь, что удержать «генерала» на этой стороне хребта нет возможности, то уходите с перевала на гребень!.. Мы его потом, в другой раз отловим, а пацанов ты обязан сохранить! Это приказ, сержант! Как понял? — Понял, командир… — Удачи тебе, Док… Держись! — Всем нам удачи, Леша! — Отбой! — Конец связи! Миша отдал переговорник рации и посмотрел на своих бойцов. А те в ответ вопрошали немыми взглядами. — Хармамад в Ингараке… Мы остаемся здесь, мужики… Этот шакал не должен проскочить на ту сторону… — Нормально! — только и сказал Кот и принялся устанавливать в одной из бойниц свой пулемет. — Жаль, патронов только маловато — всего одна лента… — Кирпич со своими пацанами притащит для тебя еще пару… — ответил Мишка. — О!!! Это уже дело! — Когда начнется весь этот кильдым? — спросил радист, тоже начавший поосновательнее устраиваться в «гнезде». — На «собаке», в 4.00… — Значит, нам лейтенант повоевать всего час выделил? — переспросил Кот. — Ну, тогда проскочим!.. — А может, еще и не придется… — проговорил Бочка. — Кто знает, как «лошарики» будут себя вести на «собачьей вахте»… Может, спать будут, как суслики… — Посмотрим, мужики… Утром посмотрим… — ответил Миша. — Встретим Кирпича, устроимся, а там… «Собака» все покажет… «Собачья вахта» или просто «Собака»… Самое поганое время для того, кто стоит на посту в карауле, и самое любимое время для тех, кто живет на войне, соответствуясь с принципом «Пришел, нагадил, отвалил!» Во всей Советской Армии время несения службы на постах для караула начиналось в 19.00. Как правило, это были три смены часовых, которые стояли на своих постах по два часа. А среди ночи наступало такое время, когда человеческий организм просто вопил, требуя сна!.. Глаза часового закрываются сами собой, хоть спички между век вставляй! И самое противное то, что Уставом караульной службы часовому запрещено не только курить, но и практически все остальное — есть, пить, сидеть, говорить, отправлять естественные надобности… Ему, часовому, разрешено только нести службу!.. А как ее нести, когда в твоем организме отключается даже «автопилот» — единственное, чего тебе хочется, так это только спать!.. Правда… Такое случалось только с молодыми и неопытными солдатами, которые еще не знали, что, закрыв глаза «всего на одну минуту», можно не открыть их больше никогда, потому что именно в это время и работали диверсанты, потому что это их самое любимое время! Не зря ведь живет поговорка в народе: «Крадется, как тать в ночи!» И слава богу, если они, эти «тати», оказывались своими, родными, только проверяющими несение службы на постах, «старослужащими» — тогда ты отделывался всего-то несколькими смачными оплеухами по дурной башке, чтобы клювом не щелкал, несколькими пинками под зад и парой-тройкой внеочередных нарядов на кухню… Но если это были «духи»… К огромному сожалению, за 9 лет афганской войны была вырезана до последнего человека не одна застава и не один блокпост советских войск только из-за того, что какой-нибудь «салабон» прикрыл свои глаза всего на одну минуту, думая, что все в округе хотят спать точно так же, как и он сам… В это время очень важно понять, что ты можешь попросту не рассчитать свои силы… Ты закрываешь глаза, думая, что сумеешь их открыть тогда, когда потребуется, в любую секунду, думая, что сумеешь что-то услышать, а когда открываешь их и смотришь на часы, то с ужасом понимаешь, что проспал не меньше часа… А бывали и такие случаи, что «духи» намеренно «смеялись» над незадачливым часовым — он просыпался после сладких сновидений на посту и видел вокруг себя только трупы, и чаще всего обезглавленные… Вашему покорному слуге довелось однажды видеть такого парня, который от осознания того, что он проспал около двух десятков жизней своих товарищей, попросту двинулся умом… Нет, он не буянил и не рвал на себе одежды… Парень просто так глубоко ушел в себя, что у врачей не оказалось сил и средств вернуть его в действительность из той злополучной ночи, которой он теперь только и жил… А паренек все разговаривал тихо со своими друзьями и просил у них прощения за то, что всего на минуту приклонил голову к валуну… Так вот, с некоторого времени в войсках стало принято на эти два часа ставить на пост тех солдат, которые уже были научены горьким опытом и умели справляться со своим организмом, приказывая ему не спать… Про это время, когда небо еще даже не начинает сереть перед рассветом, но ты уже всем своим нутром понимаешь, если не спишь, конечно, что он уже близко, говорили, что в эти часы не спят только собаки, да и то не все, а только бродячие — с 3 до 5 утра… Потому-то и «собачья вахта»… — Вижу движение, Док! Мишка посмотрел в направлении, о котором только что сказал Кот: — Это наши… Кирпич с пацанами… — У меня тоже есть движение… — прошептал внезапно Бочка, который наблюдал за противоположной стороной перевала. — Метров триста… Двое и ишак с мешками… Идут к перевалу… Медленно… Док метнулся к противоположной амбразуре и впился взглядом в дорогу… Отсюда, с высоты дота, на дороге, освещенной лунным светом, было прекрасно видно двоих ночных «путешественников», которые шли по обеим сторонам от животного по дороге от кишлака Дайлакор к перевалу. Они не просто шли во весь рост, а поддерживали мешки на спине мохнатого серого ишачка и даже слегка подталкивали его сзади в ляжки, помогая преодолевать довольно крутой подъем… «…А мешочки-то килограммов по шестьдесят будут, если не больше — вон как ишак под грузом прогнулся! — пронеслась молнией мысль в голове Дока. — Что же это вы, красавцы, на ночь глядя через перевал-то тащите?..» …Говорят, что ослы очень выносливые и могут тащить на себе большое количество груза. Говорят… Те, кто только слышал об этом, но никогда не сталкивался… Да! Осел — очень выносливое животное! Гораздо более выносливое, чем лошадь! Но… Он намного ее меньше. И даже у мохнатого ослика есть свой предел «грузоподъемности», и он его очень точно знает! И никогда не сдвинется с места, хоть ты кол ему на голове теши, если этот предел будет превышен хотя бы на один килограмм!.. Так вот, средних размеров осел может тащить на себе около сотни кило, ну плюс-минус килограмм-полтора, но никогда больше!.. — Этих будем брать! — Решение пришло в одну секунду. — А заодно и узнаем поточнее, где Хармамад обитает… Может, тот крендель, что перед лейтенантом засветился, и не «генерал» вовсе, а так, ряженый клоун для отвлечения внимания… Док обернулся к своим товарищам: — Кот — ты за старшего! Держи своей «машинкой» сектора! Прикроешь, если что… Бочка — ты второй номер!.. А я, пока этим полудуркам еще ничего не видно, спускаюсь к дороге — сработаем вчетвером с пацанами Кирпича… — На перевале они будут минут через семь-восемь… — Успеем! Мишка бросился к тропинке, которая вела вниз, и уже через две минуты был на дороге, где нос к носу столкнулся с «боевой тройкой» младшего сержанта Кирпичева. — Куда летишь, «замок»? — спросил он тихо. — Пара «бородатых» с «мохнатым грузовиком» с той стороны к перевалу ползет, Колян! — выдохнул Миша. — Будем брать! Одного! Второй нам не нужен… Больше слов было не нужно — Кирпич с одним из разведчиков метнулся на другую сторону дороги, оставляя Дока и еще одного бойца там, где они встретились. Захват «языка» ложился именно на их плечи, потому что, и это уже давно стало непреложной аксиомой во взводе лейтенанта Николаева, никто не мог и не умел сделать это лучше, а главное, бесшумнее, чем его замкомвзвод сержант Парубец… Пять минут ожидания растянулись так, словно это были часы — вот уж, воистину, нет ничего сложнее, чем ждать и догонять… Но наконец… Сначала над срезом седловины перевала, над его «горизонтом», показалась одна национальная шапочка-«афганка», следом за ней вторая, а еще через секунду и ослиные уши, стоявшие торчком… Ребятам просто повезло, что афганцы, скорее всего, были не опытные боевики-моджахеды, а простые дехкане, которые взялись за оружие волею случая или обстоятельств… Любое животное слышит и чует намного лучше человека. Особенно ночью и особенно, если оно боится!.. Будь это настоящие «духи», то они-то уж обязательно обратили бы внимание на эти торчащие колом ослиные уши, но… Они, видимо, очень торопились, а потому и не замечали вокруг себя ничего, пребывая в полной уверенности, что в такой глухомани, кроме них, больше никого нет, да и быть не может… Разведчик, который находился рядом с Доком, очень медленно вытянул из ножен свой НРС и вопросительно посмотрел на сержанта. Но Мишка только отрицательно махнул головой и извлек на свет божий свой знаменитый на весь отряд самодельный метательный нож, имеющий форму пули… …«Нож разведчика стреляющий, второй модификации» — так расшифровывается аббревиатура НРС-2 этого отличного и надежного оружия, которое было на вооружении спецназовцев. Ваш покорный слуга не один год относил его на поясном ремне и знает, о чем говорит!.. Эти ножи использовались только разведчиками-спецназовцами и, собственно, были созданы именно для этих целей. И у этого ножа был один маленький секрет… Да, собственно, почему был? Они, эти НРСы, стоят на вооружении до сих пор! Так вот в его рукоятке до поры до времени покоился специальный 9-миллиметровый бесшумный патрон «СП-3», а позже и «СП-4». Для тех, кто знает, что это такое — это понятно, а для незнающих эти знания могут быть лишними… При большой необходимости или при крайнем случае разведчик мог взвести небольшую затворную рамку и выстрелить из этого ножа! В противника или в себя… Это уж как судьба сложится. И повсеместно, достаточно набив на этом руку, разведчики пользовались НРСом и как метательным ножом тоже… Только… Довольно увесистый, с тяжелой рукояткой этот нож лишь в редких случаях помогал при взятии «языка» — он входил в тело противника с такой силой и так основательно, что «реанимировать» после него «духа», чтобы тот прочирикал хоть что-нибудь, было очень и очень сложно… С помощью НРСа хорошо было снимать часовых — вот тут-то он был практически незаменим… — Я сам… Ты прикрываешь… — прошептал Док одними губами. Мишка сжался за большим валуном, уподобившись большой пружине, дожидаясь сигнала, который должен был подать Кирпич… — Ух-ху! Ух-ху! — проухала сова… Афганцы только повернули головы в сторону этого звука — сов, этих ночных охотников, они знали, а потому особенно не удивились… Хотя откуда бы было взяться сове на высоте в две с половиной тысячи метров, да еще и не в лесу, а на голых скалах?.. Возможно, если бы у них была минута на осмысление этой несуразицы, то они поняли бы, что здесь что-то не так, только этой минуты у них уже не было… Док выскочил из-за валуна и беззвучной пулей понесся к «духам», которые стояли к нему спиной… Десять метров, пять, три… На противоположной стороне дороги из-за большого камня выросла фигура Кирпича, который тут же и метнул нож в сторону боевиков… Вот где пригодился вес НРСа!.. — Х-хэк! — хрюкнул один из боевиков, когда нож с противным чавкающим звуком вошел в его горло. И все-таки эти афганцы были непростыми… Ступор, в который обычно входит человек от неожиданности, как правило, длится секунд десять-пятнадцать, а то и полминуты, пока он осознает, что же произошло и сможет что-то предпринять в ответ, такова уж природа человеческой психики… Так бывает практически всегда!.. Но не в этот раз… Не прошло и трех секунд, а второй «дух» уже схватился рукой за «АКМ», висевший на его плече… — Х-ху-ух-х!!! До «духа» оставалось еще метра два, и Мишка не успевал, поэтому он даже и не попытался достать «духа» своим ножом. Мощно оттолкнувшись левой ногой, так мощно, что взлетел над землей метра на полтора, Док нанес моджахеду прямо в ухо свой коронный сокрушающий удар — Хайсоку-маваси-учи-кеаге… Даже в додзо, на татами, когда Док был босой, даже тогда редкий его противник мог удержаться на ногах, пропустив этот удар, но уж наверняка всегда это был нокдаун! А вот «духу» повезло меньше — на ногах сержанта были довольно тяжелые прыжковые ботинки-берцы… — Ну, ты дал, «замок»! — проговорил восхищенно младший сержант Кирпичев, когда четверо разведчиков через несколько секунд собрались вместе над поверженными боевиками. — А чего ж ты нам такого на тренировках не показывал, а? — Потом покажу… — ответил Мишка. — Так! Пеленаем этого! «Двухсотого» за валуны! — А ишака? Мишка посмотрел на животное, которое поглядывало по сторонам грустными глазами. — Пока за валуны… А там посмотрим… Он обернулся к тому месту, где находилось пулеметное гнездо, и подал сигнал: два пальца в виде английской буквы «V», кулак, опять два пальца, и резко руку вниз, к земле — «„Второй“, вдвоем ко мне!»… «Вдвоем» — имелось в виду с радиостанцией… Две минуты, и слегка запыхавшийся Бочка присоединился к своим товарищам: — Ну, ни хрена себе, Док! — это было первое, что он произнес. — Мы там с Котом просто обалдели, когда усекли, как ты его срубил! — Потом восторги! — Мишка строго посмотрел на своего бойца. — Готовь рацию, Бочка! Резко!.. Радист без лишних разговоров настроился на волну и подал переговорник Мишке. А он тем временем уже слушал доклад еще одного разведчика из «тройки» Кирпича — Абдулло Рахимова. «Рахим» был узбеком, а потому прекрасно мог общаться с пленным «духом» на фарси или дари. — Ну что, Рахим? — Хармамад в Ингараке — лейтенант не ошибся… С ним всего около полусотни самых проверенных нукеров… — Это оч-чень хорошо!.. Что еще? Зачем они среди ночи шли в Ингарак? — Этого он не говорит, шакал! Он только шипит, как кобра, и грозится всеми неземными карами! Чтоб его бешеный ишак за язык укусил! Сын шакала! — Что в мешках, Кирпич? Младший сержант только улыбнулся грустно: — В одном килограммов шестьдесят расфасованного по пакетам героина, а во втором десяток наших родных «семьдесят вторых» ОЗМок… — Оп-па! — только и сказал Мишка. — Неплохой улов… Серьезный… Сержант был прав — улов был серьезный!.. В программу подготовки разведчика-спецназовца обязательно входит минно-взрывное дело. Пусть не в таком объеме, как у профессиональных саперов-минеров, но разведчики обязаны знать азы и иметь минимальную практику, позволяющую поставить элементарную минную ловушку или снять таковую. Ну и, конечно же, они обязаны были знать основные, наиболее распространенные типы мин… Поэтому-то Мишка и сумел сразу же оценить эту находку… ОЗМ-72 — этот тип мин еще называют «лягушками»… Еще существует более старый, предыдущий образец «лягушки» — ОЗМ-4… Так вот… Маленький ликбез минно-взрывного дела для не посвященного в эти дела читателя… Кто знает, а вдруг пригодится… Это противопехотные мины, но не фугасные, а осколочные, с готовыми убойными элементами… Такие вот дела… Все осколочные мины состоят из заряда взрывчатого вещества, взрывателя и корпуса. А вот выпрыгивающие мины типа ОЗМ-4, ОЗМ-72 имеют кроме того еще «стакан» и вышибное устройство, обеспечивающее взрыв мины на заданной высоте… Осколочная мина ОЗМ-72 кругового поражения, и радиус сплошного поражения у нее составляет 25 метров! Мина эта выпрыгивающая, потому и «лягушка», снабжена готовыми осколками в виде цилиндриков. И их около 2500 штук… После ее подрыва в этом ее «радиусе сплошного поражения» даже травы не останется — все косит!.. Но это еще не все!.. Масса взрывчатого вещества, а в этой мине тротил — 660 граммов (!), а масса вышибного заряда — 7… Высота взрыва мины над поверхностью земли от шестидесяти сантиметров до метра… И еще… Конструкция этой мины позволяет устанавливать ее с самыми различными взрывателями и даже в управляемом варианте. Устанавливается эта мина, понятное дело, вручную, и частенько устанавливается на «неизвлекаемость», а по эффективности и универсальности она до сих пор является одной из лучших в мире!.. …Док взял в ладонь переговорник и тихо проговорил в микрофон: — Гром-1! Ответь Грому-2! — На связи! — сразу ответил лейтенант. — Имею «языка», Ник! — Отлично! Что чирикнул? — «Генерал» у тебя… С ним около двух взводов, не больше… — Совсем хорошо!.. Что еще? — Двое «бородатых» тащили из Дайлакора на «мохнатом грузовике» шестьдесят кило «Змея Горыныча» и десяток наших «лягушек»… В эфире возникла пауза на минуту — лейтенант соображал, как теперь поступить с той информацией, которая попала ему в руки. А информация была очень и очень важной!.. — Одно непонятно — почему его сопровождали только двое боевиков? — проговорил он задумчиво. — Предложения есть, Док? — Этого ишака наверняка ждут, командир! На нем только одной наркоты примерно на сотню тысяч «гринов»!.. Да плюс «лягухи»… Есть шанс вытащить «генерала» из кишлака! — На подрыв? — Только так! Лейтенант уже догадался, какие мысли крутились в голове его замкомвзвода — Док собирался ловить Хармамада «на живца», сымитировать подрыв этого крохотного каравана на мине… Взрыв наверняка услышат в кишлаке, а еще там услышат, что на перевале нет никакого боя, и тогда почти наверняка подумают, что «перевозчики» нарвались на случайную мину — мало ли их здесь, — и пойдут спасать свое драгоценное добро. А то, что оно драгоценное, так это безусловно! И разведчики были уверены, что спасать его пойдут обязательно, зная, каким жадным был «генерал» Хармамад!.. Возможно, что он даже лично пойдет на перевал за грузом, что было бы просто отлично — в узкой седловине раздолбать его отряд намного легче, чем в дувалах кишлака… — Что надумал? — спросил лейтенант. — Кирпич со своими пацанами и Бочкой возвращаются вместе с «языком». Мы с Котом организуем минную засаду и остаемся на перевале… По сигналу подрываем «грузовик» и ждем «генерала»… Ты, Ник, должен будешь долбануть ему в хвост тогда, когда он втянется в седловину, а я подорву ОЗМки… — Вас только двое, Док! А если на перевал подойдут «бородатые» из Дайлакора? Там-то взрыв обязательно будет слышен! — Десять «лягушек», командир! А до Дайлакора три километра!.. Пока они подтянутся, если вообще выйдут из кишлака, мы все вместе успеем зачистить отряд «генерала» и встретить этих красавцев… Только я думаю, что никого не будет! Ты же сам знаешь, что его не любят! Поэтому-то, наверное, и не сопровождали этот груз… — Опасно, Миха! — Нормально! Справимся! Тем более что их вовсе не две роты, как мы думали вначале, а только два взвода, а это уже не счет! — Добро, Док… — Лейтенанту тяжело далось это решение, но он понимал, что Мишка прав, и это хороший шанс выполнить задание, который больше может и не представиться. — Отправляй пацанов… Устанавливай мины и сиди тихо! Работать начнем, как и намечалось — в 4.00… — Не пойдет, командир! «Генерал» наверняка ждет груз раньше, так что может что-то заподозрить… Тогда минная засада не сработает… — Предложения? — Работаем в 0 часов! — ответил Миша уверенно. — Пока они прочухают, что случилось, пока соберутся и выйдут из кишлака, пройдет не меньше получаса. А может, и больше… До утра дотянем обязательно! — Добро! — ответил лейтенант. — Согласен! Действуй! Конец связи! — Отбой! — проговорил Док в микрофон и посмотрел на разведчиков. — Всем все ясно? — Ясно-то ясно, Миха, только зря ты нас отправляешь… — ответил Кирпич. — Вы там нужнее, Колян!.. Значит, так! Ленты для Кота наверх, в «гнездо»! И «Шмеля» туда же… Вот эта штуковина нам точно пригодится!.. — Ты бы поосторожнее с ним, Док… — Нормально, «младшой»! Жахнем так, что от «генерала» аж перья полетят!.. Я его после ОЗМок из «Шмеля» приглажу — глядишь, меньше по горам «духов» бегать будет!.. — Ладно… Держись, Док! А мы, думаю, не задержимся!.. РПО «Шмель» предназначен для поражения укрытых огневых точек противника, вывода из строя легкобpониpованной и автомобильной техники, а также уничтожения живой силы противника. При разработке реактивного пехотного огнемета «Шмель» ставилась задача создания массового оружия для мотострелков и подразделений химических войск, с одной стороны, отвечающего требованиям современного ближнего боя, а с другой — способного заменить артиллерию в труднодоступных для нее условиях: в горах, в населенных пунктах, при ограниченной видимости… Решение этой проблемы подразумевало создание простого в обращении и эксплуатации оружия типа гранатомета, отвечающего таким требованиям, как: — высокая точность стрельбы; — малые масса и габариты; — возможность многоцелевого применения с эффективностью действия по целям на уровне полевой артиллерии. Задачи разработки подобного оружия ставились во многих странах мира еще со времени появления на вооружении армий ручных противотанковых гранатометов. Однако из-за сложности технических проблем, которые необходимо было решить, справился с ними только Советский Союз… Реактивный пехотный огнемет «Шмель» является безотдачным оружием одноразового применения. РПО-А (термобарический) предназначен для поражения укрытых огневых средств в городе, в полевых условиях и в горах, а также для разрушения укрытий, автотранспортной и легкобронированной техники. По эффективности разрушающего фугасного действия на основные виды целей не уступает 152-миллиметровым артиллерийским гаубичным снарядам. Его ударная волна может «затекать» в окопы и укрытия… Импульс давления при взрыве термобарической смеси, а следовательно, и ее разрушающая способность значительно выше, чем у традиционных взрывчатых веществ, например тринитротолуола, что при взрыве в строениях и сооружениях, как правило, вызывает разрушение стен и межэтажных перекрытий. В зоне детонационных превращений термобарической смеси происходит полное выгорание кислорода и развивается температура выше 800 градусов!.. В общем… Прекрасное и весьма грозное оружие! У бойцов «ограниченного контингента», а с их легкой руки и во всей остальной Советской Армии, прижилось имя «Шмель», до того бывшее не более чем шифром разработки… «Шмель» — это «реактивный пехотный огнемет». Вот только никакого сходства с огнеметом привычного облика — струйным, плюющимся на десяток-другой метров соплями жидкого пламени — у «Шмеля» как не было, так и нет… Основным боеприпасом «Шмеля» был, конечно же, РПО-А… И как уж только его не крестили и обзывали на Западе этот снаряд, чтобы только запретить его производство и поступление на вооружение в войска! И вакуумными бомбами, и кислородными, и «взрывчатыми веществами топливно-воздушного типа»!.. И только в последнее время стало постепенно распространяться название, которое не выглядит полным языковым бредом, но вместе с тем отвечает сути этих снарядов — термобарические боеприпасы… «Термо» — от греческого therme, то бишь «тепло». «Барические» — от греческого же baros, то есть «тяжесть»… И получается — «теплотяжелые» снаряды, одним словом… Но это если переводить буквально… А если не буквально… То получаются боеприпасы, чье поражающее действие основывается на резком локальном повышении температуры в сочетании со стремительным перепадом давления. Штука очень коварная, не зря бомбы и снаряды подобного типа с самого момента их появления в конце 70-х — начале 80-х годов в арсеналах основных участников гонки вооружений пытаются подвести под запреты международных конвенций как «негуманное оружие». Можно подумать, что существует другое, «гуманное оружие»! Наверное, имеются в виду обычные рогатки!.. Пока что безуспешно… Коварство термобарических боеприпасов заключается в том, что каждый из них в самом общем виде представляет собой как бы огромный аэрозольный баллончик. При подлете к цели или непосредственно при столкновении с ней горючее содержимое этого «баллончика» выбрасывается в воздух, образуя с ним облако взрывоопасной смеси, отсюда и топливно-воздушный тип. А дальше это облако подрывается, атмосферный кислород выгорает — это кислородная бомба, образовавшаяся область пониженного давления схлопывается — это бомба вакуумная, и… Все!!! То есть буквально — все!!! Разрушительный эффект просто колоссальный!!! Дома складываются как карточные коробки — кто постарше, должен помнить кадры хроники «американо-израильской агрессии в Ливане». Там термобарические боеприпасы впервые были продемонстрированы широкой западной публике. Это именно ими ломали Западный Бейрут. Зрелище, конечно, впечатляющее, но все же и оно не позволяет представить в полном объеме чудовищную мощь этих бомб и снарядов… Доты, кстати, не спасают — взрывается сам воздух, горючий аэрозоль проникает в любые щели — даже наоборот, взрыв термобарического боеприпаса в замкнутом пространстве еще страшнее!.. А по эффективности фугасного действия 93-миллиметровая капсула сравнима, я уже об этом говорил, с 152-миллиметровым гаубичным снарядом — при попадании в БМП эту четырнадцатитонную бронированную машину просто переворачивает вверх гусеницами!.. Из экипажа, как правило, не выживает никто… Да и вообще, выжить, оказавшись в эпицентре огненного облака, можно лишь чудом… В прошлую чеченскую войну много говорили и писали о «сожженных» российских танках. Так вот, это не преувеличение — их действительно сжигали. Выстрелами из «Шмелей», которых у чеченцев почему-то было очень много… Впервые боеприпасы с объемно-детонирующей смесью или попросту боеприпасы объемного взрыва — БОВ по армейской аббревиатуре — Советская Армия опробовала, понятное дело, на афганской войне. И в виде начинки для тяжелых артиллерийских систем, и как авиационное оружие, и как средство огневого усиления пехоты. В последней роли в 82—83-м годах как раз и дебютировал разработанный в Тульском конструкторском бюро приборостроения именно реактивный пехотный огнемет «Шмель». В начале 80-х реактивный пехотный огнемет РПО-А «Шмель» поступил в войска… Он хотя и был тяжелее своего предшественника на три с половиной килограмма, зато требовал вдвое меньшего времени при переводе из походного положения в боевое! И стрелял точнее, потому что в полете капсула стабилизируется хвостовым оперением, закручивающим ее относительно продольной оси. А еще новый РПО был компактнее и, что главное, не столь требователен к стрелку, как «Рысь»… Ну а про разрушительное действие его боеприпасов и говорить не приходится! Афганские душманы, а попозже таджикская оппозиция и чеченцы, в полной мере прочувствовали это на собственной шкуре… |
||
|