"Дети Грозы" - читать интересную книгу автора (Атрейдес Тиа)Глава 16. БегаПодарок Дайма пошел в дело тут же. Едва встав с постели, Шу вызвала лейтенанта Ахшеддина, вручила ему кольцо и отправила в Гильдию. Сама же задумалась о вечной проблеме — как добыть денег, много и быстро. Думала Шу за завтраком, благо повара не решились больше испытывать ее терпение. Отрешенно покусывая что-то фруктово-хрустящее, Шу выводила вилкой на скатерти руны. — Зачем мудрить? Его Величество обещал дать, сколько нужно, — предложила Баль, придирчиво выбирая самую красивую засахаренную фиалку. — Его Величество скажет прислать счет в казначейство, — вздохнула Шу. — А если попросить наличными… хороша я буду! Дорогой папа, не дашь ли ты мне империалов двести, заплатить Гильдии убийц? — передразнила она сама себя. — Спорим, ты не говорила Дукристу, что у тебя нет наличных? — И не буду. Еще чего! Я принцесса или побирушка? Порозовевшая Шу сжала губы и вонзила вилку в пирожное. Стоило вспомнить улыбку Дайма, и тут же мысли о деньгах, Гильдии и прочей ерунде отошли на второй план. Шу хотелось бы думать, что Светлый приглашал ее на свидание потому, что оказался очарован умом и красотой юной принцессы, но… первый и единственный бал не оставил и следа от последних иллюзий относительно ее привлекательности. Что же касается ума — его-то как раз и хватало, чтобы понять всю глупость предположения: глава Тайной Канцелярии, светлый маг, всерьез заинтересовался необразованной девчонкой заурядной внешности и деревенского воспитания, со слабеньким магическим даром подозрительной окраски. Слава Светлой, что Дайм Дукрист не записал ее в помехи, а счел нужным очаровать и… И научить выживать в этом гадюшнике, под боком у сестры и Его Темности. Не в характере Шу было страдать попусту. Вспоминая Дайма, она параллельно искала решение — и оно явилось шестеркой каменных коней. — Баль! Одевайся, мы идем в город, — вынырнув из грустных размышлений, распорядилась Шу. — К портнихе? — И к ней тоже. Но сначала на ипподром. Несколько мгновений Балуста недоуменно смотрела на подругу. Но Шу не собиралась ничего объяснять — она и сама пока не очень представляла, что и как будет делать. Дайм вчера не меньше трех раз сказал, что закон запрещает применение магии в скачках. Любым образом. И делать ставки магам не разрешается. Но ведь всегда можно найти способ! А разобраться, какая лошадь придет первой, она как-нибудь сумеет. Вскоре из дворца вышли два молоденьких оруженосца. Они беседовали о совершенно неподобающих будущим воинам материях: фасоне утренних платьев, перчатках и шляпках. Через боковые ворота юноши прошли беспрепятственно, словно стражники их не видели вовсе, а затем направились в северную часть Старого города. Утренний ипподром совсем не походил на вечерний. Толпа гудела, хаотично переливалась и бурлила, выплескивая из себя выжатых людей и поглощая все новых охочих до удачи. Шу толпа виделась разноцветьем в рыбацкой сети: чешуйки эмоций взблескивали и переливались, рыбки бились и хватали ртом воздух. Рыбки искрили эмоциями — азарт, страх, надежда, разочарование, злость, горе и радость плескались и перехлестывали с трибун на площадь. Холодное и колкое, трепещущее и сладкое… У принцессы немного закружилась голова с непривычки. Они как раз изучали начертанную мелом на грифельной доске таблицу заездов, пытаясь разобраться в путаной системе ставок, когда позади послышался игривый, чуть хрипловатый голосок: — Милые мальчики, что вы делаете тут совсем одни? Я тоже совсем одна! Может, составите мне компанию? Юноши обернулись: на них смотрела тощая девица в дешевом ярком платье, со связками крупных ракушечных бус на шее и в небрежной прическе. Шу не сразу поняла, что девушка обращается к ним с Баль. Эльфийка сориентировалась быстрее: — Привет, красотка! — черноглазый юноша задиристого вида улыбнулся местной охотнице на азартных наивных новичков. — Я Сим, а это Брик, — Балуста кивнула на принцессу. — Мы хотели поставить по паре марок… — О, как мило! — Девица кокетливо похлопала ресницами. — Вы будете ставить на Гри Орка? Или дождетесь дуплета? А я тоже хочу поставить марку… только вот… Она изобразила растерянность и смущение, явно ожидая от новых знакомых реакции. — Милая бие чего-то опасается? — вступила в игру Шу. Девица взмахнула ресницами и одарила второго оруженосца коровьим влажным взглядом. На такую шитую белыми нитками провокацию поддался бы разве что юнец, не замечающий ничего, кроме выглянувших из выреза приспущенной блузки выпуклостей. — У меня всего одна марка, а Буркало принимает ставки не меньше пяти. Можно, конечно, поставить у муниципальных букмекеров… но один к трем, а не один к шести. Если бы… ах, но… — Но мы не собираемся… — Баль хотела уже отделаться от мошенницы. Но Шу, услышавшая знакомое имя, ее перебила: — Один к шести? А ты уверена, что придет Гри Орк? — придвигаясь к девице поближе, спросила Шу. — Четыре марки, один к шести… — Конечно! Моему дяде сказал кривой Ферц, а он служит у самого Туальграма на конюшнях, а Гри Орка специально не выпускали на бега и… Дальше путаных объяснений девицы Шу не слушала. Перед ней замаячил шанс обойти закон и выиграть-таки свои двести монет. Подпольный букмекер не возьмет крупных ставок у незнакомых юнцов с улицы, но если их приведет эта девица… он, конечно, попытается их надуть. И Гри Орк наверняка всего лишь дохлая кляча. Но… — Душечка, а как тебя звать? — подхватила Балуста. — И что за странное имя для букмекера… Душечка Дольна, довольная плывущей в руки прибылью, смеялась и рассказывала симпатичным дурачкам ипподромные байки. Главное, они безропотно шли в «Хромую Кобылу», оставлять свои марки рябому трактирщику — а четверть от их проигрыша ляжет в карман к Дольне. Таверна Шу не понравилась. Темно, душно, шумно, грязно. И публика — воровские рожи. Едва увидели юных дурачков, притихли, прикинулись добропорядочными горожанами. А мысль одна на всех: что не ощиплет с петушков Буркало, довытрясем! Не уйдут петушки с перышками. «Ну да посмотрим, как вы будете трясти монеты с ведьмы!» — ухмыльнулась про себя Шу. Ее захватил азарт. Не ставки — какой азарт, если точно знаешь, что в следующем забеге первым придет Пират из конюшен Куксов. Азарт игры с настоящими бандитами — почти как тогда, в ущелье с орками… она так давно не играла! Последний раз целых полгода назад, с несчастным приблудным браконьером, не послушавшим умных людей в Креветочной бухте. — Что угодно благородным шерам? — расплылся в мерзкой улыбочке рябой неряха за стойкой. — Вы не смотрите, что вывеска неказиста. Для настоящих шеров у меня найдется настоящее сашмирское. В доказательство трактирщик выставил на стойку пыльную бутыль. — Душечка, не желаешь ли выпить? — изобразила любезного кавалера Балуста, пока Шу изучала обстановку. Душечка, разумеется, не отказалась — что она, дура? Пусть с настоящим сашмирским буркалово пойло и рядом не валялось, но винцо неплохое, много лучше обычной кислой дряни. И стоит полмарки за бутыль, а с юнцов и целую сдерет. Итого — четверть марки в карман и выпить задарма. Чем плохо? Щедрые мальчики начинали ей нравиться, и она даже подумала, не попросить ли Буркало выпустить их через черный ход… Мысли Дольны оказались для Шу настоящей находкой. Так просто и прозрачно: все привычное мошенничество Буркалы как на ладони. И, что совсем здорово, полная ясность, чего ожидать и от него, и от подозрительной публики. Пока трактирщик наливал в три почти чистых бокала грубого стекла красное вино, Дольна оперлась на стойку локтями и шепнула трактирщику, так, чтобы петушки расслышали: — Я поставлю пять марок. Шесть к одному, на Гри Орка. — Ты что? — подыграл Буркало. — Я ставок не беру. Он притворно опасливо покосился на Шу с Балустой. — Да ладно тебе. Мальчики тоже хотят сыграть. Что тебе, жалко? Ты же обещал! — Дольна, тебе померещилось. Я простой трактирщик… — Э, достопочтенный, — вмешалась Шу, сделав вид, что отпила изрядный глоток вина — на самом деле осторожно слив гадость под стойку. — Да, сиятельный шер? — трактирщик сделал честные круглые глаза. — Разве мы похожи на тех, кто доносит в муниципалитет? — Ну что вы, сиятельный шер! Как можно… — Раз дама хочет поставить, пусть поставит. Нельзя обижать такую милую девушку. Правда, Дольна? Раскрасневшаяся девица кивнула и подвинулась к юноше вплотную. Порывшись в кармане, Шу выложила на стойку пять марок столбиком. — Ну, раз сиятельные шеры просят… — неуверенно протянул Буркало, сгребая монеты. — Сиятельные шеры не просят, — набычилась Шу. — Сиятельные шеры желают и получают то, что желают, — грохнув пустым бокалом об стойку, поддержала скандальчик Баль. — Конечно-конечно! — мелко закивал трактирщик. — Ставка принята. — Это ставка дамы! Душечка… — Шу повернулась к Дольне. — А не прогуляться ли нам на трибуны? — Да, посмотрим, как победит твой Гри Орк. А может, потом поставим еще разок? — склонившись к девичьему ушку, изобразила Балуста юного серцееда. Радостно разулыбавшись, девица ухватила Шу за руку и собралась уже тащить к выходу — ей все больше хотелось увести отсюда милых пьяных мальчиков. Но Буркало не позволил. — Хм… воистину благородные шеры! — просиял трактирщик. — Я вижу, вы люди серьезные… Ожидая, когда же Буркало перейдет к делу, Шу с трудом сдерживалась, чтобы не устроить в таверне повторение орочьего ущелья. От посетителей таверны исходили столь сильные волны зависти и злобы к чистеньким юношам, что хищник внутри Шу громко требовал: Взять! Убить! Прямо сейчас! «Прежде дело, — уговаривала Шу сама себя. — Какого ширхаба? Этот сброд мне вовсе не опасен! И вообще, я не темная! Я могу обойтись без их страха…» — …репутация! Вам любой подтвердит! — продолжал соблазнять их Буркало. — Да мы и не сомневаемся, достопочтенный, — прервала Шу доверительные излияния. — Несомненно, нам сегодня способствует удача. Вы же примете на Демона Шая пятнадцать к одному? Буркало опешил от радости. Эти юнцы собираются поставить на безнадежный вариант — Демон в лучшем случае придет четвертым из восьми, а скорее и вовсе последним. Денежки сами идут в руки, честно и законно. И не будь он Рябым Буркало, самым удачливым букмекером Суарда, если не вынет из юнцов все до последнего медяка! — Разумеется, сиятельные шеры. Но вы уверены? Шансы… — Он состроил в меру снисходительное лицо. Как раз, чтобы петушкам не вздумалось идти на попятный. — Возможно, стоит еще подумать? — Какого дбысса! Вы берете ставку или как? — отреагировала Шу именно так, как ожидал трактирщик. — Беру! Пятнадцать к одному, на Демона Шая. Сколько ставите? — Много. Двести золотых найдется? — Шу понизила голос до шепота и сделала исполненное важности лицо. Но Дольна все равно услышала, хоть Балуста и отвлекала ее как могла, разве что не тащила в темный угол. Девица вскинулась испуганно — да за такие деньги мальчиков порвут на кусочки! Нельзя же так глупо! — но эльфийка заломила ей руку, делая вид, что обнимает, и шикнула. — Э… у меня-то найдется. Не извольте сомневаться, сишер. А вы ставите наличными? — так же тихо осведомился Буркало. — Мы ставим вот это. Шу вынула из внутреннего кармана камзола завернутый в платок золотой браслет с сапфирами, подаренный отцом к балу, и положила на стойку. Букмекер едва развернул ткань, и тут же закрыл и отодвинул обратно. — Я не беру кра… — трактирщик осекся, поймав горящий азартом взгляд мальчишки. Этот точно не из Малой гвардии — слишком зелен. — Это не стоит пятнадцати золотых. Восемь. — Это стоит восемьдесят! — голос юнца срывался от волнения. — А я отдам всего за тринадцать с половиной. Окинув коротким взглядом зал, а потом взглянув на подрагивающие пальцы оруженосца, Буркало решился. Сапфиры так заманчиво сияли: хватило короткого взгляда, чтобы оценить цвет и чистоту. Браслет явно стоил не меньше ста, а клеймо королевского ювелира позволяло предположить, что и все сто двадцать. Вряд ли цацку удастся открыто сбыть в Суарде, слишком приметная вещь — и как только мальчишки умудрились ее стащить? Но не будь он Буркало, если не найдет покупателя за полную цену… Но давать за браслет тринадцать золотых было неимоверно жаль. Утешало лишь, что мальчишки все равно честно проиграют. А если их отпустить сейчас, то убьют ведь… и на совести будет лишний груз, и за цацку придется платить полновесным золотом. — Ладно. Раз уж обещал — давай. Против двух сотен империалов. — Договор именем Хисса. — Договор именем Хисса, — подтвердил Буркало, поморщившись. Юнец оказался не таким уж наивным, скрепив сделку ритуальной фразой. Теперь если Демон Шай вопреки всякой логике придет первым, придется отдавать золото. Это Буркало не нравилось, но что делать — рисковая профессия у букмекеров. Жадные взгляды и тяжелое молчание посетителей таверны провожали двух юношей и одну растерянную девицу к выходу. Шу казалось, что еще немножко, и она не удержится, напугает кого-нибудь до полусмерти и упьется его страхом допьяна. — Эй, Брик, уснул? — пихнула ее в бок обеспокоенная Балуста. — Дома поспишь! Вздрогнув, Шу оборвала протянувшиеся было к одному особо вкусно-злобному типу нити. Рано! Вот когда он с дружками выйдет за мальчишками, да зайдет в темный переулок… — Брик замечтался, как потратит выигрыш, — натужно улыбнулась Дольна. Девица беспокоила Шу: она слишком волновалась и уже готова была уговаривать новых знакомых оставить трактирщику ставку, только не возвращаться туда. Пожалуй, от нее можно было ожидать любого подвоха, вплоть до вопля «грабят-насилуют» на глазах стражников, лишь бы не пустить мальчишек на верную, как ей казалось, гибель. Но эта проблема решалась просто. Легкое воздействие магии, и девица снова радовалась жизни и монетам в кармане. Отдав марку и получив горсть мелочи на сдачу, Шу сквозь гомонящую толпу последовала за Баль и Дольной на трибуны. Девица продолжала трещать, то рассказывая милым мальчикам о дядюшке-жокее, то выспрашивая их о радужном шерском житье. Баль по-прежнему отвлекала ее на себя, давая Шу возможность сориентироваться. Протискиваясь между орущих и бурно жестикулирующих игроков, Дольна привела их на трибуну прямо напротив финиша. Как раз прозвенел колокол, оповещая об окончании забега. Вместе с резкими запахами лошадей и пота на Шу обрушился шквал эмоций: злость, разочарование, досада с редкими вкраплениями бурного восторга — как всегда, проигравших было много больше чем выигравших. Но их эмоции не особо тревожили колдунью — проклятья сыпались не в ее адрес. На них троих вообще никто не обращал внимания. Четверо встрепанных молодых шеров вскочили, едва глашатай объявил победителя заезда. Ругаясь на демонами проклятую клячу, криворуких конюхов, мошенников жокеев и общую несправедливость жизни, они устремились к выходу, едва не сбив по пути размахивающего желтой бумажкой толстяка. Он радостно орал: — Я выиграл! Выиграл! И лез обниматься ко всем соседям подряд. На освободившиеся места попытались проскочить оборванные мальчишки, но Дольна их отогнала: — Куда? Брысь! Тут благородные шеры сидят, а не отребье всякое! — крикнула сердито и тут же с довольной улыбкой обернулась к оруженосцам. — Самые удобные! Дядюшка водил меня сюда, когда я еще не доставала макушкой до перил! — хвасталась девица, сияя от внимания настоящих шеров. В кои-то веки ее слушали, ей улыбались и называли душенькой… Шу искренне наслаждалась развлечением. До сих пор ей ни разу не приходилось бывать не только на ипподроме, но и просто в большом городе. Краткий визит в Суард два года назад можно было не считать. А сейчас — полная свобода! И люди, люди кругом… И никто не знает, кто она такая, никто не боится, не прячет глаз! Никому нет дела до принцессы: все взгляды устремлены на беговые дорожки, все уши прислушиваются к выкрикам глашатая. — Начинается седьмой забег! Под номером первым идет… С последним словом звонит колокол, распахиваются дверцы: топот, пыль, на трибунах ор, от азарта зрителей дрожит воздух. Можно сколько влезет пялиться на лошадей, на крашеные суриком колонны и деревянную крышу, облюбованную воробьями, на подпрыгивающих соседей. Можно купить у юркой торговки палочки чемлики — три на медяк — и в свое удовольствие жевать простонародное лакомство. Снова раздался звон, и трибуны взорвались ором и рукоплесканиями. — Лидер — номер шесть! В забеге четырехлеток побеждает Самир, владелец герцог Чилент! — под радостные и разочарованные вопли объявил глашатай. Шу поглядела на арену: взмыленных коней вываживали и успокаивали, прежде чем отвести обратно в конюшни. Гнедой жеребец с номером три на попоне скалился и мотал головой, показывая дурной характер. — О, кривой Ферц ошибся, — сообщила она в спину размахивающей руками Дольне. — А? — обернулась та. — Ошибся? Радостная улыбка не вязалась с предполагаемым проигрышем пяти марок. — Гри Орк пришел четвертым. Плакали твои марки. Дольна резко побледнела, вспомнив о ставках. А Шу обругала сама себя — перестаралась с успокоением. Бедная девушка чуть не позабыла, зачем вообще сюда пришла. — О, мне так жаль… — девица потупилась. — Эй, не вздумай лить слезы! — вмешалась Балуста. — Хочешь еще чемлику? — Да ладно. — Шу дернула Дольну за рукав, усаживая на место. — Не переживай. Подумаешь! Чай не последние были марки. Очень вовремя показалась торговка: между забегами не меньше десятка их носилось по рядам, предлагая лимонную воду, орешки, пирожки, персики, вяленую рыбу и еще сотню всяких разностей по задранной до небес цене. Копченые мидии на палочках и огромные красные апельсины утешили Дольну и очень порадовали Шу с Балустой — прямо как на ярмарке близ Сойки! А вот появление на трибуне неподалеку серьезного шера со светящейся магией медной бляхой на отвороте строгого темного камзола их насторожило. Пока Шу размышляла, не убраться ли от греха подальше с глаз муниципального мага, начался очередной забег. Тот самый, в котором должен был выиграть середнячок Демон. Сам, безо всякой магии, по чистому стечению обстоятельств — только Шу не знала, каких именно. Все ее внимание сосредоточилось на жеребцах. Время, казалось, замедлилось, задрожали тончайшие, невидимые нити вероятности… Каурый Демон Шай под пятым номером сорвался со старта, но, увы, недостаточно быстро. Почти сразу его почти на полкорпуса обошел вороной седьмой, за ним чуть не ноздря в ноздрю — гнедой под вторым номером. Первый опережал Демона всего на ладонь… ах, подтолкнуть бы Шая самую малость! Сильный толчок в бок вырвал Шу из транса — настороженные нити звякнули, едва не выпустив магию наружу… — Ты что! Что ты творишь?! — зашипела Баль. — Ну-ка сядь и держи себя в руках! Вновь по ушам ударили вопли зрителей, заглушая бешеный стук сердца. Шу стянула все свои потоки в кокон — упаси Светлая дотронуться до паутинок! Все должно произойти само: вот же, еле заметные колебания, тоньше самых тонких нитей Разума, за гранью спектров и частот, почти статика! Картина на беговой дорожке менялась. Фаворит уже опережал Демона на корпус, гнедой шел с первым почти вровень, сам Демон — третьим. Вороной отстал на ладонь. До финиша оставалось всего десяток сажен! Шу нестерпимо хотелось вмешаться. Настолько, что темнело в глазах и дрожали руки. Но она удерживала потоки магии в неподвижности, сосредоточившись на одном желании: Демон Шай должен победить! И в последний миг чудо случилось: не дойдя до финиша сажени, фаворит споткнулся и рухнул на дорожку, сбив гнедого под номером семь. И под слитный удивленно-разочарованно-счастливый вопль толпы Демон Шай пересек финишную черту. Первым! Зазвенел колокол, закричал глашатай, и только тогда Шу судорожно вздохнула и разжала руки. — Приветствую, сиятельные шеры, — раздался над ухом баритон. Вздрогнув, принцесса подняла голову и встретилась с внимательным взглядом светлого: рыхловатый, в годах, невеликой силы и всего одной стихии, земли. Но вокруг штатного городского мага сияли тщательно сплетенные нити заклинаний, от следящих до защитных, замыкаясь на бляхе с изображением весов — знаке Конвента. — Доброго дня вам, магистр, — отозвалась Шу, снова закукливая потоки магии. — Затран, — кивнул маг. — Э… Очень приятно. Шер Брик и шер Сим. — Не соизволят ли сишеры уделить несколько минут беседе? Не здесь, здесь слишком шумно, — предвосхитил магистр возражения Шу. — Разумеется, магистр. С вашего позволения, мы попрощаемся с дамой. — Не смею препятствовать. Магистр Затран вежливо улыбнулся и отошел на пару шагов, но ни на миг не ослабил следящих нитей. Перед Шу стоял малоприятный выбор: или отпустить Дольну, чтобы та рассказала букмекеру, что странными юношами заинтересовался штатный магистратский маг, или на глазах того же магистра направить девицу куда-нибудь в другую сторону. Прикинув, что Закон она не нарушает, а кто она есть, светлый наверняка догадался, Шу достала из кармана предпоследнюю марку. — Душечка, прости, дальше тебе придется развлекаться самой. Вот, купи себе еще сластей, — успокаивающе улыбнулась Дольне и вложила в потную от страха ладошку монету. Вместе с монетой девица получила приказ сейчас же идти на Рыбный рынок и купить там радужную камбалу — первое, что пришло Шу в голову. Принцесса надеялась, что за те полтора часа, что понадобятся Дольне на поход в дальний конец Нижнего города, они успеет и разобраться с магом, и получить с Буркало законный выигрыш. Послушно кивнув, девица с растерянным видом пошла прочь. — Мы готовы следовать за вами, магистр, — кивнула Шу, вложив в жест все возможное высокомерие. — Идемте, магистр, — точь-в-точь повторив тон принцессы, Балуста встала рядом с ней. Завсегдатаи ипподрома уважительно расступались перед магистром Затраном, но не замечали его спутников: Шу на всякий случай закрылась отвлекающим заклинанием. Магистр не возражал. Да, собственно, с чего бы ему и возражать? Никаких законов и правил Шу не нарушала. А вот о чем маг желает поговорить с принцессой, пока оставалось загадкой. Она бы не смогла прочитать мысли светлого, даже если бы его не защищал амулет. В отличие от разума Дольны, похожего на мелкую лужицу — все просто и все на поверхности — маг казался куда более глубоким и непрозрачным. Конечно, не как Дайм Дукрист — в том море Шу утонула бы и потерялась в единый миг. Магистр привел их в здание конторы и наивежливейше пригласил в кабинет. Усадил на кресла, предложил освежающие напитки, и только дождавшись от Шу кивка — садитесь, мол, магистр — занял третье кресло. — Прошу прощения, что посмел оторвать Ваше Высочество от развлечений, но… э… — магистр Затран замялся. — Видите ли, вы едва не… — он смущенно сжал руки. — Едва не нарушили закон, вы хотите сказать? — пришла ему на помощь Шу. — О, нет! Что вы! Не Закон, всего лишь правила… э… муниципальные правила, Ваше Высочество. Разумеется, на членов королевской фамилии они не распространяются… — Ну так в чем же проблема, магистр? Вы так обеспокоены? — Видите ли, Ваше Высочество… Амулет Конвента самостоятельно отслеживает магические воздействия в пределах арены, конюшен и служебных помещений. Все отчеты направляются в муниципалитет и к придворному магу, как представителю власти Конвента. Договорив, светлый облегченно вздохнул и поднял глаза на принцессу. — М… благодарю вас, магистр. Весьма познавательно. — Шу улыбнулась магу как можно теплее. — Но ведь о нашем присутствии на ипподроме амулет не доложит? — Нет, Ваше Высочество. К счастью, магические воздействия Вашего Высочества не попали в пределы охраняемой территории. Смею надеяться, Ваше Высочество не делали ставок? — А что, у букмекеров тоже есть амулеты? — Да, Ваше Высочество. У всех законных, — маг выделил голосом слово, — букмекеров есть амулеты, реагирующие на ауру мага. Так же они определяют обыкновенного человека, находящегося под воздействием мага. Это сделано, чтобы не допустить ставок в неравных условиях. — Право, не стоит волноваться, магистр. Мы всего лишь пришли посмотреть на скачки. Ведь это не запрещено? Или любой маг, пришедший развлечься, попадает в поле зрения… Конвента? — Шу с неприятным холодком ждала ответа. — О нет, смею заверить Ваше Высочество, любой маг может беспрепятственно наслаждаться зрелищем! Если Ваше Высочество изволит еще посетить ипподром, я буду счастлив оказать любые услуги! — Благодарю, магистр. Вы так любезны. Шу вопросительно посмотрела на светлого. Тот молчал, сжимая и разжимая пальцы. Но наконец решился: — Э… если Вашему Высочеству вдруг что-то понадобится… конечно, я всего лишь скромный магистр второй ступени, но… — Затран посмотрел Шу в глаза. — Но я сделаю все, что в моих силах. И может, немного больше, для Вашего Высочества. На мгновенье маг приоткрылся, и Шу почувствовала — этот скромный человек искренне желает ей победы. Просто потому, что слишком хорошо знает, чем грозит Суарду власть темного, и слишком хорошо знает, что сам не может сделать ничего, кроме как пожелать сумеречной принцессе удачи и благословения Светлой. Распрощавшись с магистром Затраном, Шу и Баль покинули ипподром. Разговор с магом оставил у принцессы странное чувство — вдруг показалось, что этот город действительно ее. Суард, город Суардисов… или Суардисы, хранители Суарда. Но чудесное ощущение прошло, едва они вошли в «Хромую Кобылу». Снова смолкли голоса, но на этот раз агрессию и жадность, обращенные на них, почуял бы не то что не маг, а слепоглухонемой тролль. Шу чуть не задрожала от хлынувших эмоций и мгновенно опьянела. Ей стоило большого труда удержать себя в руках и не сбросить маску наивного мальчишки. Букмекера на месте не оказалось. Пошарив по трактиру, Шу обнаружила его в соседней комнате, вместе с тем самым облюбованным ею головорезом и еще тремя такими же. Напустив на себя вид испуганного, но изо всех сил храбрящегося дурачка, Шу облокотилась на стойку и обвела дюжину посетителей таверны взглядом исподлобья. Верная Балуста подыгрывала, благо, они давно уже понимали друг друга без слов. — Эй, трактирщик! — выждав десяток ударов сердца, крикнула Баль. — Вина всем! Да побольше, благородные шеры угощают! Из глубины зала послышались презрительные смешки: мальчишки трусят, но надеются задобрить воров и грабителей парой кружек дрянного пойла? Как же, надейтесь, петушки. Почти тут же раздался голос Буркало: — А, сиятельные шеры! Сегодня удачный день! Трактирщик нес небольшой бочонок, прижав к животу, и маслено улыбался. — Вина достопочтненным бие! Сегодня отличный день! — продолжила строить малолетнего осла Шу. — Вы слышали, Демон Шай пришел первым. — Да-да, разумеется! Удивительное совпадение. Вы счастливчики, сиятельные шеры! Так угадать, — рассыпался бисером Буркало, разливая по кружкам вино. — Так как насчет нашего уговора? — скосив пьяно глаза, осведомилась Шу. — Все в порядке, сишер, все в порядке. Ваш выигрыш ждет вас, — трактирщик растянул рот, обнажив желтые неровные зубы. — Но сначала для благородных шеров подарок от заведения! Буркало достал запечатанную воском бутыль и водрузил на стойку. — О, ты прав, достопочтенный! За нашу удачу надо выпить! — протянула руку к бутыли Балуста. — Да! За удачу, — Буркало живо сцапал бутыль и принялся ее открывать. — Да! Выпей с нами, достопочтенный! — потребовала Шу, когда трактирщик поставил на стойку два бокала. — За удачу! — Ну что вы, сиятельные! Мы люди простые, и из бочонка… — А я говорю, пей с нами! Удача как куртизанка, не прощает отказа. Шу стукнула по стойке кулаком. — А, как вы правы, сиятельные! — ухмыльнувшись, Буркало налил и себе из той же бутыли. — За удачу… Вино из бокалов Балусты и Шу, хоть и было вполне безобидным — не считая крепости гномьей водки — под внимательным взглядом букмекера отправилось под стойку, оставив того в полной уверенности, что мальчишки выхлебали столько, что через считанные минуты свалятся. Улыбка Буркало резко потеплела. — А теперь наше небольшое дело… Трактирщик свято блюл правило: скрепленная клятвой сделка должна быть завершена во что бы то ни стало. А момент был, на его взгляд, самый подходящий: юнцы еще достаточно в себе, чтобы произнести ритуальную фразу и уйти своими ногами. Но вот за порогом трактира закон сделки на них уже не распространяется — и сколько шагов они пронесут свой мешочек золота, уже не его забота. Лишь бы мешочек и браслет вернулись к законному владельцу, то есть к нему, Буркало. Исправно изображая пьяных до изумления дурачков, Шу с Балустой забрали мешочек и сверток с браслетом и выложили на стойку последнюю марку — за вино для всех. Обменялись с букмекером ритуальными фразами: — Сделка именем Хисса состоялась. — Сделка состоялась. И враскачку покинули таверну. Едва выйдя за порог, Баль потребовала: — А теперь давай быстро домой. Хватит на сегодня. Шу промолчала, только повернулась к подруге и сверкнула пьяным лиловым взглядом. — Ширхаб! Шу! Неужели так обязательно… — Да. Обязательно! Никто их не заставляет идти за нами. — Принцесса улыбнулась так, что Баль слегка попятилась. — Ты думаешь, эти рожи стоят того, чтобы их пожалеть? Думаешь, они оценят и пойдут в святые братья? — Как знаешь, Шу, — обреченно кивнула Баль. Все это время взгляду подручных Буркало представлялись те же пьяные юнцы, нетвердо шагающие через площадь Алых Коней в сторону площади Близнецов. Головорезы пока держались несколько позади, чтобы ненароком не спугнуть петушков, но и довольно близко, чтобы не допустить конкурентов до намеченной жертвы. Так и проводили через толпу, почетным эскортом. Холодное, трепещущее желе — предвкушение чужого страха — подгоняло Шу: быстрее найти темный переулок! Уже не задумываясь ни о конспирации, ни об осторожности, она вела за собой четверых обреченных. Скорее, вот в эту подворотню, одним ментальным импульсом выгнать оттуда компанию мальчишек-оборванцев. Зайти, почти забежать, и… Мирные горожане, не задумываясь о темных и светлых, живя так, как живется, шли по своим делам всего в десятке саженей. За поворотом. Никому из них не захотелось заглянуть в глухой угол меж старых домов. Предвкушая поживу, четверо головорезов последовали за мальчишками в тупик. Они не заподозрили дурного — подумаешь, после изрядного количества вина юнцам приглянулся пропахший кошками угол. Очень даже удобно, взять дурачков тепленькими, со спущенными штанами. Забавно же! Мысли о забавах вылетели из голов бандитов, едва они завернули за угол. Вместо двух мальчишек перед ними очутился голодный демон из Ургаша. Они бы бросились бежать… они бы кричали и звали стражу… если бы могли пошевелиться или вздохнуть. Мертвенно-лиловым сверкнули глаза демона, взвились черно-синие змеи волос, фиолетовые щупальца выметнулись, пронзили насквозь льдом и болью. Вместо солнечного света — темный ужас. Вместо добычи — хищник. И смерть. Выжав из головорезов все, что возможно, Шу отпустила тела. Четыре шмяка о камни, и все. Через час-другой городские нищие найдут поживу: им не впервой снимать одежду с мертвецов. Мягко приземлившись рядом с жертвами собственной алчности, Шу помотала головой, стряхивая остатки чужих мыслей и эмоций. Было противно до тошноты — эти четверо так отчаянно боялись, что она объелась их ужаса. А еще она корила себя: не нужно было выжимать все. Без их грязных мыслишек она бы вполне обошлась, зато не чувствовала бы себя извалявшейся в сточной канаве. Как всегда после охоты, Шу была сытой, уставшей и разочарованной. Как будто вместо воздушных безе наелась жирного приторного крема. Двигаться было тяжело, день казался мрачным, хотелось забиться в уголок и уснуть… — Ну вот, опять. — Балуста сочувственно обняла подругу. — Ведь знаешь же… До самой лавки Клайле обе не произнесли больше ни слова. А толку? Шу давно уже убедилась, что долго удерживаться от охоты не может, темная половина требует своего. И что потом ей плохо — светлая часть не желает мириться с подобным способом добычи энергии. А Баль давно уже поняла, что ничем тут Шу не поможет. Она не Светлая Райна, чтобы изменить суть сумеречной. Утром того же дня лейтенант Ахшеддин шел по окутанной жарким маревом улице. Узкая, кривая и пыльная, без единого зеленого листочка, с невзрачными и местами покосившимися домами, улица казалась бы необитаемой, если бы не навязчивое ощущение враждебного присутствия за спиной. Из жителей этого богами позабытого места ему встретилась лишь сонная, лишайная и беззубая собака, разбросавшая лапы посреди дороги. Эрке нашел нужный дом, оказавшийся самым старым и облезлым среди всех. Над дверью красовалось нечто, имеющее претензии называться вывеской, но разобраться, что же она изображает, не смог бы и сам горе-художник, её намалевавший. Толкнув мерзко и пронзительно заскрипевшую дверь, он вошел в полутемную захламленную комнату. Разбойничьего вида человек за конторкой невежливо уставился на него, не произнося ни слова. «Дивное местечко, приветливое», — мысленно ухмыльнулся Эрке. — Здравствуйте, уважаемый Махшур. Лейтенант с каменной физиономией приблизился к помощнику главы Гильдии и оперся рукой на стол, демонстрируя кольцо с тёмно-фиолетовым мерцающим камнем в замысловатой оправе. — Мне рекомендовали вас, как непревзойденного эксперта в интересующей меня области. — И вам не хворать, уважаемый. Махшур с неудовольствием разглядывал перстень перед носом. Камень искрил и переливался, утверждая, что незваный гость получил кольцо из рук настоящего владельца. «…зачастили в Гильдию последнее время важные персоны. Зря Мастер считал, что хуже придворного мага ничего не бывает. Вот вам, пожалуйста. Знак Загребущих Рук Императора. Давненько не сваливались на нас посланцы Дукриста. Или это сиятельный шер собственной персоной? Кто ж их, магов, разберет… хотя вряд ли. Не снизойдет. Зато в неприятности втравит, к гадалке не ходи… как в прошлом году в Брескони: Гильдия сбилась с ног, выполняя его заказы, заработала мешок золота и батальон врагов. И ведь не откажешь Любопытным Ушам. Лучше перессориться со всеми благородными кланами и королевской гвардией в придачу, чем с императорским сынком, чтоб он был здоров…» — памятуя о принадлежности Дукриста к проклятому племени магов, Махшур даже мысленно не решился послать его к оркам. Во избежание. — И чем же мы можем вам помочь, уважаемый? — Для начала, консультацией. «Для начала. Многообещающе, забери его Хисс!» Махшур молча встал из-за конторки и запер внешнюю дверь на засов. Молодой человек никак не прореагировал ни на его подозрительные действия, ни на зловещее и мрачное выражение лица. Он продолжал непринужденно опираться левой рукой на стол и равнодушно рассматривать наваленный вдоль стен хлам. — Что ж, тогда пройдемте в комнату, — любезно улыбнулся Махшур, слегка касаясь Тени: не боевое вхождение, а так, показать товар лицом. Любой нормальный человек бы уже дрожал и потел — независимо от храбрости и всего прочего — но этот даже не моргнул. Похоже, обычные методы не подействовали. А давить на представителя Длинных Ушей всерьёз… проще сразу утопиться, чтоб не мучиться. Эрке с удовольствием наблюдал за убийцей. Настоящий профессионал. Ничего особенного не сделал и не сказал, а жути нагнал до потолка. Правда, до некоторых добрых знакомых лейтенанта ему было ой как далеко. Ну, что поделаешь, не маг. Обычному человеку пронять хоть слабенького волшебника не стоит и пытаться, будь он хоть трижды Призывающим Тень. А в том, что перед ним именно Посвященный, Эрке не усомнился ни на мгновенье: тени так и льнут, а дневной свет тускнеет и отступает, когда бие Махшур пугать изволят. Для немага — запредельное совершенство. Ахшеддин прошел вслед за ним в уютную прохладную комнату и уселся в кресло. Он нарочно развалился так, чтобы любому стало понятно, что он чувствует себя в полной безопасности. Эрке прекрасно помнил из собственного детства: подобным типам ни в коем случае нельзя дать почувствовать хоть малейшую слабину. С ними, как с кабанами. Если испугаешься, растопчут в пыль. Не торопясь начать разговор, Эрке осматривался. Не похоже, чтобы в этом доме жил маг, но вот Тёмным Хиссом здесь пропахло всё. И звериной берлогой. Не смрад хищника, не метки на территории, а нечто незаметное ни глазу, ни слуху, ни обонянию, но от того не менее ясно предостерегающее — один неверный шаг, и тебя съедят. Эрке надоело играть в молчанку, и он демонстративно улыбнулся одной стороной рта, будто выпуская клыки, и подпустил во взгляд чуть плотоядного интереса. По словам Баль, выглядело такое весьма впечатляюще. Ещё бы пару синих искр в волосы, как у некоторых… но и так сойдет. Махшур, похоже, проникся, и наконец прекратил оттачивать на посетителе мастерство огородного пугала. Он несколько расслабился, показывая дружелюбные намерения, и предложил кофе. Чтобы добить Призывающего окончательно, Эрке согласился. Благо для Светлого мага не было проблемой обезвредить практически любой яд, буде кому придет в голову дурь попробовать его отравить. Кофе, принесенный статной улыбчивой женщиной, оказался превосходным, а прилагающееся к нему ореховое печенье просто таяло во рту. Медленно потягивая ароматный горький напиток из маленькой фарфоровой чашечки, Эрке приступил к делу. Как оказалось, раздобыть магический артефакт в Суарде не представляло особой сложности. Несколько подобных предметов находились в частных коллекциях под видом оружия, монет, фигурок животных и так далее. И, по словам Махшура, некоторые из них можно было достать довольно быстро. Единственное, до совершения сделки не было возможности проверить, достаточно ли силен артефакт: магов в Гильдии не было и быть не могло. И не только в Гильдии — с некоторых пор маги обходили столицу Валанты десятой дорогой. Эрке уговорился с Махшуром о трех предметах к завтрашнему вечеру. Сумма сделки повергла его в тихий шок, но пришлось не показывать виду. Тем более, убийца назвал именно ту цифру, которую сам считал обычной для такого рода заказов, без попытки содрать лишку. «Придется Шу побегать, чтобы раздобыть до завтра сто двадцать золотых», — подумал лейтенант, распрощавшись с Махшуром. |
|
|