"Время одиночек" - читать интересную книгу автора (Каменистый Артём)

Глава 3

Сеул не спал уже две ночи. Первую ночь он развлекался с женщиной. Женщина пользовалась благоприятным моментом — муж её по делам покинул город на день, и она требовала от любовника всего того, что ждала от него целый месяц. Вторую ночь ему пришлось дежурить в управе, и дежурство выдалось таким, что не подремать. Другой бы на его месте уже свалился от усталости, но Сеул не слабак. Да и как тут свалишься, если нет уверенности в том, что не то что поспать следующей ночью удастся, а вообще дожить до неё может не получится.

Королевский префект Юронус этой ночью поспал хорошо. И прошлую ночь тоже спал. Но вид у него был не менее усталый, чем у Сеула — он так же был не уверен, что доживёт до следующей ночи. А если и доживёт, то могут не дожить многие из его подчинённых — ценных починенных. И так в наше время толковых работников не сыщешь, а уж терять их таким глупым образом любому начальнику обидно.

С другой стороны Юронусу надо во что бы то ни стало сохранить свою шкуру, и шкуру тех протеже, которых терять нельзя. К примеру Риолина. Парень, конечно, кретин полнейший. Но вот родители его очень огорчатся. А если вспомнить, кто его родители, и особенно, кто родной брат его отца… Нет, нельзя Юронусу этого кретина отдавать зайцам. Лучше уж Сеула отдать. И Дербитто. Оба, конечно, исключительно ценные работники и заменить их будет трудно — подсунут на их места стандартных сынков-кретинов по протекции. Ну а Дербитто и Сеул поднялись из низов не потому что они чьи-то дети, а потому что в голове у них не пустота, да и ленью оба не отягощены. Но раз за ними нет никого, отягощённого властью, то ничего не поделать — они лучшие разменные фигуры в этой игре.

Сеул это понимал. И Юронус это понимал. И оба понимали, что все это понимают. Так что весь этот утренний разговор был не более чем ритуальным фарсом.

— Господин Юронус, за одну ночь физически невозможно окончить розыск. Район сложный, а наши возможности невелики.

«В Столице меж стен вообще беременного дракона можно спрятать, и месяц искать. Да и людей у нас мало, потому что вся управа дружно не вышла на работу — кто-то вдруг заболел, кто-то вообще пропал. Никто в здравом уме не желает замарываться в это дело».

— Сеул, я прекрасно это понимаю, я не требую чтобы вы сейчас убийцу из шляпы вытащили. Но раз уж на ваше дежурство выпало это прискорбное дело, то во дворец Леса придётся идти вам, и там докладывать нашим… нашим союзникам обо всех обстоятельствах этого неприятного дела. Вас там уже с нетерпением ждут.

«Не повезло тебе старина Сеул — зря ты в эту ночь дежурить вышел. Теперь тащи свою задницу в зайчатник, и там с ней будут делать плохое, так как тебя выбрали крайним».

— Господин Юронус, а не проще ли повременить с этим до вечера? Кто знает, может убийца отыщется… время-то ещё есть — по Договору мы должны выдать виновников до заката.

«Блин! Да у нас последний шанс остался выкрутиться — найти убийцу до темноты. Если нам повезёт, все проблемы решатся сами собой. Не лишай нас этого шанса!»

— Сеул, мы не можем терять время. Во дворце Леса ждут ваш доклад… очень ждут, так же, как ждали в Неринге. Не стоит испытывать терпение наших… союзников.

«Хрен тебе без соли, а не вечер. Пару лет назад, в Неринге городской префект так же затянул время до вечера, надеясь найди тех идиотов, что прирезали зайца. Найти их ему не удалось. Зайцы тогда обиделись и прикончили половину управы с префектом во главе, да и стражу не пожалели. И по букве Договора они были в своём праве. Так что вали-ка ты бегом к ним, может удастся отделаться малой кровью».

— Ну что же… господин Юронус. Надеюсь, мне удастся утихомирить гнев… наших союзников… Хотя, думаю, вряд ли… слишком он велик, чтобы хватило одного лишь меня… Дербитто не в счёт…

«Старый хрыч, если ты думаешь, что зайцам хватит пары шкур, то ошибаешься. Обдерут всех, оптом обдерут, и, скорее всего, тебя тоже».

— А вы постарайтесь. Надеюсь на вашу дипломатичность, и жду вас с нетерпением — надо будет решать, что теперь делать дальше. Идите же.

«Сеул, хоть слона через ухо роди, но избавь нас от этой проблемы. Я мечтаю, что ты вернёшься живым — если уж тебя пощадят, то, значит, остальным тем более ничего не грозит. Так что вали поживее».

В коридоре, уже пред выходом, Сеул чуть не столкнулся с Пулио. Младший дознаватель, несмотря на утренний час, благоухал как винная бочка, и держался на ногах неуверенно. С такими родителями можно не то что пьяным на службу являться, а ещё и баб в допросную таскать, и музыкантов с дрессированными медведями, и вообще гадить под дверями кабинетов. И везучий же оболтус — не в его ночь выпала эта неприятность.

Толстяк, завидев Сеула, радостно осклабился:

— Ба! Сеул! Рад видеть! А то мне тут уже наплели, что твою шкуру зайцы на воротах сушат!

— Нет, Пулио, она пока при мне… дали поносить немного…

— Не понял?

— И не поймёшь…

Сеул в зайчатнике никогда не бывал. Неудивительно — ему там делать точно нечего. В гости туда не приглашают, и вообще это одно из немногих мест в городе, от которого надо держаться подальше всем поголовно. Это территория зайцев, а законы зайцев это не законы людей — в них разве разберёшься. Если тебя прирежет заяц, то ничего ему за это не будет — в своих законах и договорах с Империей они всегда найдут пункт, доказывающий, что именно так и должно было быть.

Заяц всегда прав.

Если ты думаешь, что заяц неправ, значит неправ ты.

Если ты захочешь с зайцем поспорить на эту тему, тебя прирежут за оскорбление Леса.

Если ты, не желая быть прирезанным, попытаешься убежать, тебя найдут и убьют. И ещё парочку прирежут, кого-нибудь, кто рядом пробегать будет.

Если ты вообще прирежешь зайца, то тебя не просто прирежут, тебя прикончат мучительной и страшной смертью. И это же проделают ещё с кучей народа: кто видел, как убивали зайца, кто по утрам продаёт тебе свежий хлеб, или кто вообще случайно проходил мимо.

Заяц всегда прав…

Карета остановилась возле ворот. Дербитто спокойно произнёс:

— Господин Сеул — приехали.

— Дербитто, неужели тебе не страшно? Я поражён твоим спокойствием.

— Господин Сеул. У меня есть верные люди. И они легко выведут нас из города. В провинции друзей тоже хватает — за годы ТАКОЙ работы, сами понимаете, невольно обрастаешь самыми разными связями. Думаю, у вас всё аналогично. При желании мы с вами уже через пару недель максимум сможем вообще покинуть Империю.

— Ты всерьёз мне предлагаешь бежать?

— Нет, господин Сеул, я просто показываю вам, что имей я такое желание, спас бы свою шкуру без труда. Ну, или точнее, у меня неплохие шансы её спасти. Но я это не делаю. И вы это не сделаете. Мы с вами, разумеется, оба циники, и напрочь лишены идеализма. Но оба понимаем, что наше бегство такой шлейф проблем поднимет, и стольких прикончит… не нужна ни мне ни вам такая цена. Так что зачем бояться того, на что идёшь сознательно? Мы делаем это осмыслено, взвесив всё. И вы и я всерьёз рассчитываем покинуть этот дворец своими ногами, и оба готовы приложить все силы для этого. И страху в наших расчётах не место — он лишь помеха.

— Ладно Дербитто… что ты не говори, а мне слегка страшновато…

— Ну и мне… немного… Человеческие слабости…

— Если мы выберемся оттуда, я хочу с тобой кое о чём поговорить. Мне кажется, ты подходящий человек для нас.

— Для кого?

— Надеюсь, ты об этом узнаешь. И примкнёшь к нам. Но что бы там, во дворце, не произошло, мне будет приятно, что я попал туда вместе с тобой. Ты надёжный спутник.

— То же самое я говорю и о вас. В такой кампании и зайцы не страшны.

— Тогда пошли… пообщаемся с… с союзниками…

— Стоять! Тебе сказано стоять! Ах ты урод! Чего таращишься? Ну-ка шляпу снимай — что у тебя там под ней?! Лысина?! Ах ты урод! Господин сержант, у этого канальи под шляпой лысый зад, да и толстый он как боров! Ладно, проходи давай, считай, что сегодня тебе повезло.

Другим повезло меньше — в клети привратной башни томилось уже десятка два задержанных. Армейскую стражу сегодня потеснили городские служаки, никого не пропуская без придирчивого «осмотра личности». В воротах из-за этого образовалась двусторонняя пробка, народ роптал, но ускорить процесс не получалось.

Стража свирепствовала как никогда. Стражники ощупывали толстяков, проверяя, нет ли у них накладного брюха или боков. Придирчиво осматривали длинноволосых крестьянок, проверяя, своя ли у них грудь, или накладная. Дёргали стариков за бороды — вдруг приклеенные. Без всяких досмотров кидали в клетку худощавых юношей, не считаясь с их длиной волос. Иной раз кидали и не слишком худощавых, если те рисковали подойти к воротам в одежде с капюшоном.

Каждый час подъезжала грузовая карета, отвозя задержанных в управу. Там собрали несколько свидетелей из посетителей трактира и его обслуги. Не всех — всех пока не удалось найти. Но и этих вполне хватало для процедуры опознания. Пока что никого, похожего на подозреваемого, найти не удалось, и стража не снижала градус рвения. Сегодня всё городское жульё обрыдается — служаки закона сегодня на закон плюют. Хватают всех подряд, врываются в любой дом, и жаловаться некому — при поиске убийцы зайцев все меры оправданы. Под шумок уже устроили капитальный шмон в уголках, куда прежде никак пролезть не могли. Уже был неслабый улов — горы контрабандных товаров, куча оружия, мастерская фальшивомонетчиков, подпольный бордель с детьми, целый склад акцизных печатей и клеймёных подточенных гирь. А уж преступников переловили столько, сколько за месяц не ловят.

Но всё не то — убийцы не было. Ускользал он от лап закона. Но бесконечно прятаться не сможет — из города всего несколько выходов, и все перекрыты надёжно. Он заперт стенами. Если потребуется, Столицу перетрясут сто раз, не пропустив ни одной мышиной норы, но его найдут.

Вопрос времени.

Служака, облапив очередную крестьянку, ухмыльнулся:

— Ишь ты, какие буфера отрастила! Слышь, красавица, а может ты из тех уродов-мужиков, что с выменем бывают? На ярмарке я такого однажды видел. Дай-ка я тебе под подол гляну, что там… Нет… ты точно не уродец с ярмарки… Ладно, проходи уже… Эх… сегодня служба как-то особенно приятна!

Перед капралом замерла тоненькая девушка, с затаённой иронией вежливо поинтересовалась:

— Вы и моё… гм… «вымя» подвергнете осмотру? Или сразу решите, что я уродец из ярмарочного балагана?

Капрал, взглянув на девушку, поперхнулся, тонким, не своим голосом, прокричал:

— Господин сержант! Тут синь из города идёт! Девка!

— Синь?!

— Да господин сержант, синь! Не парень, а явная девка! Парня так не замаскировать! Но волосы у неё светлые! Осматривать?!

— Дурень, неужто у тебя хватит смелости и тупости осмотреть синь?! Я потрясён!

— Эй… ты… девка… Если ты синь, покажи чего-нибудь такое… чтобы ясно было, что ты не переоделась в синь.

— Вообще-то я за подобное беру плату, но для вас, пожалуйста.

Голуби, оккупировавшие окрестности ворот, как по команде взлетели, закружили над головой стражника. Капрал витиевато выругался, когда на него начали сыпаться белесые кляксы, замахал руками:

— Эй! Уйми их! Уйми!!!

— Разве вам больше не надо демонстрировать мои умения? — невинно поинтересовалась девушка. — Я ведь только начала. Простите, что мало: я скромная ученица сельской магии, и познания мои так же скромны, как и я.

— Нет!!! Всё!!! Вали отсюда в свою деревню, грядки унавоживать, или сразу в царство демонов, и голубей этих сраных с собой прихвати!!! Чтобы вас громом всех в зад поразило, всю вашу синеву, а тебя целых три раза!!!

— Ну тогда пока — приятно было с вами пообщаться, но дела зовут.

Обгаженный сержант напоследок выругался магичке в спину, сплюнул. Ну что за день! Одна надежда — именно через его ворота пойдёт убийца, и уж он, старый служака, его не упустит.

Ох и наградят же его за это!

Сеул был коренным горожанином. В городе родился, вырос, учился, работает, женится, заведёт детей и умрёт. И если умрёт достойно, возможно, в городе его и похоронят. В сельской местности он, если и бывал, то короткими набегами за преступниками, укрывающимися на овощных фермах, облепивших Столицу плотным кольцом. В этих перенаселённых местах дикого зверья практически не уцелело. Кролика увидеть, или фазана, радость великая, а о большем и не мечтай. Змею повстречать тоже трудно, так что узнать на практике, что означает фраза «змеиный взгляд», Сеулу не приходилось.

Но сегодня пришлось.

Взгляд у Эльалиена был змеиным. Натуральная змеюка. Женского пола гадюка. Женщин-зайцев в Столице никто никогда не видел, так что, может не врут злые языки, рассказывая о том, что вдали от дома зайцы крутят любовь без женщин, обходясь друг другом. А если и врут, то всё равно в Эльалиене женского не меньше чем мужского: длинные светлые волосы, тонкие черты лица, чистейшая кожа, аккуратная причёска «волос к волосу», пальцы рук длинные, с ухоженными отполированными ногтями. Одежда тоже непростая — на лёгкий халат похожа. Такую женщина носить не побрезгует, а вот мужчина не всякий согласится напялить.

Доклад Сеула Эльалиен выслушал молча. Он вообще ни одного звука не произнёс с тех пор, как Сеула и Дербитто такие же молчаливые зайцы не привели в этот зал. Тогда он произнёс всего три слова:

— Я Эльалиен. Говорите.

Сеул говорил долго. Не упустив ни одной детали. Голые факты — никаких домыслов и предположений. Дербитто, поначалу с любопытством осматривавший зал, под конец доклада чуть ли не дремал. Неудивительно — нечего здесь разглядывать. Зал такой, что десяток кабинетов префекта поместятся, и, по сути, кроме самого зала тут смотреть не на что. Стены, пол и потолок из отполированного дерева, широченные окна с зеленоватыми стёклами, и, собственно, всё. Ни мебели, ни ковров, ни гобеленов, ни светильников — ничего. Правда, сам Эльалиен мог легко сойти за предмет мебели: за весь доклад ни разу не шевельнулся — так и стоял истуканом.

— И последнее. Господин Эльалиен, я перечислил Вам всё, что нам удалось узнать в ходе расследования. Конечно, это не столь много, но поймите нас правильно — за такое короткое время больше разузнать не получилось. Но в одном я практически полностью уверен — убийца ждал именно ваших… товарищей. Он знал, что они появятся в этом трактире, и караулил именно их. Даже если трактирщик соврал о последних словах умирающего, показаний других свидетелей достаточно, чтобы не сомневаться в моём выводе. И в связи с этим у меня к Вам вопрос: нет ли у Вас информации, которая могла бы помочь нам в поимке преступника? У убийцы был мотив, и нам крайне полезно будет о нём узнать. На этом, господин Эльалиен, мой доклад окончен.

Последние слова Сеул произнёс с плохо скрываемой неохотой. Ещё бы — пока он говорит, их с Дербитто вряд ли станут резать. Зайцы в любом случае выслушают свою жертву. Эх… жить-то охота — хоть вечно тут стой и, растягивая каждое слово, рассказывай обо всех следственных мероприятиях.

Эльалиен молчал. Молчал долго — минут пять, наверное. Хотя, наверняка меньше — в такой ситуации каждое мгновение кажется вечностью. Сейчас в голове зайца зреет приговор парочке людишек.

Заговорил он внезапно, резко, заставив Сеула и Дербитто вздрогнуть:

— Значит, вы не приведёте убийцу до заката?

Дербитто, покосившись на Сеула, рискнул ответить:

— Господин Эльалиен, мы приложим все силы, чтобы поймать этого мерзавца. Но обещать Вам, что притащим его до заката, мы не можем. Город огромен, перетрясти его за один день невозможно. Но мы подняли всех, и камня на камне не оставим от Столицы, но его разыщем.

— Не утруждайтесь — убийцы в городе уже нет.

— Что?!

Заяц, не обращая на Дербитто внимания, обернулся к Сеулу:

— Повторите мне ещё раз последние слова Элморена.

Дознаватель ответил без запинки:

— «Хэеллен, отродье, ты». Трактирщик за каждую букву не ручается — умирающий говорил невнятно, он потерял много крови, да и яд от стрел действовал вовсю. И кроме трактирщика это никто не слышал — он единственный свидетель этих слов. И вообще, возможно, врёт — мы не можем быть уверены в нём полностью.

— Скажите мне, Сеул — дальнейшими поисками убийцы руководить будете тоже вы?

— Если ничего не изменится, то я.

«Если удастся живым выползти из вашего гнойного зайчатника, то я».

— Мы будем этим довольны — нас устроит ваша кандидатура. Найдите убийцу.

— Приложу все силы! Господин Эльалиен, Вы уверены, что убийца уже покинул Столицу? Если да, то может у Вас есть ещё какая-либо информация, которая поможет нам задержать его?

— Если я сказал, что его в городе нет, значит его в городе нет, — резко, почти брезгливо, заявил заяц.

— Хорошо. Мы немедленно начнём поиски за городом. Мы поднимем все силы гражданских властей, армию, и привлечём си… извините — магов.

— Уймитесь: убийца всего лишь один, и не надо против него собирать целую армию. И магов не надо. Езжайте домой, оба, и соберитесь для дороги. И соберите ещё кого-нибудь покрепче, из вашей управы. Потом отправляйтесь к восточным воротам. Там вас будет ждать наш друг Иллиций. Он поведёт вас за город, по следу убийцы. Догоните убийцу и приведите его ко мне. Или принесите его тело. Всё, я больше вас не держу. Идите.

Сеул переглянулся с Дербитто — оба благоразумно промолчали. Хотелось бы, конечно, задать зайцу парочку вопросов, ну да ладно, не стоит наглеть — живыми выпустили, уже неплохо. В зал вошла та же парочка, что провожала их от входа, недвусмысленно приглашая убираться.

Уже в спину донеслись последние слова Эльалиена:

— И передайте вашему префекту, что дом Леса не забудет оскорбление, нанесённое Лесу в его городе, и если его не смоет кровь убийцы, то придётся найти для этого другую кровь.

Всё же заяц мерзкий зверь.