"Дети Грозы" - читать интересную книгу автора (Атрейдес Тиа)Глава 13. Цирк приехалШу проснулась от запаха роз. Сладкий аромат казался настолько густым, что его хотелось намазать на хлеб вместо варенья. «Интересно, — подумала Шу, — когда же они успели расцвести? Вчера бутоны были совсем крохотные… или я ничего не понимаю в цветах, или что-то здесь не так». С трудом открыв глаза, она обнаружила полураспустившуюся кремовую розу. Цветок нахально расположился на подушке, распространяя головокружительное благоухание и блестя капельками росы. Шу дотронулась до холодного упругого листа, проверяя, не иллюзия ли это. И лист, и роса оказались самыми настоящими. Под цветком обнаружилась записка. Маркиз Дукрист спрашивал, не согласится ли Её Высочество отобедать с ним? Записка, в отличие от розы, светилась магией. Развеселившись, Шу ответила вслух: «Наше Высочество согласится. А где?» На листке тут же сменился текст: «Если Ваше Высочество изволит выйти в три часа в Голубую Гостиную, то Наше Превосходительство будет иметь честь проводить Ваше Высочество в одно чудное местечко в Старом городе». Шу согласно кивнула в ответ, и записка, тихонько прозвенев колокольчиком, испарилась. Шу зарылась носом в лепестки, вдыхая нежный запах, и погрузилась в приятные воспоминания. Надо же, вчера всё оказалось далеко не так ужасно! От Рональда удалось отвертеться, с герцогами и прочими графами управился Дарниш, из зубов Ристаны её так удачно спас Дайм. При мысли о бирюзовых глазах Шу мечтательно зажмурилась. Она и не смела и надеяться, что за ней начнет ухаживать настоящий светлый маг. Розово-золотистые нити в его ауре совершено определено указывали на то, что интерес маркиза много глубже и серьёзнее, чем требуется для его дипломатической миссии. Понятно, что Дайм явился в Суард не ради танцев. Маркиз Длинные Уши прямо заинтересован в сумрачной принцессе: он обязан сделать всё для того, чтобы Шу не спелась с Рональдом. Чем больше Шу обдумывала подоплеку предложения Рональда, тем отчетливей понимала, что шансов от него отделаться крайне мало. Либо Шу согласится стать ученицей темного, и он получит ее силу почти законно, либо он её убьет раньше, чем Источник подчинится. Ни один из вариантов Шу не устраивал совершено. Дайм прав, надо срочно приручать Закатную Башню, а до тех пор увиливать, увиливать и увиливать. Если повезет, сегодня за обедом маркиз подскажет, что делать с башней. Шу вполне разделяла его невысказанное мнение о сочетании приятного с полезным. Строить из себя кисейную барышню и прикидываться слабой, ранимой и капризной неженкой для Дукриста она и не собиралась. Шу слишком хорошо видела истинные побуждения и эмоции, чтобы обманываться. Сколько Шу себя помнила, никогда она не питала иллюзий по поводу любви (то есть её отсутствия) к ней отца и матери, и, тем более, всех остальных обитателей дворца. До переезда в Сойку единственным человеком, любившим её, был брат. Она привыкла быть сама по себе, ни на кого не полагаться и никому не доверять. Как же Шу удивилась, когда совершенно посторонние люди — Фрай и Бертран Фломы — приняли их с братом как родных. В первые же дни в Сойке Шу открыла для себя нечто новое и необыкновенное. Оказывается, кто-то может её любить! Просто так, искренне и бескорыстно. И потом, когда она познакомилась ближе с Закеримом и Эрке… сразу двое друзей, которым можно доверять, которые готовы за них с братом в огонь и воду! Это стоило расставания с отцом и с родным домом. Солнце пекло невыносимо. Древние камни стен раскалились, кусты вдоль дороги поникли. Даже в лесу, в тени грабов и буков, стояла вязкая, жаркая тишина, едва нарушаемая слабым журчанием мелкого ручейка. Единственное место, где Шу не чувствовала себя рыбой, вытащенной из воды и вывешенной для провяливания — травянистый берег около каскада крохотных водопадов. В скальном грунте вода промыла целый бассейн, всегда полный холодной живительной влагой. Скрытая деревьями полянка чуть выше дороги и совсем близко к стенам крепости — не больше трех сотен саженей — служила королевским детям любимым местом игр и наблюдательным пунктом. С ветвей старого узловатого граба открывался отличный вид. Правда, днем по тракту почти никто не ездил… но не сегодня. — Кей, Шу! Скорее сюда! — голос Зака с дерева с трудом перекрыл шум грандиозного морского сражения. — Что такое? — Кей отвлекся от дерзкого налета пиратской укки на его флагман и поднял взгляд. За что тут же поплатился — коварные пираты не преминули взять оставленное капитаном судно на абордаж. — Сдавайтесь, капитан! Открывайте трюмы. — Шу, подожди. Что там, Зак? — Зак? — принцесса тоже бросила деревянные кораблики и обернулась к приятелю. — Тише. Кто-то едет. Дети тут же затихли и прислушались. С дороги и впрямь доносились звуки — скрип колес, голоса… — Кто там? Вскочив на ноги, Шу бросилась к дереву и привычно вскарабкалась наверх, к Заку. Брат без лишних слов последовал за ней. Все трое, притихнув, вглядывались в уходящий под сень леса Калбонский тракт и пытались определить по звукам, кого же несет по самой жаре. К обыденному скрипу колес, ругани возчика и стуку копыт примешивались другие звуки. Странные. Непривычные. Женский голос напевал задорную песенку, лютня издавала недовольные стоны — кто-то настраивал инструмент — и устало порыкивала то ли большая собака, то ли волк, переругиваясь с короткими рявками медведя. — Не может быть… артисты! — первым высказал догадку Кей. — Думаешь, остановятся в крепости? — мечтательно отозвался Зак. — Вряд ли. Скорее в Креветочную бухту идут. — Шу, как обычно, была настроена скептически. — Так не время для ярмарки. — Ну и что? Может, к ярмарке другие приедут. А эти просто так… по всему берегу. — Вот они! — Глазастый Кей пихнул в бок сестричку и собрался спрыгнуть на землю. Но Шу потянула его обратно на ветку. — Чшш! Куда собрался? — Надо Бертрану сказать! — Зачем? Они все равно мимо крепости не пройдут. Дорога-то одна. Отец на месте, увидит. — А вечером представление будет… — Смотри, целых три фургона! — Ух ты… а прошлый раз было два. Любопытство все же победило осторожность. Попрыгав с дерева, все трое устремились к дороге. Бесшумно, как настоящие Даилла-ире — как и все дети, они частенько воображали себя эльфами — пробрались сквозь заросли орешника и затаились под прикрытием ветвей и магии Шу. Хоть ей и было всего десять лет, но заклинаниями подслушивания, подглядывания и отвода глаз она владела прекрасно. А как же иначе? Удрать из крепости и с помощью магии было ой как непросто, а уж посмотреть, чем занимаются в каморке при кухне кухаркина дочка и сержант Проншет, не стоило и мечтать. Заодно принцесса радовала прилежанием в науках тириса Бродерика, ведь не могла же она попросить прямо? Пришлось самой рыться в мудреных трактатах и выспрашивать исподволь. Мелкими перебежками по кустам дети двигались вдоль дороги, рассматривая циркачей и обмениваясь догадками: откуда те, что будут показывать и дадут ли представление в крепости. Внимание Шу привлек странный отблеск над последним фургоном. Если бы не зеленый цвет, сливающийся с эманациями леса, она бы подумала, что с циркачами едет маг. Но ведь зеленой магии у людей не бывает! Не подозревая о трех парах любопытных глаз, артисты занимались обычными дорожными делами. На передке головного фургона мирно беседовали о способах пивоварения в разных уголках Империи двое. Один, с намотанными на руку поводьями, был весь длинный и печальный. Только его камзол, хоть и длинный, пестрел веселыми красно-желтыми квадратами. Второй казался гладко-острым, от луноподобного хмирского лица, гладковыбритой головы и острых узких глаз, до традиционного восточного циу в остророгих полумесяцах. В его руках порхали три блестящих лезвия, не мешая хозяину вести беседу и поглядывать по сторонам. Следующим фургоном управлял румяный парень, ввиду жаркой погоды скинувший рубаху и щеголяющий загорелым торсом. Когда парень лениво поднимал ко рту флягу, становилось видно, как под кожей играют мышцы. К этому зрелищу явно были неравнодушны две девицы, удивительно похожие на длинного печального типа. Правда, они не были ни столь длинны, ни столь печальны — наоборот, задорные улыбки и круглые щечки сияли радостью жизни. Интерес их не пропадал втуне. Силач — а какой цирк обходится без силача? — вовсе бросил поводья и глядел не на дорогу, а на изрядно оголенные прелести сестричек. Из этого же фургона сзади торчали две ноги в остроносых сапогах дивно большого размера и доносились возмущенные стоны лютни. Видно, замученный инструмент не давал спать ещё двоим: из-за выцветшего полотна слышалось сердитое басовитое бормотание. Позади третьего фургона понуро плелся привязанный на длинной веревке ярко-розовый длинношерстный ишак с острыми витыми рожками. Конечно, ишаком диковинный зверь был только для Шу, которая видела тщательно и добросовестно наложенные заклинания. Для доверчивой публики зверь явно назывался как-то иначе. Третьим фургоном правил мрачноватый лысеющий тип с орлиным носом и длинными усами. За поясом его ядовито-полосатой рубахи торчал кнут, изобличающий дрессировщика не хуже звериного ворчания из-за его спины. Разглядев циркачей во всех подробностях, дети могли бы уже бежать домой, но принцессу удерживало около фургонов острое любопытство. Ей так хотелось понять, что же за существо излучает зеленую магию? Насколько Шу знала из книг и рассказов мэтра Берри, зеленой аурой обладали либо сами эльфы, либо обитающие в Даилла-Сейе единороги, фениксы и прочие любимые эльфами зверушки. Надеяться на то, что зверушку удастся увидеть прямо сейчас, не стоило… но упрямство принцессы не пропало даром. Полог последнего фургона приоткрылся, и оттуда высунулась девичья голова, украшенная невероятным количеством тоненьких рыжих косичек. Девушка, почти девочка, огляделась, задержавшись взглядом на кустах, что скрывали детей, и спрыгнула на дорогу. Едва разглядев обладательницу косичек, принцесса чуть не завопила в голос. Эльфа! Настоящая эльфа! Лиственно-зеленые раскосые глазищи, острые ушки, покрытые нежнейшим рыженьким пушком, и прозрачно-хризолитовая аура. И — ошейник с рунами. — Почему? Кто посмел?! Она же маг! — возмущению принцессы не было предела. — Тише. Ты что, Шу? — одернул её Закерим. — Мы должны её спасти! — потребовала Шу на полтона тише. — Спасем. Конечно, спасем! Мы соберем лучников и объявим войну этим гнусным оркам! — высказался будущий король, вдохновленный перспективой очередной увлекательной игры. — Нет, Кей. Мы на самом деле должны её освободить. — Но как? — Зак ни на секунду не усомнился, что взъерошенная десятилетняя девчонка говорит всерьез. — Придумаем. — Я скажу Бертрану! Он велит солдатам — и они отнимут эльфу у подлых предателей! Или нет. Я сам! — Кей развоевался не на шутку. — Они не посмеют отказать принцу! На всякий случай Шу взяла брата за руку, чтобы не вздумал выскочить на дорогу. — Лучше попросим Бертрана. Если сами не справимся. Судя по засветившимся в лиственном полумраке сиреневым огонькам, бродячих циркачей подстерегало множество неприятных сюрпризов, если они сию же секунду не отпустят на волю эльфийскую рабыню. Сама эльфа определенно заметила нечто подозрительное в ближних кустах. Не меняя отрешенно-грустного выражения лица, она оглядела шелохнувшиеся ветви, едва уловимо улыбнулась — Шу обдало яркозеленой вспышкой надежды — и отвернулась к розовому ишаку. Больше она в сторону детей не смотрела, сосредоточившись на выбирании из шерсти загадочного зверя прицепившихся репьев. Бродячий цирк, как оказалось, никуда не спешил. Вскоре после того, как дети вернулись в крепость, на стене послышались радостные голоса солдат. Скучающие вояки приветствовали появление запылившихся разноцветных фургонов и, что много интереснее, улыбчивых и в должной степени оголенных девиц, что шли рядом с первой повозкой. Две красотки строили глазки и махали руками высыпавшим из казарм на стены мужчинам, третья же, самая красивая и раздетая, улыбалась неискренне и руками не махала. Но солдат это мало волновало — в отличие от глубокого выреза её блузки, чуть ли не открывающего соски, и завлекательно-стройных лодыжек под короткой полосатой юбкой. На бархатную повязку, украшающую шею прелестницы, солдаты тем более не обращали внимания. У ворот крепости артисты остановились. Но никто не спешил их впускать. Из небольшой калитки, прорезанной прямо в массивных кованых створках, вышли два офицера в сопровождении полудюжины рядовых. Те же солдаты, что только что пялились на прелести циркачек, недвусмысленно направили на пришельцев арбалеты. Сойка давно потеряла военное значение: с тех самых пор, как Валанта вошла в состав Империи, а имперский флот выгнал с острова Глухого Боцмана пиратов и поставил собственный форт. Но крепость выглядела так, словно готова была хоть сегодня отразить нападение орочьей орды и флотилии Свободных Мидзаку одновременно. Сотни две лет тому назад такое случалось. Орда почти разрушила Калбон, часть орков повернула на Найриссу, а часть пошла правее, к Фаллийскому побережью. На их пути и оказалась крепость Сойки, охраняющая залив. А на сам залив в очередной раз нацелилась Полуденная Марка, тогда ещё не потерявшая надежды оттяпать изрядный кусок побережья в придачу к собственным островам. Выгодное расположение на горе, крутым склоном обращенной к морю, а со стороны берега заросшей густым лесом, высота толстых древних стен и храбрость защитников позволили крепости устоять до прихода подкреплений. Не только устоять, но и потрепать орков и островитян. Как ни странно, одновременное нападение с двух сторон оказалось валантцам на руку: орочьи вожди, не обученные стратегии и тактике сложнее нападения в лоб всей ордой, попытались отогнать мидзаку, чтобы те не смели покушаться на их законную добычу. В результате крепость не досталась ни тем, ни другим. Достопочтенного Шиссека настороженная встреча не удивила. За сорок с лишком лет путешествий по дорогам Империи чего он только не навидался. А тут, в Сойке, в глухом медвежьем углу, содержались опальные королевские дети. Вот начальник гарнизона и старается, бдит, чтобы детки не попали в руки каким-нибудь благородным умникам — с них, благородных, станется полстраны спалить в мятеже, лишь бы себе кусок пожирнее урвать. На вопросы старшего офицера, на редкость въедливого квадратного здоровяка, бие Шиссек отвечал спокойно и обстоятельно. Никаких коварных планов, кроме как заработать несколько марок, за ним не водилось, оружия, помимо метательных ножей хмира Че Убри, дубин и двух арбалетов для защиты от лихих людей, тоже. Второму офицеру, повадками и острым взглядо больше смахивающему на ловкача, чем на законопослушного служаку, Че Убри показал все сундуки, мешки и даже клетку с медведем. Если у скалоподобного полковника и были какие-то подозрения, подробный допрос и разрешительный кивок лейтенанта его убедили в достаточной благонадежности циркачей. Согласно буркнув на просьбу остаться в крепости переночевать, полковник махнул солдатам, чтоб открывали. Почти без скрипа тяжелые створки отворились, и вслед за начальником гарнизона артисты въехали на просторный двор. Как и во всякой старой крепости, перед казармами и водяными цистернами оставалось свободное пространство, где могло разместиться три бродячих цирка. Фургоны поставили дугой, чтобы образовалась площадка для выступления, обращенная к центру крепости, небольшому квадратному замку. Уже перевалило за полдень, но до назначенного времени представления оставалось не менее четырех часов. Терять их попусту Шиссек не намеревался. Послав дочек и силача Берка договариваться с местной кухаркой насчет обеда, он занялся зарабатыванием марок, благо, в глуши солдатам наверняка негде было потратить жалованье. Судя по тому, как пялились на прелести рыжей твари не меньше дюжины вояк, заезд в крепость обещал быть весьма выгодным. Тот самый лейтенант тоже подошел к фургонам. Приостановился, кинул заинтересованный взгляд на рыжую, что возилась со своим ненаглядным крашеным ослом. — Ох и жарко нынче, Вашмилсть, — обратился хозяин цирка к самому, по его разумению, серьезному клиенту. — Жарко. — Лейтенант обернулся. — Красотка, да? А какие фокусы выделывает! — Шиссек многозначительно подмигнул. — Как её зовут? От вояки на миг дыхнуло опасностью, но Шиссек, увлеченный видением горсти серебра, не придал этому значения. — Рыжей. Настоящая эльфа! Диковинка! — он понизил голос до шепота. — Изволите попробовать? Для Вашмилсти всего три марки. — Не изволю, — процедил лейтенант. Резко отвернулся и скомандовал солдатам: — В казарму! Бегом марш! Шиссек аж попятился от ненормального, проклиная про себя подлую рыжую тварь — одни неприятности от неё! — Дак… не гневайтесь, Вашмилсть! Это ж дикая! И разговаривать толком не умеет! — Здесь тебе не бордель, — прошипел лейтенант. — Убери своих девок, и чтоб до представления носу не высовывали! — Как скажете, Вашмилсть, — закивал Шиссек, на всякий случай отступая и кланяясь. Едва сердитый вояка отошел, Шиссек развернулся к бесстыжей твари. Та попятилась, но убежать не успела — хозяин ухватил её за косички и подтянул к себе. Из зеленых глаз брызнули слезы боли, но эльфа не издала ни звука. — Ах ты, упрямая тварь! Опять за свои фокусы взялась? Думаешь, кто попадется? Ща! Кому ты нужна? Ну-ка быстро на место! Да помойся. Провоняла псиной. Тьфу! Он с силой отшвырнул эльфу, отвернулся и отправился на поиски дочек — нечего им попадаться на глаза ненормальному вояке. Да и от марок он отказываться не собирался. Чтобы солдатня отказалась от простых мужских удовольствий? Да не смешите! Но желающих поразвлечься не нашлось. Лейтенант, похоже, запугал подчиненных до крайней степени. Едва Шиссек завел с прохлаждавшимися в тени конюшен солдатами невинную беседу о последних столичных новостях, тут же со стороны казарм прибежал сержант. — Что надо? — рыкнул на Шиссека, не забыв оделить грозным взглядом рядовых. — Так дочек ищу, Вашмилсть. Они к кухарке пошли, да что-то задерживаются. — Рядовой Пенка! Бегом марш на кухню. Посторонних лиц сопроводить до выделенной командованием территории. Один из солдат вскочил. — Так точно, сержант Лукер. — И помчался к замку. — Проводить или сам дорогу найдешь? — Благодарю, Вашмилсть. Уж найду как-нить, — пожал плечами Шиссек, всем видом показывая, как огорчен несправедливостью. — От фургонов не отходить. Приказ командования. По дороге обратно Шиссек чувствовал между лопаток нацеленный взгляд сержанта. Нестерпимо хотелось почесаться, но он терпел. Только ругался сквозь зубы на самодура, не дающего честному человеку заработать на хлеб. К фургонам Шиссек вернулся в отвратительном настроении. Проклятая рыжая тварь точно что-то такое наколдовала! Ну, ничего, может, в Креветочной Бухте завтра найдется какой любитель диковин с парой марок в кармане. А пока… Тварь сидела на полу, сжавшись и натянув на ноги короткий подол, и буравила его ненавидящим взглядом. — Ну-ка, киска, покажи мне твои ножки… Со сладким чувством превосходства он смотрел, как эльфа послушно задирает юбку, открывая его взгляду стройные ножки и рыжие завитки. — Не ленись, киска, не ленись. Ты знаешь, что хозяин любит. Он ждал, что выдрессированная зверушка повернется и подставит гладенький зад, но глупая тварь неожиданно вскочила и накинулась на него, пытаясь добраться до ключа на цепочке. Но не на того напала! Куда ей, мелкой, справиться с настоящим мужчиной! Пара оплеух, не сильно, чтобы не попортить внешность, схватить левой за волосы, правой достать плетку… К её вывертам Шиссек давно привык. Еще три года тому назад, когда он только выиграл демоново отродье у герцогского егеря, тот предупреждал, что лесные твари неразумны, коварны и дрессировке не поддаются. Зато способны к тяжелой работе, здоровы и живучи, как сорняки, так же неприхотливы. За ошейник с рунами, способный удержать эльфу, пришлось выложить целый золотой, но Шиссек ни разу не пожалел о трате: покупка оправдала себя в первые же три месяца, а дальше исправно приносила прибыль. Не говоря уже о том, что эльфа обслуживала артистов, поддерживала чистоту и ухаживала за зверинцем. А что иногда показывает норов… так зря надеется, что хозяин разозлится и разукрасит личико до потери товарного вида. Что он, совсем дурной? За свои-то деньги! Нет, все что полагается, тварь получит потом. Как отработает. «Хороша… дикая тварь! Ох, хороша…» — лениво думал Шиссек, натягивая штаны и пиная уткнувшуюся в матрас эльфу. Красные полоски на беленьких ягодицах и бедрах так и манили взять её ещё разок, послушать сердитое шипение и придушенные крики, полюбоваться яростно извивающимся телом. Тонкие запястья просились в ладони — сжать одной рукой, завести за голову. И напомнить, кто тут хозяин. — Одевайся, быстро. Представление через полчаса. Пнув напоследок гоблиново отродье, Шиссек зевнул, потянулся и пошел заниматься важным делом: будить лодырей, чтоб работали, наконец. — Вурдалак вас подери, дармоеды! За обедом дети вели себя так примерно, что не будь лейтенант Ахшеддин так занят собственными мыслями, непременно заподозрил бы подвох. Шу даже надела ненавистное платье, предмет нескончаемых споров с шиерой Ильмой. У почтенной дамы случился нечаянный праздник — подопечная вдруг вспомнила, какой вилкой нужно кушать жаркое, и не перепутала нож для рыбы с ножом для фруктов. Кроме того, Шу не пыталась за столом читать очередной пыльный фолиант и тут же пробовать на посуде, мебели или слугах свежевычитанное заклинание. От взлетающих тарелок, уползающих вилок и прилипающих к столу чашек с замерзшим чаем шиера Ильма вздрагивала и теряла аппетит. Успокоить её мог только полковник Флом: он внимательно читал триста сорок третье прошение Его Величеству о переводе на менее ответственную должность, зимой жег бумагу в камине, летом рвал на клочки. Наливал шиере Ильме фаллийского… А под утро она потихоньку пробиралась по спящему замку в свою комнату, готовая и дальше нести нелегкую королевскую службу. Её Высочество, разумеется, делала вид, что и не подозревает, отчего гувернантка снова зевает на уроках и мечтательно поглядывает за окно, где на утоптанной площадке начальник гарнизона присматривает за тренировками личного состава. Пока шиера Ильма позевывала и радовалась благотворному влиянию приезжего цирка на королевских детей, а полковник с лейтенантом обсуждали свои, сугубо военные, дела, Шу напряженно размышляла. Как освободить эльфийку? Проще всего выкупить. Но вот отдаст ли её владелец за имеющиеся у Шу три империала? В этом принцесса сильно сомневалась. Может быть, добавить к золоту ещё любимый браслет с опалами? Спокойно размышлять и строить планы мешал любимый братец. Его Высочество старался выглядеть серьезным и сдержанным, как подобает принцу, но природная живость и нетерпение то и дело брали верх над благими намерениями и конспирацией. Шу приходилось то и дело пинать Кея под столом, чтобы он, упаси Светлая, не начал выспрашивать ещё и полковника Бертрана или тириса Бродерика. Из неё любопытный братец ещё по дороге домой вытряс все, что только Шу знала о Даилла-ире и диких эльфах. Шу пришлось припомнить во всех подробностях прочитанный не так давно трактат о договоре между людьми и истинными эльфами. Договор шестьсот с лишним лет назад заключил Варкуд Кровавый Кулак Суардис, основатель династии. Он объединил тридцать два баронства в королевство и прекратил вялотекущую войну между эльфами и людьми. Он запретил подданным трогать Даилла-сейе и выселил дюжину деревень, отдав эльфам спорные территории. Эльфы же оставили несколько принадлежавших им лесных угодий вдали от Даилла-сейе и переселились к сородичам в Великий Лес. Двух баронов, соседствовавших с эльфами и считавших эльфийский лес своей законной территорией, а эльфов добычей, Варкуд повесил в назидание прочим и заявил, что покушение на Даилла-сейе или Даилла-ире приравнивается к государственной измене. Эльфы же, не пожелавшие покинуть обжитые места и присоединиться к родичам, оказались вне закона, и их одичавшие потомки превратились чуть ли не в лесных духов. Как и положено с нечистью, простые люди их не любили и боялись: не обремененные человеческой моралью лесные эльфы частенько баловались с путниками, по преимуществу одинокими, пугали, заводили то в болото, то чуть не на другой конец Империи, крали у спящих вещи, уводили в лес маленьких детей и девушек. От полного уничтожения Мислет-ире спасала только природная магия — поймать или убить лесного духа удавалось чрезвычайно редко, и то скорее не эльфа, а полукровку. Даилла-ире достойно отблагодарили Варкуда. Ежегодно эльфы дарили Суардисам одно из драгоценных магических животных, обитающих в Даилла-сейе. По эльфийскому обычаю дань превратилась в красивую традицию: Большую Королевскую Охоту. В этот день, единственный в году, люди допускались в Великий Лес и могли сами добыть единорога, феникса или виверну. Кроме видимых народу благ вроде дивного плодородия земель Валанты, эльфы подарили Суардисам волшебную рощу и обещали защиту и поддержку. Как она проявлялась, никто не понимал. Но факт оставался фактом: за время правления Суардисов не случилось ни одной опустошительной войны и ни одного успешного покушения на царствующих особ. И время от времени — но об этом знали только сами Суардисы — феи из Фельта-сейе, называемого Дворцовым парком, дарили кому-нибудь из королевской семьи странные подарки. Не летучих алых коней, не цветок янтарной травы или слезу русалки — подарки фей нельзя было пощупать или передать по наследству. Но рассказы чудесах больших, чем человеческая магия, давно превратилась в семейные легенды. После обеда дети традиционно отправились в библиотеку, отдохнуть в тишине и прохладе. Шиера Ильма, проводив детей и убедившись, что они заняты чтением, оставила их одних. Немножко выждав после ухода гувернантки, Кей захлопнул книгу. Шу и Зак тут же закрыли свои и уставились на принца. — Ну? Пора! — Кей выскочил на середину комнаты. — Шу, ты нас прикроешь. Зак отвлечет, я уведу эльфийку. Идем! — Погоди, Кей, — остановила его Шу. — Ты что, собрался красть её прямо сейчас? — Конечно. Чего ждать? — Хотя бы окончания представления, — поддержал принцессу Закерим. — Если мы освободим её сейчас, это сразу заметят. Лучше вечером. Тогда до утра её не хватятся. — Сишеры, а вам не приходило в голову, что прежде чем идти на крайние меры, нужно использовать все возможные законные пути? Рабов, между прочим, можно купить. У меня есть три империала наличными, а ещё опаловый браслет. — Подарок отца? Ты же не всерьез! — Еще как всерьез. — У тебя полно других побрякушек. Зачем отдавать его? — Другие — не мои. А с браслетом что хочу, то и делаю. — Дело твое. У меня есть полтора империала серебром. Может, хватит? — И у меня есть двадцать пять марок. Шу, не может же он запросить больше пяти империалов! За такие деньги можно аш-тунца купить. — Сравнил! Жеребец и настоящая эльфийка… ладно. Продаст, никуда не денется! — Шу упрямо сжала губы. — Идем. Дети тихонько выскользнули из библиотеки под прикрытием заклинания отвода глаз побежали в комнаты Кея и Закерима. Оба без малейших сомнений выгребли монеты из всех тайников и карманов в общий кошель. И так же, тихо и быстро, дружная троица помчалась к выходу из замка. — Ваше Высочество! Куда это вы собрались? Все трое обернулись, не успев выскочить за дверь. — Мы решили прогуляться, лейтенант, — первой отреагировала Шу. — Далеко ли? — Светлый вышел из бокового коридора к дверям. — До западной стены, — включился Зак. — А в чем дело, Эрке? — поинтересовался Кей. — Хорошая мысль, прогуляться. Пойдем вместе, — добродушно улыбнулся Эрке. — Конечно! Прекрасная мысль! — наступив на ногу брату, чтоб не лез, Шу улыбнулась сладко, до зубной боли. — Прошу, Ваши Высочества. — Лейтенант любезно распахнул перед детьми высокую створку. Поток солнечного света хлынул в прохладный полумрак, высветив стайки танцующих в воздухе пылинок. Царственно кивнув, Шу вышла первой. За ней мальчики и последним — юный лейтенант. В напряженном молчании все четверо дошли до стены, забрались по деревянной лестнице наверх и остановились у зубцов. Несколько минут дети пытались делать вид, что убегали из замка только ради того, чтобы посмотреть на играющих внизу, под скалой, дельфинов. Они старательно улыбались и выжимали из себя подходящие к случаю фразы. И ждали, когда же Ахшеддину надоест. Но Светлому не надоедало. — Эрке! Ты долго собираешься нас караулить? — не выдержала Шу. — Сколько нужно. — Мы не собираемся делать ничего нехорошего. Честно! — Верю, Шу. А что собираетесь? — Мы идем смотреть на цирк! — вылез Кей. — Через два часа будет представление. Насмотритесь. — Мы хотим сейчас! — Ничего интересного там сейчас нет. По тону Эрке было совершенно ясно, что к циркачам он их не пустит. В недоумении дети примолкли, каждый пытался придумать, как бы обмануть бдительность светлого. Гениальная стратегическая мысль первым осенила принца. — Эрке, а помнишь, ты обещал меня научить, как справиться с мечником? Давай сегодня! — Так. А теперь честно. Что вы задумали?! Все трое замолчали и принялись с интересом разглядывать море, стену, чаек… — Ничего. Просто интересно посмотреть, как артисты готовятся к выступлению, — собравшись с храбростью, соврала Шу и упрямо выставила подбородок. — Шу, лучше скажи. — Да точно ничего. Что ты так волнуешься? Подумаешь, поспорили, что я с того розового страхолюдия сниму заклинания и оно окажется обыкновенным ишаком! — Не стоит. И что я вам говорил насчет азартных игр? — Ладно, не буду. Осознала, раскаялась. Пойдем уже обратно. Жарко. |
|
|