"Бойцы Сопротивления" - читать интересную книгу автора (Пронин Николай Матвеевич, Гладкий Сергей...)

Первая операция

Рассказ Ивана Бортникова, записанный Сергеем Гладким

Как-то утром Николотто — командир нашей группы вызвал шестерых партизан и поставил задачу — захватить грузовик. Начали искать шофера. Мне захотелось вспомнить свою солдатскую службу. Ведь я неплохой шофер, водил свой ЗИС. Об этом я сказал как мог итальянцам. Они поняли. Обрадовались.

Начались сборы. Нам всем выдали оружие. Павел Орлов старательно протирает свое ружье, Ваня Кузнецов — патроны. Итальянцы же готовились к делу с шутками, как-то со стороны даже выглядело вроде не очень серьезно. Потом я узнал их характер. Они шутят, чтобы себя взбодрить. Нас на дело идет семь человек во главе с комиссаром Бьявки. Это один из тех партизан, которых мы встретили в горной избушке после побега. Тогда-то они избрали командиром группы Николотто, а комиссаром Бьянки. К их группе присоединились мы, а теперь еще десяток итальянцев.

Идем тропой вниз до развилки дороги на Беллуно и Фельтре. Я дважды упал — поскользнулся. Вот и шоссе, асфальт. За поворотом гудит машина. Мы спрятались за кустами.

Все было неожиданно. Я и не заметил, что наш партизан Тим был переодет в форму итальянского солдата, хорошо, что командир показал мне на него. Он и вышел на дорогу. Шофер притормозил. «Солдат» просит его подвезти. Водитель говорит, что не может ехать на Фельтре. Ему нужно недалеко, за ближайшую деревню. Только он это проговорил, комиссар Бьянки вышел из кустов с пистолетом и предложил шоферу: «Машина нужна партизанам, понял?» Шофер улыбнулся и спрыгнул с подножки. Комиссар показал рукой, чтобы он шел в противоположном направлении, а мне кивнул на машину. Она работала. Я вскочил, все залезли в фургон. Начинаю переключать скорости. Не наша схема переключения. Жалею, что не оставил шофера для консультации хотя бы минуты на три. Соображаю. Вот, есть схема на щитке.

— Едем, — говорю я комиссару. — Буду тормозить мотором, так, кажется, делают в горах.

Бензина полбака. Едем не разгоняясь. Бьянки просит быстрее. Уже темнеет. Нужно засветло попасть в городок на склад оружия. Он находится в крайнем сарае.

— Здесь остановись, — показал рукой комиссар, когда мы подъехали к горе у селения. Я не глушу мотора, Бьянки инструктирует партизан. Я спокойно сижу в кабине и держу наготове автомат — мало ли как бывает в бою. Небольшой опыт, но есть.

В кабину сел итальянский солдат. Я понял, дело будет интересное. Комиссар мне показал на него и что-то сказал. Я понял — надо остановить там, где он скажет.

Дорога была узкая. Я боялся встречной машины. Это не наши широкие дороги. Вот и город. Солдат показывает вправо. Делаю резкий поворот — и чуть не въезжаю в стену дома. Осторожно огибаю угол. Выехали на небольшую площадь.

— Это, — говорит сосед, — улица Садэ. Теперь прямо, — командует он.

Я прибавляю газ. Площадь пустынна. Свет можно еще не включать. Солдат напряженно смотрит в окно. Виден часовой у ворот. Солдат показывает, что остановиться надо возле него. Даю газ и, поравнявшись с часовым, резко торможу. Часовой что-то бурчит. Мой сосед спокойно выходит и начинает разговаривать с часовым. Они говорят тихо. А в это время партизаны незаметно сходят с фургона. Пока солдат спрашивал, один партизан сзади обхватил часового за шею. Тот даже не крикнул. Я не глушу машину. Автомат держу наготове. Смотрю, партизаны побежали в караулку. Минуты три — ни звука, ни выстрелов, ничего. Может быть, засада? Но тогда хотя бы крик был или выстрел. Потом вижу — партизаны несут какие-то ящики и грузят в кузов. Я выскочил, поставив предварительно машину на ручной тормоз, и к ним: «Помочь?» — спрашиваю. Бьянки машет — смотри, мол, вперед, если увидишь что, дай сигнал.

Через три-пять минут уже сгустились сумерки. Вижу — несут последний ящик. Бьянки садится в кабину, и мы едем. Я от азарта и успеха мчусь по улице с большой скоростью. А комиссар говорит: «Тише, ты разобьешь нас. Там в кузове люди и динамит». Плохо, что не все соображаешь по-итальянски. Сбрасываю газ, включаю фары. Впереди встречная машина шарахается от света в сторону. Вслед несется немецкая брань.

Вот и выехали за город. Едем туда, откуда приехали. Перекресток остался позади. Бьянки через полчаса показывает на дорогу, которая еле видна. Она идет в ущелье к кучам щебня. Наверное, для стройки насыпали щебень.

— Стой, — командует комиссар.

Я остановил свой фургон и вышел. Тишина, света нигде нет. В фургоне заговорили. Первым из машины выскочил ко мне Орлов. Он опросил меня: «Где мы находимся?» Я сказал: «На земле. А где — сам черт не разберет». Потом спросил его: «Вы что, весь склад забрали? А где же охрана?» Он ответил, что всех в караульном помещении связали. Оружие им оставили, так как за утерю оружия в итальянской армии положено наказание вплоть до расстрела. А так им ничего не будет. Скажут, напали партизаны и захватили динамит. Правда, мы еще ящиков пять патронов прихватили. Им на разживу оставили один. Хватит.

— И они не сопротивлялись, когда вы их вязали? — спросил я у Кузнецова. Он стоял тут же, поправляя пилотку.

— Один даже предложил это сделать комиссару сам. Тут хитрая политика… Они фашистов ненавидят тоже. Это же оккупанты — фашисты-то. А немцы из охраны в этот вечер уехали. Наверное, у них свои дела. Грабят потихоньку итальянцев. Это они, видимо, на машине возвращались пьяные и попались нам навстречу…

— Мы с ними чуть не столкнулись, — подтвердил я и похлопал по плечу рядом стоящего Орлова, мол, молодец и ты. «Мальчишка, наверное, первый год служил в Морфлоте, а отчаянный парень», — подумал я.

Ящики с динамитом мы зарывали под щебнем. Клали по два ящика в кучу через два метра. Благо, насыпано много щебня такими «могилками». После этого Бьянки сам проверил все, сказал что-то солдату-итальянцу и скомандовал сесть в машину. Каждый, кто проходил к машине, по-своему говорил мне, что я почти настоящий водитель. Правда, один жаловался на шишку на лбу и показывал ее при свете фар. Я смеялся. Как им объяснить, что когда первый раз едешь на незнакомой машине, то боишься даже Нажать на рычаг скоростей.

До самого привала я не глушил мотор, даже тогда, когда останавливались по надобности. Хорошо, хватало бензина. Уже к часу ночи мы подъехали к селению и поставили машину в сарай. Хозяин возмущался: почему, мол, привезли пустую машину? Комиссар Бьянки предупредил владельца: «Если завтра немцы спросят, кто привел машину-фургон, то им сказать, что грабители привезли несколько овец в фургоне. И козьего гороха не забудь бросить в машину!» — добавил он.

В горы мы пошли другой дорогой. На следующий день стали сортировать взрывчатку. Мы уже закончили работу и шли по ущелью, как вдруг прибегает связной и говорит, что во время облавы в селении арестовали комиссара Бьянки. У него нет оружия. Но его в селении многие знают. Мы спрашиваем партизана, можно ли спасти его, где и сколько немцев? Партизан еле дышит и отрицательно качает головой. Немцев много. Положение безнадежное.

Идем быстрее в горы, чтобы доложить о случившемся. Печально все это. Сейчас бы окружить в селении немцев. Но сил у нас совсем мало. А динамит мог бы нам пригодиться.

Когда доложили командиру бригады, он спокойно ответил, что рисковать не будем. Бьянки сделает все, чтобы уйти из полиции. Но, к сожалению, ему это не удалось…