"За Пределом" - читать интересную книгу автора (Лобанова Елена Константиновна)

Глава 12

Низкие тучи нависли над горами. Ветер гулял по Верхним Чертогам и подвывал Амалиросу. Повелитель Темных допрашивал брата с утра, а время уже перевалило за полдень. Только что он весьма непочтительно указал на дверь своей Матери, которая настаивала на перерыве — покормить мальчика. Озерные Владыки присутствовали здесь же, потому, что тема допроса их касалась непосредственно.

— Веилас сбежал? — Амалирос начал сначала.

— Вы утверждаете, что сбежал, не могу Вам не верить. — Аэрлис держался стойко.

— Видели законника? Неплохо на выработках законы осваивают… вместе с тарлами. Ну, ладно… Вы сговаривались сбежать вместе?

— Сговаривались. Но потом планы изменились.

— Куда собирались сбежать? — Повелитель уже и сам устал, а Тиалас с Лаариэ и того больше.

— Мы собирались бежать за Предел. Сначала. Но потом я узнал, что и так туда отправлюсь.

— Значит, Веилас сбежал… за Предел?

— Вряд ли. Он не знал, как туда попасть. Я тоже пока не знаю. Давайте, я просто повторю то, что уже говорил. Я не могу знать, о чем думал Веилас. Я не могу точно знать, куда он сбежал. Совместный побег решили не устраивать. Веиласа в день побега я не видел с утра. Когда точно он отсюда сбежал — не знаю. С тех пор пошел четвертый день. Вышел он сразу в нужном направлении или где-то задержался — понятия не имею. Определенного места встречи не назначали. Когда планировали отправиться за Предел вместе, это вообще было ни к чему. Почему он решил сбежать — тоже не знаю. А побегом его желание путешествовать — не считаю. Он совершеннолетний. Предполагать могу все что угодно, как и то, что он отправился обратно домой. Сам. Возможно, соскучился по озерам. Всё. Могу еще раз поклясться. В четвертый раз уже… Я есть хочу.

— Амалирос, это бесполезно. Твой брат действительно ничего не знает. — Тиалас изнемогал от этого топтания на одном месте. — Пусть поест. Твоя Мать права, сколько можно его мучить? Ты допрашивал его сразу, как только Веилас пропал, и допрашиваешь теперь каждый день. А мы так и не продвинулись. Ни на шаг. Веиласа видели в коридорах недалеко от пристани. Пропала парусная лодка. И всё. Твои разведчики обыскали уже почти все Подгорные Владения. Элермэ весть послать не может, что-то мешает. Значит, он или под землей, в или в море. — Озерный Владыка пытался понять поступок своего сына и не мог. — Мне остается только надеяться, что он жив.

— Тиалас, ты очень поверхностно оцениваешь способности моего брата. Я верю, что Аэрлис нам не лжет, откровенно, глядя в глаза. Но и правды не говорит. Ты вслушайся только, как он фразы выстраивает — ни одного лишнего слова. Конечно же, он не знает куда, зачем и как сбежал Веилас. Не знает точно, но может предполагать… Да они могли ради такого дела предполагать от рассвета до заката. Вот, как раз на случай допроса. Я тебе предположил, ты мне предположил, и мало ли что мы тут напредполагали… Да, братишка? Давай я тебе пообещаю что-нибудь очень ценное. Что-нибудь, чего ты очень хочешь… В обмен на сведения обо всех ваших рассуждениях. Есть у тебя самое заветное желание?

— Нет… Я есть хочу. — Аэрлис с тоской посмотрел на пустой стол.

— Видите, что творит этот мелкий выползень? Ни за что не скажет, чего он хочет, чтобы я его этого не лишил. А кормить все равно придется… Ар Нитэль! Доставьте сюда с кухни пять, нет, десять блюд. Все равно чего, но много. Сейчас ты у меня поешшшь! Тиалас, Лаариэ, ставлю все свои тарлы на то, что именно мой брат подсказал вашему сыну, как обойти прямой запрет старшего. Ну, ты, государственная проблема, отвечай, подсказал же?

— Нет.

— Высказывал предположения, как это можно сделать? Намекал?

— Нет.

— Рассуждал вслух в присутствии Веиласа, как поступить вопреки приказу Матери!? — Амалирос навис над братом не хуже грозовой тучи. — Ну!?

— Нет. Ни в коем случае. Не намекал, не рассуждал, не советовал. — Аэрлис обернулся к Лаариэ и прижал руки к груди. — Владычица, я бы так никогда не поступил! Приказ Матери — священен. Всякая Мать заботится о своих детях и без причины не приказывает. Я это понимаю и повторяю еще раз: Я. Этого. Не делал!

— Лжет. — Повелитель Темных упал в кресло. — Вот теперь можно сказать точно: они сговорились, а мой брат водит нас за нос. Это идея… Выигрываешь время для своего друга? Ты знаешь, где он?

— Я не могу знать, где он сейчас. — Аэрлис уже нервно кричал, собираясь закатить истерику. — Я не Единый Создатель, я не вижу на расстоянии!

— Ну, всё! Если этот тихоня орет, значит, с вашим сыном все в порядке. Это — предварительный вывод. А пока он будет есть, я, пожалуй, допрошу вас.

Ар Нитэль принес два первых подноса из десяти. Аэрлис набросился на мясо, показывая своим совершенно некультурным поведением, как он оголодал.

— Меня? Меня будет допрашивать Повелитель Темных? — Озерная Владычица не верила своим ушам.

Младший Арк Каэль даже от мяса оторвался. Из такого представления нельзя было пропустить ни слова, ни жеста.

— Не надо так удивляться, Прекрасная Лаариэ. Может среди моих вопросов будет такой, который подскажет нам ответ. Начнем. О чем Вы говорили с сыном сразу по прибытии?

— Так бы и сказали: расспрашивать… Мы говорили о поступке Веиласа. — Лаариэ не намерена была отчитываться с точностью до слова. — Обычный разговор, ничего особенного. И естественно, я спросила, как себя чувствует его Отец.

— Понятно. Отчитали. А он Вам рассказал о плачевном состоянии Тиаласа. Дальше я знаю… Вы остались беседовать с Супругом, мы с Веиласом и этим голодающим вышли в коридор. Аэрлис и Веилас сразу же ушли на нижние уровни. Почти сбежали. Как Вы высказали свой приказ? Если можно, повторите слово в слово.

— Так и высказала. Велела отправляться с первым же кораблем домой в Озерный Край.

— Так и сказали? Может быть, добавили что-нибудь? — Амалирос ухватил основную идею. Та лодка, которая пропала, если считать от моря, была самой что ни на есть «первой».

— Нет. Ничего больше… Ну, и чем ваши вопросы помогли?

— Не мешайте думать, Владычица. Какая основная стихия у Вашего сына?

— Воздух. — Тиалас выдохнул и прикрыл глаза. — Невыносимо. Что может быть хуже неизвестности?

— Только мой брат. — Аэрлис подумал и добавил. — Это — похвала, а не осуждение.

— Молчи! Ар Нитэль, проводите этого мясоеда отсюда. А то я опять лишусь брата и уже навсссегда! — Амалирос все понял. Оставалось только решить, что делать дальше. Выдать Веиласа или нет? Проблему следовало решать в спокойной обстановке. Тиаласа было жаль. Лаариэ было жаль меньше, но не то чтобы совсем не жаль… Если бы его дети пропали, он бы наверное попытался вычерпать море вручную. — Владычица, Вы как Мать чувствуете, все ли в порядке с Вашими детьми? Все живы?

— Живы. Все. Но мало ли, что с мальчиком произошло? Может он… упал в расщелину в Ваших горах и умирает?

— В горах на парусной лодке с шестью веслами сложно упасть в расщелину. Застрянет. И не надо меня убеждать, что лодка могла сама отвязаться и уплыть. Это, между прочим, ладья, стоявшая у крайнего пирса — одна из тех, которыми пользуются для разгрузки тяжелых кораблей, чтобы они вошли в гавань, не сев на мель… Ладьи стоят по четыре, ступенчато, и замыкаются одной цепью, пропущенной через уключины. Цепь кто-то захлестнул петлей и завязал узлом. Догадываетесь кто? Я много раз повторял — Ваш сын.

— Могли бы уже давно дно сровнять. Или Тиаласа попросить, если сами не можете… — Лаариэ не знала, что сказать в такой неловкой ситуации. Лодку, определенно, взял Веилас. И наверняка вернул бы.

— Конечно, в свете последних событий и крайне дружественных отношений попрошу Озерного Владыку сровнять дно. А раньше было никак нельзя. Благодаря этой отмели Ваши корабли, предположительно с войском, не смогли бы войти в гавань…

— Ах, вот как? С войском?

— А как Вы хотели — защита государственных интересов! Кто же знал, что гавань надо и изнури защищать… — Амалирос хотел отделаться от подозрительной Лаариэ. Наконец, ему это удалось. Владычица сочла разговор неприятным, а значит — законченным и гордо удалилась. Молча, как обычно. — Твоя гидра так и не избавилась от дурной привычки уходить, не прощаясь? Жаль…

— Выползень, моя Прекрасная Гидра, между прочим, волнуется.

— Сын жив. Она сама сказала. Он вполне взрослый. Вот, Нэрнис Аль Арвиль, сегодня утром выехал от Предела к нам, сюда. Он всего лишь на пять лет старше твоего Веиласа. Не волнуешься?

— У него свой Отец есть… Действительно, не волнуюсь. А откуда ты знаешь, что выехал?

— Пока ты утешал Лаариэ, Ар Дэль сообщил: в Зале Совета на стене за креслом появилась надпись «Черный Властелин захватил». Фразу, как неоконченную и трагическую обсуждают на каждом уровне мои перепуганные подданные. Они не знают пока, что это значит. А я знаю. И ты тоже должен хоть что-то помнить… Даэрос Ар Ктэль вышел за грань Предела и послал нам сообщение своим нетипичным способом. Черный Властелин — Аль Арвиль. Им удалось все-таки что-то за Пределом захватить. Власть, надеюсь, как они намеревались. На случай провала их затеи была другая условная фраза — «Черный Властелин пытается». Тоже страшно. Но не очень. Я освежил тебе память? Ты мне лучше скажи, если бы ты догадался, где твой сын, сообщил бы Лаариэ?

— Конечно! Вот станешь сам Отцом, не будешь задавать такие глупые вопросы. Выползень, ты что-то знаешь? Говори!

— Твой сын — жив. Точнее я знать ничего не могу.

— Как странно… Твои слова чем-то мне напоминают ответы Аэрлиса… — Тиалас смотрел на Темного с недоверием. — А если я тебе не верю?

— Потрясающая подозрительность! Озерный, мы все-таки с Аэрлисом родственники. Естественно, ответ может быть похожим. И этот родственник, наверное, уже доел. Или объелся. Пойду, попробую его расспросить еще раз. Я бы и тебя кое о чем спросил, да неудобно как-то…

— Спрашивай. Ты же все равно не отстанешь. Но я знаю не больше твоего.

— Это, смотря о чем. Ты мне просто кивни: Лаариэ сейчас нельзя волноваться? Уже совсем нельзя или пока еще можно? Ты понял? Ты киваешь, что понял или что нельзя? Хватит головой мотать, ответь прямо!

— Не желательно. Совсем.

— Мне поблагодарить Создателя за твою сознательность, или у тебя будет шестой сын? Тиалас, мне не нравится цвет твоих ушей…

— Благодари уже! Благодари! Ты меня смущаешь! Никакой личной жизни не стало. Не удивительно, что Вы, Темные, все горы ходами изрыли… до всего вам докопаться надо!

— Ладно, ладно. Я же деликатно спросил. — Амалирос утешал себя тем, что Лаариэ не так уж и волнуется. — Ты счастлив?

— Вообще-то да, конечно. Нашелся бы Веилас…

— Найдется. Обещаю. Иди и прояви заботу. Твоя Супруга нуждается в обществе. Или проводи её к Элермэ и моей Матери, пусть отвлечется. А я пойду к Аэрлису. Выползенышшш!

Амалирос расстался с Тиаласом на развилке коридоров и поспешил к брату.

Аэрлис как раз грустно смотрел на вареную в меду вишню. Съесть её хотелось, но свои возможности он не рассчитал. Разве что попрыгать, чтобы ранее съеденное утряслось…От удара в дверь чаша с вишнями подскочила. Старший Выползень ворвался в комнату как зимняя буря в ущелье.

— Ну-ка повтори мне еще раз про приказ Матери! Только не забудь ручки умильно сложить, тогда я тебя пожалею!

— Давай ты меня просто пожалеешь? — Аэрлис на сострадание к объевшимся не рассчитывал, равно как и к голодным. Он обогнул стол и прикидывал, куда бежать спасаться. Рано или поздно, но брат догадался бы. Три с половиной дня — уже большая удача. А требование надо было выполнять. И повторять. — Я бы никогда не посоветовал Веиласу нарушить приказ Матери.

— Конечно, ты же у нас любимый сын, безмерно почитающий Мать! Как насчет того, чтобы исполнить приказ немедленно и буквально? Скажи честно, чудовище, сколько раз подряд ты высказал Светлому эту ценную мысль, пока до него дошло. Десять, двадцать?

— Четыре. — Аэрлис проследил за вишней, которую старший брат закинул в рот. Расслабляться не стоило. Вишни были с косточками, а Амалирос ел их, не обращая внимания на такие мелочи. Только хрустел громко. — Вкусно?

— А? Сбил с мысли! Где Веилас сейчас ты, допустим, не знаешь. Ладно. В Озерный край он мог домчаться с ветром за пару дней. Известий оттуда нет. Почему? Можешь плечами не дергать… Давай, говори, о чем ты Светлому рассказывал. Все рассказывай.

— Рассказывал о выработках и том, как тарлы добывают. Сначала надо…

— Издеваешшшься!? Собираешься мне обрисовать весь процесс подробно? Время тянешь? У вас что, каждое мгновение на счету? О чем кроме выработок рассказывал? — Амалирос удивился, обнаружив, наконец, косточку в вишне.

Аэрлис рискнул присесть в кресло по другую сторону стола.

— А о чем я мог рассказывать? Что я видел кроме лунных тарлов? К тому же мы столько выпили… Веилас что-то говорил о море. Я — о том, как в детстве мечтал стать мореходом. Про Предел говорили не один раз и том, как можно его пройти. Ничего не придумали. Потом про Открывающего Даэроса. О том, как он тут все стены чуть не испортил и петляющий коридор к Торму открыл. Это мне Мать подробно рассказала. Светлый показывал, как ты его учил новым движениям с двумя мечами… завидно. — Младший Арк Каэль глянул на брата. Надавить на жалость не получилось. Старший смотрел недоверчиво, даже очень. — Веилас про поединки с гидрами рассказал, я про твоих выползней…

— Понятно. Возможностей упомянуть какое-нибудь место и не одно, где Светлый тебя догонит, было много. Напрямую не сговаривались, обошлись намеками, и Веилас будет искать место встречи в меру своего разумения… Я правильно понимаю — он выполнил приказ Матери и отправился в Озерный Край, домой? Но ему никто не приказывал не покидать Озерного Края еще раз, после исполнения приказа. Значит, твой малолетний друг сейчас где-то в пути. А точнее, где-то в море, и поэтому Элермэ не может послать весть. Как же вы собирались выкручиваться дальше? Рано или поздно, но придется же ему перебраться на сушу. Говорить будешь?

Аэрлис не ожидал, что все сложится настолько хорошо. Если брат явился для продолжения допроса без Озерных Владык, стало быть, свои соображения он держит при себе и немедленно сообщать о них никому не намерен. Из этого следовало, что молчать можно и нужно. Неожиданное появление Озерной Владычицы чуть было не лишило Аэрлиса уверенности в собственных выводах.

Амалирос, напротив, нисколько не сомневался, что все идёт по плану, придуманному двумя малолетними нахалами. Брата считать малолетним можно было с трудом. Зато незамутненным эгоизмом он превосходил грудного младенца.

Лаариэ была счастлива, насколько можно было судить по её лицу.

— Веилас нашелся! Даже не знаю, как Вас благодарить Амалирос, Вы так волновались вместе с нами!

— И как же он нашелся?

— Совершенно естественно… Голубь принес послание, что сын прибыл в Озерный Край два дня назад. Поступок, конечно, глупый, детский. Но у мальчика сейчас такой сложный возраст… А Ваша лодка уже отправлена обратно. Так что мы волновались совершенно напрасно — просто первая голубка, которую отправили сыновья сбилась с пути и вернулась. Я немедленно отправляюсь к детям. Тиалас присоединится ко мне позже. У вас же здесь некая встреча намечается по важному вопросу… Еще раз примите мою благодарность. Непременно пришлю Вам в подарок гидру.

Владычица удалилась готовиться к отъезду. Амалирос нисколько не сомневался, что гидру ему пришлют. Когда суровая Мать обнаружит, как именно её хитрый младший сын выполнил приказ, то может быть и двух гидр пришлет. Больших и злобных. Интересно, что за голубя посылали её сыновья? Судя по намерению отпрысков устроить массовый побег, братья наверняка отловили дикую птицу, которая не могла не сбиться с пути — она его просто не знала. И вернулась… в родное гнездо вместе с письмом. Сговорились. План по уклонению от сыновних обязанностей становился все более ясным: пока Владычица доберется до владений Светлых, пока выяснит, что сына снова нет… Наверняка братья попробуют заморочить Матери голову и еще потянуть время. А там и Аэрлис отправится в сторону Предела.

— А может никуда тебя не отправлять? Пока. Поживешь год-другой дома — Арк Каэль наблюдал за физиономией младшего брата, с удовольствием отмечая, что сохранить невозмутимое выражение лица тому не удается. — Ладно… не знаю, зачем нам Веилас за Пределом, но как-то наверное можно использовать и его. Я даже не представляю теперь, зачем ты сам там нужен. Глупцы. Будет до смешного трагично, если твой юный друг встретится с матерью в море. Что глазами хлопаешь? Уже не встретится? В общих чертах мне все понятно. Но как Веилас собирается примазаться к вашей компании? Не думает же он, что Аль Арвиль просто так согласится увести за Предел сына своего Владыки?

Аэрлис и сам не знал, каким образом Светлый решит эту проблему. Но в успехе мероприятия не сомневался. Он то прекрасно понимал, что такое несвобода или видимость свободы. Бежать надо было сразу туда, где до тебя не дотянутся с приказами. И такое место было только одно — За Пределом. Раз уж Веилас решил куда-то попасть, то обязательно придумает, как это сделать. Уговорил же Светлый Амалироса под нож подставиться. Зря брат не учитывает такие выдающие способности и личный, Аэрлиса, должок. За свободу можно отплатить только тем же самым. И он будет очень стараться. Даже если придется врать напропалую — будет врать. Не брату-Повелителю, конечно. Старший Арк Каэль болен такой подозрительностью, что никому и ничему не верит. Но морочить голову Аль Арвилю никто не запрещал.

Погода была как назло отвратительная. Море штормило. Пусть и не слишком сильно, чтобы не пытаться пристать к берегу, но приставать в Торме Веиласу было нельзя. Он рассчитывал, что встретит в море рыбаков. Да кто же рыбачит при такой волне? Оставалось только надеяться, что какой-нибудь любитель ночного лова припозднился и его можно будет перехватить на пути в порт. А он-то рассчитывал, что уже с рассветом отправится к острову… Светлый хлопнул себя по лбу. Надо было не болтаться на волнах, а сразу отправляться именно к Серому Острову. Если это место для кого-то оказалось ближе, чем Торм, то рыбаки переждут непогоду именно там.

Легкая лодка развернулась и понеслась против ветра.

Эльфов Барз помнил. Ему с ними уже один раз повезло. Когда двое Темных ввалились к нему в подвал трактира из подземной дыры, он поначалу собирался честно умереть от страха. Но вовремя тронулся рассудком и выжил. Незабываемое событие. Благодаря ему, бывший боцман и бывший владелец захудалого трактира стал обладателем изрядной суммы золотом. Его имя в Торме быстро обросло легендами, как корабельное дно ракушками. Сгинувший на несколько лет боцман вернулся в порт, обзавелся целой флотилией рыбачьих баркасов и двумя торговыми судами. Мореходы обожали обсуждать чудеса внезапного обогащения. В каждом кабаке рождалось по две-три новых сказки за вечер, и они становились все мрачнее и кровавее. До завершения мрачного образа не хватало только приобретения боцманом таверны в самом злачном месте. Но еще один трактир Барз решил не покупать. Ему вполне хватило своего берегового опыта, чтобы больше не повторять ошибок и не лезть в сухопутные дела.

Так все и гадали, откуда взялось его немалое богатство? Уж не пиратством ли промышлял несколько лет старый мореход? Но богатый судовладелец помалкивал. Беловолосые жители подгорий вряд ли одобрят болтливость. Не для того они его старую хибару купили, чтобы он всем рассказывал про подвальный ход.

И вот, явившийся наемный капитан ближайшего конкурента сообщил, что на Сером Острове его, Барза, дожидается белобрысый эльф. И этот эльф щедро заплатит, если боцман явится на остров без промедления. Похоже, что капитана уже осчастливили некоторой суммой.

По всему выходило, что эльф знает Барза или лично, или через своих соплеменников. Помнится, в изрядном подпитии, боцман пообещал некоему Ларгису взять того на корабль юнгой. Надеяться на то, что эльф забудет обещание, не стоило. Кораблей у Барза теперь много — одних только баркасов одиннадцать штук. Можно и взять. Правда, команда с такого судна сбежит. И разговоров прибавится. Хотя, и денег, определенно — тоже. Эльфы имели замечательную привычку щедро оплачивать свои прихоти и тайные делишки.

Барз ввалился в знакомую таверну и придирчиво осмотрел её посетителей. В такую погоду его мореходы-рыболовы занимались самым естественным делом — «грелись». Но человек пять-шесть ещё находились в том состоянии, когда море уже кажется по колено, однако, кормовое весло и парус им доверить пока можно.

Весь народ в таверне насторожился. Если Барз собирается в море, да еще срочно, несмотря на непогоду, значит, по какому-то важному делу. И тайному. Несколько человек один за другим спешно покинули питейное заведение. Весть о намерениях загадочного боцмана понеслась по порту.

Как только успели? Барз стоял на корме и наблюдал за своим торжественным отплытием. От пирсов один за другим отваливали баркасы, лодки и даже две шхуны снимались с якорей. Всем хотелось узнать, куда это он собрался. Боцман даже догадывался, что ожидали увидеть любопытные мореходы и, как минимум, десяток осведомителей стражи — загадочный пиратский корабль, который не рискнул подойти близко к Торму. Просчитались, ну да это их беда. Когда Барз взял левее и пошел к Серому Острову, назад повернули только три лодки. Упрямые. Боцман поежился — погода окончательно испортилась. Дождь, собравшись было поморосить, припустил вовсю.

Веилас сидел в лодке и старался закутаться поплотнее в плащ. Плащ уже вымок насквозь. Лучше бы натянуть парус и забраться под него, но неизвестно, как скоро явится этот Барз. А из укрытия много не разглядишь. Еще неизвестно, согласится ли старик на его предложение. Если нет, придется искать другие возможности. И как-то этих возможностей было до противного мало.

Наконец, показался парус. К острову шел баркас. А за ним… целых флот разномастных суденышек. Веилас вздрогнул. Похоже, его собирались приветствовать все местные жители. Значит, им уже известно, что за эльф тут сидит — Сын Озерных Владык. Замечательная идея трещала по швам. Наверное, Аэрлиса замучили допросами, и он пересказал все их разговоры. А дальше… Амалирос, просчитал варианты и догадался, как можно не перебираясь на сушу, сообщить младшему Арк Каэлю, где Веилас будет его ждать. Перехитрить Повелителя Темных было сложно, но Веилас считал, что можно попытаться. Вот и попытался…

Единственная удобная бухта острова была не слишком большой. Жаль, что пережидавших непогоду рыболовов в неё набилось более, чем достаточно. На пустынном берегу укрытий не было, все отсиживались под натянутыми парусами на своих судах. Никто не собирался потесниться, чтобы пристал еще один баркас. Да и кто будет вылезать под такой дождь? Боцман приказал спустить парус и браться за весла. С его-то опытом, он найдет место, куда втиснуться. Белая лодка у берега ярко выделялась среди прочих старых и не очень посудин. Барз правил прямо на неё. Вот, уже и эльфа видно. Стоит с гордым видом. Обтекает.

Веилас никогда раньше не слышал такой диковинной команды: «Суши весла». Как тут что-то сушить под таким ливнем? Пока он размышлял, чем и как будут протирать весла, пузатый баркас зацепил бортом его ладью, отчего Светлый чуть не выпал в море. Пришлось хвататься за мачту.

Судно рыболовов надежно увязло в песке, и команда спешно отправилась на сушу. Веилас наблюдал, как люди волокут по берегу запасной якорь, и чувствовал себя до крайности виноватым. Якорь был тяжеленным. И — холодно же. А уж как отвратительно тем, кто болтался в море и не мог пристать к берегу, лучше было не представлять.

Через борт баркаса перегнулся старый дородный мужчина, удивленно выпучил глаза, и поздоровался:

— Доброго Вам дня… Благородный э-э…

— И Вам так же, Достойный Барз… если я не ошибаюсь. — Веилас сразу же почувствовал себя лучше. Человек явно ожидал здесь увидеть не его, а кого-то другого.

Барз не мог поверить своим глазам. Этот эльф ни коим образом не был похож на тех, кто его озолотил. Глаза — не черные, волосы — не белые. Наверное, он выглядел достаточно светловолосым, чтобы назвать его белобрысым. Но теперь, когда вымок, стал скорее желтовато-серым. Однако, надо было как-то перебираться к этому остроухому. Лодка у эльфа была замечательная, просто — мечта. Вот только баркас был много выше, а возраст не позволял прыгать даже с такой высоты.

Рыболовы уже собирались вернуться на борт и соорудить себе укрытие от непогоды. Но Барз торжественно сошел на берег и велел им немедленно вытаскивать лодку Веиласа подальше на сушу, чтобы не болталась на волне. Да заодно над ней, в первую очередь, растянуть парус и вычерпать воду. Светлый глянул под ноги. Действительно, дождь постарался на славу — воды набралось по щиколотку.

Боцман первый раз видел эльфийскую лодку так близко и не мог наглядеться. Уключины из нефраля потрясли его до глубины души. Пожалуй, если у этого эльфа, скорее Светлого, чем Темного, не найдется при себе золота, можно за работу и уключинами взять. В том, что работа будет, боцман не сомневался. Вряд ли это остроухое существо с посиневшим носом ошивается вдали от порта просто так…

Сидя под парусом, эльф и человек договаривались. Команда Барза тщетно пыталась прислушаться. Дождь барабанил по парусине, и о чем там толкует их хозяин, было совершенно непонятно. Зато стало ясно, откуда у Барза деньги — старик, оказывается, имел дела с эльфами. Это исключало пиратство, но менее интересным не становилось. Болтавшиеся в виду берега шхуны и баркасы разворачивались и уходили обратно к Торму. Похоже, вечером вся команда Достойного Судовладельца будет нарасхват — им каждый и нальет, и поесть предложит. Так что подробности встречи боцмана с эльфом придется сочинять. Дело известное и нехитрое — умением травить байки в совершенстве владели все жители порта. Распишут в лучшем виде.

Пока Веилас объяснял Барзу, что от него требуется, команда сговаривалась насчет того же самого, только с их точки зрения. Если бы Светлый заранее знал, что результатом его визита будет паника в городе, он бы еще подумал: а стоит ли? Добрейшие рыболовы не придумали ничего лучше, чем переделать боцмана-пирата в лазутчика. А тайная встреча с остроухим посвящалась ни много, ни мало — скорому захвату славного Торма силами Темного эльфийского флота. Штурм назначили общими усилиями на начало первого зимнего месяца. Как раз лова не будет…

Со слов Барза, сын Озерных Владык понял, что был ошибочно принят за Темного. Ну, и пусть. Так даже лучше. Конечно, человек хотел знать, почему за такое не сложное, вроде бы дело, ему обещано два тарла и лодка в придачу. Но, Слава Создателю, люди считают эльфов, особенно Светлых, существами насквозь романтичными. Барз и так и эдак пытался расспросить, нет ли чего противозаконного в намерениях эльфа, а потом сам подкинул идею: может, любовь? Веилас подумал и решил, что если он скажет «да», то не солжет. Любовь к свободе — это самая настоящая любовь. Практически, страсть.

Барз прикинул и решил: мальчишка. Он как мог старался не размышлять о возрасте мокрого эльфа — кто их разберет. Но кто, как не мальчишка, отправится на лодке из Светлых Владений в человеческие земли, да еще будет так таинственно, пользуясь неизвестно как добытыми сведениями, искать его, старого боцмана? Любовь у него видите ли… Молодежь… Но два тарла и лодка — это просто неслыханно. За такое богатство можно и месяц просидеть около своего бывшего трактира, поджидая путешествующих эльфов. Среди остроухих был обещан даже один знакомый — тот самый Ларгис. Как раз этого будущего «юнгу» Барз замечательно запомнил. Способный! Так здорово изображать сигналы боцманской дудки без самой дудки вряд ли кто еще сможет.

— Так, может, Вам все-таки перебраться в Торм? Я там и место подыщу приличное. И хозяина постоялого двора найду не болтливого. — Барз был вовсе не против погонять свои баркасы от острова и обратно с едой и сухими вещами. Никакой улов не мог принести прибыль даже на один тарл. Разве что за пару лет. Да, пусть хоть все его суда вокруг острова курсирует хороводом. Но мальчишку было жалко. — Не желаете?

Эльф упрямился и в приличное место отправляться не собрался.

— Нет.

— Ну, нет, так нет. К ночи распогодится, пригоню баркас с припасами. Но остров-то этот не жилой. Зимними штормами его почти весь захлестывает. Здесь пристают так только — несильную непогоду переждать. Вдруг как заштормит вовсю дня через два-три?

— Если заштормит, тогда и отправлюсь в Торм.

— Ага. Ну, тогда Вам надо будет найти мои доки. У меня их два. Любой в порту укажет. Лодку — туда. А сами пойдете на Каменную улицу. Второй переулок от начала. Там дом двухэтажный. Нирти, жена моя, Вас встретит. Я её предупрежу.

— Непременно воспользуюсь Вашим гостеприимством. Но, все-таки надеюсь дождаться Вашего известия здесь. — Веилас уже стучал зубами. К вечеру можно и вовсе окоченеть.

— Ну, стало быть, сговорились… Сейчас накидку какую посуше подберу и согреться чем оставлю. — Барз окончательно зачислил эльфа в дети. Взрослый бы уже давно потребовал и сухую одежду, и выпить чего покрепче. А этот сидит носом шмыгает…

— Вот. — Веилас передал боцману первый тарл из обещанных двух. — И сделайте так, чтобы за Вами полгорода не увязалось.

Барз рассмотрел лунный тарл и нервно сглотнул. Значит, вот о каких тарлах толковал эльф! Совсем дурной. Наверное, первый раз влюбился… Перед боцманом замаячила уходящая за горизонт вереница торговых шхун. Ну, и зачем ему такая обуза на старости лет? Разве что для развлечения. Прикупить еще пару кораблей, в самом деле, поднять пиратский флаг и гонять по морю собственную торговую флотилию, чтобы не расслаблялись. Барз почувствовал, что опасно приблизился к тому состоянию ума, в котором он однажды именовал подвал трактира трюмом, а комнаты каютами. Получалось, что иметь дело с эльфами очень выгодно, но для здравомыслия — опасно.

Задубевшая от соли и пропахшая рыбой тряпка, громко поименованная накидкой, показалась Веиласу лучшей одеждой на свете. Он еще никогда не промокал и не промерзал насквозь. А кувшин с извинью на равных соперничал с багрянкой. Надо же было так опрометчиво бросить дорожный мешок под носовую скамью — теперь неизвестно где и как сушить вещи. На раскисший песчаный берег перебираться не хотелось. Шалаш из паруса все равно ветром сдует. Дров для костра пока нет. Оставалось только уповать на скорое окончание дождя, вычерпывать воду из лодки и ждать Барза обратно.

К вечеру дождь и впрямь перестал, море успокоилось. Рыбачьи суда ушли кто на лов, кто к Торму с последними новостями: засевший на острове страшный Темный эльф забрался под парус и не вылезает.

Когда Барз вернулся с грузом, младший сын Озерных Владык почти совсем согрелся. Боцман правильно понял: эльфячик мальчик, похоже, пару дней ничего не ел. Нельзя было оставлять ему полный кувшин. И надо бы отваливать поскорее, чтобы тайно уйти из Торма ночью, но не бросать же это отсыревшее создание просто так. Эльфы, может, и выносливые, но кто знает, где предел этой выносливости? Пришлось раскладывать костер на берегу и отправлять остроухого греться не только изнутри, но и снаружи. Эльф оказался послушным и вокруг костра скакал исправно. Заодно и лодку следовало затащить на берег и опрокинуть. Как-никак — будущая его, Барза, собственность.

Изящная белая ладья только казалась легкой как перышко. Пока вытаскивали, переворачивали на бок и ставили на подпорки, согрелись все. Как крепится в гнезде складная мачта, Барз пока не разобрался, а спрашивать у эльфа было бесполезно. Ему велели прыгать, он и прыгал. Не бегать же за ним следом с вопросами? Пришлось прикопать мачту в песок, чтобы лодка не лежала совсем уж на боку и давала хоть какую-то защиту. Темнело быстро. Боцман собрался было объяснить ценному нанимателю, чего и сколько он привез, а потом махнул рукой — сам разберется. Жаль только, пироги совсем простынут.

Баркас отошел от острова и пошел к Торму с налетевшим попутным ветром.

Веилас метнулся под лодку к припасам. Там была такая замечательно пахнущая корзинка! Но потрошить её на глазах у людей он не рискнул. Нельзя же допустить, чтобы об эльфах потом говорили: «как из голодного края».

От самого Предела Нэрниса не покидало нехорошее чувство. Он гнал его всеми способами, но оно не проходило. Конечно, Аль Арвиль понимал, что после недавней находки ему под каждым кустом мерещится некто, кто следит за каждым их шагом.

Ларгис тоже нервничал. Таильмэ никак не желала повторить слово в слово его инструкции: о чем следует говорить, а о чем не стоит. Еще бы ей хотеть — основной пункт наставлений был просто чудовищный. Кроме тех слов, что сказал Ларгис — больше ни одного слова. А на все расспросы молчать и смертельно бледнеть. Смертельно бледнеть Темная не хотела. Нэрнис изводился. Если эта истеричная особа сболтнет лишнего, то разрушит ни много, ни мало — весь план по созданию внешней угрозы.

Даже Расти с Пелли уже все поняли. Пелли обещала рыдать над кожаным мешком с останками любого животного и тряпками Даэроса, которого «зверски убил Черный Властелин». Рыдать сестра обязалась качественно, без лишних причитаний. И Расти почти поклялся ущипнуть себя так, чтобы пустить слезу. Но мстительная Темная никак не могла забыть конфуз с количеством своих вещей. Было бы несколько проще, если бы ей не вручили список, тщательно составленный Сульсом. Но Даэрос очень торопился и даже не заглянул в замусоленный пергамент. Так и отдал. Разобрать записи Сульса Темная не смогла. Она таких рун никогда не видела. Пелли взялась помочь и заодно блеснуть грамотностью. Блеснула. Ларгис чуть гриву своего мерина не съел. Расти требовал показать, как штаны бывают без штанин и заодно объяснить «на кой такие сдались».

Теперь Таильмэ жаждала мести так активно, что, похоже, готова была вредить Даэросу специально. Ну, и всем остальным заодно. Пришлось помогать Ларгису уговаривать строптивую Деву. Способ Нэрнис знал. Он назывался «Аэрлис, брат Амалироса». Дева Ар Тамгиль оценила новость по достоинству. Аль Арвиль рассчитал правильно, и ради такого спутника на обратный путь Таильмэ все-таки согласилась молчать и выполнять распоряжения Разведчика. Но сразу же стала приставать к Ларгису с расспросами: «А какой он?»

Старший разведчик совсем извелся. Что он мог сказать о брате Повелителя? Что последние годы Аэрлис приобретал излишне благородную бледность, под стать тем тарлам, которые добывал? Неловко. Ларгис Ар Туэль задумался и пришел к страшному выводу: раз он сам почти член семьи Повелителя, то этот позор с попыткой зарезать Амалироса, теперь и его, Ларгиса личный позор. Заговорщик в его семье! Почти в его семье… Он глянул на Таильмэ глазами полными слез и выдавил: «Прекрасссный. Он. Внешне». Ничего лучшего Ар Туэль не придумал. Зато Таильмэ так превратно поняла степень прекрасности, что на некоторое время замолчала.

Нэрнис с облегчением вздохнул и поторопил Чалого. Он непременно хотел показать сестре тот каштан, на котором они с Даэросом сидели почти целый день, выслеживая плащеносцев.

Наконец, Аль Арвиль понял, что его смущает. Громкий стонущий звук, который издавал Предел исчез, как только Даэрос вернулся и закрыл проход. Но лес не затих совсем, как ожидалось. Клочья тумана все так же появлялись из ниоткуда, превращались в страшные рожи и исчезали. Если Предел стоном и мороками реагирует на «сквозную рану», значит, где-то есть еще проход. А может, и не один. Это не означало, что проход непременно создан самим творцом Предела. Но они же не обходили весь лес… Оставалось надеяться, что Даэрос, который как раз будет двигаться вдоль Предела с другой стороны, придет к такому же выводу и попытается проверить — ему с гномами все равно по пути до Малерны делать особенно нечего. Как только нашлось объяснение, Нэрнис почти успокоился.

Земля стала влажной. До места, где первый приток Беноры выныривал ручьем из-под одинокого валуна, оставалось совсем не далеко.

Первым встревожился и стал всхрапывать Пегаш. Расти как мог успокаивал своего линялого жеребца. Таильмэ очнулась от своих приятных размышлений и опять принялась брюзжать: и конь-то у них страшный, и видно, что недавно крашеный, и мерины костлявые, а была бы у неё та кобыла из белых, так этот чумазый жеребец и не отвлекался бы… Ларгис поравнялся с Прекрасной Ар Тамгиль и, наплевав на приличия, красочно объяснил ей, на что отвлечется жеребец, если для Таильмэ купят в ближайшем селении кобылу. Разведчик был так по-Темному любезен, что даже пообещал способствовать покупке — уговорить остальных не перечить Деве.

Пока Ларгис вгонял Таильмэ в краску, Нэрнис успел осмотреться и понять причину волнения Пегаша. Надо было не деревья памятные выискивать, а иногда и вниз смотреть. На влажной земле отчетливо отпечатались следы. Вполне человеческие. Или детские или женские. Аль Арвиль вспомнил переодетого в девочку птицееда и велел сестре поравняться с Ларгисом и Таильмэ. Расти, вырвался вперед, но теперь остановился и поджидал остальных. Нэрнис подъехал к нему и тихо спросил:

— Расти, Пегаш просто волнуется или боится? — Аль Арвиль уповал на то, что конь и мальчишка росли вместе, и юный младший разведчик сможет верно истолковать настроение жеребца.

— Просто чужих чует. Но не боится, не… — Проныра и сам старался не показывать, что испугался. Говорить тихо в этом лесу было сложно, а хотелось шептать.

— Езжай с Ларгисом впереди, следом девы, а я — сзади.

Старший разведчик в лесной жизни и лошадиных настроениях ничего не смыслил, но перестроение отряда понял правильно. Даже Пелли поняла, что что-то не так, раз их с Темной окружили, как могли. Не поняла совсем ничего только Таильмэ. Теперь она выговаривала Ларгису в спину все, что она думает о его недостойном поведении и неприличных темах. Пелли не выдержала. А когда Пелли не выдерживала, то выражалась кратко, но доходчиво.

— Рот закрой! Кишки простудишь! — И пока Темная в изумлении таращилась на неё, жестами намекнула на то, в каком порядке они теперь едут. — Дошло?! Ножи с собой? — Пелли нисколько не сомневалась, что Таильмэ вполне может заменить Вайолу. Хотя бы частично. Сама она собиралась делать то, что умеет лучше всего — кричать. Пока в обморок не упадет, конечно.

До Темной медленно, но дошло, что безопасностью в этом лесу не пахнет. Еще и Нэрнис добавил:

— На ночевку останавливаться не будем. Так и пойдем вдоль ручья. Если поторопимся, к ночи выйдем на окраину леса.

Вот и попутешествовали по безопасным землям. Ничего себе — приятная прогулка. Таильмэ чувствовала себя хуже, чем во время осады в горах. За спиной были не камни пещер, а всего лишь один Светлый. Пусть даже и сильный. Знать бы еще, сколько врагов в лесу засело, и откуда они здесь взялись. Но звуки, вздохи, шорохи создавали впечатление, что враги ходят вокруг толпами и просто раздумывают, как бы получше напасть. Ларгис и мальчишка не озирались. Темная решила не позориться окончательно и брать с них пример. Но поторопиться на своем мерине она не могла. Рысь отменялась. Опыт общения Таильмэ с лошадьми ограничивался четырьмя прогулочными поездками. В Синих Горах до некоторых пор были невозможны длительные поездки по окрестностям. Вот, когда гномы привозили дрова и уголь, только тогда и выпадала возможность прокатиться верхом. Пришлось сознаваться.

Нэрнис не был слишком счастлив от того, что теперь есть кому занять место самого неопытного наездника. Наоборот, он был зол. Ар Туэль просто не понимала, что с ней будет твориться завтра после целого дня в седле. А задерживаться было нельзя — срок возвращения был точно оговорен. Лучше иметь в запасе несколько дней, вместо того, чтобы потом наверстывать. Но с Таильмэ им такое счастье не угрожало.

Аль Арвиль знал, что разведчик напрягает уши изо всех сил. Вот, даже шевелит ими не хуже Пегаша. Скорее всего, именно Темный услышит, если кто-то двинется наперерез.

Но лес не только мешал своими звуками. Кое в чем он все же помогал. Редкий подлесок уже потерял листву. Деревья стояли полуголые. Подходы к их отряду просматривались неплохо. В таком лесу можно было разве что следить, да и то издалека. Вот, только следы у ручья были слишком странные для этих мест. Светлый снова попытался отогнать навязчивые мысли о строителе Предела.

Женщине или ребенку в Запретном Лесу делать было нечего. Птицеед… Пегаш, уже однажды обонявший этого зверя, должен был испугаться до паники, засядь где-нибудь поблизости эта тварь. К тому же, птицееды не носят обуви. Нэрнис даже улыбнулся — птицеед в туфельках. Прятаться вокруг — почти негде. Правда, дубы, которые еще не сбросили свои ржаво-рыжие листья могли представлять из себя какое-никакое, а укрытие. Аль Арвиль стал снова посматривать на деревья.

Если бы не сестра и Таильмэ, они бы с Ларгисом рискнули и попытались найти этого следящего, а не плелись бы вдоль ручья тихим шагом. Должно же быть где-то временное жилище тех, кто тут засел. Конечно, узнать, что кто-то прошел сквозь Предел, труда не составляло. Звук не только указывал на открытый проход, но и примерно обозначал, в каком месте этот проход открыт. Они сами так поймали напавших на Вайолу плащеносцев. Но совершенно случайно…

Если бы не луч, пробившийся сквозь тучи и листву, Нэрнис бы никого не заметил. Но луч мелькнул и высветил силуэт, засевшего на раскидистом дубе человека. Никого кроме человека Аль Арвиль предположить не мог. Эльфа здесь быть не могло, орки так здорово на деревьях не прячутся, гоблины — тем более. Представить себе гнома на дереве можно было только в бреду, и самим гномам о таких ужасах не сообщать.

Нэрнис старался как можно незаметнее рассмотреть дуб. Теперь, когда он знал, что там кто-то есть, удалось разглядеть одежду: нечто под цвет листвы. Наблюдающий не шевелился и сидел скрючившись. Понять точно, кто это — женщина, ребенок или взрослый было совершенно невозможно — далеко, да и листва мешала. Ну, если этот некто здесь один, то он должен будет пойти следом. Дерево осталось позади. Озираться не стоило.

Жаль, они с братом не поинтересовались, есть ли дети у тех родственников Верда и Свища, что остались здесь, за Пределом. Расти описал их дом на сваях, как почти не жилой. Скорее, склад, чем дом. Не исключено, что некоторые «плащеносцы» завели отношения с кем-нибудь и по эту сторону, в любой из ближайших деревень. Тогда, всё объяснилось бы просто: переползанцы, лишившись лаза и дохода, ждут возвращения своих родичей. Караулят по очереди возле старых троп — или сами, или послав кого-нибудь. Аль Арвиль окликнул Ларгиса.

Разведчик пропустил дев вперед, поравнялся с Нэрнисом, и Светлый принялся излагать ему свои предположения. Таильмэ слушала негромкий разговор за спиной и удивлялась. Ну, и чего было такой переполох устраивать? Кому здесь быть, кроме местных жителей?

Ар Туэль думал примерно о том же: нашли чего бояться — след не понравился. На его вопросительный взгляд Нэрнис изобразил руками куб. Находку и связанных с ней Пределостроителей нельзя было сбрасывать со счетов. Второй луч сверкнул у Нэрниса в голове. Ларгис даже подумал, что Светлый увидел нечто невероятное. Но вокруг все было по-прежнему, и монстры из чахлых кустов пока не вылезали.

Нэрнис ерзал в седле. Догадкой хотелось немедленно поделиться, но при Таильмэ он и шепнуть бы не рискнул. Попытка обрисовать Темному идею жестами благополучно провалилась. Брат бы понял. Но Ларгис никак не мог взять в толк, почему Светлый показывает на свои уши, тычет пальцем в землю, изображает рубящий удар по ладони и мотает головой, указывая себе за спину. Аль Арвиль спохватился. Ладно, Разведчик не понимает, но вдруг поймет какой-нибудь наблюдатель? Пришлось взять себя в руки и настроиться терпеть до вечера. С такой скоростью они лес до ночи не покинут. Нечего было и надеяться. Значит, как раз во время стоянки он Темному все и расскажет.

До позднего вечера так и двигались. Устали все и даже неугомонный Расти. Несмотря на холод, ползущий от воды, устроились на берегу той самой Тасьвы, по которой Свищ с родней перегонял плоты с золотом. Светлый предложил разложить два костра и размещаться на ночлег между огнем и водой. По мелкой речушке вброд бесшумно не пройдешь, к кострам тоже незамеченным не подкрадешься. Хворост собирали по очереди или Ларгисом с Расти, или Нэрнис с ним же. Лошадей поставили за кострами ближе к крайним деревьям. Мимо Пегаша тоже проползти сложно.

Таильмэ, уставшая молчать и бояться опять принялась занудствовать. Только теперь она выбрала другую тему — кто где спать ляжет. С Пелли она спать вместе не собиралась. Ларгис, как охранник её не устраивал. Аль Арвиль остался единственным, с кем она согласна была поболтать перед сном и доверить себя спящую. «Если Светлый родственник Повелителя будет так любезен». Нэрнис даже размышлять не стал, сколько в нем осталось любезности и отрезал:

— Говорить не о чем — звезд не будет.

— И мы будем не спать, а дежурить по очереди. А чтобы вас было легче охранять… — Ларгис еще раз осмотрел стоянку. — Ляжете втроем. Младший разведчик вполне поместится между вами на попонах.

Таильмэ собиралась возразить, но Пелли сунула ей в руку кусок хлеба с мясом и прошипела:

— Не смей спорить с моим братом. Он этого не любит. — И добавила в лучших традициях Малерны Фар Бриск. — Скажет спать вверх ногами, будешь спать вверх ногами! Вот был бы здесь Даэрос… — Пелли попыталась представить, что бы такого мог сделать с этой строптивой девицей Полутемный брат. — Даэрос уж точно придумал бы, как запутать тех, кто за нами следит. Вот, Таильмэ, она же — Темная. А что делать Темной в этом лесу? Вместе со Светлым эльфом и еще одним Темным? Ну, Расти, понятно — вроде как слуга. Я… ну, можно подумать тоже…

— Да, отряд у нас необычный и подозрительный. — Ларгис одобрял такой подход. Он и сам всегда размышлял: «А что бы сказал Повелитель?» — Ну и как? Что придумал бы Великий Открывающий?

Даже Нэрнис заинтересовался. Даэрос определенно повлиял на сестру. И вряд ли в самом хорошем смысле. Так оно и оказалось. Нежная дева с суровыми черными бровями высказала идею совершенно в стиле брата:

— А как будто она… — Пелли указала недоеденным куском на притихшую Таильмэ. — Беглянка. А вы её искали. И нашли. Раз в лесу, значит, тут нужен Светлый эльф. А от Темных, как сородич — Ларгис. Слуги не в счет. Поэтому завтра утром, пусть побрыкается для вида, а вы её свяжете и сунете кляп в рот! Еще можно на ночь за ногу привязать, чтобы не сбежала.

Таильмэ с ужасом поняла, что план одобрен всеми, кроме неё. Старший Разведчик смотрел совсем нехорошо. Хищно как-то.

— Точччно! Пеллиэ, Вы, несомненно, достойная сестра своих братьев! — Ларгиса идея привела в приятное расположение духа впервые за долгий день. — Таильмэ, Повелитель оценит. Я ему лично доложу о Вашем самопожертвовании.

— Да, да… — Нэрнис был против крайних мер, но сестра умудрилась совместить общее благо с его личным. — И будет, что рассказать Аэрлису. Ему эта тема, когда за ногу кого-нибудь привязывают, очень близка! Оценит и крайне заинтересуется.

Аргумент Светлого выглядел совсем не дурно. Разведчик принес веревку и предложил Деве привязаться самостоятельно. Он только узлы проверил и вбил колышек. Таильмэ немедленно начала изображать страдающую «во имя и на благо». Стонать после дня в седле ей и так хотелось, причем громко, в голос. А когда коварная человеческая девица расцеловала Аль Арвиля на ночь, то впору было взвыть от досады. Гнусный мальчишка чуть не столкнул с лежанки, и Темная попыталась даже жалобно всхлипнуть. Звезд, на самом деле, не было. От ручья пахло прелой прибрежной травой.

Таильмэ Ар Тамгиль мысленно пообещала, что отомстит. За все и всем. Она уже начала придумывать месть, но не заметила, как уснула.

Ларгис пересел поближе к Нэрнису:

— Так что ты там про уши показывал, которые отрезали или отрубили?

— Не отрезали. Не уши. Мы уже об этом говорили, только не до конца. Там, за Пределом не должно было остаться эльфов. Вообще. Никаких. А этот странный предмет спрятали именно там…

— От нас, от Темных.

— Или от Темных, или от Светлых, или от всех. Можно проще — спрятали там, где нас нет.

— А почему? — Разведчик пытался понять, что такого ценного для эльфов может быть в странном, но не таком уж большом предмете. Вот, если бы за Пределом попытались запереть Повелителя Амалироса, тогда да… трагедия.

— Не знаю… может, потому, что мы до него добраться можем.

— Ну, допустим. А то, что Темные все-таки в Синих Горах остались, никто так и не узнал? Значит, те, кто прятал — здесь, снаружи?

— Не обязательно. Я как раз подумал: кто-то же орков навел на мысль о том, что стоит только всех эльфов вырезать, как наступит… Светлое будущее. — Нэрнис скривился. — Не сами же они сочинили эту небылицу. А сколько столетий устраивали свои охоты? Проще было дожидаться внизу, но орки упорно лезли в горы. Тоже ведь — не без потерь.

— Значит, надо вскрывать этот камень-сундук или что оно там.

— Знать бы наверняка… А вдруг это нечто спрятали ваши Темные заговорщики? — Светлый толкнул Разведчика, привлекая внимание. — Смотри, Пегаш голову гнет, фыркает и развернулся к нам мордой. Похоже, кого-то лягнуть задом собирается.

Чалый тоже занервничал, но ни особого страха, ни желания подраться не демонстрировал. Четыре мерина, включая заводного, вообще никак не реагировали и мирно хрупали овсом.

Звуки к ночи почти затихли, и Ларгис услышал, как шуршат листья под ногами незваного гостя.

— К нам кто-то приближается. И очень странно. Прыжками. Похоже, что не один. — Разведчик обернулся и указал на второй источник звуков, за ручьем. — Третий оттуда, движется вверх по ручью, по кромке воды скачет. Окружают.

Нэрнис, как ни вглядывался, пока никого не видел.

— Какой ближе?

— Тот, что прыгает от леса к лошадям. — Ларгис вытащил первый нож и так и застыл.

Костер осветил ребенка, который опасливо обходил стороной крайнего мерина. Пока Разведчик соображал, чьи же это были прыжки, девочка в рыжем платье-балахоне обошла лошадь и остановилась.

Аль Арвиль нисколько не сомневался в том, кто на самом деле вышел к костру.

Когда «малышку» разорвало в куски, Ларгис даже удивиться не успел — сзади раздался шлепок. Вторая такая же девочка взвилась в воздух с другого берега ручья и обрушилась пустой оболочкой в воду. В третью разведчик метнул нож сам, а Нэрнис успел обернуться и добить её по-своему, рассеяв по окрестностям. Спящие на попонах девицы и Расти даже не проснулись.

Темный прислушался и сообщил:

— Пока тихо.

Постояли, подождали, посмотрели на спокойных лошадей.

— Это что за попрыгучие дети? — Ларгис никогда раньше не видел птицееда и ничего о них толком не знал. «Дети» оказались крайне опасны, это он уже понял. И все же, осознание того, что он, Разведчик, метнул нож в ребенка, медленно, но верно подкрадывалось вместе с дурной дрожью.

Нэрнис рискнул зайти в воду и выловить останки от одной из тварей.

— Смотри. Я такую уже видел. — Говорить приходилось с остановками, чтобы Темный имел возможность время от времени прислушиваться. — Три птицееда… очень много. — Светлый освободил тело зверя от прилипшего балахона. Оно было теперь похоже на рваный бурдюк. Но даже в таком виде огромные лапы, то ли курицы, то ли ящерицы, производили сильное впечатление.

— Вот так тварь…

— Тварь. Только ты её не почувствовал. И я — тоже. И лошади. А это — не нормально. В прошлый раз было не так… — Нэрнис рассказал о проводнике и птицееде, которых они с братом встретили на пути к Дрешту. — Вот тогда лошади вели себя правильно. Шарахнулись сразу. Ночью, когда тварь напала, разбежались в разные стороны. А сейчас… Посмотри на них. Представь, что они мирно пасутся, а к ним подходит, к примеру, волк. Да Пегаш даже на чужую собаку больше внимания обращает.

— Значит, за нами охотятся гномы?

— Мы в прошлый раз думали, что проводника с птицеедом отправили следить за плащеносцами гномы. Только следить. Не нападать. Теперь, я не знаю, что и думать. Похоже, не зря мы тогда тварь выманили и уничтожили. Она чуть Даэросу руку не откусила и собиралась лапой живот распороть. А гномы… они поджидали телеги в Дреште. Срезали путь морем и поднялись вверх по Беноре. Похоже, насчет гномов мы ошибались… В азарте погони не догадались: проводник обычно идет или за птицеедом или вместе с ним. А в город соваться с этой тварью нельзя. Собаки, лошади, вся живность сбесится. Это же хищник, дикий и страшный. — Светлый ухватил птицееда за лоб и подбородок. Губы и щеки животного невероятно растянулись, голова разломилась почти на две части. Загнутые внутрь огромные клыки удивили Разведчика куда больше, чем странные лапы. Нэрнис смотрел на тварь и размышлял вслух. — Нет, точно — не гномы. Не стали бы они убийц подсылать. И не в том даже дело, что я сам показал Мастеру Гвалину, на примере бочонка, как могу прикончить такую тварь прежде, чем она до кого-нибудь доберется. Никогда бы гранильщики не заплатили так дорого за три черных тарла, подозревай они, что кто-то ходит через Предел. А тот, кто послал сюда проводников с птицеедами, в этом уверен. И, скорее всего, Свища и его компанию ходоков приметили давно. Очень кому-то вопли Предела надоели и ползающие туда-сюда люди в плащах. Проводник поджидал их на обратном пути из Малерны, на лесной дороге, в трех днях пути от Дрешта… Ну, да. Правильно. Мы остановились в стороне от дороги. Ночью Даэрос слышал, как мимо прошли телеги плащеносцев. Утром мы собирались их догнать и обогнать. Но сначала встретили проводника с птицеедом. Если бы эта пара прошла следом за телегами, и Даэрос шаги расслышал бы, и лошади птицееда учуяли… И давай уберем эти куски. Когда хозяева не дождутся своих зверушек и пойдут их искать, лучше не показывать, где и как скончались злобные твари. Пусть думают, что ушли по следу.

— Значит, к нам проводники пожалуют? — Ларгис разложил вокруг себя запасные ножи, намереваясь посчитаться с теми, кто натравливает на мирных путников таких бешеных зверей. Очень злые Темные иногда расходовали по десятку ножей на жертву, если не собирались дать ей быстро отмучиться.

— Не пожалуют. Птицеедов с трудом можно сдерживать. А когда они жрут… Лучше им не мешать. Нас сейчас как раз должны есть. И лошадей тоже. Трем птицеедам — дня на два жевать. Да, вот еще: я заметил кого-то на дереве в таком вот балахоне ближе к полудню, после того, как Пегаш фыркнул, помнишь? Птицееды бегают очень быстро. Будем считать, что один из них почти полдня бежал. От старого бревна-лаза с этой стороны даже копоти не осталось. И засады там не было. Если все так, то проводники нас не видели, ждали в другом месте и вообще — ждали не нас. Пожалуй, возвращение за Предел может что-нибудь затруднить…

— Стадо этих тварей? — Ларгис представил себе лес, кишащий зубастыми «деточками» и содрогнулся.

— Птицееды — штучный товар. На Скальный Материк за детенышем-самкой отправляются те, кому жить надоело. А вырастить и приручить эту скотину может только один человек. Остальных она сожрет. Прожорливые. Тут, наверное, и дичи-то уже не осталось в округе. Надо будет завтра непременно заглянуть в тот дом, от которого плащеносцы ходили к Пределу. Спустимся вдоль Тасьвы до впадения в Митру и дойдем берегом. Пусть Расти на правах знакомого заедет в гости к «дядьке Сорэаду». Он и еще двое плащеносцев теперь здесь безвылазно живут. Вот и расспросим для начала, что они нового в лесу видели. И надеюсь, что птицеедов больше не осталось. Три сразу, и так — многовато. — Аль Арвиль думал, что учел уже почти все. Но все время находил новые загадочные обстоятельства. Жаль, что Даэрос не смог отправится сюда. Он был бы в восторге от такой кучи загадок. — Вот еще что… Первая курица зубастая, как их Расти называет, не стала сразу нападать. Остальных дожидалась, что совсем уж дико. Птицееды — одиночки и не охотятся стаей. А эти охотились, окружали… и… — Нэрнис поборол отвращение и понюхал ошметок. — Пахнет странно. Как будто травой, слегка псиной и чем-то еще. На, понюхай.

Разведчик сколько не принюхивался запах опознать не смог. Выползнями не пахло, и за это он мог поручиться. Слизнями и никшами — тоже.

— Наверное, натерли чем-то, чтобы запах отбить.

— Ларгис, ты себе представь: сидит проводник в кустах и натирает вот эту тварь… Разве что посыпали сверху или накормили какой-то травой. Невероятно.

Ни Темный, ни Светлый спать не могли и не собирались. Копали по очереди рыхлый берег, собирали клочья тряпок и куски тварей. Все зубы Нэрнис подобрал и спрятал в свой мешок, а у птицееда, от которого остались только череп и шкура, челюсти даже вырезал. «Сульс, если узнает, что мы такие ценные клыки закопали, озвереет не хуже птицееда. Пусть порадуется».

Утро показало, что их уборка на стояке почти удалась. Но не совсем. Пелли проснулась, как ни странно, первой и долго рассматривала свое платье. Темно-синий шелк пестрел непонятными подсохшими пятнами. Нэрнис понял, что птицеед, которого он так ловко «выплеснул» над ручьем, брызнул во все стороны. Когда сестра рассмотрела светло-серый наряд Тёмной, на котором пятна были совсем даже не непонятными, она тихо охнула и отправилась куда положено — в обморок. От сотрясения ложа из хвороста проснулись Расти и Таильмэ. Чтобы не объясняться слишком долго, пришлось снова достать зубы, привести в чувство Пелли и предъявить соням трофеи.

Тёмная Дева была раздосадована. Не проснуться от такого шума! Бой никак не мог быть совершенно тихим. Таильмэ попыталась встать на ноги и не смогла. Тело ломило так, как будто полем боя была она сама. А Светлый и Разведчик гоняли по ней всю ночь зубастых тварей.

Расти уже видел такие клыки.

— Птицееды? — Проныра чуть не заорал, но вовремя сдержался. Такое дело пропустил!

— Трое. — Нэрнис спрятал клыки обратно, чтобы лишний раз сестру не пугать. Но Пелли наоборот порозовела и даже обрадовалась. Разъяснять Таильмэ, кто такие птицееды и почему у неё платье кровью заляпано, Аль Арвиль поручил Ларгису.

После разъяснений пришлось таскать несчастную Темную вдоль ручья под руки, чтобы она хоть ноги размяла. Оба эльфа опасались, что капризная Дева не захочет садиться в седло и её придется не только связывать, но и привязывать к лошади. Но Ларгис умел рассказывать красиво, с колоритной жутью. Оказаться перед выбором: убить встречного ребенка или быть съеденной, Ар Тамгиль не захотела. Мало ли какие у них тут рубашки носят. Лучше было держаться поближе к Аль Арвилю, который разбирался в местных покроях балахонов.

Таильмэ прокляла здешние леса, конные прогулки, завалилась мерину на шею, и отряд тронулся в путь.

Причину странного утреннего настроения сестры Светлый выяснил, только когда они выехали из леса и двинулись по берегу Митры.

Пелли была весела и смущена одновременно. Она придержала мерина и подождала Нэрниса. Ларгис тактично переместился вперед к Расти. У Таильмэ был повод никуда не перемещаться — она и так еле в седле держалась. Да и какие у этих двоих могли быть семейные тайны?

— Нэрьо, ты меня простишь? — Пелли виновато опустила голову.

— За что? — Аль Арвиль устал удивляться: раньше сестра как-то обходилась без извинения за обмороки.

— Ну, я же подумала, что эта Темная тебя вконец достала и ты её ночью того…

— Пелли, чего именно «того»? — После вчерашнего предположения «Что бы сделал Даэрос» можно было ожидать любые идеи в Полутемном стиле.

— Ну, прибил, не сдержавшись…

Дева Ар Тамгиль онемела и без кляпа. Аль Арвиль вместо того, чтобы отчитать сестру, только фыркнул. Подозрение в убийстве Девы его ну нисколько не оскорбило! Совсем Светлые сородичи озверели! Вот любой Темный бы… Таильмэ посмотрела на едущего впереди Ларгиса. Слышал или нет? Судя по тому, как у Старшего Разведчика тряслись плечи — слышал. И вряд ли он сотрясался от рыданий.

Запредельный мир оказался страшным, а люди и эльфы его населявшие — еще страшнее. Не говоря уже о птицеедах, которые прикидывались детьми. И что-то там Светлый говорил о любимой теме брата Повелителя — «привязывать за ногу». А Открывающий Даэрос не раз заявлял, что Повелитель Амалирос — злобный выползень. Похоже — не шутил.