"Кто предавал Россию" - читать интересную книгу автора (Каравашкин Виталий)

О

Оболенский Владимир Андреевич (1869–1951), князь, эмигрант.

Бывший член ЦК партии конституционных демократов (кадеты).

Встал на путь сотрудничества с нацистским режимом в Германии. В марте 1942 г. активно участвует в формировании т. н. Русской национальной народной армии (РННА), фактически созданной вермахтом. РННА (называемая также Осинторфской бригадой — по месту формирования) насчитывала в своих рядах около 8 тыс. человек из числа белоэмигрантов и советских военнопленных. В руководство РННА входили также белоэмигранты Иванов С.Н. (инженер), полковник Сахаров И.К., полковник Кромиади И.К., Юнг И., Реслер В., граф Ламздорф Г., граф Панин С, флигель-адъютант граф Воронцов-Дашков А.И.

Однако уже к осени 1942 г. у немецких спецслужб возникли сомнения в благонадежности РННА, в связи с чем ее белоэмигрантское руководство, включая О., было заменено офицерами-власовцами — генералом Жиленковым Г.Н., и полковником Боярским В.И. (см. соответствующие ст.).

Вскоре части РННА по приказу гитлеровского командования были окружены эсэсовской дивизией и разоружены, однако некоторым бойцам РННА (до 300 человек) удалось вырваться из окружения и пробиться к партизанам.

Оболенский-Ноготков Михаил Андреевич (ум. до 1577).

Один из ближайших сподвижников князя Андрея Курбского. По свидетельству самого Курбского, О. происходил «з роду княжат черниговских». Отец О. был казнен Иваном Грозным, с чем видный советский историк С.Б. Веселовс кий связывал бегство самого О. Его отъезд произошел, судя по всему, еще до учреждения опричнины. К противнику Ивана Грозного, польскому королю Сигизмунду II Августу, О. перешел вместе с женой Феодорой Феодоровной Мироновой, «слышячи о вольностях и свободах».

В 1564 г. Сигизмунд II дал О. жалованную грамоту, по которой русскому беглецу передавалось во владение на основе ленного права имение. Однако князь в 1570 г. самовольно, без разрешения польских властей, стал распоряжаться другими королевскими землями. В конце 60-х гг. О. сблизился с Курбским, уговорившим этого «благородного юношу» пройти университетский курс.

В тот момент, когда правительство Ивана Грозного тщетно пыталось получить какую-либо информацию об О., князь находился в Кракове, где поступил в университет (1571). Тогда послы сообщали Ивану Грозному: «А князь Михайлишко Ноготков Оболенской был у Курбского, а ныне вести про него нет, жив ли будет или сдох».

В книге поступивших в Краковский университет шестым указан О. Он, однако, не получил ученой степени бакалавра или магистра. О его судьбе в это время известно по письму Курбского Марку Сарыхозину. О. пробыл в университете три года и потом, оставив жену и детей, «совершения ради до Влох ехал», т. е. для усовершенствования своих познаний отправился в Италию. О. мог обучаться в Падуанском университете, куда нередко приезжали православные славяне и греки.

В 1575 г: О. вернулся в Польско-Литовское государство, где возобновил сотрудничество с Курбским. Молодой князь, получивший на Западе классическое образование, помогал переводить труды Иоанна Дамаскина, так называемые «Богословие» и «Диалектику».

Если судить по документам за 1577 г., то в возрасте около 30 лет О. скончался. Его жена вышла замуж за пред ставителя старинного рода Станислава Юрану Гедройца и получила от Стефана Батория подтверждение на пожизненное владение имениями покойного О.

Обухов Платон Алексеевич, 1969 г. рождения, урож. г. Москвы.

О. родился в семье видного дипломата, который являлся послом СССР в Таиланде, Дании, занимал некоторое время пост заместителя министра иностранных дел.

В 1997 г. О. закончил Московский государственный институт международных отношений (МГИМО). До этого по протекции отца работал в консульстве на острове Шпицберген, а затем — в советском посольстве в Норвегии. Одновременно занимался спортивной журналистикой (сотрудничал с газетой «Советский спорт»). Автор ряда детективных повестей.

Находясь в Норвегии, попал в поле зрения английских спецслужб. Согласился на сотрудничество под нажимом англичан, узнавших о его амурных похождениях с иностранками.

Вернувшись в Москву, О. продолжил контакты с английской разведкой. Занимая должность 2-го секретаря МИД, передал иностранцам ряд ценных сведений по проблемам разоружения. Ежемесячно получал от англичан вознаграждение от 2000 долларов (в зависимости от качества передаваемой информации). Деньги переводились на личный счет О. за границей.

27 апреля 1997 г. О. был задержан сотрудниками ФСБ. При обыске на его квартире обнаружены средства шифровальной связи.

О. признался в преступной связи с англичанами. Пытался объяснить предательство чистым любопытством (писателю, работающему в детективном жанре якобы необходимы «живительные» чувства, которые испытывал настоящий шпион).

В ходе следствия у О. проявились признаки психического расстройства, возможно, на почве нервного перенапряжения. В настоящее время О. находится на стационарном медицинском обследовании.

Вследствие разоблачения О. из России были выдворены четыре английских разведчика, работавших под дипломатически прикрытием и имевших прямое отношение к конспиративной работе с ним.

Огородник Александр Дмитриевич, 1940 г. рождения, урож. г. Севастополя, сотрудник Министерства иностранных дел СССР.

Происходит из семьи флотского офицера. Обучался в Севастопольском нахимовском училище, окончил его с золотой медалью. Поступил в Ленинградское высшее военно-морское училище им. Фрунзе. Однако из-за ухудшения зрения был вынужден покинуть его. Поступил в Московский государственный институт международных отношений. Овладел испанским языком.

Был распределен в МИД СССР, в 1974 г. в ранге 2-го секретаря посольства выехал в командировку в Колумбию, где попал в поле зрения резидентуры ЦРУ в Боготе. Учитывая слабость О. к женщинам, ему была подставлена эффектная дама — из состава тамошней агентуры, с которой он вступил в интимные отношения. Через нее на О. вышли американские разведчики и завербовали его. В целях конспирации ему был присвоен псевдоним Трианон.

После возвращения в Москву О. был переведен в Управление по планированию внешнеполитических мероприятий МИД и получил доступ к совершенно секретной информации. В частности, он имел теперь возможность знакомиться с отчетами советских послов и представителей международных организаций из практически всех стран мира и их конкретными предложениями по очередным внешнеполи тическим мероприятиям. О. удавалось в течение около 3 лет передавать американцам такого рода информацию, что оценивалось в ЦРУ весьма высоко. На счет О. в банке американцы ежемесячно переводили деньги, о чем его систематически информировали.

Связь с ЦРУ О. поддерживал в соответствии с полученными инструкциями с использованием целого набора шпионских атрибутов: тайники, миниатюрный фотоаппарат, микропленки, приспособление к радиоприемнику и т. д.

В 1977 г. благодаря утечке информации из ЦРУ КГБ получил данные о шпионской деятельности О. При аресте О. принял полученный от ЦРУ яд. Спасти его не удалось.

В ходе проведенной советскими контрразведчиками уникальной операции при закладке контейнера для уже умершего О. был задержан кадровый сотрудник ЦРУ М. Паттерсон. Подробности разоблачения О. и задержания М. Паттерсона хорошо известны читателю по фильму «ТАСС уполномочен заявить» и книге И.К. Перетрухина «Агентурная кличка — Трианон».

Олег Иванович князь Рязанский.(1340–1402).

В годы подъема русской национально-освободительной борьбы против Золотой Орды вел предательскую политику, сотрудничал с татарами.

О. начал ориентироваться в своей политике на Орду после 1378 г., когда войска темника Мамая подвергли опустошению земли Рязанского княжества.

В 1380 г., несмотря на то, что он был связан с московским князем союзным договором и клятвой верности, О. поддержал нашествие Мамая и должен был вместе с ним и литовским князем Ягайло выступить против Дмитрия Донского. По его поручению боярин Епифан Кореев вел с татарами переговоры о координации действий. Однако этот план не был реализован из-за удачных превентив ных действий московских воевод. После Куликовской битвы рязанские войска мешали возвращению московских дружин с места сражения (разрушали перед ними мосты), а также грабили и обращали в рабов случайно оставшихся воинов. В 1382 г. О. показал Тохтамышу броды на Оке, что привело к прорыву татар к Москве и ее опустошению.

Вся политика была откровенно сепаратистской. Он предпочитал демонстрировать лояльность по отношению к Орде и соблюдать интересы Рязанского княжества как отдельного государства.

В летописях деятельность О. была оценена как изменническая. Его называли «новым Иудой предателем, на своего владыку бесящимся», «льстивым сотоньщиком» (т. е. сторонником Сатаны) и «дьяволю советнику».

Для подавления постоянной угрозы предательства, исходившей от О. и его окружения, в 1385 г. Дмитрий Донской послал на Рязань с карательной миссией войска во главе с князем Владимиром Андреевичем. Однако при посредничестве Сергия Радонежского между Московским и Рязанским княжествами был заключен мир.

Ольшанские Дмитрий Владимирович и Елена Борисовна (они же — Йан и Лори Ламберт), других установочных данных не имеется.

Супруги, агенты-нелегалы Службы внешней разведки РФ.

В 1996 г. были арестованы канадской контрразведкой. На допросах выдали совершенно секретные сведения о характере своего задания, способе легализации за рубежом и связи с Центром.

Осуждены в Канаде за нарушение законодательства об эмиграции, однако вскоре возвращены в Россию.

Можно предположить, что столь мягкое наказание канадские власти применили в отношении супругов О. по тому, что они находились в Канаде транзитом и разведывательной деятельности против этой страны не вели. Судьба О. неизвестна.

Опперпут (он же — Селянинов, он же — Касаткин, он же — Упелини, он же — Стауниц) Эдуард Оттович, 1894 г. рождения.

Родился в Латвии. Участник Первой мировой войны. Получил чин поручика.

В 1917 г. вступил в партию левых эсеров. После октябрьских событий того же года начал службу в Красной армии (РККА). В 1920 г. являлся комиссаром 17-й стрелковой дивизии. Одновременно был принят в подпольную организацию «Народный союз защиты Родины и свободы» (НСЗРиС), которой руководил известный террорист, бывший член Временного правительства Б. Савинков.

О. под фамилией Селянинов дважды нелегально переходил советско-польскую границу для встречи в Варшаве с руководителем НСЗРиС и передал Б. Савинкову секретную информацию военного характера (приказы по РККА, дислокация советских войск в пограничных округах, фотографии военных объектов, мобилизационные планы). Полученные от О. материалы Б. Савинков продал французской разведке.

В 1921 г. О. назначается начальником минского укрепрайона. Однако вскоре он был арестован ВЧК. После нескольких допросов сотрудники контрразведывательного отдела (КРО) завербовали О. Было принято решение использовать его в операции «Трест», в рамках которой создана легендированная «подпольная» «Монархическая организация Центральной России» (МОЦР). По замыслу чекистов, МОЦР была должна взять под контроль все зарубежные монархические организации, включая РОВС (см. соотв. ст.) и навязать им свою тактику «медленной и тща-. тельной подготовки переворота без эксцессов террористического характера, которые-де могут поставить под удар всю МОЦР и сорвать разработанные планы по захвату власти». Во главе МОЦР ВЧК были поставлены известные за рубежом бывшие царские генералы и чиновники (А. Зайончковский, Н. Потапов, А. Якушев).

О. не играл в МОЦР ведущей роли, однако и он выполнял довольно важные поручения «его руководства» (поддерживал связь с представителями польской разведки, участвовал в аресте английского разведчика С. Рейли, обеспечивал прием и контроль за поведением эмиссаров зарубежных монархических организаций). С одной из эмиссаров РОВС, М.В. Захарченко, О. установил дружеские, а затем и интимные отношения. Долгое время (до 1927 г.) ему удавалось удерживать энергичную М.В. Захарченко и ее напарника капитана Радкевича от проведения террористических акций.

Но уже к этому времени О. становится ясно, что легендированный МОЦР и связанная с ним операция ВЧК исчерпали себя и стоят на грани расшифровки. Кроме того, О. завяз в долгах — он задолжал более 200 тыс. рублей — представителям эстонского посольства.

В апреле 1927 г. О. признается М.В. Захарченко в принадлежности к агентуре ВЧК и выдает ей секреты ВЧК, связанные с МОЦР.

Они решают бежать, и вместе с Радкевичем тайно пересекают советско-финскую границу.

Скандал, вызванный бегством О. и разоблачением МОЦР как легендированной ВЧК монархической организацией, серьезно подорвал авторитет РОВС в белоэмигрантских кругах. В связи с этим руководство РОВС решило разработать новые террористические акции на территории СССР. Планировалось проводить диверсии на транспорте, в портах, на складах, элеваторах. Для ликвидации партийных руководителей намечалось даже использовать не только взрывные устройства, но и бациллы холеры, чумы, сибирской язвы. Было создано несколько террористических групп, в одну из которых вошли Захарченко, Петерс и О. В июне 1927 г. эта группа перешла советско-финскую границу и тайно проникла в Москву. Террористы пытались взорвать общежитие ОГПУ в доме 3/6 по Малой Лубянке, однако мощное взрывное устройство удалось вовремя обезвредить.

По версии советских властей, О. был убит при попытке перейти границу. Позднее при задержании в районе Смоленска покончили жизнь самоубийством Захарченко и Петерс.

В целом, проведенную чекистами операцию «Трест» следует признать как уникальную долговременную акцию советских спецслужб.

Орехов Виктор (других данных не имеется) (?), бывш. капитан КГБ СССР.

Проходил службу в пограничных войсках. После демобилизации поступил в Высшую школу КГБ им. Ф.Э. Дзержинского. Получив диплом, был направлен в один из районных отделов УКГБ по г. Москве, а затем переведен в аппарат УКГБ в подразделение по борьбе с идеологической диверсией. Занимался разработкой диссидентских групп, проводил по ним разнообразные оперативные мероприятия. Был на хорошем счету у руководства.

В середине 70-х гг. под впечатлением произведений А. Солженицына, А. Зиновьева, А. Авторханова и др. пересмотрел свои взгляды и в нарушение присяги начал передавать представителям диссидентского движения секретную информацию об операциях органов госбезопасности. В частности, он неоднократно предупреждал диссидентов о предстоящих обысках, арестах, а также об агентуре КГБ в их окружении.

В 1978 г. О. был арестован и предстал перед судом. За злоупотребление служебным положением он был приговорен к 8 годам лишения свободы.

После отбытия срока заключения О. вернулся в Москву, создал кооператив по пошиву одежды.

В 1995 г. был вновь осужден за незаконное хранение оружия (получил 3 года лишения свободы). Правозащитные организации проводили кампанию по освобождению О. Кассационный суд оставил приговор в силе, но снизил срок заключения до одного года за «заслуги подсудимого перед Родиной».

После освобождения О. выехал в США, где проживает в настоящее время.

Ордин-Нащокин Воин Афанасьевич (упом. во второй пол. XVII в.), стольник, воевода.

Сын выдающегося русского дипломата А.Л. Ордина-Нащокина, руководителя Посольского приказа, любимца царя Алексея Михайловича О. уже в юности готовился отцом к дипломатическому поприщу, изучил несколько иностранных языков, приучался вести деловую переписку. По достижению совершеннолетия О. становится помощником отца, участвует в сложных перепитиях русско-польских и русско-шведских отношений. Вскоре ему был пожалован чин стольника и воеводы одного из небольших пограничных городов.

В начале 1660 г., когда его отец вел переговоры со шведами о мире, О. получает от русского царя тайное поручение и отправляется в «лифляндские земли» со значительной суммой денег (можно предположить, что речь шла о передаче этих денег иностранному дипломату или военачальнику в обмен на согласие сотрудничать, что было довольно обычным для дипломатической практики того времени).

Однако О. бежал в Польшу, присвоив деньги и выдав полякам ряд важнейших дипломатических сведений и документов.

Узнав об измене сына, А.Л. Ордин-Нащокин немедленно подал царю прошение об отставке. Однако царь отставки не принял и заявил: «А что будто и впрямь сын твой изменил, и мы, великий государь, его измену поставили ни во что, и конечно ведаем, что кроме твоей воли сотворил, и тебе злую печаль, а себе вечное поползновение учинил. И будет тебе, верному рабу Христову и нашему, сына твоего дурость ставить в ведомство и в соглашение твое ему, и он, простец, и у нас, великого государя, тайно был, и, не по одно время и о многих делах с ним к тебе приказывали, а такова просто умышленного яда под языком его не ведали. А тому мы, великий государь, не подивляемся, что сын твой сплутал: знатко то, что с малодушия то учинил. Он человек молодой, хощет создания владычня и творения руку его видеть на сем свете, якоже и птица летает семо и овамо и, полетев довольно, таки ко гнезду своему прилетает: так и сын ваш вспомянет гнездо свое телесное, наипаче же душевное привязание от св. духа во святой купели, и к вам вскоре вызвратится. И тебе, верному рабу божию и нашему, государеву, видя к себе божию милость и нашу государскую отеческую премногою милость, и, отложа тое печаль, долгие и наше государево дело совершать… а нашего государского не токмо гневу на тебя к ведомости плутости сына твоего, ни слова нет…»

Несмотря на утешительный тон царского послания, к главе отечественной дипломатии был послан подьячий приказа Тайных дел Ю. Никифоров, который по поручению самодержца обсудил с А.Л. Ординым-Нащокиным возможность поимки или убийства его сына за границей. Но тот категорически отказался участвовать в этом. «О сыне печали у меня нет, — заявил А.Л., — дело это я положил на суд божий, а о поимке его промышлять и за то деньги добывать не для чего, потому что он за неправду и без того пропадет и сгинет и убит будет судом божиим».

Комментируя факт измены О., С.М. Соловьев писал: «Сын его (А.Л. Ордина-Нащокина), Воин, давно был известен как умный, распорядительный молодой человек, во время отсутствия отца занимал его место в Царевичеве-Дмитриеве городе, вел заграничную переписку, пересылал вести к отцу и в Москву к самому царю.

Но среди этой деятельности у молодого человека было другое на уме и на сердце: сам отец давно уже приучал его с благоговением смотреть на Запад постоянными выходками своими против порядков московских, постоянными толками, что в других государствах иначе делается и лучше делается. Желая дать сыну образование, отец окружил его пленными поляками, и эти учителя постарались со своей стороны усилить в нем страсть к чужеземцам, нелюбы к своему, воспламенили его рассказами о польской воле».

О. был принят польским королем и после недолгого пребывания в Речи Посполитой отправлен во Францию. Некоторое время жил в Голландии. После этого его следы на время теряются. Однако предсказания русского царя сбылись: в начале 1665 г. О. вернулся на родину и через Псков направился в Москву испрашивать у царя прощения за измену.

Он был сослан «под начало» в Кирилло-Белозерский монастырь. В 1667 г. был прощен и отправлен воеводой в Галич.

Орлик (начало XVII в.), запорожский казак, старшина.

С 1705 г. являлся адъютантом и секретарем гетмана Украины И.С Мазепы, который в 1708 г. перешел на сторону шведского короля Карла XII. Гетман откровенно делился с О. сведениями о тайных контактах с польскими и шведскими агентами, уговаривавшими его перейти на их сторону.

О. поддержал Мазепу, когда тот окончательно решил порвать с русским царем.

После Полтавской битвы (1709) Мазепа бежал в Турцию. Его сопровождал О. Здесь же оказался шведский король.

Вскоре М. заболевает и умирает, а О. остается в свите Карла XII, который пытается использовать его связи с антимосковскими элементами в Малороссии. О. произвел себя в запорожские гетманы. Составлял прокламации, доставляемые на Украину. Его призывы к казакам подняться против России успеха не имели.

В 1715 г. О. в свите Карла XII через Польшу перебрался в Швецию. Во время кратковременного пребывания на польской территории русские послы потребовали его выдачи, однако их демарш остался без результата.

Последние годы жизни О. проживал в эмиграции. Сохранились его письма митрополиту Стефану Яворскому за 1721 г., в которых он пытался объяснить мотивы своей измены. О. объяснял свои поступки слабохарактерностью, нерешительностью, страхом, что Мазепа первым донесет на него царю, если заподозрит в сотрудничестве с русскими, как поступил в свое время гетман Демьян Многогрешный со своим помощником. «Щастлив тот, которого Другова человека погибель в осторожность приводит!» — пишет по этому поводу О.

Дальнейшая судьба О. неясна.

Орлов Александр Михайлович (Фельдбин Лейба Лазаревич), 1895 г. рождения, урож. г. Бобруйска.

Родился в небогатой, глубоко религиозной еврейской семье. Его отец работал агентом в конторе по лесоторговле. О. хорошо учился в школе, рисовал, занимался спортом. В 1915 г. его семья переезжает в Москву. Он поступает в Лазаревский институт (впоследствии — Институт восточ ных языков). По окончании продолжает обучение в Школе правоведения при Московском университете, однако в 1916 г. был призван в армию и прикомандирован к 104-му пехотному полку, который находился в резерве и в боевых действиях участия не принимал.

После Февральской революции 1917 г. О. закончил школу прапорщиков. К тому времени относится и начало революционной деятельности. Он вступает в РСДРП и работает в ее радикальной фракции так называемом «Союзе интернационалистов». Как впоследствии отмечал сам О., его решение вступить в партию объяснялось привлекательностью программы В.И. Ленина, а также «инстинктивной реакцией» на еврейские погромы в царское время. Благодаря своим связям становится руководителем информационной службы Верховного финансового совета, в этом качестве работает с ноября 1917 по июнь 1918 г.

В 1920 г. его направляют в 12-ю армию Красной армии, действовавшую на юго-западном фронте, где он возглавил военную контрразведку, выполняя одновременно обязанности следователя. О. участвовал в боях против польской армии и отрядов Б. Савинкова. Во время боевых действий на польском фронте О. возглавлял диверсионные группы, проводившие операции на оккупированной территории. Некоторые из них, в частности разгром польских диверсионных групп и пленение польских полковников Сеньковского и Сосновского, значительно облегчали действия 12-й армии. Нередко О. лично руководил операциями в тылу врага. После польской кампании становится одним из главных экспертов Красной армии в области диверсий и контрразведки.

В начале 1921 г. по инициативе А.Х. Артузова (руководитель контрразведки) О. переводят на работу в ВЧК. Он получает назначение в Архангельск, где занимает пост начальника секретно-оперативной части. Здесь в оператив ных целях он меняет фамилию и становится Никольским Львом Лазаревичем (его первый профессиональный псевдоним). Вскоре О. женится на М.В. Рожнецкой, с которой прожил почти 50 лет.

Осенью 1921 г. возвращается в Москву, вновь поступает в Школу правоведения, одновременно являясь следователем Верховного трибунала ВЦИК. В сентябре 1923 г. у него рождается дочь Вероника. В 1924 г. после окончания Школы правоведения возвращается в органы госбезопасности, назначен начальником отделения Экономического управления ОГПУ. Курировал борьбу с экономическими преступлениями в промышленности и торговле.

В конце 1925 г. его командируют в Закавказье в пограничные войска. Он был назначен бригадным командиром, под его началом находилось шесть полков пограничников.

Летом 1926 г. получил первое назначение на работу за границей по линии Иностранного отдела ОГПУ (разведка). Он прибывает в Париж, возглавляет здесь резидентуру советской разведки, работает под прикрытием портового представительства. При его личном участии удается провести несколько вербовочных мероприятий, в результате которых резидентура приобрела источники важной политической и военной информации. По инициативе О. были осуществлены также успешные дезинформационные операции, нацеленные на западноевропейские правительственные круги. В результате работы в Париже О. приходит к выводу о необходимости переноса акцента в разведывательной деятельности на «нелегальные» резидентуры, в чем его укрепили последовавшие в 1927 г. провалы советских спецслужб в Англии, Германии, Турции, вызвавшие громкие дипломатические скандалы.

В начале 1928 г. О. был переведен в Берлин, где перед руководимой им резидентурой в качестве главной задачи была поставлена добыча новейших промышленных, вклю чая оборонные, технологий. Эффективность работы резидентуры в этой области была высокой, о чем свидетельствуют выводы немецких экспертов, считавших, что в результате негласной деятельности Советов в сфере промышленного шпионажа только в 1930 г. Германии был нанесен ущерб в 800 млн марок. По их же оценкам, за 1929–1930 гг. ими было зарегистрировано более 1000 случаев промышленного шпионажа, что превышало почти втрое данные за предыдущий период.

О. принимает также участие в других вербовочных мероприятиях в Германии, что явилось первым шагом к созданию нелегальной резидентуры, получившей позднее название «Красная капелла». Эта подпольная разведывательная организация сыграла позднее выдающуюся роль в первые годы Великой Отечественной войны. Ею руководил ученик О. — A.M. Короткое, ставший легендой советской разведки.

Повышенная активность советской резидентуры в Берлине не могла не привести и к ряду провалов, в результате которых О. был вынужден покинуть Германию и в апреле 1931 г. вернуться в СССР. Он возглавил VII отделение ИНО ОГПУ, занимавшееся координацией деятельности экономической разведки. Осенью 1932 г. он совершает поездку в США, где кроме выполнения заданий пытается разыскать своих родственников из Бобруйска, эмигрировавших после революции. В 1933 г. он посещает также Францию, где без особого успеха попытался создать «нелегальную» резидентуру ОГПУ.

В апреле 1934 г. О. направляется в Лондон, где руководит группой нелегалов-разведчиков. Он стоит у истоков создания впоследствии ставшей известной на весь мир так называемой «кембриджской пятерки» Кима Филби, добывавшей ценную информацию в период Второй мировой войны и в послевоенное время.

В июле 1936 г. решением Политбюро ЦК ВКП(б) О. направляется в Испанию, где в это время вспыхнула гражданская война. Являясь номинально атташе советского посольства в Мадриде, он фактически возглавил аппарат НКВД. При направлении О. в Испанию учитывалось, что он обладает опытом партизанской войны, контрразведывательной и разведывательной работы.

О. прибыл в Мадрид в тяжелый момент для республиканского правительства, которое вело подготовку к эвакуации из столицы. Однако вовремя подоспевшая помощь СССР в виде боевой техники и подготовленных кадров не позволила франкистам захватить Мадрид. В этих условиях О. разворачивает активную деятельность. Осенью 1936 г. на него была возложена обязанность организовать эвакуацию испанского золота на хранение в СССР (по мнению советского руководства, в случае захвата Мадрида Франко расплатился бы золотым запасом с Гитлером и Муссолини за военную помощь). По личному указанию И.В. Сталина О. провел соответствующие переговоры с министром финансов республиканского правительства и получил от него принципиальное согласие на вывоз золота. Под личным контролем О. золото было погружено на четыре советских судна. После успешного завершения «золотой операции» О. не менее активно принялся за создание эффективных средств разведки и контрразведки республиканской Испании.

В скором времени в полную мощь заработала Служба военных расследований, которая под контролем О. занялась прежде всего чисткой госаппарата и армии. В арсенал службы входили самые радикальные меры, включая расстрелы. Репрессии вызвали возмущение членов республиканского правительства, которое потребовало отзыва О. как их главного инициатора. Конфликт был улажен после того, как О. доложил детально об арестованных и репрес сированных лицах, среди которых были агенты резидентур французской, итальянской, немецкой и английской разведок. Одновременно О. успешно руководил проведением партизанских операций в тылу противника. Были созданы учебные лагери в Валенсии, Барселоне, Бильбао и др. городах. Отряды партизан проникали до 300 км в глубь оккупированной фашистами территории, сковывали действия крупных военных формирований врага. По мнению специалистов, активные партизанские действия позволили республиканцам удерживать военную инициативу весь 1937 г.

Руководимая О. резидентура и он лично продолжали сбор информации политического и военного характера, при этом их вербовочные акции всегда отличались смелостью и дерзостью. Кроме вербовки агентуры О. проводил негласный набор бойцов в интернациональные бригады, которые отлично зарекомендовали себя в боях с франкистами. Сохранились воспоминания одного из таких лиц — К. Хенкина, пробравшегося из Франции в Мадрид для участия в борьбе с фашизмом. Он попал на прием к О., о чем вспоминал впоследствии: «Когда меня провели в комнату, Орлов сидел довольно далеко от меня. Я поразился, насколько тщательно он ухаживал за собой. Он только что побрился и сбрызнул себя одеколоном. На нем была утренняя одежда: фланелевые брюки и шелковая сорочка без галстука. На поясе в открытой замшевой кобуре виднелся пистолет «вальтер» 7,65 калибра. Вскоре слуга в униформе вкатил сервировочный столик. Орлов помазал маслом горячий подрумяненный ломтик хлеба, откусил кусочек и занялся яичницей с ветчиной, время от времени прихлебывая кофе. Он слушал меня рассеянно, иногда задавал вопросы, чтобы смутить меня… Что касается меня, то я изо всех сил старался не пялиться на еду, — не для того, чтобы скрыть, что я голоден, а чтобы не утратить достоинства. Целые сутки у меня не было крошки во рту. Подобрав яичный желток булочкой и допив кофе, Орлов вынул пачку американских сигарет, закурил и, показывая, что разговор закончен, сказал: «Мы с вами свяжемся»».

Ключевую роль О. сыграл в разработке и пресечении деятельности троцкистских и анархистских групп. Ему удалось внедрить свою агентуру в ПОУМ (Рабочая партия марксистского единства), стоявшую на крайне левой троцкистской платформе, а также в Федерацию испанских анархистов. По инициативе ПОУМ Л.Д. Троцкий был приглашен в Барселону, чтобы возглавить свержение «буржуазной демократии» республиканцев. Особое внимание О. уделял контролю за поведением лидера ПОУМ Андрэу Нина, близкого соратника Л.Д. Троцкого. Особую активность ПОУМ проявляла в период чистки в СССР рядов ВКП(б) от троцкистских элементов, как бы бросая вызов советскому режиму.

О. удалось получить упреждающую информацию о подготовке лидерами ПОУМ вооруженного мятежа в Барселоне. Более того, он получил достоверные данные об участии в подготовке мятежа германской агентуры.

Мятеж начался в мае 1937 г., однако был жестоко подавлен. После этого О. организовал физическое устранение лидера ПОУМ.

Весной того же года службы, руководимые О., выявили и арестовали в Мадриде разветвленную агентурную сеть фалангистов. Было арестовано 270 человек, изъяты 2 радиостанции с шифром, копии донесений о расположении республиканских войск, большое количество оружия и взрывчатки.

В июле 1938 г. О. получил телеграмму из Москвы. Ему приказывали выехать в Бельгию, где в порту Антверпена его будет ждать пароход, на котором будет проведено совещание по поводу нового важного задания.

О., и не без оснований, решил, что в Бельгии его ожидает не совещание, а арест (массовые чистки и репрессии в отношении сотрудников советских спецслужб в СССР продолжались).

О. вместе с семьей выезжает во Францию, где исчезает. В результате вскрытия сейфа О. было установлено, что он похитил 60 тыс. долларов (по курсу того времени — очень значительная сумма). Кроме того, было обнаружено письмо, адресованное наркому Ежову Н.И., в котором он излагал причины побега (спасение своей жизни и жизни семьи), а также требует не мстить за побег ему лично, его матери и матери жены, проживающим в СССР. О. обещает, что в случае выполнения этого условия он не предпримет никаких шагов, наносящих вред СССР. Учитывая осведомленность О. и его личные качества, уже в августе 1938 г. в Москве принято решение оставить его родственников в покое, не проводить в их отношении «спецмероприятий».

Вскоре, имея на руках дипломатический паспорт, О. вместе с семьей оказался в США. Благодаря помощи постоянно проживающих в США родственников О. и его семья получает вид на жительство и обосновывается в Калифорнии.

После смерти И.В. Сталина О. публикует книгу «Тайная история сталинских преступлений».

Только теперь американские спецслужбы узнали, что в течение 15 лет на территории США нелегально под чужим именем проживает советский суперразведчик.

О. пришлось давать показания в ФБР и сенатской комиссии, однако ему удалось не нарушить обещаний, данных в 1938 г. советским властям.

В 1963 г. выходит его книга «Учебник разведки и партизанской войны», где изложены методы работы советских спецслужб за рубежом. Затем с помощью ЦРУ О. читает лекции в Мичиганском университете.

В 1969 и 1971 гг. сотрудник КГБ дважды посетил О. на его квартире. По поручению руководства он предложил О. вернуться в СССР, где его считают честным человеком, преследовать не будут и создадут все условия для нормальной жизни. О. отказался от этого предложения, заявив, что не может покинуть страну, где похоронена его дочь.

В 1971 г. умирает его жена. О. тяжело переживает смерть жены. В 1973 г. он умирает от болезни сердца.

Побег О. за границу является одной из самых таинственных страниц в истории советских спецслужб. На самом деле, возникает немало вопросов в связи с фактом побега О. и обстоятельств, ему сопутствующих. Кроме того, насколько могли быть основательными претензии Москвы к О. и деятельности за рубежом?

В противовес существующим интерпретациям, позволим себе предположить следующее.

1938 г. характеризуется ожесточенной борьбой И.В. Сталина и его окружения с троцкизмом и лично Л.Д. Троцким, ведущим из-за границы активную борьбу с ВКП(б) и его руководством. Подвергались жестоким репрессиям не только люди, связанные с троцкизмом, но и просто подозреваемые в этом.

Действительно, одной из установок спецсектора троцкистского центра, резиденция которого находилась в Париже и действовала под руководством сына Л.Д. Троцкого — Л.Л. Седова, была активная работа с советскими работниками за рубежом, с целью их вербовки, получения от них необходимой информации, а также побуждения их изымать денежные средства из казенных финансовых средств и передачи их троцкистскому движению. Особую активную обработку предлагалось проводить среди сотрудников резидентур советских спецслужб.

Следует учитывать, что в это время симпатии к троцкизму были довольно живучи в ВКП(б), особенно в среде старых большевиков, имеющих опыт революционной деятельности, борьбы с царизмом и Белым движением.

Симпатизировал ли О. троцкизму? Думается, что на этот вопрос есть веские основания ответить положительно.

Как установлено, в конце 1938 г., уже после побега, О. послал Л.Д. Троцкому анонимное письмо, в котором указывалось, что в окружении его сына в Париже имеется агент НКВД по имени Марк, который носит очки и имеет маленького ребенка. По этим данным было легко определить действительного агента НКВД Марка Збровского, сумевшего расположить к себе Л.Л. Седова и стать его самым близким сотрудником. Кроме того, О. предупреждал Л.Д. Троцкого о готовящемся покушении, которое совершит либо этот агент НКВД, либо испанец, выдающий себя за троцкиста. Л.Д. Троцкий не внял этому предупреждению и через полтора года был убит Меркадером.

Что это? Месть Збровскому, как возможному, по мнению О., доносчику о его связи с Л.Д. Троцким и Л.Л. Седовым? Либо проявление определенных симпатий к троцкизму и лично к Л.Д. Троцкому? И существовали ли тайные связи О. с Троцким?

Окончательный ответ на эти вопросы могли бы дать оперативные материалы, полученные НКВД в результате организованного им контроля за парижской квартирой-резиденцией Л.Л. Седова. После рассекречивания этих материалов можно было бы дать определенный ответ на эти вопросы. Если, конечно, эти материалы будут когда-либо рассекречены, поскольку могут пролить новый свет на сталинские репрессии тридцатых годов. И не уничтожены ли они из «политических соображений»?

Орлов Алексей Григорьевич, род. в 1731 г., граф.

Один из самых главных участников государственного переворота 28 июня 1762 г., в результате которого был свергнут с престола император Петр III и взошла на русский трон Екатерина II. Сопровождал Екатерину II к казармам Измайловского полка, а затем к Семеновскому и Преображенскому полкам (см. ст. Лейб-гвардии полки). После принятия полками присяги новой императрице вместе с Екатериной II возглавил толпу солдат и жителей столицы в походе к Зимнему дворцу, откуда был обнародован соответствующий манифест.

По приказанию Екатерины II и с ее участием возглавил авангард 14-тысячного войска в походе на Петергоф, где находился Петр III. В состав этих войск входили казаки, гусары, гвардейцы и полевая артиллерия.

После этой военной демонстрации и взятия под стражу Петра III, последний был вынужден отречься от престола. О. обеспечил его строгую охрану в Ропше. Он же — организатор и, возможно, непосредственный исполнитель убийства Петра III. В своей записке Екатерине II О. излагает обстоятельства смерти бывшего императора следующим образом:

«Матушка! Его нет на свете, но никто сего не думал, и как нам задумать поднять руки на государя! Но, государыня, свершилась беда. Он заспорил за столом с князем Федором (Ф.С. Барятинский — см. соотв. статью настоящего издания). Не успели мы их разнять, а его уже не стало. Сами не помним, что делали, но все до единого виноваты. Помилуй меня, хоть для брата (фаворит Екатерины Г.Г. Орлов — см. соотв. ст.). Повинную тебе принес. Повинную тебе принес, прости или вели казнить».

Лицемерный характер записки О. очевиден. Конечно, он не подвергся казни. Наоборот, сделал при Екатерине II блестящую карьеру.

В 1770 г. возглавлял русский флот в битве с турецким флотом в Чесменской бухте. В ходе сражения турки были наголову разбиты. Получил титул графа Чесменского.

В 1774 г. выполнил «деликатное» указание Екатерины II о похищении из Италии самозванки княжны Таракановой, объявившей себя дочерью императрицы Елизаветы Петров ны и сестрой Е. Пугачева. О. удалось обманом заманить княжну на борт русского корабля и доставить в Петербург. Тараканова умерла в Петропавловской крепости от чахотки.

В 1775 г. утратил расположение Екатерины II и вышел в отставку.

После смерти Екатерины II ее сын император Павел I приказал похоронить мать, которую он боялся и ненавидел, вместе с ее мужем. По приказу Павла I прах Петра III был эксгумирован, помещен в гроб и накрыт прусским мундиром. Останки Петра III были доставлены во дворец и помещены во дворце рядом с гробом Екатерины II.

О. был вызван в столицу и по приказу императора в прусском мундире времени Петра III сопровождал катафалк и участвовал в отпевании убитого им императора. Ходили слухи, что после похорон О. будет сразу казнен, однако Павел I ограничился лишь унижением убийцы своего отца.

Умер О. в 1807 г.

Орлов Владимир Григорьевич, 1882 г. рождения, урож. Зарайского уезда Рязанской области, действительный статский советник.

Родился в семье обедневших дворян. Его родители переезжают на жительство в Варшаву. О. поступает в гимназию, после окончания которой продолжает обучение на юридическом факультете Варшавского университета. Не имея достаточных материальных средств, вынужден по вечерам работать наборщиком в типографии и матросом на портовых судах. Досрочно сдавая экзамены, О. получил возможность совершить поездку в США, где проходил дополнительный курс по криминалистике, уголовной регистрации и учету.

Известие о начале Русско-японской войны застает О. за границей. Он прерывает обучение и возвращается в Рос сию. Добровольно поступает на военную службу и оказывается в действующей армии, в Маньчжурии. Получил контузию, в 1906 г. был демобилизирован. Назначен судебным следователем в г. Лодзь. В 1911 г. занял должность следователя в Варшаве, специализировался на расследовании дел по измене и шпионажу. В 1912 г. в ведение О. переходят Варшавский, Киевский и Виленский военные округа. По роду работы он поддерживает тесные контакты с контрразведкой и охранными отделениями. Здесь О. начал создавать картотеку политических преступников, шпионов и подозреваемых в шпионаже лиц.

После начала Первой мировой войны О. добровольцем поступает в армию и получает назначение в артиллерийскую часть в крепость Оссовец. Однако опыт следственной работы, знание польского языка и наличие военных знаний предопределило его перевод в разведывательный отдел Северо-Западного фронта, где О. занимается контрразведкой.

Весной 1915 г. О., будучи военным следователем при Ставке Верховного Главнокомандующего, участвует в разоблачении немецкого шпиона ротмистра Бенсена, «двойных» агентов разведотдела штаба 9-й армии Затайского и Михель, австрийской шпионки Л. Карпюк, а также расследовал дело бежавшего к австрийцам с секретными документами штабс-капитана Янсена.

Яркой страницей в биографии О. — следователя осталось участие в расследовании дела жандармского подполковника С.Н. Мясоедова (см. соотв. ст.), обвиненного в шпионаже и казненного по приговору военно-полевого суда.

Летом 1915 г. О. участвовал также в расследовании дела бывшего военного министра В.А. Сухолестнова (см. соотв. ст.).

За успехи в деле борьбы со шпионажем О. в период войны был награжден орденами Святой Анны, Святого Ста нислава, Святой Анны и Святого Владимира с мечами и с бантом.

Октябрьские события 1917 г. резко изменили судьбу О. Первоначально он намеревался бежать на Дон, однако получил приказ от бывшего Главнокомандующего русской армии генерала М.В. Алексеева, чьим покровительством пользовался, остаться в Петрограде и создать подпольную разведывательную организацию, способную добывать для формирующегося на Юге Белого движения необходимую военную и политическую информацию. В обязанности О. также входила переброска на Дон и на Север офицеров царской армии, желающих с оружием в руках бороться с большевиками.

В январе 1918 г. О. появился в Петрограде под именем Болеслава Ивановича Орлинского, якобы польского революционера. Он изменил внешность: отпустил бороду и усы. Ему удалось поступить на работу в аппарат Совета народных комиссаров, однако вскоре был переведен в Наркомат юстиции, где возглавляет уголовно-следственную комиссию. По роду работы он поддерживал тесные контакты с ВЧК, был осведомлен о проводимых ею оперативных мероприятиях. Недюжинные способности О. позволили ему сделать карьеру и в советском госаппарате.

Он назначается председателем Центральной уголовно-следственной комиссии при Наркомате юстиции. В его сферу деятельности теперь входили Петроградская, Псковская, Новгородская, Олонецкая, Вологодская и Архангельские губернии.

В мае 1918 г. случайная встреча с Председателем ВЧК Ф.Э. Дзержинским имела для О. неожиданные последствия. Ф.Э. Дзержинский сразу узнал следователя, который вел его дело в Варшаве в 1912 г. и неоднократно допрашивал его в тюрьме.

Председатель ВЧК, видимо, запомнил корректность О., строгое соблюдение им правовых норм и даже некоторое сочувствие и уважение по отношению к нему. Это, скорее всего, и явилось причиной того, что легендарная проницательность Ф.Э. Дзержинского на тот раз изменила ему. Он выразил удовлетворение тем, что О. теперь на стороне новой власти, и предложил ему более тесное сотрудничество в области борьбы со шпионами.

Обеспечив себе таким образом надежное легальное прикрытие, О. развернул активную подпольную деятельность. Прежде всего он установил постоянные негласные контакты с представителями английской и французской разведок, систематически передавал им военную и политическую информацию, которую он получал через разветвленную агентурную сеть, состоявшую из не менее восьми десятков осведомителей. Ему удалось обеспечить устойчивую связь с белой армией и переправить в ее распоряжение более 800 офицеров, которые были обеспечены необходимыми документами и материальными средствами.

Особенно тесные отношения у О. сложились с разведчиком-нелегалом английской разведки Сиднеем Рейли, которому он передал документы на имя сотрудника ЦК Ре-ленского, обеспечив ему безопасное и беспрепятственное передвижение по всей стране.

О. удалось завербовать сотрудника германского консульства в Петрограде В. Бальжерса, от которого получал важную информацию, немедленно передаваемую французам и англичанам. Через этого агента он, кроме того, пересылал в германские правительственные круги материалы о большевистской пропаганде в Германии и деятельности советского посольства в Берлине.

Эта двойная игра стала известна французским хозяевам О., которые занесли его в «черный список» как германского агента и навсегда закрыли ему въезд во Францию.

В конце сентября 1918 г. группа офицеров, которых О. в очередной раз снабдил фальшивыми документами, при попытке уйти на Дон была арестована. Некоторые члены этой группы дали показания на О. и поставили его на грань провала. Совершенно случайно он узнает о грозящей опасности и бежит из Петрограда к финской границе, при переходе которой был серьезно ранен пограничниками.

Излечившись от раны, О. в феврале 1919 г. перебирается на юг России и оказывается в рядах Добровольческой армии. Он был назначен начальником контрразведывательного отделения штаба Одесского района. Под его руководством была разоблачена подпольная организация «Молодежный революционный интернационал», члены которой были расстреляны.

Он поддерживает активные рабочие контакты с контрразведками Франции и Англии, войска которых участвуют в интервенции против Советской России. В этот период он продолжает развивать идею создания Международного бюро по регистрации и сбору материалов о лицах, причастных к деятельности советского правительства. Однако его проект у французов поддержки не получил.

В апреле 1919 г. вместе с частями белой армии О. эвакуировался из Одессы. Он пребывает в Екатеринодар и является в штаб Добровольческой армии, где получает должность руководителя разведки и контрразведки вне зоны боевых действий. Он занимался, в частности, вопросами создания особо секретной агентурной сети на западной границе Советской России (Финляндия, Прибалтика, Польша, Украина, Румыния). Летом 1920 г. по решению руководства спецслужб Добровольческой армии с учетом положения на фронтах О. вместе с документами его отдела был отправлен за границу.

Он оказывается в Риге, а затем — в Берлине, где возглавил резидентуру врангелевской разведки под псевдо нимами Орданский и Боровой, активно работает над реализацией плана интервенции против Советов, инициатива в которой отводилась Польше и Румынии. Его деятельность попадает в поле зрения советской закордонной агентуры, которая оценивает работу О. как одну из самых эффективных в ставке Врангеля.

На О. в ВЧК—ОГПУ было заведено дело разработки, вскоре повлекшее за собой агентурное проникновение советских спецслужб в окружение О. Это позволило систематически доводить до него дезинформацию. «Секретные сведения» попадали на стол немецких спецслужб, с которыми О. к этому времени наладил активное сотрудничество, став практически их платным агентом.

Однако агентурная сеть О. в России катастрофически уменьшалась из-за арестов и добровольного «отхода от дел» целого ряда осведомителей. Снижение количества и качества поступающей информации существенно снизило субсидии германских спецслужб для резидентуры О.

В 1923 г. он вынужден отказаться от идеи создания «Белого Интернационала» из-за охлаждения к ней немцев и англичан (французы всегда относились подозрительно как к О., так и ко всему, от него исходящему). Деградация агентурной сети и невозможность из-за финансовых трудностей активизировать борьбу с Советской властью привело О. к мысли заинтересовать западные спецслужбы поддельной документальной информацией, тематика которой не могла их не заинтересовать. К идее фабрикации «разведывательной информации» О. подтолкнул факт измены советского разведчика М.Г. Сумарокова, который выдал немцам большое количество секретной документальной информации. Кроме того, он захватил с собой большое количество бланков различных советских организаций (ВЧК—ОГПУ, Наркомата иностранных дел, Совета народных комиссаров и др.), а также Коминтерна. М.Г. Сумаро ков принял предложение О. о сотрудничестве, передал ему эти бланки и принял участие в составлении фальшивок. Довольно длительное время французские, английские и германские разведки охотно покупали эту «документальную информацию». Деятельность О. и М.Г. Сумарокова тщательно отслеживалась советской разведкой, которой удалось выяснить «источники» поступления к О. обильной «разведывательной информации». Эти факты удалось довести до сведения немецких властей. О. и М.Г. Сумароков были арестованы, их «лаборатория» подвергнута обыску, в ходе которого были обнаружены бланки и черновики фальшивок. В марте 1929 г. началось следствие, а в июле — суд, длившийся 10 дней. М.Г. Сумароков признал вину, пытался взвалить всю ответственность на О.

Оба были признаны виновными в мошенничестве и приговорены к 4 месяцам тюрьмы каждый. Однако срок заключения поглощался пребыванием обвиняемых в тюрьме во время следствия, и они были освобождены из зала суда. Через год суд второй инстанции приговор оставил в силе, однако О. было предложено покинуть Германию.

О. был полностью скомпрометирован не только в глазах своих зарубежных хозяев, но и в среде белой эмиграции, основная часть которой резко осудила его методы борьбы с большевиками. Его имя в белоэмигрантских кругах стало нарицательным, синонимом беспринципности и авантюризма. О. переехал в Бельгию, практически отошел от дел, занялся литературным трудом. Написанные им книги с большой осторожностью и недоверием принимались зарубежными издательствами.

О. был морально окончательно сломлен. Он был вынужден уволиться из всех белоэмигрантских организаций, где служил юрисконсультом, и лишился последнего заработка.

В 1941 г. уже после оккупации гитлеровцами Бельгии О. был арестован гестапо и доставлен в Берлин, где его труп через несколько дней обнаружили в одном из городских скверов.

Орлов Григорий Григорьевич, род. в 1734 г., граф.

Фаворит Екатерины II, брат А.Г. Орлова (см. соотв. статью настоящего издания). Активный участник переворота 28 июня 1762 г., в результате которого был свергнут с русского престола Петр III.

После восшествия на трон Екатерины II произведен в генерал-майоры и действительные камергеры. В 1769 г. вместе с четырьмя братьями, также участниками заговора, возведен в графское достоинство. Впоследствии получил титул князя Римской империи.

В 1771 г. усмирял чумной бунт в Москве, с 1772 г. — на дипломатической службе.

В 1776 г. женился на двоюродной сестре. Члены Совета при императрице настаивали на его разводе и заключении О. в монастырь. Однако Екатерина II позволила ему и его жене выехать за границу.

О. умер в 1783 г.

Орлов Игорь Григорьевич (он же — Копацкий Александр, он же — Койшвиц Франц), 1922 г. рождения, урож. г. Киева.

С августа 1941 г. О. работает в советской военной разведке.

В конце 1943 г. был заброшен на территорию Германии, но во время приземления на парашюте был ранен и захвачен в плен. Был помещен немцами в госпиталь. Завербован немецкой военной разведкой «Абвер», использовался как офицер связи с армией Власова РОА (см. соотв. ст.). С марта 1945 г. до окончания войны служит в разведке РОА. Был пленен американцами и содержался в концлагере «Дахау».

Под чужой фамилией — Копацкий, избежал выдачи советским властям.

В 1946 г. О. был завербован спецслужбами США. Использовался американцами как эксперт по советской разведке. Участвовал в воссоздании спецслужбами США немецкой разведки во главе с гитлеровским генералом Р. Геленом.

С 1949 г. О. находится в Западном Берлине под фамилией Койшвиц. Занимался вербовкой проституток в советском секторе города, которые подставлялись военнослужащим Красной армии для выведывания секретов.

Вскоре был переведен во Франкфурт, использовался ЦРУ в отделе перлюстрации почтовой корреспонденции.

В 1957 г. переведен в США, но в 1961 г. ЦРУ отказалось продлевать с ним контракт. О. был вынужден устроиться водителем грузовика. Через три года открыл магазин по продаже багетов.

В 1964 г. О. попал в разработку ФБР в связи с показаниями изменника A.M. Голицына (см. соотв. ст.).

У него на квартире был проведен обыск, его проверяли на детекторе лжи. За ним велась круглосуточная слежка. Периодически проводились его допросы.

О. обратился в советское посольство с просьбой о предоставлении ему политического убежища, но его жена отказалась выехать в СССР.

О. умер в Нью-Йорке в 1982 г.

Ощенко Виктор Алексеевич, 1940 г. рождения, урож. г. Старобельска Ворошиловградской обл., бывш. полковник советской разведки.

Проходил службу в научно-технической разведке КГБ СССР. Первую загранкомандировку провел в Англии. С 1985 г. являлся заместителем резидента в Париже. В качестве прикрытия использовал должность советника посольства СССР во Франции.

В 1992 г. перед отъездом на Родину в связи с сокращением штатов разведки за рубежом вместе с женой и дочерью скрылся и через некоторое время объявился в Англии, где попросил политического убежища.

Переданные им секретные сведения позволили противнику арестовать трех агентов советской разведки. В результате его предательства были выдворены из Франции четыре кадровых сотрудника КГБ. Вскоре в Англии был арестован еще один агент КГБ, приговоренный впоследствии судом к 25 годам тюрьмы.